Морская капуста

Конец июня в Москве. 197.. год. Спускаюсь по ступенькам нашей кафедры АМ-7, а навстречу поднимается приятель, Юрка Ефимов, такой же, как и я аспирант.
Обычно веселый и с шуточками, а тут…голова опущена, ну словно, или жена бросила, или стипендию потерял. Толкнул его в плечо:
- Юрец, ты че, с женой поругался, или установка сломалась?
Он поднял на меня бессмысленный взгляд, вздохнул и молча побрел вверх по лестнице на третий этаж.
А я, испытывая жгучий голод, отправился в нашу аспирантскую столовку.
В главном здании МВТУ в ту пору располагалась несколько столовок. Студенты шли в свою столовку, а  мы, в свою. У входа в нашу  сидел дядя Жора, инвалид , такой строгий и прокуренный дядька. Он отгонял студентов, пытавшихся проникнуть к нам. Кормили у нас чуток лучше, и на столах было чуток чище.
Только я, набрав всякой всячины, с голодухи, приступил к трапезе, как чувствую, кто-то присел напротив меня. Поднял взгляд.  А это Юрка сидит, и так пристально, с любопытством, и без прежней тоски во взгляде смотрит на меня.
-Слушай, Леха ( это я, Алексей Сулимов), а у тебя какие планы на лето?
- Ну как, хотел со студентами в стройотряд махнуть в Норильск, но там уже полный боекомплект.
- А заработать хочешь?
- Странный вопрос, месячишко бы я где-нибудь повкалывал. Не первый год по стройотрядам летом кантуюсь. В прошлом году, да ты знаешь, я со студентами в Магадан летал, ЛЭП там строили.., а что, есть объект?
- А у тебя с милицией проблем не было?, снова спросил он.
- Да нет, как-то  с тревогой промычал я, поглощая суп с фрикадельками.
-А ты плавать умеешь? пристально глядя на меня, словно приглашая переплыть Волгу, настойчиво вопрошал Юрец.
- Умею…стольник как-то за минуту кролем проплыл. Да ты что, на путину меня зовешь, или китов бить в Охотском море? ухмыльнулся я.
- Ну, китов, не китов.., а то, что плавать умеешь, это хорошо.
-Уж не сплавлять ли лес на северном Урале?- с тоской и тревогой спросил я. Как то не тянуло меня в край мошкары и зеков. И то, что заработаешь, отнимут.
- Нет, не на сплав..а на капусту. Морскую капусту рубил?
- Я и есть то ее не пробовал. А рубить..на овощной базе, что ли?
Юрка ласково засмеялся. И я понял, что от его плохого состояния не осталось и следа.
- Да…только овощная база на берегу моря. За Владивостоком.
- ГДЕЕЕ?
-На берегу Японского моря, южнее Владивостока, я там уже был в прошлом году с приятелем с кафедры прикладной математики..неплохо заработали, я даже на эти деньги свадьбу сыграл, и мы на юг с женой смотались, В Сочи, между прочим. И жили мы не в картонной халупе, а сняли квартиру…
- И что? Приятель не едет в этом году?
- Не едет, его засекретили. Какие -то там работы с секретной конторой, и не дают ему выехать в погранзону.
- И что можно заработать?
- Мы с ним в прошлом году по полтора куска нарыли. За месяц с небольшим.
Я призадумался.  Деньги хорошие.  Даже с учетом перелета туда-обратно.
- А кормежка чья?
- Ну там так. Рыбы много. Сами ловили, крупы китаец нам привозил, мясо молоко покупали в селе неподалеку, недорого, он давал аванс.
-Китаец?
-Да, Геша, Гу-Чжецень. Нормальный мужик. С деньгами не кинул.
И когда надо лететь? Или поездом через всю страну?
-Неа. Надо лететь. Как только разрешение на въезд в погранзону получишь, так и за билетами пойдем. Не боись. У меня знакомая кассирша в авиагентстве работает. Я уже забронировал два билета.
- И че в милиции говорить?
- А так и говори. В рыболовецкую артель « Красный партизан им. Сергея Лазо» на заготовку морепродуктов. Возьми справку в первом отделе, что ты не засекречен. А я позвоню сейчас туда, во Владик,  они на тебя вызов по телеграфу пришлют.
- а вызов куда придет?
- В Министерство рыбного хозяйства РСФСР.
- ОГО! Ну ты жучара , Юрец)
- Давай лопай, и в первый отдел беги. Только смотри, не передумай!
В первом отделе справку выдали без проблем. В прошлом году я уже ездил в Магадан комиссаром студенческого отряда, и о нас взахлеб писала институтская многотиражка. Поскольку первый отдел уже знал своих героев, и отметочка уже была о нашем безупречном поведении, то справка на роскошном, с орденами бланке через полчаса уже была в моей папке.
На следующий день, после полудня Юрка притащил мне вызов и я отправился в милицию, по месту жительства.
Старлей долго вертел в руках две солидные бумаги, а потом дотумкал и заржал:
- так ты че, спирант, на заработки едешь)!
- Да. Скромно вымолвил я. Одеться надо, да в отпуск на море съездить охота.
Совсем наука замучила.
- Вы там, в Бауманке, небось, с космосом дело имеете?
- Да, в какой-то мере,- скромно заметил я.
-Ладно, завтра приходи. А потом, так застенчиво и просящее бросил:
- Может, баночку икорки привезешь? У меня племянница замуж выходит, стол как-то украсить надо.
- Привезу, коротко ответил я. А сам думаю, где наскрести денег на билет? На книжке лежали сокровенные триста рэ. Сто тридцать  на билет и с собой взять..а, надо все снимать. Была, не была!
Улетали, как сейчас, помню, 1 июля. Роскошный ИЛ-62, кормят вкусной снедью, будто в Европу летим по турпутевке, в Берлин там, или в Прагу.
Сели в Новосибирске на дозаправку. Боже  мой, историческая родина. Я же тут родился!
 Воспоминания о первых шагах по жизни связаны с полем цветущей картошки где-то в пригороде Новосибирска. Я, совсем малыш, в красной рубашонке брожу среди кустов картофеля, а родители с тяпками, что-то пропалывают.
Прилетели ночью. Получили багаж и только расселись в свободных креслах подремать, как появился наш босс.
В «Левисах», короткой кожаной куртке, помахивая ключиками от авто, наш начальник долго смотрел на нас, словно изучая, сварит он с нами эту капустную путину или нет. Юрка дремал, и не видел , как Гу подошел к нам.
- Кончай ночевать, хунвэйбин московский, пора в путь!- Юрка мгновенно проснулся и выскочил из кресла.
-Ох!  Геша, ты что, ждал нас здесь? На тебя не похоже, приличные люди в гостинице ночуют в ожидании трудового десанта.
- Давай, давай. Транспорт ждет Вас, не зря у Вас деньги капустой в Москве зовут! Пора рубить капусту. Город посмотрите на обратном пути. Если заработаете на обратный путь.
Я так, кривовато ухмыльнулся. Ошеломляющее начало. На перекладных до Москвы далековато.
Светало стремительно. Пока мы знакомились и тащили наш багаж к выходу, Гу (Геша) подогнал авто- нехилую, по тем временам «японку» праворульную.
Дверь белой «Тойоты» без стука-грюка мягко всосалась  и  мы тронулись в путь. Выскочили на трассу. Указатель- Славянка-147 км., а может, и 47км.Через час с небольшим мы уже были на берегу маленького заливчика.
Направо небольшие, поросшие ельником и лиственницами сопки, а слева колыхалась громада с бирюзовым оттенком. Всходило светило. Где то, совсем неподалеку, Страна восходящего солнца, а еще Страна утренней свежести. Дальний Восток, однако.
На взгорке стоял небольшой саманный домишко. Зашли. Юрка широко улыбнулся:
- Ну вот, мы и на месте.!
По обеим сторонам маленькой комнатушки стояли две аккуратно заправленные солдатские койки. В углу, рядом с окошком расположился обеденный столик с двумя табуретками.
Ну и, как водится, печурка с поленницей дров в углу.
-Располагайтесь, отдыхайте, а завтра с утра, за работу. Мешки я привезу к обеду. Еду- крупы и  хлеб привезу завтра. Инструмент в сараюшке, ну да ты, Юра, знаешь, где искать. Там же и сапоги, и акваланг, и гидрокостюмы. Надеюсь, они вам не понадобятся. Все пока.-
Гу пожал нам руки и укатил.
Притомившись с дороги, мы спали до вечера, но едва солнце коснулось сопки, как у домика затарахтел мотор. Прикатил Геша. Посвистел презрительно, на нас поглядывая.
- Пора на вахту, москвичята. Погода на славу. Тихо и не жарко. Пошли крупу, хлеб и консервы вытащим.
Было удивительно тихо. Волны ласково как то плескались у ног. Пахло совсем по-другому, нежели где –нибудь, в Геленджике, где я провел свое пионерское детство. Заливчик в виде равнобедренного треугольника уходил в океан, до поворота было метров сто пятьдесят. Я наклонился пощупать воду, потом зашел по пояс, было тепло. По ногам побежали какие то мелкие рыбешки, или быть может . это и есть та самая капуста? Я нырнул и поплыл вглубь залива и только здесь ощутил, что ноги обвивают стебли или щупальца? Свят свят, может это осьминог меня завлекает? Я повернулся на спину. Юрка и Геша стояли на камешке и оценивающе глазели на меня.
- Давай на берег, ставить задачу будем,- сурово и как то буднично крикнул Юрка.
- Вот смотри, это ласты, косы, ножи и резиновые , по самые помидоры, сапоги, Они вроде тебе должны быть впору. 42-й размер. Вот еще резиновые тапки. И сапоги или тапки одеваешь от порезов. Когда будешь нырять и подрезать капусту…
- А где капуста то, -я недоуменно поглядывал на советско-китайских заготовителей.
- Да вот же, концы ее торчат из под воды. Наша задача на завтра выбрать заливчик подчистую. Берем ножи, ныряем. Подрезаем стебли у самого корня на дне. Желательно небольшими, по 10-15 стебельков в руке. Так легче резать. И осторожней.  Не порань  руки, это твой рабочий орган! О других придется на полтора месяца забыть!
Юрка заржал, довольный шуткой.
Путина началась с рассветом. Шерстяные плавки, тапки на ногах, и я в воде. В полумраке едва различимые стебли торчат из камней..я чиркнул под стебель и травка поплыла навстречу восходящему солнцу. При солнышке как то веселее и отчетливее видно все, даже мне с моим минус три. А может, для полной ясности очки привязать? А живности сколько вокруг! Рыбешка мелкая , крабы, медузы, креветки снуют по дну и мимо глаз непуганые, только лови. Ну да мне не до них.
Через пару часов стало холодновато и мы выбрались на берег. Захотелось погреться чайком и перекусить.
- После полудня накачаем лодку и поплывем собирать капусту. Потом разложим на камни провялить. Сушить долго нельзя. Все соки должны оставаться в стебле. Юрка важно поучал меня.
- И сколь нам нужно собирать, чтобы путина удалась?
-Мыслю с каждой такой бухточки нам надо мешков по пять -шесть набирать. Вот сегодня и поглядим, что нам с тобой светит, ловец жемчуга и креветок. Вечерком рыбки половим. Ушицы из лосося сварганим. Горяченького хоцца.
Вычистили бухточку уже, когда солнце основательно припекало. Азарт гнал резать стебли и дальше, но там уже было глубоко,  и самое главное, темно. Я попытался нырнуть поглубже, но воздуха не хватило.
Собирали стебли обычными граблями, только деревянными. Которыми ворошат сено. Пожалуй, обычная лодчонка была бы сподручнее. Надо бы с Гешей и обсудить. Других как то вокруг не видно. Юрка, видно угадал мои мысли, протянул:
-Есть тут сельцо староверское. У них и лодки и снасти имеются, рыбалят они по-серьезному. Но народ прижимистый и суровый. В выходной, мы его устроим через недельку, сходим к ним , молочком разжиться, может зеленушки наберем или еще чего. Заодно и о лодке поговорим. Был бы толк.
Через неделю будет ясно, урожайный год, или так себе.
Мне как-то взгрустнулось, летел на край географии, а тут еще и неурожай.
Вечером на зорьке рыбалили. Поймали пяток неизвестной мне рыбы. Грамм по триста.
-Кета, нежирная, ну для супчика сгодится. Сгоняй, тут у сопки, рядом с дорогой в село, бьет ключ из под горы. А я рыбу почищу и  печку затоплю. Ведро полное набери.
Вода была студеная, аж зубы заныли. Я опрометчиво глотнул в пересохшее горло. Заболеть еще не хватало. Выйдя на дорогу, услышал скрип и конское ржанье. Из-за поворота выползла телега, груженая сеном. Мужик с окладистой бородой правил. Рядом сидела барышня в желтом сарафане и белом платке. Телега подъехала и остановилась. Мужик приподнял картуз и кивнул. Я невольно слегка поклонился и весело крикнул:
- Доброго здоровья, селяне! Водички хотите?
Девица легко спрыгнула наземь, подошла, в пояс поклонилась и зачерпнула воды в ковшик. Мужик, увидев крест на моей шее, просипел:
- што, щепотник, в храм то ходишь?
- ага, промелькнуло в моей, скудно наполненной познаниями о старой вере голове, щепотники…тремя перстами крестятся, а это, видно из села, крестятся двумя перстами…
- так я и двумя могу. Сергий двумя перстами крестился..
-какой такой, Сергий…?
- Радонежский.
Девица смотрела на меня испуганным взором. На джины, крест на груди, и мою впалую незагорелую грудь. Потом опустила глаза долу и отправилась на привычное место к мужику, видимо, отцу. Я решил продолжить, было беседу и знакомство, вдруг придется за молоком или другой снедью наведаться в село, но телега уже тронулась. Я крикнул в спину:
- молочка купить у Вас можно? Но в ответ ничего не услышал. Пришел на базу и рассказал все Юрке.
- Они такие, нелюдимые и неприветливые. Радио и телевизоров  у них нет. Есть там один мужик, который связь с местным начальством держит….почтовый ящик висит у них, иногда фельдшер в село наведывается, маленьких ребятишек слушает и смотрит. Да по выходным, девки с парнями песни поют и хороводы водят. Прям таки , допетровская Русь. И имена…Дормидонт, Аграфена, Меланья….Каллистрат  у них за старосту.
Самое грустное в этой нашей путине оказалось то, что бухточки, наполненные капустой, уходили все дальше и дальше от нашего убежища.
За неделю мы отвалили метров на пятьсот, и учитывая,  что тропинок вдоль побережья не было, лодка, хотя бы плоскодонка, ох как бы не помешала.
В воскресенье- день отдыха, отправились в село. Оделись прилично, на ногах кроссовки, джинсы, рубахи с длинным рукавом. С бидоном под молоко.
Шли на звук репродуктора у правленческой избы, который что-то шумел о достижениях народного хозяйства. На двери висела  вывеска: Рыболовецкая артель «Новый путь». На тебе, так они еще и рыбаки. Вот где мы лодочкой разживемся.
В большой комнате за столом сидели двое. Один мой старый знакомец с телеги, а другой, видно местный староста или председатель артели. Юрка расхмылил, увидев старосту.
-поклон Вам Каллистрат Саввич, давненько не виделись).
-почитай год, Георгий, снова водоросли собирать приехал, или по другой надобности? Напарник вроде другой, тот то наших детушек грамоте обучал…
- этот тоже на разные дела мастак…
- и по какому ремеслу мастер? Древоделя, кузнец, каменщик?
- сварщик, Каллистрат Савввич…
-это что за диковина, холсты , чтоль вываривает?
- металл, железо собирает…ты Леш, варить то умеешь, а то я тебя пиарю, а ты и электрод в руках не держал..
Я, скромно так…- трубы в прошлом году в Магадане варил..
- ну если трубы…мастер, мастер, да мы тут по другим делам, нам харчей у Вас купить…да вот лодчонку какую попросить  на время, капусту по горкам несподручно таскать на горбу…
-Слушайте робяты, беда у нас, скоро за рыбкой в море, а посудина наша исшаяла, прохудилась, моторист баит , утопнем, дыры в обшивке, можа, глянете, и чем поможете?
- так нам же с утреца опять в воду нырять…
- так туточки рядом, мы мигом вас свезем, глядишь, совет какой дадите? А уж харчей, молочка и с огородов там наберем..не на роту солдат..
Через полчаса мы уже были на берегу. У причала стояла приличная посудина тонн на сто. Вода ушла, но недалеко, метров в двухстах уже плескались волны. Мы подошли и стали смотреть на обшивку. На давно не крашеном корпусе вдоль борта зияли трещины. Мы обошли судно и стали осматривать другой борт. Там было не лучше.
- Ну что, робяты? Можно что сделать? Пропадем мы….рыба все село кормит.
- Как же вас морской регистр пропускает? На такой посудине в море только на погибель…
- Да был тут один, ставил  толкушку…можа и нынче поставит.
- А чем варить? Дизелек найдется, электроды там, маска, роба?
-Ой, робяты, то, о чем вы баите, я и не смыслю, но я к председателю соседнего села, это там в сопках нынче смотаюсь, вы только напишите…что надобно.
Знакомый мужик с бородой все глядел на нас, покряхтывал и покашливал недовольно кося. Потом встал и к двери побрел. Приговаривая:- Сатаны, и есть сатаны гладкорожие!
- Да охолонь ты Ермил! –крикнул вдогонку Каллистрат. Нам без посудины не прожить! Пущай помогут, а мы им водорослей наберем воз, чтоб има китаец ихий доволен был и за труды деньгу отдал. Ты вот лучше робятам там молочка, мясца какого дай, а то им на рыбе да на гадах морских , почитай два месяца сидеть.
- полтора, в конце августа надо в Москву, кратенько так Юрка и закончил диалог.
-давайте пишите, что надобно для ремонта.
Я стал писать. Так, металл, лист толщиной 8-10мм., электроды 50-60 кг.,маска для сварки, роба, и самое главное, источник питания. Электричества нет, только дизель на соляре, горелка газовая , молотки, кувалда и пару молодых мужиков в подручные, тогда только что то можно сделать. За пару недель, не меньше.
- И про капусту не забудьте. Надо еще Геше сказать, он может в Славянку смотается, на верфи приличных электродов достанет, добавил Юрка.
Ермил переминался с ноги на ногу и ждал, когда мы закончим планерку.
- Пойдем, что ли?
Пройдя улицей несколько домов, мы остановились у большой избы.
- Февруса! Подь сюды!
Из избы мигом выбежала давняя знакомица. Уже простоволосая, без платка.
- Накинь плат, девка, вишь, сатаны никонианские пожаловали, креста на них нет!
-Ты неправ дядя Ермил, крест имеется. Вот, под рубахой.
-Ишь ты, щепотник, а ну перекрестись!
Я, чтобы удоволить знакомца, перекрестился двумя перстами.
Февруса всплеснула руками:
-Ой, батюшка, да он крещеный!
- А как же, меня в пять лет крестили, я все помню.
И тут я, наконец, разглядел девицу. Под длинным сарафаном  ног не разглядеть, но справная, кормит, видно Ермил хорошо. И глаза, большие и синие, а взгляд, как у маленькой девочки, робкий и незащищенный. Ребенок. Лет двадцати. Февруса. И где имя то такое нашли. Да и отчество, Ермиловна.
Помню, как ржали в школе, учительница была у нас , Капитолина Дормидонтовна.
Звали за глаза, капитаншей. А здесь как?
-Февруса Ермиловна, не откажите молочка продать….
Девушка зарделась и прошептала: - на то батюшка с матушкой решают, а я мигом принесу…и ушла в избу.
И вправду, Ермил, и его молчаливая супруга отгрузили нам на червонец и молока, и кусок мяса, и сыра головку, и огурцов с зеленью.
Ермил повертел в руках красную десятку с Лениным, плюнул в досаде:
- дьявол и власть ваша дьявольская. Но аккуратно свернул, и засунул в карман штанов. Мы откланялись, а я отчего то хотел еще раз взглянуть на Феврусу.
Но она так и не появилась. А Февруса глядела на  нас сквозь щелку в занавесках. Но мы, а точнее я, об этом не догадывались. Юрке все это по барабану. У него уже в Москве Наташка была, она ждала мужа с капустных приисков.
Погода стояла удивительно, как хороша. Жара ушла, и вода принимала нас как младенцев в купель. Мы яростно рубили стебли, движения уже стали автоматическими, и лишь никак, я особенно, не мог привыкнуть к тому, что под водой все движения как в замедленной съемке. И торопиться никак не получится.  Сопротивление воды никто не отменял. Никакая амплитуда замаха процесс резки не ускоряла. Все надо делать плавненько. Как обычно, с  покрасневшими от ныряния глазами мы к полудню выползали на берег, вытаскивали резиновые пробки из ушей и молча лежали на камнях. Дыхалка приобрела какой то другой оттенок. Постоянная задержка дыхания на тридцать-сорок секунд давала возможность сделать пять шесть резов. Я как то нырнул достаточно глубоко и задержал дыхание на целую минуту. Отходил потом полчаса. Увы, не Ихтиандр.
Вечером порядком уставали, тянуло в скорый и глубокий сон. Сны стали сниться с картинками, избыток белковой пищи –креветки, маленькие осьминоги, крабовое мясо делали свое дело….
Забытая было проблема наших соседей, всплыла неожиданно и стремительно.
Рано утром примчался на двуколке какой-то парнишка из села, поклонился в пояс (какие же ребята воспитанные!) и степенно так, молвил:
-Батюшка Алексей..( и замялся…неужели по-отчеству, догадался я))! во дела)
-Егорович… Батюшка Алексей Егорович, пожалуйте в село, тамо тко, Каллистрат Саввич привезли от соседей всяку амуницию для справы корабельной!
Я глянул на Юрку, что делать)?
-Ты поезжай, и если они все доставили для ремонта, тогда и условия будем обговаривать…
На берегу у наклоненной набок посудины суетились несколько мужиков и  сгружали с грузовичка по доскам дизелек. Каллистрат, увидевши меня , бросился навстречу:
- Алексей Егорыч, глякось, вот привез от соседей, и машину эту, и амуницию всяку..
Я стал разбираться. Электроды…тройка , четверка, пятерка, маска, штаны брезентовые. Куртка, рукавицы, инструмент. Почти все….болгарочку бы, да рядом никакого даже упоминая об электросетях. Ага, канистра…с соляркой…маловато, но найдут, наверное.
- Слушай Калистрат Саввич, у тебя же моторист на шхуне был, пусть он покопается в дизеле, я ничего в нем не смыслю. И нужны еще кабеля с электрододержателем, шлифмашинка, их нет.
Староста вытащил красный карандаш из пиджака и старательно все записал.
- и паренька мне в помошь, да, а где металл, лист, штопать посудину чем будем?
- нет у них металла…
- ищи , Саввич, дыры в палец шириной, надо чем то закладывать, хоть какие- нибудь обрезки стальные. Но не ржавые. Кузня у Вас имеется, там и поищи.  Ну ладно, мне пора на вахту, отвезешь паренек, как там тебя звать-величать?
-Савва я…
-Ну поехали что ль,Савва.
Напарник ждал меня с нетерпением, бухточка попалась обильная на урожай. Допоздна мы самозабвенно упирались, ныряя до красных от соленой воды глаз.
Вечером прикатил Геша и мы погрузили мешки в багажник . Сообщили ему о сотрудничестве с рыбаками.  Он поначалу замахал руками. А потом неожиданно согласился.
- Может, в Славянке разживешься обрезками листа, десятка, восьмерка? Геша покивал и укатил в ночь.
Волны принимали меня, как старого знакомого, и я плыл навстречу солнцу. Светило всходило красное и тревожное. « Солнце красно поутру, моряку не по нутру, и моряк не лезет в воду, штормовую ждет погоду». Вспомнилась поговорка архангельских поморов. А может, пронесет?
Но к полудню задуло, и мы едва вытащили урожай.
Налетавшие волны выбрасывали пену и всякую живность на прибрежные камни. Мы собирали в сачок креветок, морских ежей, маленьких осьминогов, но капуста сидела крепко на камнях. На второй день ветер задул со стремительной силой, сплошной стеной полил ливень. Наша хатка качалась и скрипела. Спрятаться было негде. Лес неподалеку жалобно стонал, и падающие под напором стихии деревья складывались бесшумно. Из-за свиста и рева ничего не было слышно. Мы  сидели на кухне испуганные и подавленные. Полная беспомощность перед ударом стихии. Бежать и спрятаться было некуда и негде. Была бы икона, помолились бы. Только и вспомнилось..Отче Наш…
Я вдруг вспомнил о наших соседях. Как там они, как их посудина, ее может и в море снести. Полные страха и неизвестности о том, когда это все закончится, мы заснули под утро. Я вышел по нужде. Было так тихо, что ломило в ушах, волны еще бросались на камни у нашего жилища, но без прежней свирепости. Я радостно завопил:
- Юрец, тайфун сдох! Мы живы!
- Хорошо, что мешки с травой Геше вовремя отдали, а то прости-прощай недельная норма – пробурчал напарник.
Затопив печь, мы на радостях жахнули по рюмашке и стали готовить завтрак.
Конское ржанье вернуло нас к нашим проблемам. Давняя двуколка с Саввой стояла у дороги. В экипаже сидела Февруса. Она держала в руках корзину.
Гости подошли к нам, поклонились привычно.
- Батюшка Алексей Егорович, мы Вам ….она запнулась, не зная как назвать Юрку.
- Юрий Николаевич, мы, важно так молвил Юрка.
- Мы Вам снеди привезли, откушайте Христа ради.
Миска творогу, яйца, сметана и горячие еще оладьи, что еще нужно? Савва тихонечко сидел на скамеечке, а Февруса исчезла куда то.
Я отправился в домик и увидел, что девушка, подоткнув подол намывала полы.
- А ноги то ровные, облегченно вздохнул я. Как будто меня это волнует?
Ну ровные и ровные. Не кривые. Февруса намывала, меня не замечая. Я кашлянул. Девушка встрепенулась, покраснела и рванула подол книзу.
- Ты куда пропала, мы уж отправились искать тебя. Пойдем.
- Я споро, Алексей Егорыч, мигом, Вы идите, громко прошептала она.
Только через пару дней нам удалось приступить к ремонту посудины. Тайфун ее основательно потрепал, но удачно для нас, перевернув на другую сторону, где и были зияющие в палец трещины.
Моторист, оказался разбитным и грамотным парнем. Он быстро завел свой дизелек и наладил болгарку. Пока я вовсю чистил от ржавчины трещины, Юрка пытался запустить сварочный агрегат. Старый дизель громко чихал, взрывался ревом и стремительно замолкал. Подключился к ним и Серега, моторист. Долго нюхал дизтопливо, которое залили в агрегат, лизал языком, а потом решительно все слил на песок.
- Барахло,- решительно приговорил  он
- Надо залить нормальную соляру и движок заработает.
- Где взять? - взмолился Каллистрат.
- Не знаю. В Славянке точно есть.
Мы сидели и молча сербали щи и кашу, услужливо подвезенные из села Феврусой и Ермилом. Вечерело. Я, довольный собой, осмотрел результаты своего труда. Можно было бы и начать….но. И тут заурчал автомобольчик.
Батюшки-светы! Геша прикатил! Обеспокоенный бугор выскочил из машины и что залопотал по -китайски. Потом вспомнил, видимо от волнения, русский и заорал радостно:
-Живы! А я думал Вас тайфун раскидал по камням! Мы как то совсем спокойно, поздоровались.
-Металл, электроды привез? Теперь вот, соляра нужна, и не меньше бочки.
- а капусту кто будет рубить?
- нарубим мы тебе, пообещал Каллистрат, ты только вот мастеров всем инвентарем обеспечь. Нам через недельку надо бы в море выйти, а ребятня сельская завтра же почнут водоросли резать. Они знают, не по раз рубили.
Геша совсем успокоился. Выгрузил листы металла. И даже несколько пачек электродов. Я подошел поглядеть.
На пачке было написано:Kobe Steel, LB-52U.
ОГО! Элбэшки! Высший класс! Вот это Геша!
Мастерство не пропьешь. Варил я самозабвенно и с видимым удовольствием. Дефекты были не сложные и за недельку можно управиться. Еще и потому, что Савва помогал мне и ловил каждое мое движение. Он орудовал болгаркой, зачищая кромки, кувалдой выгибал по контуру листы металла. Часто и подолгу за нами наблюдала Февруса, иногда приезжал Ермил.
Как то утром, в тумане, я только начал заваривать очередную трещину, услышал рядом, то ли стон, то ли плач…я выпрямился, снял маску и увидел в десяти шагах побелевшие лица брата и сестры. Они стояли на коленях и осеняли себя крестным знамением.
-Что случилось?
Февруса с расширенными глазами показывала круговые движения вокруг головы. Савва тоже стоял остолбенело и смотрел на меня как на икону.
- Что? Что вы там увидели..?
- Алексей Егорыч..у вас нимб вокруг головы…Вы праведник?
- Это не нимб, и я не святой  и праведник, а самый настоящий грешник,..а это туман, он такой ореол создает..вот Савва, давай одевай маску и зажги дугу, я тебя учил…
Савва одел маску, зажег дугу, но тут вышло солнце из тумана, и ореол стал медленно распадаться.
Февруса по- прежнему смотрела на меня с немым восторгом и благоговением.
- Ты видела ореол над головой брата?- спросил я, указывая на Савву.
- у него не было. Тихо молвила девушка. Повернулась, и медленно побрела прочь.
Прошло уже две недели, и работа на посудине подходила к завершению. Серега было вознамерился красить борта, но Ермил и Каллистрат остановили его.
- Надобно спустить посудину на воду и пройтись бережком, как бы течи не было.
- Верно, а мастер пущай такожде на борту поглядит дыры изнутри, неровен час, вода хлынет..
- Вот вот. Поддакнул Юрка, - ранее мастера и инженеры, мосты строили и при первом пуске грузов стояли внизу, дабы своей жизнью заплатить за неудачное техническое решение, а Леха…Алексей Егорович должен своей спиной закрывать трещину. Ежели она вновь появится.
 Я так покосился на приятеля, но лицо его было как никогда серьезно.
- Ладно, ладно, я готов..отдать свою молодую жизнь..в случае чего, я до берега как- нибудь доплыву..
Назавтра небольшой катерок сдернул наш кораблик на воду, и мы отправились на штатные испытания. Я с Саввой спустился в трюм и с фонариком разглядывал внутренние швы. Помазал мылом, пузырей не было, а какой еще контроль? Не хватало еще радиографию делать…то же мне атомный реактор.
На берегу собралась толпа жителей села, махали платками. Прям в кругосветку провожали.
-Освятить надобно, Ермил?
- Нет надобности Каллистрат, не новая, чай посудина.
- А помолиться надобно, хвалу Господу возвести..
- Вот нынче же ввечеру и сходим, и вот мастера с собой призовем, пущай перед иконой Господа, и святого Сергия предстанет. Тогда и мы будем спокойны за дело наше рыбацкое.
В маленькой церковке было тихо, темно и пахло травами. Горело несколько свечей и я с трудом увидел крест и потемневшие иконы. Каллистрат и Ермил пали на колени и истово молились. Я вгляделся в лик Сергия. Икона была непохожа на те, которые я видел в Москве или в Храме Сергия в Туле. Поразили глаза- очи…прозрачно-темные и внимательные. Они смотрели на меня из глубины веков. Пытливо вглядывались, каков я, отрок, потомок шестьсот лет спустя.
- Ну что, щепотник, покаялся в грехах святому отцу…Каллистрат шутливо похлопал меня по плечу.
- Я не каялся, мысли другие были.
- Отобедать надобно бы, Ермил, староста взглянул, как я теперь понял, на капитана судна.
- Подьте за мной, в избе уж все стынет, и щи, и грибки, и рыба, и бабы ждут.
Три мужика за столом, суетящиеся Февруса и ее мать. Детей не было.
Большая оловянная стопка с малиновой, приятной на вкус тягучей настойкой сделала свое дело. Рыба и грибы были отменно вкусны. Приличия ради, да и от всего сердца я поблагодарил хозяйку за ужин. Поклонился и Феврусе. Она зарделась, а синие глаза так и сияли.
- а что московлянин, песни поют у вас на Москве?
- поют, но у каждого свои.
- А ты, твои родители, друзья, они какие поют?
- под настроение и пою.
- спой. Если голос есть. Если нет, то не мучайся.
- Спою. Надо только вспомнить все слова этой донской песни.
- Ты что, с Дона? А как в Москве оказался?
-Учусь.
- На кого?
- Долго объяснять, как- нибудь расскажу.
Я вспомнил песню, которую пели два старика –казака в станице Романовской, году в 1963… Они вели странный спор. Который меня страшно заинтересовал. Хватали друг друга за ворот. Обзывали  белой и красной сволочью, потом затихали. Им было лет далеко за 70.
Вернувшись, а я был у родственников жены моего старшего брата, спросил о двух дедах. Наталья Ивановна, казачка из здешних мест, молвила:
- так они воевали друг супротив друга в гражданскую, двоюродники, один у Буденного, а другой у Шкуро. Оба сидели, белый десять, а красный поболее.
Оба воевали с немцами. У обоих полно орденов. И от царя и от Советской власти.
- А что ж ругаются?
- Так Пантелей, белый который, все подзуживает, дескать, ни земли, ни жратвы у твоей власти нет, самогонку закусить нечем, а красный, Филимон, бывший председатель, при царе имел все, и земли, и скотину, а вот же, к красным подался. Вот и дерутся. А потом поют. А поют то, песню беляков…
- Не для меня, придет весна, не для меня Дон разольется, тихонько начал я, и все разом затихли.
- и сердце девичье взовьется в смятенье чувств не для меня….
Увидев интерес и расширенные глаза Феврусы, я осмелел..и. полузакрыв глаза, продолжил.
- Не для меня цветут сады, в долине роща расцветает, там соловей весну встречает, он будет петь не для меня…
-- Не для меня журчат ручьи, блестят алмазными струями, там дева….с синими очами, она растет  не для меня….Февруса отвернулась, прикрыв лицо руками. У матери навернулись слезы, а мужики сидели побледневшие и с каменными лицами…
- Не для меня Пасха придет, за стол родня вся соберется , «Христос Воскрес» вокруг польется……, -Каллистрат осенил себя крестным знамением и стал подтягивать.
- А для меня кусок свинца, он в тело белое вопьется. И слезы горькие прольются. Такая жизнь, брат ждет меня.
Они сидели на завалинке, оба в шароварах с лампасами, в резиновых галошах, белых шерстяных носках, фуражках, тех еще, старых, казацких, и плакали, обнявшись…когда то враги. И за что воевали?
Мать Феврусы вытирала платком слезы, мужики молчали. Девушки в избе не было.
- Вона ты какой, оказывается..комсомолист небось?
- Нет, в партии состою.
- что ж, так?
- хотелось мир посмотреть, а без этого никак.
- и где же побывать пришлось?
- в Италии, Дании.
Как то все  стало тихо.
 Я встал и вышел из избы. Темнело. Пора было на базу и я прибавил ходу, как вдруг услышал , как кто -то меня догоняет. Обернувшись. Увидел бежавшую за мной Феврусу со свертком в руках.
- Это пироги, матушка приказала передать, откушайте там с …товарищем своим, она запнулась и остановилась, потупя взор.
Я и сам не понял, как обнял девушку и нежно поцеловал ее в щеку. Она беспомощно и доверчиво прильнула ко мне. Потом отпрянула и убежала.
Хмурое утро встречало меня мелким дождичком и нехилым ветерком. Было темно и нырять за окончательно осточертевшей капустой жуть как не хотелось. Август уже пересек экватор, и наши с Юркой мысли были уже в Москве.
- А не купить ли нам билеты на обратную дорогу, тревожно заметил приятель,- подозреваю, что это будет непросто.
Геша накануне нам выделил аванс и карманы приятно топорщились. Надежды на приличный заработок были вполне основательны. Вечером, как обычно, прикатил Геша за мешками.
- Нам  мы билеты купить, командир? (Геша любил, когда мы его так звали).
- Куда  билеты? Геша вытаращил на нас свои неширокие глаза.
- как куда ! в Москву разумеется!
- так Вы что? не взяли билеты на обратный путь?? Нынче вся Камчатка и Дальний Восток на материк в отпуска поедет, билетов до 15 сентября не будет!
Все стало ясно. Придется ехать на паровозе.
Последние дни перед отъездом на материк мы слонялись без дела. Геша обещал расплатиться со дня на день. В село мы заходили почти каждый день и нас уже принимали как старых знакомцев.
Подолгу беседовали о судьбах староверов.
- Как же так, православный люд опосля революции стал черкви рушить??!
Это неспроста, старая вера подняла бы народ супротив антихристов. А никониане –щепотники от Петрушки-беса, бражника и смолокура и до Николашки -царя и до латыньства могли довести, -горячился Ермил.
- Так не Никон один и виноват, скромно заметил я. Царь Алексей Михайлович и затеял реформу ту. Он и греков из Константинополя выписал, и книги приказал переписать богослужебные. И много чего другого.
А Вы знаете, что перед революцией, лет за 10,богатейшие люди России- Морозов Савва, Рябушинский и другие, их не помню, помогали большевикам царскую власть свергнуть?
Каллистрат и Ермил сидели потрясенные. И враз закричали:
-Врешь!
- Вот те крест! И я двумя перстами перекрестился.
Февруса сидела в сторонке и молча слушала. Иногда выходила и приносила наливку и заедки всякие. Сиживали мы допоздна. Юрка звал в постылую нашу мазанку. А мне было хорошо среди этих людей, с незамутненным сознанием, без трескотни радиотелевизионной, без жгучих поцелуев нашего Ильича на картинках городов и сел.
Юрка все понимая, уходил пораньше, но засветло, а я дождавшись первых звезд, церемонно раскланивался с хозяевами.
На пригорке у края села я усаживался на теплый еще от летнего солнца белый плоский камень и разглядывал закат. До первых звезд. И в этот раз, усевшись, принялся смотреть вдаль. Услышав легкие шаги, я не сомневался, что это была Февруса. Она усаживалась рядышком и доверчиво укладывала голову на плечо. Несколько мгновений мы молчали.
- Скоро тебя замуж отдадут?
- Как батюшка велит, так и будет.
- А ты сама хочешь?
- Меня не спросят.
- А другой доли ты не хочешь, мир посмотреть, учиться, получить профессию?
- Это чужой для нас мир, бесовский..
- Мир состоит из разных людей…я что тоже бес?
- Ты нет..но и ты не такой как мы…
- Но Вас мало, а молодые , такие как ты все равно будут жить другой жизнью, от нее в тайге не спрячешься. Может быть, и тебе отправиться в город, выучиться, ведь ты грамотная, надеюсь?
- Я окончила семь классов хорошо, а дальше батюшка учиться не велел, сказывал, хватит. Для бабы и этого много…сказывал он, ежели бы не учительница..она выпросила меня еще на два года.
- Я скоро уеду и оставлю тебе мой адрес в Москве. И буду писать тебе письма..
Февруса тихо, едва слышно заплакала и прошептала:
- Не уезжайте, Алексей Егорович….
Так получилось, что Геша приехал за нами очень рано утром. Поезд отходил в двенадцать дня. Сборы были недолгими, мы побросали вещи в багажник. Избу прибрали накануне вечером. Сельчане ушли намедни на лов рыбы. И прощаться было не с кем. Вот только Февруса осталось.
- Отвези меня в село, Геша. На полчаса.
Мы рванули с места в карьер и через 10 минут были у дома Ермила.
Геша посигналил. Вышла на порог мать. Молча посмотрела на меня. Отвернулась и ушла в избу. Через минуту другую выбежала простоволосая Февруса. Она бросилась ко мне  на шею и зарыдала.
- Ты  что, Февруса? Я же не погиб. И не в тюрьму собрался. Я напишу тебе. И ты мне напиши. А то, прямо декабрист какой то.
Девушка смотрела на меня беззащитными синими очами и плакала.
Надо же, впервые за свою долгую 28- летнюю жизнь я встречаю такую ко мне привязанность. И впрямь, декабрист. И что она во мне нашла?
Поезд мчал неторопливо на запад. Настроение было скверное. Деньги заработали хорошие, страну посмотрели, наплавались, рыбы всякой наелись, помогли селянам…но грустняк раздирал. Вспомнилось… « мы в ответе за тех, кого приручили». Да не приручал я. Просто, впервые общался с молодой девушкой без этого идиотского московского жаргона с приколами, подначками, намеками. По- людски. Отчего же мне так тоскливо?.
В Иркутске  в вагон ввалилась ватага мужиков, человек семь. Двое оказались в нашем купе.
- Что чиграши, с путины едете, али с приисков? Деньжат нарыли, аль наловили?- спросил весело, видно, старшой ватаги.
- Не, это не рыбаки , и не бичи магаданские, молвил другой приятель.
Мы так с Юркой съежились слегка. Но виду не подали.
-Да не боись, мы то не тронем. Да и деньжат у нас более вашего будет, заржал старшой. И бросил сумку на стол. Из раскрытого зева сумки торчали пачки десяток и двадцатипятирублевок.
- Они, небось,по полторы штуки заработали, и теперь до Москвы спать не будут, вишь, будут бздеть от страха, как бы не грабанули! Мы не тронем!
Разговорились понемногу. Старатели ехали на материк. Золотишко мыли артельно. Все по закону. Три дня, до Новосибирска , кормили и поили весь вагон. А потом исчезли. Проводник, разнося чай поутру, говорила, что дальше они на самолетах разбегаются, каждый кто куда. Боятся катал, которые подсаживаются и в картишки разводят. Этих мы в Свердловске ощутили на себе. Подсели. Как бы из разных купе, расспрашивали, где были , куда едем, то да се. Но Юрка, калач тертый, да и мне палец в рот не клади.
На Ярославский прибыли ровно в 12 дня. Гремела музыка. Наташка Юркина бросилась на шею мужу. Вот что значит, молодожены. А я в одиночестве, тихо попрощавшись, побрел на метро. В общагу.

Октябрь задувал мелким порывистым снежком. Перекусив в столовке, я побрел в магазин, взять что- нибудь на ужин. Сидеть еще допоздна. Править доклад и плакаты. Через неделю заключительный доклад на кафедре. А там, как подфартит. С трудом открыв тяжелую дверь( дубовая, довоенная), я зашел в вестибюль, оббивая снег с ботинок.
- А к тебе гости пожаловали, Алешенька, ласково там, с усмешечкой ,молвила наша суровая обычно, комендантша Сергеевна.
- Как же Вы так ее пропустили, Зинаида Сергеевна, у Вас без документов и мышь не проскользнет, вопросил я.
- Вот так и пропустила. Иди, встречай, корми. С дальней дороги гость. Колбасой не отделаешься.
Я, весь в своих мыслях о докладе и плакатах, поднялся на третий этаж.
В комнате было темно и тихо. На моей кровати кто-то посапывал. Я, было хотел свет включить и зашторить окно, но что то остановило меня у выключателя.
Глаза, наконец, стали воспринимать очертания сопящей на кровати женской фигуры. Я подошел и заглянул в лицо.
Укрытая полушубком, и свернувшись калачиком на койке лежала Февруса.
- Дааа, и вправду, колбасой не отделаешься- подумал я. Что ж, надо будить. Хорошо, что хоть сосед в командировку умотал. Ах Сергеевна, ну разыграла.
- Ой, Алексей Егорович, а я тут задремала, притомилась с дороги. Февруса вскочила с кровати, накинула платок на голову и смотрела на меня раскрытыми своими синими очами.
-  Я тут гостинцев Вам привезла…Вы не сердитесь, что я незваная, приехала к Вам? Я ненадолго, батюшка приказал скоро возвратиться, ежели Вы обижать меня будете и замуж не позовете. Вот , он и письмо Вам прислал.
Я развернул тщательно свернутый лист тетрадки в конверте..
Почти печатными буквами там было написано всего несколько строк.
- батюшка Алексей Егорович. Не обидь, и не испогань девку. Коли не по душе, отправь ее восвояси, а коли по душе то венчайтеся с Богом. Сказывают, что у Вас там, на Москве и церкви старой веры в целости и сохранности стоят. Низкий Вам поклон от Всех Нас. А я Дочь благословил иконой матушки Богородицы.
-Ишь ты, благословил, стало быть, назад дороги нет. Надо жениться. Пора.-