Что будет завтра?

    В современной нашей свободной, полной анархий жизни, когда почти все считают, что всё дозволено, многие стали ИП. Бог с вами, работайте. Приносите людям удовлетворение их жизненных потребностей. Если бы ещё работали честно.
    Рассказ мой не об этой всеобъемлющей теме. Рассказ о другом.
    Кафе и различные забегаловки, которых открылось немало на наших российских дорогах, на ночь обычно закрываются. Но кто-то же должен там находиться в ночное время. Сторож, охранник, дворник, истопник, как его ни назови, а обычно это человек в одном лице, ночью всегда там находится. Тем более зимой, когда утром проезжающие заходят в кафе, в данном заведений всегда должно быть тепло.
    Как обычно, Антон перетаскал мешки с мусором из кафе в яму, очистил все урны, снёс в ту же яму, вывалил, затем поджёг мусор. Бутылки стеклянные, банки жестяные, всё то, что не горит, побросал в мешки. Не буду сейчас касаться такого вопроса, как сжигание этого различного мусора, в котором преобладает полимер и как он влияет на природу. Хозяин сказал, везти на свалку дороже. Вот весь ответ. Рассказ о другом.
    Заметил, ходит неподалеку человек в неброской одежде, по виду чисто колхозник, если не сказать бомж. Смотрел, как Антон очищал территорию кафе от мусора. Когда Антон остановился возле ямы и стал поджигать мусор, подошёл к нему, попросил сигарету. Не курю, сказал Антон. Тот отошёл. Походил туда-обратно. В кафе не заходил.
    Через некоторое время хозяин, который привёз Антона в кафе на ночь, выходит с девчонками, работавшими целый день, закрывает свою забегаловку и все уезжают.
    К Антону вновь подходит бомж:
    -Я с Екатеринбурга иду. Подвезли немного, в основном пешком. До Артёмовского ещё добираться. Можешь мне дать картонных коробок, в туалете накидаю, переночую.
    Антон молчит. Переворачивает мусор в яме, чтобы быстрее и лучше прогорел, а сам думает: как можно? В уборной? В такой вони?
    Это не туалет, именно одна из тех множественных уборных на наших дорогах, которые высмеивал Галкин, хотя он не называл их уборными. Но от названия они, понятно, лучше не станут.
    Человек тоже молчит. Мусор тем временем догорает. Антон закрыл яму жестянкой, говорит:
    -Пошли.
    Они заходят в пристрой, где Антон проводит ночь и где обязан топить печь в холодное время года, чтобы кафе не вымерзало. Небольшая клетушка с лежанкой и с подобием небольшого стола, где развернуться негде. И печь, тоже небольшая, в которую в зимнее время надо постоянно бросать дрова. И не только потому, чтобы девчонки утром приезжали в тёплое помещение кафе, но ещё и потому, что если не будешь топить печь, то к утру сам окочуришься. Причина простая: возле трубы, выходящей на крышу, были такие щели, что как ни топи печь, всё равно в небольшой этой келье будет холодно. Антон привозил минеральную вату, утыкал, сколько мог эти дыры, а что толку? Через щели небо видно. Правда, потом не стали звезды видны. Но получил от хозяина. Сожжёшь кафе, иди сразу на кладбище, сказал. От ума ли? Полжизни строит, для чего минвата предназначена, можно бы и знать уже.
    Антон даёт бомжу картон из под коробок.
    -Вот, только здесь, на полу, сам видишь, места нет.
    -Вполне нормально. Спасибо тебе. Я Алексей.
    Антон назвал себя.
    Помолчали.
    -Чай будешь?,-спросил Антон и подумал: что за глупый вопрос,-счас заварю.
    Достаёт яйца:
    -Перекуси пока.
    Алексей, конечно, отказываться не стал.
    -Антон, спасибо тебе. Что не выгнал, не послал... угощаешь.
    -Лёха, забудь. Не в моей натуре это. Я тебя первый раз вижу, пусть ты мне не знакомый и кто ты есть, я человека никогда не брошу, что бы с ним ни случилось.
    -А со мной как раз случилось,-проговорил Алексей и замолчал.
    Антон тоже молчал, ничего не спрашивал.
    -Из зоны я иду,-наконец заговорил Алексей,-да ты не ссы, честно я отсидел. Семнадцать годков потерял за зря. Да хрен его знает, может не за зря. Ничего не знаю. До Артёмовского вот добираюсь.
    -До него ещё тридцать километров.
    -Чо мне эти тридцать? Я с Ёбурга пешаю. Меня там в кабаке обчистили на полторы сотни. С маху, с дуру, со свободы, хоть как назови. Один хрен, голый счас иду. Ладно, ты приютил, куда б я счас в ночь?
    Антон подбрасывал чурки в печь, слушая откровения Алексея.
    -Семнадцать я отсидел,-повторил Алексей,-молодой ещё был, до сорока не дожил тогда, самая жизнь! Как мы с женой любили друг друга! Да что я перед тобой тут...
    Он замолчал надолго. Покурив, продолжил:
    -Короче так: она работала на заправке. Как-то вечером с дневной смены жду её с работы. Нет и нет. Да что такое?! Извёлся весь, хожу из угла в угол. Уж сам хотел пойти её встречать. Сотовые телефоны в то время только появлялись, у нас ещё не было.
    И тут она заходит. Едва на ногах. Зашла, упала... Зачем спрашивать, что случилось? Она назвала. Сказала, трое.
    Я их знал. Я пошёл. К ним пошёл. Рассчитаться. Никто не ушёл. Я их убил. Всех троих. Потом пошёл к мусорам.
    Алексей замолчал. Через некоторое время продолжил:
    -Вот возвращаюсь. Но не к ней. Всё сгорело давно. К брату пробираюсь. Я же столяр классный, он обещал устроить. Вот не знаю, сгубил я, наверно, молодость свою. Жену потерял, столько лет чалился... Что теперь моя жизнь и чего дальше, не знаю. Что можешь сказать?
    Всю исповедь Алексей выложил Антону как на духу. Антон его ни словом не перебивал. И когда тот закончил, сказал:
    -Лёха, какой ты можешь ждать от меня ответ. Или может быть совет, я не знаю, что ты хочешь. Знаешь, есть хорошее высказывание, не помню, кто сказал, суть такова:, ни что так не даётся дёшево, и не обходится так дорого, как совет. Остерегайся всяких советов. Но я тебе дам один совет. Я считаю, он самый лучший. Сходи в церковь, помолись. Если не крещёный, прими крест на себя. И постоянно молись за рабов твоих убиенных. Верь в Христа. Что я тебе ещё могу сказать? Каждый волен распоряжаться своей судьбой.
    Алексей переночевал в небольшой клетушке рядом с Антоном. Утром, до привоза девчонок, обслуживающих кафе, ушёл. Поблагодарил за приют, сказал, я тебя найду в этой кафешке. Да где там? Телефонами не обменялись. Не вечно же Антон будет работать в этой забегаловке за гроши ломаные. Люди постоянно  меняются.