Ниновка далекая и близкая. Глава 34

Отшумели деревенские сходы...

Весенняя страда в самом разгаре. Пахота…

После нелегкого трудового дня крестьяне возвращаются  домой.

- Ехе-хе-хе! - перевел дух Лука, устало опускаясь на завалинку своей хаты.

Невыносимая боль в пояснице, словно в тиски зажала натруженное тело... Он мысленно взял эту боль в крепкую ладонь и сжал в кулак, стараясь раздавить ее и выбросить в сторону. 

- Господи! Помоги, Праведный!...  Дай нам силушку, чтобы подуправиться с пахотой, потом с посевом, а по осени с жатвой!...

Вдруг его внимание привлекла яркая зелень молодой травки,  разбросанной островками у его ног. Казалось, что он впервые видит как эти нежные росточки, пробившись сквозь панцирь согретой солнцем земли, изо всех своих сил тянутся к свету, к жизни.

Боль постепенно отпускала ...

Лука перекрестился и вполголоса произнес:

- Всякое дыхание да хвалит Господа! Всякое дыхание...

- Здорово, Лука! - оборвал его мысли старческий голос.

- А-а! Это ты, Прокоп? Здрав буди, мил человек! - Лука слегка похлопал ладонью по шероховатой завалинке. - Сидай рядом, Прокоп, да расскажи, што оно хоть у мире делается.

Старик отложил посошок и, покряхтывая, присел. Вечернее солнце уже не грело.  За день обласканная его теплыми лучами вспаханная земля источала влажный запах  потревоженной почвы.

-  Да, это я кинулся печку растоплять, глядь, а серников нетути, да и соль на исходе! Дай думаю у лавку схожу! А тут Бог дал мне тебя увидеть! – с готовностью открыл беседу Прокоп. - А у миру вроде как усе спокойно, Слава Богу! А вот поутру вышел я по нужде и чую , как с Ольховатенской стороны какой-то скрежет разносится. Думаю, шо это  такоече так тарахтить?! Глядь, а по дороге одна за другой телеги идуть, камнем груженные! Присмотрелся, а кони-то еле плетутся, видать издалеча идуть, подустали тяжесть тянуть.

- Знать и впрямь Белянский начнет дорогу укладывать!

- Молодец барин! Добрэ дило зробэ. Теперича дождь не размоет Ниновскую гору! - одобрительно выдохнул Прокоп. - Лука, а ты, не чув, як там на сходке наши баре поладили?

- Да, хто его знае,  поладили они, чи не?!... Пахота началась! Дягель от поля не отходить! Над душой як коршун летае!

- Не доверяе вам? Аль как?

- Хозяин- барин!...

- Учера Гаврюшка шепнул мэни, шо Белянскому лес нужен? - продолжил Прокоп.

- Тоди пола-а-адють! - решительно произнес Лука. - На делянке богато лесу повалили! Куды Дягель денется? Продасть!...

Лука поправил старенький зипун и посмотрел в небо:

-  Глянь-ка, еще солнце на покой не зашло,  а звезды уже вон як повылазили!...

- Побудуть еще зорьки-то холодными, побудуть!... А звезды, так это к добру, сынок, знать год урожайный будет. Да и ольха вон зараз с березкой распускаются - тожа не плоха примета, к урожаю клонить!

Старик легонько коснулся плечом собеседника:

- Чуешь Лука?  Як только потеплеет, уйду на пасеку!

- Управишься, Прокоп?

- Управлюсь! Куды я денусь! Еще на масленице Дягель зазывал! Вот учера сходил в омшаник, проверил все да наладил там кое-шо. Так шо не горюй,  хлопчик!  Управимся мы и ентой порой!  Ну, да ладно, пойду-ка я до дому, печку надо растоплять, а то за день выхолонуло у хате!

- А растоплять- то есть чим!

- Есть еще. Не усе зима съела. Есть и соломка, и кизячки! Жару нагонуть, дыхнуть нечем будэ! Ну, да ладно бывай, Лука!...

- Бывай, бывай, Прокоп! Пойду-ка и я у свою хату, а то Евдокиюшка небось заждалась уже!

Смеркалось... Зародившийся над рекой легкий туман медленно опускал на Ниновку вечерний занавес. Птичьи голоса тут и там настраивались для вечернего концерта.

Прокоп шел вдоль Ниновки и наслаждался каждым вновь родившимся звуком.

Неожиданно над его головой пролетела маленькая птичка.

- Никак  заряночка? - подумал Прокоп и остановился.

Птаха кружила над ним и нежно пела, словно приглашала на свой сольный концерт. Этот пушистый комочек с тонкими хрупкими ножками пел сейчас для Прокопа. И старик вдруг вспомнил, как когда-то вот здесь, на этой земле он повстречал свою любимую Серафимушку, как потом майскими  вечерами они выходили на крутой берег реки Оскол и слушали песни этих удивительных птичек, как их босоногий сынишка Андрейка убегал к реке...

Он услышал голос Серафимушки:

- Андрейка! Ты куда побежал? А ну-ка! Домой!...

Память явно воскрешала картины и события милой давности.

Его сердце сжалось от  невыносимой боли...

- Ах! Чтоб тебе...

Старик навалился на посох.

- Дедушка Прокоп? Шо с Вами? - выбежала навстречу соседка казачка Матрена.

- Да, сердечко прихватило маленько.

Старик прикрыл худой рукой выцветшие глаза, перевел дух и, болезненно щурясь, посмотрел на казачку:

-  Ничего, ничего... пройдет!

- Дедушка Прокоп! Сейчас я провожу Вас у хату!

- Подсоби, подсоби, доченька...

- Шо это Вы, Прокоп Игнатич, никак болеть задумали? - испуганно произнесла казачка, переступая через порог.

Бережно придерживая за худые узкие плечи, Матрена помогла ему войти в избу. 

Усаживаясь на лавку, Прокоп с трудом выдавил:

- Матренушка, ты никуда не спешишь?

- Не! А куды мене спешить-то на ночь глядя?

- Дык, не ты, так можа до тебе хто спешить? - бодрился Прокоп, поглядывая на казачку. - Дело- то молодое!

- Не дедушка, и до мене никто не прыйдэ!

- Ой ли! - попытался улыбнуться Прокоп. - А кузнец? Видал я вас удвоем на сходке, хороша пара! Герасим мужик не плохой, не чуждайся его Матренушка. Без хозяина хата - як малое дитя без матери...

- Даже и не знаю, шо Вам ответить, дедушка Прокоп!

Матрена зажгла лампу и пристально посмотрела на обессилевшего старика.

Долгая, нелегкая жизнь одарила этого человека чутким сердцем, а вместе с ним и мудростью. Он странно молчал и, не дождавшись ответа, продолжил:

- Растопи- ка, доченька, печку, да сделай настой из трав, вот мне и полегчает...

Казачка вздохнула, потуже затянула концы платка и выбежала во двор.  В сарае набросала на ветхую холстину кизяка, надергала соломы и мигом вернулась в хату.

Остывшая за день печь вскоре задышала теплом.

Проворная молодица отыскала глиняный казан, наполнила его водой и взглянула на висевшие в закутке травы.

- Трав у Вас уж дюжа богато, а яку из них заварить, не знаю? 

- Дочка, а яку бы ты из них выбрала? - поинтересовался Прокоп, желая поддержать разговором соседку.

- Дедушка, я бы сделала отвар из боярышника.. Ой! Да тут и пустырник есть, и мята, и зверобой!

Перебирая сухие пучки, Матрена осторожно отделила по нескольку стебельков от каждой из них, перекрестилась и с молитовкой во здравие опустила целебные соцветья в казан.

- Ничего-о-о, Матренушка! С Божьей помощью окрепну! А травы эти я на пасеке собирал! Вот потеплеет, опять туды уйду! Лето травами дышить, росой умывает, птичьим пением лечить! Знаешь, доченька, там, где много птиц, там люди до-о-лго живуть!
 
          Продолжение тут http://proza.ru/2020/09/24/965