Как я не стал ученым

   
               
 
        Я  не открою Америку, если  скажу, что вокруг нас вечно  что-то происходит.  Мы этого  почти не  замечаем   Многое проходит мимо.   Но вдруг появляется  что-то  незаметное,  вроде бы случайное, и  оно меняет тебя.  Мелкий эпизод, который   заставляет   по-другому  взглянуть на мир,   многое  переосмыслить.   
     Годы прошли, а  происшествие  не забывается, оно закрепилось  в  душе как  одно из самых тяжелых переживаний  детства. 

     .  Это будет рассказ десятилетнего ребенка, каким я себя помню.  Мне  часто приходится рассказывать эту  историю.  При всей ее  на первый взгляд незначительности,  она наложила сильный  отпечаток на мой  характер.

                Первый день. Счастье
      

         Июль, наступили самые  жаркие дни. Я – парнишка  деревенский.   Пропадаю  с утра до вечера   на речке.   Летний день тянется долго, солнце жарко печет,   -  всего  этого  вполне достаточно для  хорошего настроения ...  Вокруг столько интересного!    Но, с какой бы стороны  не начать этот рассказ, все равно  он будет не о  радости, а о боли.   
 
     Понимание  самой  сути  науки  «Биология»,  определенно  началось  с  небольшого  происшествия на моем любимом островке, о том и другом  расскажу подробно дальше.  Происшествие мне памятно  до сих пор. Я стал интересоваться  биологией, но биологом не стал. Биология  развила мой интерес к  окружающему  миру. В детстве  я с упоением читал.  Читал много, все подряд,  без всякого разбора. В руки  мне попалась   книжка о замечательном  французском энтомологе Жане Анри Фабре.  Очень мне  она понравилась.  Из книжки я узнал, как он,  Жан Анри Фабр, вел  свою научную деятельность. Он  был оказывается  еще и прекрасным писателем. Я этому тогда даже не удивился. Для  меня  и сейчас ученый – это существо, которое просто обязано быть совершенством.  Захватывающе интересно в  книжке была описана нелегкая жизнь  букашек-таракашек, пчел, ос, червячков и других насекомых.   Десять томов толстых ученых  книг Фабр написал. Сколько книжек можно написать   про обыкновенную муху-цокотуху, как думаете?  Скажите мне,  много ли  написано у Чуковского?  А тут десять томов!
   
     Прочитал я книгу,  и  по наивности своей решил, что занятие биологией - дело  достаточно простое. Всего-навсего надо быть наблюдательным, а возможностей для научного поиска сколько угодно.    Она  повсюду вокруг,  даже прямо  под твоими ногами.  Буду, как и Фабр,  изучать насекомых. Выпросил у брата  увеличительное стекло.  Решил на первый  раз  заняться тем,  что  под руку попадет:  жуками,  бабочками–крапивницами, капустницами   и стрекозами. Не змей же мне изучать, не пауков же да  ящериц!.. Получилось  вот как-то так: во-первых, майские жуки в июле  уже не летают, а  во- вторых, змеи  и пауки – это страшно.  Но был июль,  сколько  разных букашек вокруг.  Всегда  что-нибудь найдется. Это так увлекательно, заниматься наукой!

       Не знаю, как у других, но об этом стоит  сказать, у  меня  было свое любимое уединенное место. Небольшой островок  на реке. Я был тут хозяин. В  теплые летние солнечные дни  я  любил здесь  загорать. Любил полежать  на  песчаной косе, тянувшейся с одной стороны островка. Другая  его сторона  покрыта кустами и деревьями, которые растут близко у воды.  Ива, черемуха.  Островок  в половодье весь уходит под воду.  Куда ни глянь,  всюду   песок да  галька. Обкатанные течением, мелкие цветные  камешки с округлыми краями лежат повсюду. Таким же пестрым галечником  усыпано и дно  реки до самой середины, Около берега по дну  веселыми стайкам бродят  мелкие рыбки.  Пескарики, плотвички. Стоит чуть подуть ветерку, и вот уже рябь на реке и светлые пятна по дну. Придя домой, я ее долго находился под очарованием реки, леса, высокого неба, цветов, бабочек и стрекоз. Лес шумел, пели птицы, плавно текла вода в  реке. Наверное, все осталось таким же  сейчас,  но все пригляделось, стало привычным, перестало вызывать острую волну счастья в  душе.   
      
      Как тут хорошо!   Никто  не заходит сюда,  место полностью безлюдное. Речка  пробегает в  нескольких километрах от поселка и никому нет никакой  нужды сюда приходить. Можно захватить еду, любую книжку  с собой взять и стать  Робинзоном на целый день,  с полной гарантией возвращения вечером в привычный мир

     Начал я  свои научные изыскания не со стрекоз, которых было полно у воды, а  с улитки, сидевшей на зеленом листике. Ее, нагруженную  тяжелой раковиной-завитушкой, я  увидел здесь сразу же,  на  маленьком  кустике.
     Улитка очень прочно держалась за  зеленый листочек,  никакой ветер не смог бы   уронить ее на землю. Она и не думала прятаться  ни от кого. Боже мой,  какая она  красавица!  Она каким-то особо прочным клеем  приклеилась  к зеленому  листику. Конечно, я уже  не раз видел улиток. Но теперь я разглядывал ее домик с восхищением,  это сложное, невероятно интересное  сооружение. Домик начинается в виде точки  в  центре и  постепенно раскручивается по спирали. Домик у нее без трубы, без окон, и как она, такая   маленькая, попала  в него?  Видимо, появившись на  свет, она была уже с  домиком, решил я.  Точечка-улитка, и точечка -домик, который  обертывает малышку  как в одеяльце, они родились вместе. 
      А можно ли ее  выманить наружу? Из дома улитки гулять на  улицу не  выходят. Нет,  если выманишь,  потом она не сможет вернуться обратно и погибнет, ведь  я ее красивый домик сразу  в своем кармане спрячу.  Заставить ее выползти из витого домика  невозможно,    Я   представил  себе  вытянутое по прямой ее мягкое тельце, лишенное ног.  Это же не сороконожка!  Как ей  без ног на свете-то жить? Высохнет под солнцем.   Я еще представил с улыбкой, как ее тонкий хвостик оканчивается   маленьким шариком, крохотной  бусинкой,  которая уютно спряталась  где-то в глубине.    Бусинка могла  бы наверное светиться в темноте как  яркая желтая  звездочка. Но я-то  знал, улитка никогда не покидает своего домика.   В ее в домике не зажигается свет. Жаль. Вот и Фабр об этом, наверное,  думал.

               
      Сижу, смотрю на улитку уже полчаса,  а ничего не  меняется. Зачем она тут?  Живет ведь зачем-то!  Никому не нужная, одна, сама по себе живет. И я так же живу, без пользы для других. Нет, я иногда помогаю маме. В магазин за хлебом хожу.  Недавно вот морковь в огороде пропалывал. Вопрос  сложный, не каждый поймет, зачем улитка живет.
     Меня  отвлекли птицы, затеявшие возню в кустарнике.  Я почти забыл о своей красавице.  Пошел туда, в кусты у воды.
   
      Снуют  мелкие рыбешки у берега,  рыбешки - штука полезная.  Плавают  и тоже наверно мечтают вырасти большими. Подальше в  заводях  ходят  голавли, большие пугливые рыбы. Если начать топать ногами по земле, шуметь, они  скрываются в омуте, в глубине.  Честно говоря, мне ни разу не удавалось поймать на удочку что-либо стоящее.  Ничего,  кроме пескарей и серебристых уклеек, -  у нас их плотвой зовут, -  на мой крючок с червячком не попадало.. Моя мечта поймать голавля так и не  сбылась. Хотя на свой остров я ходил всегда с удочкой. Голавль  даже на жука не берет.

    Птицы вот что  затеяли.  Делят добычу. Мою сумку с едой  нашли. Потому что я оставил ее  в кустах. Из-за нее перессорились все. Я разламываю кусок хлеба и разбрасываю вокруг. Птицы с добычей улетают.

                ***
      Думаю, представили  вы островок. Вот    какую умную задачу я  поставил перед собой:  узнать, как улитка растет.  Интересная это загадка... Ведь домик-то у нее не резиновый, не растягивается. А улитки  вырастают крупные!
   И как мне кажется,  загадку эту я  разгадал.  В первый же день моих научных занятий.   Домик  не растет, он надстраивается.  Посмотрите, он  закручен как желтая медная труба в духовом оркестре. Из раструба улитка и выглядывает. С годами улитка растет, и что ей делать? Домик-то маловат!  Вот она и наращивает край трубы, затевая все  новые витки. Витков становится все больше и больше. И места в домике сразу  прибавляется.
     Не знаю, как домик  растет  в центре, откуда он начинается,  там  простора мало,  там стенки подходят близко друг  к другу, там тесно, а на краю завитки самые большие.  Весь дом вроде как два блюдца, донышками друг с другом  склеены.  Забавно!   

      Интересно узнать,  как быстро растут  улитки?     Как  питаются?  Они  соскабливают тонкий верхний слой с листочка, на котором  сидят. Разглядеть, как это   улитка делает, не удалось. 
      И вот  что еще забавно. Неожиданные мысли приходят в голову, когда начинаешь заниматься наукой. Раз улитка растет в одну сторону, что же получается - у нее хвост старше головы? Хвостику три года, а голове всегда всего один день?  Смешно!   
      Я читал про виноградных улиток. Эти  одни из самых крупных.  Их специально разводят, во Франции люди их едят, это деликатес.  У нас же  виноградников не  бывает. И улиток никто не ест.

     Надо бы еще раз на мою улитку внимательно посмотреть. Описать растение, на котором улитка сидит,  ее рожки,   глазки. Как она движется вверх по стеблю?
     Я пошел взять из сумки  увеличительное  стекло,  и когда вернулся,   улитку уже  не нашел.   Ведь точно вот здесь она была.   Улепетнула.  А еще говорят, ползаешь как улитка.  Быстро, видно,  улепетывает...
      
      Я специально  улитку выбрал, а не жука какого-нибудь. Жука поймаешь, в коробку посадишь, а он сбежит. Поднял  пластинки  над   крыльями, зажужжал,   и поминай как звали!   
    Ау.  где  ты,  моя улитка?  Потерялась. Ну ладно, убежала.  Эту улитку я разгадал.  Не беда,  найду другую. Ладно, хватит о них, пора остановиться!  На острове много чего есть.. 
   
   Я решил,  буду  завтра  про  ракушек  писать, которых полным-полно на отмели.  Ракушек  в речке  столько,  хоть пруд пруди, хоть  на самосвал наваливай.  А хочешь,   реку  ими перегораживай.  Завтра буду их  рассматривать, стоять по колено в воде  и смотреть, как  они живут-обитают.  Вода  теплая.
    

                Вторая половина дня. Продолжение счастья. Находка
 

          Вот теперь я взрослый, повидавший жизнь человек.  Меня удивляет как много всего я мог видеть в детстве.  Против многого сейчас проходишь мимо, не замечая даже.  Пропадает с возрастом любознательность.  Но многое прочно держится в памяти
 
      
    Островок, о котором я пишу, был пристанищем не только насекомых, но и птиц. Было много трясогузок, то тут, то там пробегали кулички, Помните, говорят, всяк кулик свое болото хвалит. Вот они, эти маленькие коричневые принцы на длинных упругих ножках, у края воды бегают.
 
    Теперь я  перехожу  к главному. Путешествиё по острову  с  волшебным увеличительным стеклом  вдруг привело  меня к замечательной находке.

       Когда  я шел, мое внимание привлек один камешек. Он был маленький, пестренький, и ничем вроде особым не выделялся...
    На островке, как я уже говорил, повсюду раскидан галечник. Камни, мелкие и крупные, все  как один округлые, без острых углов.  Меня  и сейчас  приводит в  изумление их разнообразие. Сколько же должно воды  пробежать по камешку, чтобы отполировать его до блеска, сделать таким   привлекательным?.  Это ведь и тысячи лет мало!  И   почему  в одних  местах дно усыпано камешками, а в  других оно просто илистое? Ведь во всех местах, кажется, должно все одинаково быть. Нет, в  одном месте галечник намывает, а  другом только ил наносит. Берешь камешек, он как лепешка, плоский, легко  ложится в ладошку, а выстроить   из  них что-нибудь не получается, домик  просто рассыпается.
   
    Какой интересный камешек!   Камни  к биологии отношения  не имеют. Посмотрю-ка  все же на него сквозь увеличительное стекло. И тут я рот раскрыл от удивления, сердце у  меня часто забилось, оно  готово было  выскочить из груди! Я не верил своим глазам. Нет, это  была не галька.  Возле кустика  лежало  яйцо!
    Яйцо было  с небольшую виноградинку, оно было теплым,  согретым солнцем. Возможно,  птица  только что  улетела, это я ее спугнул. И я, глупенький мальчишка, поднял яйцо из гнезда. Только потом я сообразил, что птица бросит гнездо, потому что на нем остался запах моих рук.   

        Что делать?  Надо срочно бежать домой.  Я не могу  все время держать его в руке,  его легко разбить. Я  выбросил из банки остатки еды,  нарвал травы,  положил на нее яйцо и бегом отправился домой.  Я задыхался от  счастья.

 - Бабушка,  топи печку, - закричал я с порога.
   Бабушка перепугалась:
 - Что с тобой, милый сын?   Простыл, что ль? Я ее уже утречком прокурнула. Суп вон сварен, на  загнетке  стоит. Залезай наверх, погрейся!
 - Уфф! – выдохнул я.  - Смотри, что у меня!  Кулик будет!
Я  разжал  кулак. На ладони было пестрое яичко
 - Да ты что,  сдурел? Какой такой кулик! Что ты за птицевод!  Что делать  собираешься?
 - В тепло положу
  Я рассказал ей все свои планы . Я буду его сам кормить,  выращу  и отнесу обратно на островок.  Там куликов много. 
  Достали мы шерстяную варежку и положили мою находку в печурочек. В нем тепло. 

                Новый день. Беда.

       
         Вся наша жизнь  связана  с природой.  Как нужно жить, чтобы ей не навредить?   Случай, о котором я рассказываю,   научил меня   трепетно относиться к ней.   Да, трепетно.   Он  больно ударил по моей психике.    Он отучил меня от легкомысленности.

    Два дня я напряженно ждал. И вот послышался писк. Получилось!

    Я  вытащил  варежку, и обрадованный подошел к окну. Среди разбитой  скорлупы лежало  розовое  нежное тельце, маленький  комочек с длинными ножками и открытым желтым  клювиком. Живое крохотное создание. Радость быстро сменилась страхом, страх – отчаянием.  Я ощутил  полную свою беспомощность.  Что надо делать? Я понял, что  оказался не готов  к такому развитию событий. Его же надо согревать, кормить, поить! Я думал, что буду ловить ему мух. Куда там!  Муха казалась бы слоном рядом с ним!  .

    -  Бабушка, что делать-то?
   Она побежала к  соседке. Тетка Галина тотчас примчалась с  сырым куриным яйцом в руке. Разбили его над блюдцем и ложечкой выбрали желток.  Вроде что-то попало в  клювик. Цыпленок дергал ножками и слабо попискивал. Я глядел на него, боясь к нему притронуться,  слезы сами собой текли из глаз, я не стесняясь никого,  ревел. Ведь сам я его не накормлю, не научу ничему! 
     Что я наделал? Я лишил крохотное  создание мамы, материнской  заботы, счастья.
   
   День был страшным. Я вечером не мог уснуть. Я все время  прислушивался к слабому писку в печурке. Вечером я уснул только тогда, когда писк прекратился.
Утром из печурки не доносилось ни звука. Я почуял неладное.
И впрямь, цыпленок не двигался!  Все!

       Я вдруг ощутил такую  вину перед этим существом,  мне стало так больно в груди, будто меня с размаху ударили.  Я глядел на него.  Такую боль я не испытывал никогда. Я уже глубоко понял свою вину.  Я  положил  крохотное создание на руку, не видя, не понимая  ничего.  Слезы, слезы, слезы...
Бабушка перепугалась.
-  Дай я на тебя водичкой брызну! 
   
    Я выскочил во двор и  стал биться лбом о столб во дворе. Это было инстинктивное  спасение от внутренней боли. Боль физическая не улучшала состояния.
     Домашние по-видимому сочувствовали мне. Но мне не хотелось, чтобы  даже они смотрели на меня.
Брат сказал мне: - Ты ни в чем не виноват!
- Виноват, виноват!  - закричал я -  Я во всем  виноват. Я, я, я!  Не хочу слышать   ни про какую биологию!
-  А биология тут причем? – сказал брат. - Знал бы биологию, беды бы не случилось. Не надо  в природу необдуманно лезть.


***

    Я так и не ответил себе, зачем живут на свете улитки, вороны , кулички.  Те, которые забавно  бегают по песчаному берегу  реки, у самой кромки  воды. И еще на болотах живут.  Живут, и все.  Живут друг для друга  И  как-то уживаются в  лесу зайцы и волки. И все это называется гармонией природы.

   Рассказывают, в Индии брахманы идут по тропинке с веником в руке, разметают себе путь, чтоб какую живность не раздавить.  И я всю жизнь, видя у берега куличка либо трясогузку, вспоминаю эту историю.
   Чем-то дополнить Жана Анри Фабра мне  не удалось, никаких удивительных открытий сделать я  не сумел.  Но получил от жизни хороший урок.  Случай этот  запомнился на всю жизнь.