Пою русскую женщину!

Все женщины любят романтику в отношениях. А русские женщины - особенно. Дама, живущая в Заполярье, представляет себя в образе Мэрилин, в белом, развевающемся от ветра платье, и с красной губной помадой. И неважно, что под платье надеты меховые кальсоны из меха нерпы, на платье накинута телогрейка, на ногах валенки, а на лице и губах - слой жира из всё той же нерпы. Мэрилин, она и за полярным кругом - Мэрилин. Наша русская дама мастерски владеет шуроповертом, и знает, что такое дроссель. Но не дай бог, признаться в этом МУЖЧИНЕ! Что вы, подобного моветона он не переживёт, и поэтому женщина, способная выкормить своей грудью трех детей, одного супруга, и Рема и Ромула в придачу, рассказывает, вынеся коня из горящей избы, и убедившись предварительно в том, что этого никто не видел, о своих "хрупких" плечах, нелёгкой женской доле, и томно вздыхает за просмотром страстного бразильского сериала. Втайне сравнивая супруга, настоящего, бывшего, или ожидаемого, со жгучим Доном Педро, отнюдь не в пользу первого. Русские женщины в глубинке открыты и всё ещё доверчивы. Не чета стервозным и нахрапистым соседкам в больших городах. Они всё ещё верят в любовь с первого взгляда, и совместную ипотеку. Когда ко мне, в городе, подходит мужчина с целью познакомиться, я покрепче прижимаю к груди сумочку с деньгами. Когда мужчина подходит к одинокой девушке из глубинки, она даёт ему поднести до дома сумочку, золото, и сбережения, накопленные за несколько лет нелёгкой работой в сварочном цехе. Когда сумочка до дома не доносится, или выносится из него симпатичным незнакомцем, дамы рыдают, но продолжают верить в любовь. Они едут за рубеж и на юга, в попытке обрести вечное счастье с очередным жгучим Доном Педро турецкой, арабской или кавказской национальности. Доны Педро знойны, и умеют делать комплименты и тратить деньги своих ежегодных Мэрилин. Но те ни о чем не жалеют. Такой яркий роман можно потом вспоминать всю жизнь, и рассказывать о нем дочерям, внукам, и завистливым подружкам на все праздники, именины и дни рождения. А пока - за воспоминаниями, русская женщина поднимает экономику страны, кладёт асфальт, варит металл, спасает коней и даёт второе дыхание Зэкам, пишущим, как они стосковались в местах не столь удаленных, по женской любви и ласке. Восхищаюсь русскими женщинами, с улыбкой мадонны, плечами метателя молота, и судьбой Жанны Д"Арк. Вера в чудо в них неистребима. Именно поэтому их так любят брать в жёны иностранцы. Только наша женщина, в долгом лесном походе, приложит раненому любимому подорожник, и комок паутины, чтобы остановить кровь, плюнет на ячмень, построит трёхэтажный шалаш из подручного материала, разведет огонь одной единственной спичкой, убьёт в рукопашной схватке медведя и налепит пельмени из его мяса, приготовит 33 блюда из сыроежек и хвои, и компот из лесных ягод. Пою русскую женщину! Да будет она счастлива во веки веков!