Ч. 58 Министр - двойной агент

Предыдущая страница  http://proza.ru/2020/09/15/1416

На переходе из Хакодате в Петропавловскую гавань «Диана» попала в сильнейший шторм, но моряки сумели его выдержать, уцелели. В Авачинскую губу вошли 3-го ноября. В Петропавловске их ожидала новая радостная встреча со старыми знакомыми и друзьями.

Лейтенанта Илью Дмитриевича Рудакова, второго помощника на «Диане», в 1813 году назначили начальником Камчатки. Он женился на племяннице бывшего камчатского коменданта генерал-майора Петровского, отданного под суд.

Во время службы на «Диане» Рудаков и Мур дружили. Головнин ещё раз проявил себя исключительно благородным человеком. Он не стал выражать презрение к Муру за его предательское поведение в Японии, а напротив, жалел этого несчастного, по его мнению, человека.

Василий Михайлович попросил Рудакова поселить Мура в его доме, на что тот охотно согласился. «Мы надеялись, - писал Головнин, - что пригожая, весёлая молодая женщина будет в состоянии своими разговорами рассеять мрачные мысли, терзавшие дух его».

Но они ошиблись. Мур, видимо, находившийся на грани сумасшествия в результате угрызений совести и страха наказания, хотя Головнин его успокаивал и обещал, что никакого наказания не последует, повёл себя так, что жена Рудакова стала бояться жить с ним под одной крышей.

Мичмана переселили к священнику, который тоже хорошо знал офицера. Надеялись, что священник сможет восстановить душевное спокойствие офицера. Но и беседы священника оказались бесполезными.

Мур выразил желание пожить в деревне среди камчадалов. Ему разрешили, приставив солдата следить, чтобы мичман не оставался один. Однако, обманув солдата, Фёдор Фёдорович Мур 22 ноября 1813 года покончил с собой. Улучив момент, офицер выстрелил себе в сердце.

Офицеры собрали деньги и поставили над могилой мичмана памятник с надписью:

«На сем месте погребено тело флота мичмана Фёдора Фёдоровича Мура в цвете лет скончавшегося в Петропавловском порту 22 ноября 1813 года. В Японии оставил его сопровождавший на пути сей жизни Ангел-Хранитель. Отчаяние ввергло его в заблуждения. Жестокое раскаяние их загладило, а смерть успокоила несчастного. Чувствительные сердца! Почтите память его слезою. Сей памятник воздвигнут офицерами шлюпа «Диана».

Пётр Иванович Рикорд был уже утверждён приказом официальным командиром «Дианы», поэтому Головнин отправился 2 декабря 1813 года в Петербург. 

Рикорд проводил Василия Михайловича, проехав вместе с ним на собаках свыше 300 вёрст по Парапольскому долу, низменности между Корякским хребтом и Пинежинскими горами.

В том опасном месте не раз гибли люди, застигнутые метелью. Там, в пути, они встретили и новый, 1814 год.

В начале февраля оба офицера приехали в Гижигинск. Верные друзья обнялись на прощанье, Пётр Иванович той же дорогой отправился один в Петропавловск, а Головнин продолжил свой путь, проехав свыше трёх тысяч вёрст на собаках до Охотска.

11 марта он добрался до Охотска, короткий отдых, и снова в путь на собаках, оленях, верхом на лошади. За 200 вёрст до Якутска ехал с «комфортом» на тряской повозке. В конце апреля прибыл в Иркутск.

Через две недели отдыха после такой сумасшедшей дороги поехал уже в повозках, которые могли душу вытряхнуть, в Петербург, куда прибыл 22 июля.

После всего пережитого и странствия по свету, продолжавшегося, день в день, ровно семь лет, он был, наконец-то, дома. Головнина и экипаж «Дианы» щедро наградили. Василий Михайлович получил звание капитана 2 ранга, пожизненную пенсию 1500 рублей в год и орден св. Владимира 4-й степени.

Такие же награды получил Рикорд.  Им разрешили опубликовать свои записки за счёт казны. Наградили всех офицеров и штурманов на «Диане», матросы получили пенсию, равную годовому жалованию.

Четырём матросам, бывшим в плену, кроме того, разрешили оставить службу, «когда пожелают».

Наградили и жителя Курил переводчика Алексея. Ему дали кортик, что очень забавно, и пожаловал царь в год по 20 фунтов пороха и по 40 фунтов свинца. Для охотника это было большое дело.

В 1816 году вышло издание «Записок флота капитана Рикорда о плавании его к Японским берегам в 1812 и 1813 годах и о сношениях с японцами».

К сожалению, нехватка времени вынуждает меня сокращать своё повествование, поэтому я не стану рассказывать о том, что делалось Петром Ивановичем для того, чтобы спасти своего друга и его товарищей по несчастью.
 
Думаю, что любознательному читателю будет интересно самому познакомиться с этими записками, а мы вернёмся в 1812 год и в Европу.

Император Александр I понял, что он совершил глупость, предпочтя союз с Францией дружеским отношениям с Англией.

Присоединение России к континентальной блокаде Англии привело к тому, что внешняя торговля Российской империи сократилась более чем на 40%. Пришлось срочно тайно налаживать связи с англичанами, торговать, используя американские суда, а также суда нейтральных стран.

Английская контрабанда с помощью России по рекам шла и в Европу. Перевалочные пункты находились в Готенбурге (Швеция) и в Бродах (Австрия). Третьим путём контрабанды была Испания. Наполеон это знал и просил Александра I захватить суда с английской контрабандой в Балтийском море.

Но планы Наполеона были губительны для России, Пруссии, Польши, заинтересованных в хлебном экспорте, и для Швеции, которая вывозила в Англию лес и руду. Эти страны жили вывозом сырья, а покупали готовые продукты у англичан.

Французы поставляли в Россию шёлковые ткани, бархат и предметы роскоши в обмен на золото. Русское правительство обложило все эти товары чрезмерно высокой пошлиной, чтобы золото оставалось в стране.

Короче говоря, отношения между Францией и Россией становились всё более напряжёнными.

В основе всех войн всегда лежат экономические причины, а поводов для них не счесть, повод для войны никогда не был проблемой.

Необходимо сказать, что у Александра I имелся источник информации в непосредственной близости от Наполеона – министр иностранных дел Франции Шарль Морис де Талейран.

Французского министра иностранных дел не пришлось даже вербовать. Он сам предложил свои услуги за деньги. Переписка между российским императором и Талейраном была, естественно, самой большой тайной.
 
Талейран имел псевдонимы «Анна Ивановна», «красавец Леандр», «кузен Анри». Расплачивался с ним советник российского посольства в Париже граф Карл Васильевич Нессельроде.

Талейран «втёмную» использовал и своего друга, министра полиции Фуше. В шифровках Нессельроде Фуше проходил как «Наташа», «президент», «Бержьен». Всего Талейрану заплатили порядка 40 тысяч франков золотом.

Как потом выяснилось, те же самые секреты Талейран продавал и австрийцам. «Главное качество денег – это их количество», сказал он когда-то.

Продолжение http://proza.ru/2020/09/18/641