Лунное затмение. 58 глава

   - Димочка... миленький... прошу тебя, просыпайся. Папочка? Мне что-то страшно, - произнесла Вика, не смея оторвать взгляд от Димки.
   Напряжение с которым стоял Дмитрий Константинович, утомило его. От того, что он стоял нагнувшись над парнем, затекла и заломила спина. Он выпрямился и отошёл, не в силах смотреть на Димку. Вика же, наоборот, просто застыла в ожидании. Но Димка словно уснул крепким сном.
   - Вика? Дочка? Всё, отойди от него. Право, мы с тобой услышим, когда он очнётся. Да и рано ещё, по моим расчётам, есть ещё несколько часов. Давай, сядь, отдохни, милая. Мы все устали, а... Ты поела или нет? - спросил Дмитрий Константинович.
   - Я не хочу есть. Ты думаешь, я сейчас в состоянии есть? Господи... как долго тянется время, - сказала Вика, но всё же отошла от Димки и села рядом, на соседнюю кушетку.
   - Но поесть надо, детка, хоть немного. А хочешь, в столовую сходи, там наверняка ужин готов и есть что-нибудь горячее, - погладив дочь по голове и целуя в висок, сказал Дмитрий Константинович.
   - Может ты и прав, да и готовят у вас тут вкусно, а утром пирожки с мясом дают. Ладно, я в столовую пошла. Тебе принести ужин? - спросила Вика, отведя взгляд от Димки.
   - Не откажусь. И хлеб свежий захвати, ну и чайку горячего можно. На поднос всё сложи, - сказал Дмитрий Константинович, провожая Вику взглядом.
   А когда она вышла, он подошёл к окну и посмотрел во двор ТашМИ, на фонари, горящие вдоль аллеи. Эту больницу, где он проработал без малого двадцать лет, Дмитрий Константинович считал вторым домом, да что вторым, скорее всего даже первым. Ведь здесь он проводил почти всё своё время, часто приходилось оставаться и вне своих дежурств, когда после операции, нужно было находиться рядом с больными, вот как и сейчас, с Димкой. Впрочем и Елизавета Фёдоровна так же, как и он, постоянно пропадала на работе, на то они и были врачами.   
   Бывало, их вызывали в больницу и экстренно. Хорошо, машина есть, ведь приезжать из дома в ТашМИ ночью, без машины, было бы тяжко. Об этом, почему-то, думал Дмитрий Константинович, стоя у окна. Потом, обернувшись, подошёл к кушетке.
   - Не подведи меня, парень. Я верю в тебя, - произнёс профессор, пристально всматриваясь в неподвижное лицо Димки.
   В дверь тихо постучали. Дмитрий Константинович сам подошёл и приоткрыл дверь, думая, что пришла Вика с подносом в руках и не может сама открыть дверь. Но за дверью стоял молодой парень, с копной светлых волос, в утеплённой куртке и меховой шапке, в руках он держал скрипку. Дмитрий Константинович с удивлением посмотрел на Игоря, не совсем понимая, с чем парень пришёл.
   - Здравствуйте. Я близкий друг Димки... то есть Дмитрия Карапетяна. Скоро мне уезжать и надолго, позвольте увидеться с другом,- сказал Игорь.
   - Но он спит... в смысле, не услышит Вас. Хотя... Подождите, я халат вынесу, - сказал Дмитрий Константинович, недоумевая, зачем у парня в руках скрипка, но подумав, если парень пришёл с инструментом, значит в этом есть какой-то смысл.
   Дмитрий Константинович вышел и подал белый халат Игорю. Тот,держа ручку футляра в зубах, надел его. Дмитрий Константинович не посмел попросить у парня подержать инструмент, зная, как ревностно творческие люди относятся к тому, чем занимаются, да и у парня это ловко получилось. Игорь зашёл в палату и медленно подошёл к кушетке. Он неотрывно смотрел на Димку, сердце парня тоскливо сжалось. Он не ожидал увидеть Димку в таком состоянии, ведь Димка был всегда таким храбрым, мужественным и сильным, дерзким и крепким телом, всегда защищал его, а тут лежит, такой беспомощный. Дмитрий Константинович встал в стороне и не мешал Игорю.
   Вдруг парень открыл футляр и вытащил скрипку. Быстро настроив её, Игорь отошёл к окну и тут зазвучала музыка. Дмитрий Константинович застыл, не смея ничего сказать. Казалось, звуки скрипки проникали сквозь стены, дверь была приоткрыта и Дмитрий Константинович увидел, что за нею собрались люди. Профессор подошёл к Димке и пристально посмотрел в его неподвижное лицо. Музыка звучала минут десять, Игорь играл симфонию Моцарта, целиком отдавшись вдохновению.
   Дмитрий Константинович увидел, как длинные ресницы Димки задрожали и глаза дрогнули, пальцы руки шевельнулись. Но Дмитрий Константинович не стал ничего делать, он просто молча выжидал. Ждал окончания произведения и не отрываясь смотрел на Димку, думая, что же будет дальше?.. В палату вошла Вика и с недоумением посмотрела на Игоря. Но прерывать его игру она не стала, девушка быстро прошла в соседнюю палату и поставив поднос на стол, вернулась обратно.   
   Минут через пятнадцать, Игорь закончил играть и опустив скрипку, посмотрел на Дмитрия Константиновича и Вику. В коридоре раздались аплодисменты.
   - Тише, товарищи! Здесь же тяжелобольные, нельзя же так. Это же больница. - выглядывая в коридор, сказал Дмитрий Константинович, хотя игра Игоря и вызывала восхищение даже у несведущих в музыке людей.
   - Очень красиво играет, Дмитрий Константинович, - услышал профессор голос из коридора.
   - Согласен, но тут больница, товарищи, расходитесь по своим палатам, - более мягко, сказал профессор.
   Люди, что-то шепча между собой, медленно побрели по коридору.
   - Прошу извинить меня, это любимое произведение Димки, ну... то есть Дмитрия Карапетяна, - сказал Игорь и положил скрипку в футляр, тщательно закрывая его на замок.
   - Такое звучание не может быть нелюбимым. Ты здорово играешь, парень, - сказал Дмитрий Константинович.
   - Спасибо, - скромно ответил Игорь и повернув голову, чтобы посмотреть на Димку.
   Дмитрий Константинович и Вика в это время с удивлением смотрели на Игоря, на его действия, отвернувшись от Димки. Но вдруг взгляд Вики упал на лицо Димки, девушка бросилась к нему. Всё это происходило в доли секунды.
   - Дима! - воскликнула она.
   Дмитрий Константинович и Игорь быстро подошли к кушетке. Димка лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок, при этом лицо его было неподвижным и взгляд отрешённым.
   - Вика? Отойди, дочка, - нагибаясь над Димкой, тихо произнёс Дмитрий Константинович.
   Вика, дрожа всем телом, сделала шаг назад, с тревогой и волнением глядя на Димку. Игорь, почему-то, был совершенно спокоен и со стороны наблюдал за всеми.
   - Дима? Сынок? Ты слышишь меня? - спросил профессор.
   Губы Димки зашевелились, но они словно слиплись между собой, Дмитрий Константинович нагнулся ниже, так как Димка пытался что-то сказать.
   - Му... музы... ка... Ещё... - услышал профессор и с удивлением посмотрел на Игоря.
   - Поиграй ещё, сынок. Только можно ведь играть тише, совсем тихо, только для него? И что-нибудь не резкое, плавное, - сказал Дмитрий Константинович.
Игорь опять молча открыл футляр и вытащил скрипку. Парень подошёл совсем близко к кушетке и начал играть, но это был не Моцарт. Димка закрыл глаза.
   - Нет... не это... - почти шёпотом говорил Димка, хриплым от наркоза голосом.
   Игорь тут же перестал играть и посмотрел на Дмитрия Константиновича. Вика стояла, прижав руки ко рту, из глаз девушки капали слёзы, но она стояла застыв, боясь пошевелиться.
   - Не понял... что он хочет? - спросил профессор, поглядывая то на Димку, то на Игоря.
   Игорь промолчал, но вновь начал играть сороковую симфонию Моцарта, только играл он в полтона, нагнувшись над Димкой, хотя играть так было совсем не с руки. Игорь понимал, это больница и даже такая музыка, считается шумом. Димка закрыл глаза и казалось, он вновь впал в забытье. Но минут через пятнадцать, когда Игорь закончил играть и опустив руку со скрипкой, посмотрел на Димку, потом на профессора, который снова нагнулся над Димкой, он вновь открыл глаза.
   - Димочка! Дима? - не выдержав, воскликнула Вика, бросаясь к Димке.
   Но он посмотрел на неё, да так, что она резко остановилась, в недоумении. Казалось, Димка не мог понять, кто перед ним и что происходит.
   Тут дверь приоткрылась и в палату заглянула Лидия Николаевна. Но на неё никто не обратил внимания, профессор смотрел на Димку, впрочем, как и Игорь, и Вика.
   Видя, что с её сыном что-то происходит, Лидия Николаевна медленно подошла к кушетке, забыв надеть белый халат. И только она знала, чего ей стоило её самообладание, но Димка снова закрыл глаза. Ефим Натанович остался в коридоре, не смея зайти следом за женой. Приоткрыв дверь, он неотрывно смотрел в сторону кушетки, пытаясь увидеть сына, понимая, что с ним что-то происходит, так как возле него, вернее над ним, стоял профессор, загородив Димку собой. Но что тут делает Игорь, Ефим Натанович, мельком взглянув на парня, едва понимал. Его мысли занимал только Димка и ничего более.
   Дмитрий Константинович молча выжидал, зная, что давление на Димку чревато непредсказуемыми последствиями. Димка снова приоткрыл глаза, Лидия Николаевна зажала рот рукой, чтобы не закричать, она лишь молча плакала. Но выражение глаз Димки, вернее абсолютная пустота и безразличие во взгляде, пугали Дмитрия Константиновича.
   - Прошу всех выйти. Вика? Выведи всех из палаты, - мрачным голосом сказал Дмитрий Константинович, не поднимая головы.
   - Но папа... - хотела было возразить Вика, но Дмитрий Константинович поднял голову и посмотрел на неё. Девушка знала этот суровый взгляд отца, который пугал её.
   - Прошу вас, давай выйдем в коридор, - сказала Вика, сама медленно проходя к выходу. 
   Игорь вышел первым, следом шла Лидия Николаевна, оглядываясь на сына.
   - Ефим Натанович? Здравствуйте. С Новым годом Вас, - сказал Игорь.
   - Здравствуй. И ты пришёл проведать друга? Какой уж Новый год, сам видишь, что с нашим Димкой. Что сделали с нашим сыном? - сказал Ефим Натанович, пожимая руку Игоря.
   - Димка глаза открыл, давайте надеяться, что он поправится, Ефим Натанович. Всё будет, как прежде, - спокойно сказал Игорь.
   - Не будет уже, как прежде... никогда не будет... - прошептал Ефим Натанович и в его глазах заблестели слёзы.