Тревога

Во время командировки в Сан-Франциско я бывал плотно занят с утра до вечера и возвращался в отель Шератон часам к 9 вечера. Так было и на этот раз. Я подошёл к полукруглой стойке дежурной, которая вручила мне ключ от номера и семь аккуратных жёлтых листочков с номерами телефонов и именами звонивших мне лиц.

Вокруг стойки толпилась группа афроамериканцев, требовавших, чтобы их поселили в отеле, а дежурная отвечала, что они прибыли без предварительного бронирования и что в отеле нет такого количества свободных мест. Действительно, около стойки были только лидеры, а по всему лобби разгуливало огромное число их последователей.

Это нашествие объяснялось близостью отеля к аэропорту, а отсутствие бронирования говорило о внезапности принятия решения лететь в Сан-Франциско. Позднее я узнал, что в этот момент проходили волнения афроамериканцев в Лос-Анджелесе. Видимо, визит этой группы в наш отель объяснялся желанием распространить волнения и на Сан-Франциско.

В первые дни у меня сложился образ благополучной страны после того, как я увидел в ресторанах Сан-Франциско мирное сосуществование белых и афроамериканцев. В ответ на моё удивление мои коллеги гордо заявили:
- Да, у нас социализм!

Но вскоре эта иллюзия рассеялась.

Я прошёл к лифту, поднялся на девятый этаж и в своём номере начал обзванивать всех, кто сегодня звонил мне. Выпив кофе и приняв душ, я улёгся спать.

Меня разбудил очень громкий звонок. Я подошёл к телефону, но он безмолвствовал. Звон раздавался сверху. Я обнаружил на потолке мигающий источник света и понял, что это - пожарная тревога.

Надо было уходить из номера, но брать с собой чемодан мне не хотелось. Поэтому я сложил в дипломат документы и оставшиеся деньги и пошёл к лестнице. Я не хотел застрять в лифте во время пожара. Я предполагал, что это ложная тревога, уж очень не вязался образ пожара с образом той аккуратной части Америки, которую мне удалось увидеть в первые дни моего пребывания.

Вниз по лестнице спускалась толпа белых клиентов отеля. Некоторые с багажом, а многие налегке. Но навстречу нам поднимались афроамериканцы, загадочно улыбаясь.  Сразу пришла в голову мысль, как легко можно было бы вызвать тревогу, поднеся горящую газету к датчику пожарной тревоги. Но зачем это могло им понадобиться? Возможно, как простой вандализм, а могла быть и месть отелю за отсутствие гостеприимства.

В лобби было полно людей, был слышен детский плач. Я вышел на улицу. Несмотря на полночь, на улице было тепло. Я отошёл довольно далеко, но сигнал тревоги был отчётливо слышен. Когда я возвращался обратно, к этому звуку добавился звон разбитого стекла. Начали встречаться группы неестественно возбуждённых афроамериканцев, явно, под влиянием наркотиков. Возникло чувство роста напряжённости этого противостояния.

Перед входом в отель появилось подразделение полицейских, которые до конца спектакля ни разу не вошли в лобби, но имитировали бурную деятельность, постоянно перестраиваясь по команде старшего.

Наконец, в два часа ночи появились два низеньких пожарных в полной экипировке, делавшей их смехотворно толстыми. Они деловой походкой прошли в дверь за спиной дежурной, и вскоре надоевший звон тревоги стих. Нам объявили, что мы можем вернуться в номера.

Уже тогда мне стало ясно, что расовая проблема в США совсем не разрешена. Этот вывод ещё более подкрепился через четыре года, когда я, будучи на стажировке в Сент-Луисе, был предупреждён, что нам исключительно опасно посещать районы города, населённые афроамериканцами. Крупнейший авиационный завод Макдоннел-Дуглас в Сент-Луисе уволил 45 тысяч рабочих, в основном, афроамериканцев, обозлённых потерей высокооплачиваемой работы.

События 2020 года показали, что идёт только нарастание противоречий между белыми и афроамериканцами, подогреваемое хитрыми кукловодами, способное расколоть такую, казалось бы, прочную страну.