В каком случае народ не замечает террора режима

    Когда речь заходит о терроре какого-то режима, апологи оного иногда спрашивают: «…если террор был, то почему же тогда народ его не замечал?» (под «народом» понимается им подобный контингент, которого всё устраивало, и который ничего менять не хотел). И поскольку такой контингент действительно в каждой системе есть, следует разобрать, откуда берётся это явление.
    Начнём с того, что очень многие к определению террора подходят так, что если они что-то не считают террором, то значит, это не террор. Даже если кто-то считает иначе и настаивает, что это террор самый настоящий. Всё просто: террор для них – это когда они во что-то верят, а им это запрещают. А если кто-то другой во что-то верит, и чего-то хочет, с чем они не согласны, а запрещается здесь уже ему – это для уже не террор. Потому, что каждый у себя в голове всегда прав, и всегда у него преследование тех, кто думает не так, как он – это преследование тех, кто думает неправильно, а преследование тех, кто думает «неправильно» – это как бы не то же самое, что преследование тех, кто думает «правильно».
    Например: в тоталитарной секте может быть какой угодно террор со стороны главы, но сектанты его не ощущают, потому, что их сознание так обработано, что им самим не хочется делать то, что им запрещают. А если им не хочется делать то, что запрещено, то они и не чувствуют несвободы, потому, что нет желаний, которые бы разбивались об запрет. Нет страданий по поводу того, что они чего-то недополучают из того, на что должны иметь право, потому, что они не считают себя имеющими на это право. И нет возмущений, какое это унизительное положение, потому что они не видят унижений. Потому, что они сами не хотят того, что им запрещается, а страдания тех, кто в их положении ощущал бы по-другому, их не волнуют.
    На такой аргумент оппоненты мне обычно возражают, что это только в секте, а вне секты у людей всё по-другому, но это не так. Когда церковь, например, преследовала учёных, утверждающих, что мир устроен иначе, чем она учит, вся толпа кричала «Да здравствует святая инквизиция!». Потому, что так устроено большинство людей, что, когда система диктует определённую идеологию, они её послушно принимают.
    Большинство не воспринимает, как террор, преследование тех, кто был не согласен с догмами, в которые оно верит. Особенно, если это такие догмы, которые иными способами не доказать. Террором для него становится только преследование за то, что оно само считает правильным. И вот если бы такие люди, допустим, знали, что Земля вертится, и их за это стали бы преследовать, вот тогда бы они почувствовали террор. А пока они этого не знают, для них инакомыслящий всего лишь чудак, который сам виноват, что не хочет бросить свои чудачества, а «нормальных у нас не трогают».
    Более того, когда люди позволяют скормить себе какую-то ложь, и строят на ней своё счастье, они инстинктивно начинают поддерживать репрессии, затыкающие тех, кто посмеет её разоблачать. И если людей научили верить, что Земля – пуп вселенной, и что всё вертится вокруг неё, и что всё это создано исключительно ради них, и им это всё очень пришлось по нраву, то любой инакомыслящий, разрушающий их привычное мировоззрение, будет воспринят, как враг, разрушающий не только их веру, но и счастье. А когда они замарают себя в содействии преследованию, то отвечать за свою неправоту тем более не захотят, и будут держаться за режим, порядок которого избавляет их от этого.
    Поэтому во все времена, когда будет какая-то очередная система, построенная на лжи, всегда будет толпа, кричащая «Да здравствует святая инквизиция!». И всегда будут люди, аргументирующие «Если террор есть/был, то почему же мы его не замечаем?». Но такой аргумент является аргументом только для них; а для тех, кто способен мыслить самостоятельно, разбор начинается с вопроса, о ком вообще идёт речь: о людях, которые понимают, что такое доказательства, или о тех, кто думает, что если им чего-то кажется, то это и есть доказательство?