Дембель

                Рассказ
Старший матрос Валерий Будницкий за неделю до своей демобилизации получил письмо от своей сестры Наташи. В нем она писала, что была бы очень рада принять его у себя. Но ситуация в ее семье резко изменилась. Им с мужем надо срочно отправиться в село к свекрови. Матери мужа Наташи предстоит сложная хирургическая операция. Потом за ней на некоторое время потребуется уход. В селе у свекрови не осталось родственников. Вот и выходит, что ухаживать за свекровью во время ее выздоровления придется ей, Наташе.

А к его встрече она успела подготовиться. Холодильник набит доотказа продуктами. У соседа Максимовича на хранении бутылка водки. Больше ему, по мнению сестры, и не надо. Иначе можно во что-нибудь вляпаться. Максимович, человек надежный, обстоятельный. Он и компанию хорошую составит. И убережет брата от необдуманных поступков.

Прочитал Валерий это послание сестры. Усмехнулся по поводу заботы сестры, которая предусмотрела все, чтобы брат не скатился во все тяжкие. Но он все-таки впал и в уныние. Всего год он проработал  электросварщиком на заводе в Пригорске. В городе, где многие годы обитает семья его сестры Наташи. Наташа была гораздо старше Валеры по возрасту. Дети сестры уже стали взрослыми и  разбрелись по разным уголкам нашей общирной родины.  И, само собой, проживал он этот год в квартире своей родной сестры.

Год – срок не ахти какой. Но и за это время у Валеры в Пригорске появились друзья. С ними, а не  только с сестрой и ее мужем Сергеем, ему хотелось встретиться. Пообщаться. А тогда можно и на свою родину в село к матери отправиться. Но после прочтения письма от сестры у Валеры возникли сомнения. Стоит ли заезжать в Пригорск? С друзьями, конечно, хочется повидаться. Только ему еще не известно, сохранилось ли у  бывших друзей желание по-прежнему с ним общаться. А, может, они теперь уже чужие друг другу люди?

В такой неуверенности Валера пребывал целых два дня. Потом желание посетить город, где, судя по всему, сестре доживать свою жизнь, все-таки преодолело его сомнения. Балтийск, где Валерий служил на торпедных катерах, он покинул во второй половине дня. Почти двое суток промаялся в пути. И лишь  перед самым заходом солнца он вышел из душного вагона на Пригорском вокзале.

Стояла нестерпимая духота. Хотя солнце уже почти касалось верхушек крон тополей вдоль улицы, что располагалась за железнодорожными путями.  Какое-то время Валерий смотрел на пешеходный виадук через рельсовые пути. По нему он изо дня в день ходил на завод. Утром – туда, вечером – обратно. В квартиру Наташи. То-то было время. Практически никаких забот. Сестра во всем опекала своего младшего брата Валерия. И поесть ему приготовит, и все с него постирает. И обязательно все разузнает о друзьях и подругах брата. Если Валерий начинал протестовать, Наташа тут же его укорачивала. «Я за тебя отвечаю перед мамой. А потому никакие твои возражения в расчет не берутся.

Стоять у вокзала при таком пекле было просто невыносимо. Квартира сестры была всего в полукилометре от железнодорожного вокзала. Поэтому Валерий автобуса ждать не стал. В нем теперь такое пекло, что лучше идти пешком. Путь его занял совсем немного времени. Вот уже и знакомый, запомнившийся только приятными воспоминаниями дом. По спине дембеля стекали струйки пота. Наконец- то добрался. Теперь бы побыстрее под ледяной душ.

Дверь подъезда была распахнута. Как помнит Валерий, в его бытность, взрослые ее держали обычно закрытой. Может, дети поленились закрыть. Им некогда с их детскими заботами и хлопотами.

Квартира сестры была на первом этаже. Сразу влево. Валерий посмотрел на дверь. Зачем-то сжал ладонью ее металлическую ручку. Поздоровался, что ли?  А что, возможно, это и так. Он ведь действительно только добром целый год вспоминал прожитый год в  этой квартире. Он вытер, в который уж раз пот с лица и поторопился позвонить в квартиру Максимовича. Надо быстрее под  душ. Такой жары Валерий в своей жизни еще никогда не испытывал.

Он позвонил в соседнюю квартиру. Дверь тут же распахнулась, словно дембеля у Максимовича уже с нетерпением ждали. На пороге появилась жена соседа Тамара Герасимовна:

– О, Валера! Поздравляю тебя с завершением военной службы. Мы тебя все эти дни ждали. Наташа сказала, что заедешь. Проходи к нам. Мы с Максимовичем  как раз собираемся ужинать.

Валерий попробовал было  отказался от приглашения:
– Вы меня извините. Но  теперь врачи очень не советуют ходить в гости друг к другу. Даже на улице не рекомендуется близко сближаться. А вы меня приглашаете за стол.
Тамара Герасимовна беспечно махнула рукой:

– Мы с Максимовичем и так никуда не ходим. Ни с кем не общаемся. Старые мы стали для этого. Не интересные. Так что обязательно приходите. Нам будет не так скучно.
– Вы меня, Тамара Герасимовна, уж простите. Но мне сейчас больше всего хочется под холодный душ. Терпеть уже нет никаких сил. Такое невыносимое пекло.

– Вполне естественно твое желание. А я за это время все к ужину приготовлю.

– Да мне Наташа все в холодильнике приготовила. Я из холодильника чем-нибудь поужинаю. По такой жаре лучший вариант.

– Ты мне, парень, голову не морочь. Твоя встреча нами с Наташей до мелочей обговорена. Кто тебе ее позволит нарушать. Так что иди под душ и – сразу к нам. .Максимыч уже дня четыре весь на слюну исходит. Так хочет с тобой выпить.

Валерию ничего не оставалось, как согласиться. Он поблагодарил Тамару Герасимовну за хлопоты о нем и пошел в квартиру сестры. Процедуры в ванной у него не заняли много времени. Минут через двадцать он, взбодренный холодным душем, вновь позвонил в квартиру Максимовича. На этот раз дверь ему открыл сам Максимович. Он тоже поздравил парня с демобилизацией, крепко, не по его солидному возрасту обнял  и довольным голосом сказал:
– Ну, пошли отметим  твое возвращение. Мне и самому довелось послужить в армии. Там каждый год тянется долго.

Матвеевич указал Валерию на предназначенный ему стул, сам сел на свой. Тамара Герасимовна уже успела накрыть стол. Он был плотно заставлен тарелками. В них были доверху наложены аппетитно пахнущие блюда. Максимович, не мешкая, вскрыл бутылку водки и по старой своей привычке наполнил два стапятидесятиграммовый стакана до краев. В третий плеснул самую малость. Это для его супруги. Сам Максимович не был так уж пристрастен к спиртному. Многие годы он проработал на железной дороге. Начинал с кочегара паровоза, закончил свой трудовой путь машинистом тепловоза. Там запойных людей подолгу не держали. Раз-два проштрафишься – и отчаливай на все четыре стороны. Но в пору молодости Максимовича предпочитали пить водку из больших стаканов. Старый железнодорожник придерживался своей привычки в молодости и в зрелом возрасте.

Максимович поднял свой до предела загруженный стакан и повторил свое поздравление с завершением военной службы. Они с Валерием выпили до дна. Тамара Герасимовна лишь смочила губы. Извинилась и как-то тихо, незаметно скрылась на кухню. Мужчины приступили к ужину. Валерию и до военной службы приходилось отмечать разные праздники у Максимовича. И тогда и сейчас он не переставал удивляться поварским способностям Тамары Герасимовны. У нее как-то всегда получалось так, что самые обычные продукты с самыми что ни на есть привычными составляющими, приготовленные привычным  способом, становились очень вкусными.  Все, кому приходилось гостить в этой семье, приготовленные т ут блюда неизменно хвалили, восторгались высоким кулинарным мастерством хозяйки.

И Максимович, и Валерий ели с завидным аппетитом. А когда насытились, у хозяина квартиры появилось желание поговорить о военной службе Будницкого. То, о чем расспрашивал заслуженный железнодорожник, Валерию порядком надоело. Но неумеренное любопытство старика не вызывало досады. Дембель хорошо знал, что у Максимовича были дальние поездки. Иногда рейсы растягивались на трое-четверо суток. Побывал он во многих городах Советского Союза. А вот моря за всю его долгую жизнь видеть не приходилось. И человеку так хотелось иметь об этом чуде земли полное и вполне ясное представление.

И так у них незаметно текло время. Валера подробно и обстоятельно говорил, Максимович с большим интересом слушал. Иногда речь дембеля он прерывал вопросами, если не все понимал. Или слова рассказчика были не слишком ясными, трудно воспринимаемыми. А заслуженный железнодорожник непременно хотел видеть только полную картину.

Потом любопытство Максимовича, наконец, истощилось. Он разлил остатки содержимого в бутылке по стаканам. Выпили. Крякнули. Покопались вилками в тарелках. И оба поняли, что им пора расходиться. Они об  этом не сказали ни слова. Но Тамара Герасимовна словно приведение бесшумно обозначилась в зале. Валерий душевно и многословно благодарил хозяев за чудесный ужин. Максимович в ответ выражал свою признательность моряку за хороший и обстоятельный рассказ о своей военной службе. Тамара Герасимовна открыла свой холодильник и достала оттуда оставленную Наташей бутылку водки:

– Вот, Валера. Сестра твоя оставила. Завтра с кем-нибудь из друзей продолжишь. Как-никак у тебя большой праздник. Снова стал штатским человеком.

Валерий поперхнулся от неожиданности:

– А разве мы с Максимовичем пили не ту бутылку, что нам оставила Наташа?
Тамара Герасимовна поглядела на парня укоризненно:

– Ну, ты и придумал. Для нас с  Максимовичем ты тоже желанный гость. И нам совсем негоже тебя чужой выпивкой угощать. И давай об этом больше не заикаться.

Валерий заметался мыслями в поисках выхода из скользкого положения. И ничего не придумал, как предложить:

– Максимович! У нас есть повод продолжить.

Но всегда мягкая в обращении Тамара Герасимовна на этот раз проявила непреклонность:

– Да нет уж, Валера! Куда моему Максимовичу с тобой равняться? Ты погляди. Он уже носом клюет. Он для тебя компаньон неподходящий. Ему уже хватит.

Вконец смущенный Валерий пробормотал свое «Спасибо» и «Я вам так признателен!». Взял из рук Тамары Герасимовны бутылку и вышел из квартиры соседей. В квартире сестры он долго нервно ходил по комнате, пока не почувствовал, что напряжение в его теле постепенно проходит. Подумал, чем ему дальше заниматься. За окнами воцарилась кромешная тьма. Либо к исходу месяца, либо сразу после его нарождения. По крайней мере, так всегда говорит его мама, когда за окнами устанавливается непроницаемая чернота.  О таком периоде обычно говорят: «Хоть глаз выколи».

После дороги из Балтийска до Пригорска Валерий чувствовал усталость во всем теле. Но спать не хотелось. Да  и настроение было такое, что не до сна. Валерий решил включить телевизор. Программ было видимо-невидимо. Но все дембелю показались скучными.  На всех каналах обсуждалась ситуация с короновирусом. «Неужели действительно в мире сложилась такая тревожная ситуация? Или нас накручивают, чтобы  береглись? А, может, этот коронавирус политикам понадобился для решения назревших политических проблем?» – подумал Валерий. Потом постарался себя отключить от этой серьезной темы.  Все равно обычный матрос ничего полезного миру предложить не может. А как беречься этой пакости его хорошо проштудировали в дивизионе торпедных катеров.

И Валерий решил улечься в постель. Уж больно завлекательно она выглядела. Сестра Наташа застелила кровать одеялом в совершенно новом пододеяльнике. Простыня и наволочка на подушке тоже еще не ласкали своей чистотой и мягкостью человеческого тела. Думал, минут через двадцать сон, наконец, одолеет его. Но не тут-то было. Валерий совершенно не думал о своем будущем в материальном плане. Хотя понимал, что времена ныне серьезные. Предприятия внезапно закрываются. Специалисты высокой квалификации оказываются на улице. Не месяц, не два они мечутся в поисках работы. И у них ничего с этим не получается. Только вот новоиспеченный дембель голову по этому поводу не морочил. Хотя какой из него специалист. Всего год и поработал электросварщиком.

Но парня сейчас волновала проблема парней его возраста. Ему скоро исполнится двадцать лет, а он  еще ни разу не испытал, что такое привязанность и ласка девушки. О любви очень много слышал от своих друзей катерников, читал в художественной литературе.  Смотрел в кинотеатрах и телефильмах. Все это чисто умозрительно. А сам, как говорится, на ощупь и близко не ощущал, что это такое. У него даже появлялась неутешительная мысль, что он не нравится девушкам. Нет в нем чего-то такого, из-за чего девушки у некоторых парней виснут на шею.

Еще когда учился в школе, Валерий с завистью смотрел на своих одноклассников, которые имели целую кучу поклонниц. В его классе ребят и девочек было примерно поровну. Но массовым спросом пользовались единицы. Он, Валера Будницкий, в этот список избранных никогда не входил. Все это нагоняло на него страх. У юноши постепенно возрастало опасение, что не за ним будут бегать, а ему придется это делать. Да еще, не дай, не приведи господи, девушка, к которой его потянет с большой силой, на него никак реагировать не будет. А может даже с презрением его от себя отпихнуть. Позору не оберешься.

В шестом классе у Валеры был друг Коля Лапшин. Правда, и в глаза, и за глаза так его никто не называл. Был он только «Лапшой». И никем больше. Как в школе дали прозвище, так с тем и живет до сих пор.

Так вот этот «Лапша», по убеждению Валеры, сам себя крепко опозорил.  Была в их классе девочка, на которую с  большой нежностью поглядывало половина  их ребят. Ее тоже звали не  по имени, а по прозвищу – «Красота». Окрестили ее таким завидным прозвищем вовсе не в школе, а ее родные тетушки. Они с ней носились, как с принцессой. И неизменно называли: «Красота ты наша». Это завидное прозвище за девочкой закрепилось и в школе.

«Лапша» стал настырно приударять за «Красотой». Но были и другие претенденты. Они стали смотреть на Валериного друга с заметной ненавистью. Однажды дело кончилось яростной дракой. К «Лапше», который сразу после звонка на перерыв  приблизился к парте «Красоты», подбежал «Кутоха» (Так мальчишка в раннем возрасте называл картошку. В результате и получил свое прозвище.) и  сильно дал ему в ухо. Мальчишки схватились в остервенелой драке. Ребята кинулись драчунов растаскивать. Да те вцепились друг в друга намертво. Прозвенел звонок на следующий урок. В класс зашла молодая учительница географии. И только тут драка прекратилась.

В классе нашлись доброхоты, которые тут же во всех подробностях объяснили учительнице географии  случившееся. Та драчунов не  побеспокоила. Начала стыдить «Красоту». Будто девочка слишком рано потянулась во взрослые. Строит свои хитрые глазки всем мальчикам в классе.

«Красота» стояла у своей парты с низко опущенной головой. Потом с девочкой что-то произошло. Она посмотрела учительнице прямо в глаза. И резко вступила с ней в дискуссию:
– Да что же вы на меня так набросились? Я-то тут причем? Мне эти драчуны, что тот, что другой просто противны. И их бесстыдные ухаживания – тоже. Я на них без брезгливости глядеть не могу.
Учительница опустила голову, долго молчала. Потом неожиданно сказала:

– Давайте перейдем к уроку.

Валерию тогда было очень стыдно за «Лапшу». Он переживал, как теперь жить и учиться другу в школе после такого позора. Но к его удивлению, «Лапша» и ухом не повел. Он держался, как и раньше. Словно в  этой преждевременной истории  своей влюбленности он не понес поражение,  а оказался победителем.

Валера Будницкий  утешал себя тем, что хоть за ним, как и за «Лапшой», девочки не кидаются, но они и не воспринимают его с нескрываемым отвращением. Он считал: и на том спасибо. Мальчик не имел близких подруг в школьные годы. А вот когда стал  юношей и поступил работать электросварщиком на завод, у него неожиданно появлиась подруга.  Через два дома от квартиры сестры Наташи жила девушка, которая после окончания училища работала в аптеке. Как-то, когда Валера после работы собирался войти в подъезд Наташиного дома, эта девушка, живущая по соседству, попросила его помочь ей. Она постоянно ездила на велосипеде. И вот не повезло. Штанина попала в цепь. Захват оказался настольно крепким, что сама девушка не могла справиться с этой незадачей.

Валера охотно взялся помочь велосипедистке. Сделал он  это аккуратно и быстро. Они разговорились. И только тут парень узнал, что зовут велосипедистку Галина Подколзина. Этому неожиданному общению парень не придал никакого значения. Но девушка при встрече стала с ним заговаривать. Она находила темы, интересные им обоим. Вскоре по инициативе Галины Валера стал ходить с ней на  танцы и в кино. Все  видели их постоянно вместе. Валеру стали шутливо спрашивать: скоро ли у них свадьба. Для парня такие намеки были и неожиданны и непривычны. Он смущался и растерянно отвечал: «Да мы просто товарищи. Никакой свадьбы у нас не предвидится».

Сначала Валера следовал на поводке за Галей послушным теленком. Он не воспринимал ее как женщину. Она  была хорошим парнем, с которым ему было легко и приятно. Но она  оказалась на все сто процентов девушкой. Со своими потаенными уголками души, где зарождались самые виртуозные каверзы. В их дружбе она всем руководила. И Валера только восхищался, насколько его новый товарищ в юбке предприимчив в организации их свободного времяпрепровождения. И Валера только восхищался, насколько его новый товарищ в юбке предприимчив в организации их свободного времяпрепровождения.

Но время шло. Валера вдруг неожиданно для себя открывал, что вчера на концерте московских артистов Галинино прикосновение к его ладони вызвало в нем сладостный трепет.  Все чаще его начинало мелко трясти при ласковом взгляде на него его спутницы. А ведь она мне нравится» – все чаще и чаще стал задумываться парень. Но эти догадки он старался гнать от себя. Слишком хорошо помнил Валера события в шестом классе. Это с «Лапши» как с гуся вода. Он лично не перенесет такого позора.

Постель ему сестра Наташа приготовила отменную. Валера чувствовал себя, словно он в лебяжьем пухе блаженствует. Но его потянуло повернуться на другой бок. Он чувствовал неловкость и неудобство не от перины и  подушки, а от своих воспоминаний. Валера со смущением вспомнил, как неуклюже и глупо он пытался намекнуть Гале, что она ему стала очень и очень нравиться. Девушка внимательно его выслушивала. Потом неожиданно произносила что-нибудь очень смешное. И они оба звонко хохотали. Хотя этот смех парню давался почти сквозь слезы. «Какая девушка! А на меня ноль внимания. Наверное, мне  следует влюблять в себя девочку попроще и поглупее».

Перед призывом на флот Валера свои неуклюжие намеки прекратил. Понял, что выбирал для себя «Не по Сеньке шапку». Но на свои проводы Галю приглашал с необыкновенной настойчивостью. Словно, не надеялся, что девушка удостоит его этой чести. После вечеринки он проводил Галю до подъезда ее дома. Прощание их длилось совсем недолго. Валера попросил у девушки прощения, если чем ее нечаянно обидел. Галя по-товарищески пожала ему руку и сказала как-то нежно и печально:

– Мне с тобой было хорошо, Валера!

Повернулась, опустила голову и скрылась в подъезде.

Валера очень хотел предложить Гале поддерживать связь перепиской. Но так  и не осмелился это сделать. И с ее стороны такого желания не было высказано. На том и расстались.

Переписывался Валера все время своей службы на торпедных катерах только с другом Колей Окороковым,  с которым сблизился на работе. Тот писал катернику охотно, пространно и регулярно. Но о Гале Подколзиной он не писал ни слова. А Валере очень хотелось бы знать об этой девушке как можно больше. И лишь когда его срок службы перевалил на вторую половину, Коля Окороков написал ему, что Галю просватали. Проходило это с большим скандалом. В Пригорске успешно вел свой бизнес один владелец сауны. Туда ходили обстоятельные люди, которые за каждую копейку не дрожали. В сауне билеты стоили для массового посетителя очень дорого.

Как писал Коля, в этой сауне обслуживали не только по прямому назначению. Там попахивало и наркотой. У предпринимателя был сын. Такой нахальный и настырный. Ему-то и глянулась Галина Подколзина. Девушка отвергла его притязания. Но парень проявлял настойчивость. Мать Гали в этой ситуации была в полной растерянности. Она не знала, кого ей поддерживать. Дочь шарахалась от претендента на ее руку и сердце. Отец Гали очень хотел породниться с богатым предпринимателем. По пьяному делу он жестоко избил дочку. Все кончилось победой отца. И теперь Галя обретается в одной из богатых семей Пригорска. По мнению «Окорока», как все в городе Колю величали, вид у Гали теперь очень печальный.

Прочитал это письмо Валерий и понял, что для него пути дальнейших отношений с желанной своей подругой теперь окончательно закрыты. Он и сейчас, лежа в мягкой постели в квартире сестры Наташи, когда все уже окончательно решилось, и никакого пути к возврату не осталось, не мог спокойно думать о своей утрате.

Двадцать  минут, отпущенные им себе для засыпания, давно истекли, а сон все приходил. В чем дело? В своем дивизионе он засыпал, едва его голова касалась подушки. Как-то был случай. Его и одного новичка определили дневальными по кубрику.  Валерию предстояло с вечера поспать и после полуночи сменить новичка. Но новичок почему-то не разбудил его вовремя. Сам Валерий проснулся лишь в три часа ночи. Он вскочил, как ошпаренный и накинулся на своего сменщика, почему  тот его вовремя не разбудил. Сменщик то что-то промямлил невразумительное и виновато потопал к своей кровати.

На следующий день один из дослуживающих срок катерников сказал:

– Ну, ты, Валера, и даешь?

– Что ты имеешь ввиду?

– Спать ты здоров. Вот что я имею ввиду

И проснувшийся к моменту пересмены дневальных катерник рассказал Будницкому, что новичок пытался будить Валерия в положенный час. Но Валерий на сменщика так накричал, что тот опрометью  убежал от кровати Валерия. И больше будить Будницкого уже не отважился.
Почему сейчас  сон его не берет? Выходит, что он отвык от  цивильной жизни. И к ней ему придется привыкать? Приспосабливаться? И ему не помогает эта лебяжья постель? Валерий  повернулся на другой бок. И мысли его снова зациклились на том, почему девушки к нему так прохладно относятся. Ему приходилось много раз слышать, что девушкам нравятся храбрые мужественные парни. Наверное, это так. Сам Валерий себя таковым никогда не считал. Да и не было у него случая проявить свою храбрость. Судьба распорядилась так, что в его жизни не случалось экстремальных ситуаций.

Впрочем, это не совсем так. Валерию всего один раз получилось вызвездиться. К ним в дивизион поступил новый моряк, который не умел плавать. Жил парень в селе, где речки и близко не было. В полях имелись пруды. Но  после смены в стране социализма на капитализм, за ними никто не ухаживал. Пруды настолько обмелели, что напоминали больше болота. Купаться в них уже давно никто не решался. Так что парню научиться плавать было негде.
Новый катерник был не рад своему распределению. На крупном корабле он чувствовал бы себя увереннее. А тут вся палуба с ладошку и леера сантиметров тридцать он борта. А, может, и того меньше. При каждом выходе в море новичок менялся в лице. Он ни от кого не скрывал, что служить на торпедном катере ему страшно. И этот страх привел его к беде. Как-то осенью в дивизионе  сыграли учебную тревогу.  Катера устремились с базы в открытое море. Новичок устремился к своему посту. И катер к тому времени уже выходил из гавани. Море штормило. И мощная волна  сильно ударила в борт. Катер накренило, и новичок оказался за бортом.
Все это наблюдал Валерий, который волею случая тоже оказался на палубе. Он и по сей день не помнит, как прыгнул за борт. Катерники при выходе в открытое море надевают спасательные жилеты. Новичок камнем не пошел ко дну. Его голова явственно виднелась над водой, когда Валерий прыгнул за борт. Он обхватил левой рукой не умеющего плавать моряка со спины. Правой стал грести, чтобы приблизиться к  катеру. С катера всю картину происшедшего заметили и применили аварийное торможение. Не успел Валерий испугаться, как они оказались на палубе. Командир приказал им немедленно опуститься в машинное отделение. Только там было по-настоящему тепло и уютно.  Поднятые на борт тонущие моряки приказ выполнили. Туда им принесли понемногу спирту. Их вынужденное купание в море закончилось благополучно.

На следующий день в момент утреннего построения командир дивизиона торпедных катеров объявил матросу Будницкому благодарность. Он привел катерникам его храбрый поступок в пример. Теперь Валерий думал, а действительно тогда он проявил храбрость? Но у него такой уверенности не было. Еще с детских лет он помнил, что ему, как, впрочем, и его товарищам в селе, в момент опасности приходилось убегать с такой прытью, что только пятки сверкали. И никто над этой трусостью в его среде не смеялся. Но Валерий потом своего бегства ужасно стыдился. И теперь ему казалось, что его поступок с не умеющим плавать моряков командир все-таки переоценил.

Вот в их же дивизионе боцман с одного торпедного катера попал в настоящую переделку. И вышел из нее с честью. Тогда тоже было учение в штормующем море. Боцман с одного катера все ходил по палубе и проверял, ничего ли не сорвало из прикрепленного там хозяйства. Потери он не обнаружил. Но его самого волной смыло за борт. Участвовавшие в учении катера шли кильватерным строем. Но смытого за борт боцмана заметили лишь на последнем. Его подняли на борт и оказали необходимую помощь. А командир этого катера связался с впереди идущим:

– Слышишь, Боря! У тебя все в порядке?
Командир, потерявший своего боцмана, спокойно ответил:

– Да пока все штатно. А чего ты меня об этом спрашиваешь?

– Боцман у тебя где?

–Ходил все по палубе. Сейчас что-то не вижу. Может, в кубрик ушел?

– У меня он на борту. В машинном отделении отогревается.

Теперь Валерий, лежа в мягкой кровати, вспомнил о том случае. И для себя решил: вот это был подвиг. Боцман не утратил своего мужества и после такой страшной беды. Он еще раз повернулся на другой бок. И тут уж как-то быстро заснул.

По военной привычке на следующее утро дембель проснулся рано. Он не встал, а вскочил с постели. И лишь через мгновение сообразил, что он уже не на военной службе. Бежать ему на утреннюю зарядку  не требуется. Можно бы и еще полежать, понежиться. Но весь его организм уже взбодрился и требовал активной жизни. Валерий в ванной умылся и приступил к бритью. Потом пропылесосил всю квартиру и лишь потом сварил себе кофе и съел легкий завтрак.
Пока он всем этим занимался, время шло. Часы показывали без малого восемь. Выходит, пора. Он оделся и пошел к своему другу Коле Окорокову. Он самый верный и самый надежный. «Окорок» жил всего минутах в двадцати от дома сестры. Валерий шел и ощущал, что зной этим летом никак отступать не собирается. Выходит, придется маяться и сегодняшний день. Ему было как-то неуютно. В Балтийске тоже бывали знойные дни. Но из-за близости моря там постоянно был влажный воздух. Тут же сухость лишь усиливала нестерпимость знойного дня.
День был субботний и Валерий знал, что Коля будет дома. И он до сих пор валяется еще в постели. Он хорошо знал все привычки «Окорока». Так оно и вышло. Когда мать друга открыла ему дверь и пропустила в квартиру, Коля еще спал на своей койке. Мать потрясла его за плечо:
– Соня! Вставай! К тебе Валера пришел. Встречай друга.

Коля, лежа, сладко потянулся. Но потом до него дошло, что сказала мать и он вскочил, как ошпаренный:
– Ба! Да это ты? Вот это радость – так радость! Я сейчас.

И он в одних трусах ринулся в ванную. Как показалось Валерию, он практически и не умывался. Лишь плеснул водой в лицо, да намочил руки. И тут же, вытирая лицо полотенцем, выскочил в комнату:

– Мама! Я дома завтракать не буду. Мы с Валеркой сообразим себе поесть.
Мать добродушно предупредила:

– Соображайте. Да только не перестарайтесь. Чтобы без приключений.

Когда вышли из квартиры, Коля потянул в сторону гастронома. Но Валерий сказал, что у него все в квартире сестры имеется. Они пришли туда и Будницкий начал соображать яичницу, а Коля сыпал, как из пулемета всеми новостями, которые накопил за год Валериного отсутствия. Минут через десять они уже сидели за столом. Встреча была для обоих очень желанной и радостной. Но Валерий узнал много для себя печального. Желание встретиться со многими друзьями оказалось невыполнимо. Одних сократили с предприятия. Оно еще, когда Валерий на нем работал, функционировало не на полную мощность. А теперь и вовсе на грани закрытия. Другие, испугались коронавируса и разбежались по своим селам и деревням. Там, говорили они, будет надежнее.

Их завтрак с возлиянием длился около часа. Потом оба почувствовали, что их потянуло в сон. Предварительно договорились вечером встретиться и где-нибудь повеселиться. При этом Коля сказал, что тут и думать нечего. У него есть такое злачное место, где эти коронавирусные ограничения не исполняются. Там публика вся надежная. Никакие вирусы там не схватишь. Место проверенное.

– Такое место, Коля, нам с тобой не по карману, – урезонил друга Валерий. Но Коля его успокоил:

– Ты зря волнуешься. Ты на военной службе забыл, что у нас теперь тоже, как и во всем мире, эпоха свободного предпринимательства. Один хмырь с толстым карманом построил себе за городом усадьбу. Там требовалось много сварочных работ. Вот туда меня и пригласили. Субботу и воскресенье я пахал, как проклятый. Работал от темна дотемна. Зато этот денежный мешок щедро мне заплатил. Я эти баксы в семью не отдал. Использую для таких загулов.

Валерий только развел руками:

– Ну у меня нет таких возможностей. На службе меня такими калымными заработками никто не жаловал.

Валерий вышел из квартиры проводить друга. Пожали друг другу руки. Мол, все, до вечера. Но Коля уходить не спешил. Все что-то мялся. Дембель хорошо знал друга. Понял, что что-то хочет спросить:

– Ну, чего ты мнешься? Озвучь, чего хочешь.

Коля застенчиво произнес:

– Знаешь, Валера. Я с детства сох по флотской форме. Как увижу моряка, меня всего трясти начинает. Да вот в армию не призвали. О флоте с моим дефектом и мечтать не приходилось.

Валерий с удивлением смотрел на друга:

– Что-то я тебя не совсем понимаю.

– Да все предельно просто. Дай мне свою форму на нынешний вечер. Я хоть так пофорсю. Поскольку попасть на флот не пришлось.

Валерий расхохотался:

– Ну, ты, брат, и даешь. Да, пожалуйста. Мне она за год порядком надоела. Я по цивильной одежде соскучился. Как только к маме приеду, к морской форме больше не притронусь.

На том и разошлись.

Вечером «Окорок» заявился к Валерию с  целлофановым пакетом. В нем оказался праздничный костюм друга. Оба переоделись. И Колю стало не узнать. У Наташи в квартире было шикарное трюмо. Коля, оказавшись во флотской форме, сразу к нему ринулся и стал причудливо изгибаться, поворачиваться, кривляться. Валерий с недоумением поглядывал на друга. Что это с ним? Уж не сдвинулся ли в морской форме?

– Что это с тобой? Зачем ты так по-клоунски кривляешься? Это ж некрасиво.


На Колю эти слова не произвели никакого впечатления:

– Это я так форму не себе рассматриваю.

Они вышли из дома и по узкой с роскошными мощными тополями с обеих сторон улице пошли в злачное место. Коля весь дергался и кривлялся. Его одолел восторг, и он себе под нос мурлыкал какую-то песню. Валерий снова попросил друга не изображать  из себя клоуна в цирке. Но Коля ушел сам в себя и никак на замечание друга не отреагировал. Валерий тоже бормотнул себе под нос: «Дуракам закон не писан» и махнул на друга рукой.

Но буквально метров через сто от одного из заборов отделился мужчина средних лет и остановил вихляющегося «Окорока»:

– Слушай, керя! Если ты так и будешь дальше клоунствовать, вам обоим набьют морду. Это самый легкий для вас вариант. А могут наши блатяги и пики в ход пустить. Тогда пообщаетесь с богом. Еще раз тебе советую: веди себя нормально. Да и не моряк ты вовсе. В пору своей молодости я сам на флоте служил. В Североморске. А ты ряженый. Это на тебе форма твоего друга. Вот он действительно моряк. По всем статьям вижу. Мы привыкли свою братву отличать за версту.

Мужик пошел в свой двор. Валерий укоризненно поглядел на Колю:

– А ведь я тебе говорил.

Тот лишь махнул рукой:

– .А-а-а. Ладно.

Валерий покачал головой. Они, молча, пошли дальше. Колю словно и не урезонивал недавний мужчина. Он снова вихлялся, кривлялся, мурлыкал свою песню.

 Вышли они к  двухэтажному дому, который в тесноте улицы стоял свободно и просторно. Его окружал трехметровой высоты забор. Он отстоял от стен дома на значительном расстоянии. Валерий подивился такому размаху. Неудивительно, что именно здесь не было никаких ограничений. В таком доме можно включать музыку на полную мощность. Можно горланить во все горло песни, творить другие бесчинства. Никто ничего не услышит.

Они вошли в дом и поднялись на второй этаж. Там в просторном зале, как понял Валерий был своего рода танцзал, Коля почтительно поздоровался с импозантным мужчиной. По всей вероятности, это был владелец роскошного дворца. Коля отходил от него заметно довольный. Наверное, по понятиям друга, владелец заведения принял его доброжелательно.

Коля подошел к Валерию и предложил:

– Ну что, теперь самое время нам с тобой освежиться. Пойдем в буфет.

Они вышли на площадку второго этажа. Сразу слева была открыта дверь в какое-то помещение. Они туда вошли. И тут стало ясно, что это буфет. Коля, как старый знакомый, подошел к буфетчику, склонился к нему и что-то ему заказал. Потом вернулся к Валерию, и предложил сесть за стол у стены. Им тут же принесли графинчик с водкой, бокалы и две тарелочки с нарезанными свежими огурчиками и аккуратно порезанной колбасой.

В буфете было всего четыре таких столика. И за всеми сидели посетители. Друзья почти не разговаривали. Командовать «парадом» за столом взялся, разумеется, Коля. Он неспешно наполнял бокалы водкой и произносил один и тот же тост:

–За нашу встречу. Я безмерно рад.

Валерий лишь согласно кивал головой и все время не мог избавиться от удивления, почему ни у кого не вызвало вопросов морская форма не его друге. Все ведь знали, что «Окорок» не служил. Видать, в  этом обществе никакие дикости подобного рода не вызывают удивления.

Когда водка в графинчике закончилась, Коля снова подошел к буфетчику, расплатился за выпитое. Потом протянул деньги через стойку еще. Что это значит, Валерий спрашивать у друга не стал. Они снова возвратились в танцевальный зал. Отдыхающих в зале заметно прибавилось. К ним подошел мужчина из обслуживающего персонала и вручил бокалы с коктейлями. Коля кивнул головой в знак благодарности, и они остались у стены наблюдать за танцующими. В оркестре было всего четыре музыканта. Но, по оценке Валерия, играли они просто отменно. И посетители заведения танцевали чинно и степенно.

Потом музыканты минут десять отдыхали. Мужчина из обслуживающих принес им поднос с бокалами. В них тоже был коктейль. Музыканты чинно выпили свои бокалы, и саксофонист из оркестра объявил дамский танец. Валерий вопросительно посмотрел на друга. Но тот лишь пожал плечами. И тут дембель заметил, что довольно симпатичная девушка направляется в их сторону. Кого она выберет: его или «Окорока?» Коля довольно симпатичный парень. Они были одного роста. Но друг Валерия был сложен более  привлекательно.

Но девушка подошла именно к нему. Она изящно поклонилась и протянула руку в знак приглашения на танец. Валерий поклонился, и они в такт зазвучавшей музыке двинулись в танце к центру зала. Она следовала в танце за  ведущим легко и свободно. Они двигались настолько в лад друг другу, что у Валерия мелькнула мысль: «А с  этой девушкой можно танцевать сколько угодно. И усталость не почувствуешь»

Во время танца девушка расспрашивала, откуда он здесь появился. Потом выразила свое сомнение в передаче «Окороку» своей формы. Это может добром не кончиться:

– Он неплохой парень. Когда не пьян. А как только приложится к стакану, становится клоун клоуном. Иногда ему и морду бьют за это. Только не здесь. Здесь все чинно и благородно. Правда, она тут бывает крайне редко. Не по карману.

И словно накаркала. Музыка вдруг прекратилась. В зале зазвучала матерная ругань. И Валерий увидел, что его друга Колю скрутили и вытащили из зала. Его партнерша по танцам  имела очень испуганный вид:

– Нам надо отсюда уходить как можно скорее. «Окорок» ударил «авторитета» нашего города. Его, скорее всего, сильно изобьют. Но у него среди «блатяг» есть, как мне говорили, защита. А вот с вами может закончится совсем плохо. Вы не наш. И за вас заступаться некому. Так что пойдемте отсюда. И как можно быстрее.

Друга его утащили неизвестные люди. И он в зал что-то не возвращается. Выходит, надо послушаться Татьяну. Так девушка представилась ему еще при дамском танце. Она потащила его за руку из зала. И он послушно последовал за ней. Покинули они дом развлечений  благополучно. Валерий спросил у Тани, на какой улице она живет. Девушка назвала. Он сразу сообразил, что это в пределах часа от дома его сестры.

– Пойдем пешком, или поедем на автобусе?

– Лучше на автобусе. Так безопаснее.

Валерий не стал возражать. Им повезло. Только они подошли к автобусной остановке, тут же рядом с ними затормозил автобус. И вот они уже сошли на названной Таней остановке. Прошли по тротуару всего ничего и девушка указал на скамейку у забора частного дома. Она лаконично произнесла:

– Пришли. Тут я снимаю комнату. Садитесь. Если домой не спешите.

– Не спешу.

Они  сели довольно плотно друг к другу и Валерий нерешительно обнял ее за плечи. Таня не запротестовала. И дембель понял, что шансы у него на этом свидании имеют свою перспективу. По крайней мере, на время пребывания в Пригорске.

Таня оказалась любопытной девушкой. Увидев «Окорока» в морской форме девушка сразу догадалась, как он в ней оказался. Поэтому без обиняков стала расспрашивать, где он служил. Нормально ли у него складывались отношения с сослуживцами. Тяжело ли в море на торпедных катерах. Потом Таня поинтересовалась, почему ему надо через неделю уехать из их города. Когда выяснила, что Валерий должен показаться своей маме и немного у нее погостить, стала расспрашивать о матери. Валерий сначала вся обстоятельно излагал. Потом ему это надоело, и он решил поинтересоваться у девушки, почему среди всех посетителей развлекательного дома она остановила свой выбор именно на нем.

Таня ответила прямо:

– Вы мне понравились.

– Так сразу?

– Именно сразу.

Валерий уже крепко обнял девушку. Она и сама к нему прильнула. И парень настолько осмелел, что бережно и осторожно поцеловал Таню в губы. И при  таком стремительном форсировании их отношений девушка нисколько не обиделась. В голове мелькнула мысль: «Что-то мне поразительно везет».

И Таня тут же разгадала его мысль:

– Ты не думай, что я со всеми такая доступная. Это не так. Если быть предельно честной, вы мне, Валера, не просто понравились. Вы мне очень понравились. Вы смотрелись так, что я сразу поняла: вы не представитель танцующего общества. Я сразу поняла, что у вас все порядочно, честно и серьезно. Я поняла, что этот парень на подлость не способен.

Девушка плотнее прижалась к дембелю и продолжила свои откровения:

– Я хорошо понимаю, что для вас это временное приключение. Вы мне уже рассказали, что после побывки у своей мамы еще не решили, где  обоснуетесь на дальнейшую жизнь. Так что ко мне можете и не приехать. Это меня к вам потянуло с первого взгляда. Вы за мной послушно пошли. Но это совсем не то, что вы тоже сделали свой окончательный выбор. И я вас за это нисколько не осуждаю. Наши отношения, если у вас появится желание их продолжить, дело определенного времени. Я с вами с большой радостью проведу эту неделю в нашем городе. Но на многое вам не надо надеяться. Будут только чистые отношения влюбленной девушки с еще неопределившимся парнем.

Валерий был просто ошарашен удивительной прозорливостью Тани. Хотелось как-то ее утешить, что-то пообещать. Но он хорошо понимал, что в этой стремительно развивающейся ситуации ему, если не трепать языком, и обещать пока нечего. Девушка довольно симпатичная. И, как видит Валерий, довольно умная. Но появится ли у него к ней мгновенно настоящая любовь, он пока не знает.

Они сидели, разговаривали. Часто прерывали разговоры поцелуями. И Таня вдруг сказала:

– А вы, Валера хорошо целуетесь. У вас большой опыт общения с девушками.

Парень весь встрепенулся: «Вот тебе на! А он ведь только в первый раз поцеловался с     девушкой. И, оказывается, это у него получается хорошо. И дело уже продвигается заполночь. И он ощущает себя в этой случайной авантюре очень уютно и счастливо. Хотя тут же в голове созрела мысль. Когда он был хорошим товарищем Гали Подколзиной и та просто прикасалась к его ладони, его кидало в  дрожь. Он весь просто пылал от страсти.

С Таней он испытывал удовольствие от нежности и ласки этой девушки. Но тряски страсти он нисколько не испытывает. И его стало одолевать стыд. Зачем он оказался здесь? Что он может дать  этой Тане, если нет чувства нежности и притяжения. И он еще не определился, появится ли к Тане настоящее чувство, или останется лишь нынешняя симпатия.

Во втором часу ночи со стороны центра города послышались пьяные голоса. Вскоре показались фигуры покачивающихся во хмелю парней. Идущие разговаривали между собой по большей части на блатном жаргоне. Их было шестеро. Хмельные парни подошли  к сидящим на скамейке и остановились. Стоящий в центре самый высокий ростом парень удивленно произнес:

– Танька! И кого-то окрылетила. Редкое явление.
Самый маленький из компании заплетающимся языком выдавил из себя:

– Я эту Таньку вчера в посудомойке видел. Это, хмырь, к твоему сведению.

Таня сдавила Валерию ладони и придавила его к скамейке. Она еле слышно ему прошептала:
– Умоляю. Сиди тихо. Это самые отпетые с нашей улицы.

Валерий чувствовал себя от макушки до пяток оплеванным. Но он понимал, что шансов наказать этих скотов у него никаких. Да и пьяная кампания уже пошла своей дорогой. Таня облегченно вздохнула:

– Слава богу, обошлось без драки. Я в вас, Валера, не ошиблась. А то вас бы избили. А завтра на нашей улице мне бы бабы мыли мои кости.

У дембеля от нанесенной ему обиды одеревенел язык. Он не мог ничего сказать кроме:

– Таня! Давай перейдем на «ты». Если у тебя еще останется ко мне уважение после такого позора.

Таня вскочила со скамейки:

– Вы что, совсем потеряли рассудок? По мне это самый разумный выход: не вмешиваться.

– Я же просил тебя перейти на «ты».

– С большой радостью принимаю это твое предложение.

И она страстно его поцеловала.

Валерий поинтересовался:

– Почему этот пигмей поддевал тебя посудомойкой?

– Все очень просто. По специальности я работник бухгалтерии. Но контора, в которой я работала приказала долго жить. Вот я на заводе и устроилась в столовую посуду мыть. Больше ничего подходящего не нашлось.

Они еще провели в кратких разговорах, крепких объятиях и поцелуях около часа. Потом Таня спросила:

– Ну что, завтра на этом месте, в тот же час?

Валерий сказал:

– Приду. Только как мне спасаться от экстремальных ситуаций. Что-то они ко мне, как репьи липнут. В сегодняшний вечер случилось сразу две.

– Время у нас теперь такое. Люди жить нормально давно разучились.

Возразить Валерию было нечего. Он встал, обнял Таню на прощание и пошел, не оглядываясь. Таня долго махала ему вслед рукой. Хотя он в темноте уже ничего этого не видел.

В этот раз у Валерия выдалась короткая ночь. Но проснулся он точно минута в минуту, как  на флоте, когда стремительно вскакивал по сигналу «Подъем» в дивизионе торпедных катеров. Он приготовил себе яичницу, посидел немного в бездумном состоянии за столом. Потом решил по флотской привычке сделать влажную уборку в квартире. Управился Валерий к девяти часам. Он уже собирался идти к Коле, чтобы поменяться с ним одеждой. Но в дверь ему неожиданно позвонили. Валерий решил: это, конечно, Коля. И он открыл дверь и оцепенел от неожиданности. Перед ним стояла Галя Подколзина. В руке у нее была  сумка из пластика с какими-то мягкими вещами.

– Ну, здравствуй, моряк!  Примешь в гости свою подругу?

Валерий снял с себя оцепенение и виновато сказал:

– Ну, конечно же, приму. И с большим удовольствием. Я ведь всю службу по тебе скучал.

Лицо Гали пунцово зарделось:

– За  это большое спасибо. Приятно услышать.

Валерий сделал шаг в сторону, давая возможность женщине пройти в квартиру. Он предложил ей стул и женщина села у стола. Валерий почесал в раздумье затылок и спросил:

– Заварить чаю?

– Нет. Спасибо. У меня мало времени. Мой благоверный, черт ему рад, отпускал меня крайне неохотно. Когда мне сказали о твоем приезде в город, он эту новость тоже слышал. Ревнив безмерно. За каждый пустяк цепляется. Если узнает, что к тебе заходила, голову мне оторвет. Не в переносном, а в прямом смысле.

И Галя стала жаловаться на свою незадавшуюся семейную жизнь. Она проклинала себя за то, что уступила давлению своего отца. А теперь уже ничего не исправишь. Галя немного помолчала. Видно, она хотела поговорить о чем-то очень для нее важном. Но никак не решалась. Потом, собрав себя в кулак, заговорила:

– Ты знаешь, почему я к тебе так рвалась? Возможно, для тебя это теперь и не имеет никакого значения. Но я просто обязана тебе сказать. Когда мы с тобой были просто товарищами, я задумывалась, почему бы нам  с тобой не связать свою жизнь? Но я тогда была совсем другой. У меня был совсем другой идеал моего избранника. Ты  слишком застенчив и мягок. А по моим тогдашним представлениям, мой будущий избранник должен обладать решительностью, настойчивостью. И даже нахрапистостью, если хочешь.

Теперь я живу с таким нахрапистым. И готова волосы на голове рвать. Как я теперь жалею, что не ответила на твои чувства. Я ведь понимала, о чем ты пытался заводить разговор. Только делала вид, что до меня твои туманные и тактичные намеки не доходят. Все до меня доходило. Только дурой я тогда была. Со своими дурацкими идеалами.
Валерий весь потянулся к Галине:

– А если исправить? Давай уедем в село к моей маме и там начнем новую для тебя жизнь?

– Слишком поздно. У меня четвертый месяц беременности. Неделю назад была у врача. Сказала, что все нормально. А когда врач вышла из кабинета, меня медсестра проверила по своей методике, кого я должна родить. Заставила меня сесть на пол, а потом встать. И сказала, что у меня, по всей вероятности, будет сын. Спросила, как она это определяет?  Медсестра ответила: ты  при подъеме основную нагрузку делала на правую ногу. А это, по ее убеждению, признак того, что будет мальчик. Ерунда, конечно. А, может, и верна эта примета?
Так вот. Я не хочу, чтобы мой мальчик родился и рос без родного отца. Вот почему у нас нет с тобой будущего.

В квартиру снова позвонили. Валерий встал и открыл дверь. К ним вошел Коля в морской форме. Несмотря на  предсказание  Тани, следов побоев на его лице не было. Он вошел, увидел Галю и извинился. Но Галя сказала, что она уже проведала своего товарища и ей пора домой. И не удержалась от язвительности:

– И ты, Коля, в моряки записался?

Коля покрутил круги руками и ничего не сказал

Галя пожелала Валерию успехов во всем в дальнейшей жизни и вышла из комнаты.

Коля пытливо впился в друга взглядом и спросил:

– Чего это она приходила?

Валерию совсем не хотелось распространяться на эту тему. Поэтому он ответил предельно лаконично:

– Повидаться.

Потом решил в отместку задать вопрос другу:

– Мне вчера сказали, что тебя должны сильно избить. А у тебя ни царапинки.

– Друзья вовремя ввязались. Спасли.

Валерий ухмыльнулся:

– Это тебя за то, что ты вчера клоуна из себя  корчил.

– Я и сам понимаю, что обезьянничал. Водка подвела. Давай лучше опохмелимся. Я тут принес.

Но Валерий умерил пыл друга:

–  Ты знаешь, Коля! Обстоятельства сложились так, что ныне вечером я должен уехать к матери.

Коля заметно помрачнел:

–Ты что звонил матери по мобильнику?

И Валерий соврал:

– Да. Там сложились обстоятельства. Требуется мое присутствие.

Коля указал пальцем на поставленную им на стол бутылку и жестами изобразил: нужна закуска. Они понемногу выпили. Потом пошли на вокзал оформить проездной билет. Потом снова вернулись в  квартиру сестры Валерия Наташи. И там до отхода поезда проговорили весь день.

В обед небо заволокло тучами. За окнами обрушился шумный обильный дождь. Он длился  недолго. Но в воздухе посвежело. Зной перестал ощущаться. Листья на деревьях заблестели густой зеленью. В положенное время друзья отправились на вокзал. Коля, провожая друга в вагон, все время повторял:

- Уладишь свои дела, сразу приезжай. Ко мне начальник цеха относится весьма благосклонно. Думаю, уговорю его взять тебя в наш цех. Валерий отвечал, что он, возможно, воспользуется его помощью.

В вагоне рядом с Валерием оказались пожилая пара и с ними ветхая бабушка. Ее, как только ввели в вагон, сразу уложили на нижнюю полку. Мужчина и женщина спрашивали у старушки, удобно ли ей, что ей дать из лекарств, или что ей следует покушать. Та от всего отказывалась. Пожилая пара уселась рядом с Валерием и замкнулась в молчании.

 И дембель ушел в свои мысли. Оказывается, он зря занимался самоедством. Его, оказывается, девушки тоже не обходят вниманием. Только вот взаимопонимание почему-то не получается. И виноватым он теперь признавал только себя. Надо быть другим. А каким, Валерий не мог сформулировать. А надо бы. Иначе его ожидают осечки, как получилось с Галей.

В мыслях о вчерашнем свидании с Таней он чувствовал себя виноватым. После встречи с Галей Валерий глодал себя за обнимания и поцелуи с девушкой, которая выбрала его в свои кумиры с первого взгляда. Надо было посидеть с Таней на скамейке. Поговорить с ней о том о сем. Да и уносить ноги в сестрину квартиру. А он изображал  из себя фальшивого  кавалера. Дембелю при этих мыслях стало довольно неуютно. Чтобы отвлечься, он начал искать другую тему. И вдруг в его голове зазвучал голос оперного певца. Он не знал о нем ничего. Просто в дивизионе торпедных катеров он услышал, как пел певец арию, кажется из оперы «Мистер икс». А, может, оперетты. Теперь у него не было никакой уверенности. Но что-то из тогда спетого у него осталось в памяти. И он в мыслях воспроизводил слова:

                Но где же сердце.
                Что полюбит меня…

Потом его память подвела. Вспомнилось лишь с пропуском. А, может, эта первая строчка было не первой в песне, а прозвучала позже. И ему вспомнилось, что вспомнилось:

                Без любви и без ласки,
                Жизнь пройдет у меня,
                Всегда быть в маске
                Судьба моя.

Ему не хотелось быть в маске. И еще больше не хотелось прожить жизнь без любви и без ласки. Ему очень хотелось иметь и то, и другое. Ему хотелось счастья. Полного всепоглощающего.