Разгадка тайны Печорина. Часть II. Максим Максимыч

Перед дуэлью Печорин читает Вальтера Скотта – писателя, интересовавшегося темой предсказаний и возможности или невозможности их обойти. Читает "Шотландские Пуритане". Сначала Лермонтов думал дать ему "Приключения Нигеля" (Найджеля). Но если предположить, что основной проблемой Печорина является проблема рока, предопределения, то возникает мысль о других произведениях Вальтера Скотта, специально посвящённых этой проблеме. Здесь очень подходит рассказ "Вдова горца". Вот краткое изложение сюжета, построенного по принятой в то время и использованной Лермонтовым схеме вложенных произведений.
Повествователь читает записки путешественницы, которой проводник рассказывает историю старухи – вдовы разбойника и одновременно свободолюбивого горца. Она хочет, чтобы сын по-шёл по стопам отца. А времена другие – и сын, не слушая матери, уходит. Она вслед шлёт проклятье: "...пусть ружьё, которое ты несёшь, сгубит тебя!" Он поступает на военную службу – уже в армию единой страны. Возвращается домой на побывку – и мать поит его сонным зельем, чтобы он не смог вовремя вернуться и, испугавшись наказания за дезертирство, стал беглецом и разбойником. Сын хочет сдаться, мать побуждает к сопротивлению. Он убивает из ружья сержанта, пришедшего с отрядом солдат арестовать дезертира и желавшего облегчить ему участь, доложив, что встретил его, возвращающегося в полк. Убийцу казнят. Мать проклинает священника, рассказавшего ей о казни. Прожила ещё сколько-то лет. Находясь при смерти, исчезла из хижины, и судьба её неизвестна.
Но было бы слишком прямым указанием на правильный ответ – дать Печорину для прочтения этот рассказ. На него наводит эпизодический образ старухи – матери казака, зарубившего Вулича. Образ, вроде бы, совершенно необязательный – но отсылающий – в рассказе на тему предсказания – к старухе из "Вдовы горца". И там и там старуха – мать убийцы. Казак тоже стреляет в Печорина, пытающегося облегчить его участь (уже прозвучало предложение пристрелить). Выстрел, правда, из пистолета, а не из ружья – и, в отличие от рассказа Вальтера Скотта, мимо... Как похоже на то, что "не убивает – но и не жена"!.. Кстати, смерть от злой жены Печорину предсказала старуха, а узнал он об этом от матери. Ещё одно подтверждение того, что тема смерти и тема женщины у Печорина связаны – и здесь это переходит и в другую возрастную категорию. Мать – старуха – пророчество у Скотта объединены: старуха сама – и мать, и та, кто предсказала, – причём не предсказала, а прокляла! – и та, кто способствовала выполнению проклятия.
 Ещё одна (хронологически первая) отсылка к Вальтеру Скотту – в описании покушения Азамата на жизнь Казбича. Мальчик бьёт опытного воина кинжалом, но того спасает кольчуга. Для сравнения: в романе Вальтера Скотта "Пертская красавица" во второй главе происходит то же самое, правда без кольчуги – воин и так сумел защититься. Но в одной из последних глав уже другой человек наносит удар – и спасает-таки кольчуга!
Стоит ли столь подробно заниматься таким частным вопросом? Оказалось, что стоит. И награда – разгадка имени "Максим Максимыч".
Утверждение: имя "Максим" дано по созвучности с "Мак-Лиш" – именем проводника из рассказа Вальтера Скотта "Вдова горца"; отчество "Максимыч" – чтобы указать на предков шотландского происхождения: Лермонтов, Вальтер Скотт ("Мак" – часто встречающийся элемент шотландской фамилии).
Обоснование: в обоих произведениях действие происходит в горном воинственном краю, недавно покорённом, склонном к восстаниям; рассказ ведётся во время пути, причём по дороге приходится объезжать гору – и Лермонтов подчёркивает, что искусственно вставляет этот эпизод. Разумеется, это реальные горы, реальные маршруты. Но выбор участка пути, описываемого в произведении, – дело автора. И интересно понять причины выбора. И там и там историю кто-то рассказывает. Рассказчики: 1) Сходство: Мак-Лиш и Максим; оба выступают в роли проводника, знакомого с местными обычаями, умеющего общаться с горцами. 2) Противопоставление (не отличие, а именно противопоставление – то есть сознательный выбор Лермонтовым черт персонажа, прямо противоположных чертам Мак-Лиша – и тем самым указывающих на сопоставление с ним): Мак-Лиш – представитель завоёванного народа, Максим Максимыч – представитель завоевателей; Мак-Лиш любит выпить, Максим Максимыч – ярый противник выпивки. Он и в начале романа, и в почти завершающих строках подчёркивает, что она приводит к беде. В "Фаталисте" действительно приводит – и в "Бэле" схватка начинается на пиру – с соответствующим комментарием Максима Максимыча. При этом Лермонтов намекает на возможную внутреннюю тягу штабс-капитана к выпивке: "чтоб воздержаться от вина, он конечно старался уверять себя, что все в мире несчастия происходят от пьянства" – в связи с его репликой по поводу англичан (!) – "да ведь они всегда были отъявленные пьяницы".
Мак-Лиш – любитель сказаний своего народа. Максим Максимыч к местным жителям относится не очень уважительно. Но в очерке "Кавказец" Лермонтов описывает характерный тип подобного офицера – и там подчёркивается его страсть к преданиям горцев и к их обычаям!
Подтверждением изложенному могут послужить детали сравнения образов старух из "Вдовы горца"и из "Фаталиста".
В "Фаталисте" мать убийцы сидит на бревне. Во "Вдове горца" – сидит, прислонясь к дубу, и именуется "женщина под деревом".
У Скотта – она подстрекает к убийству, призывает не сдаваться, у Лермонтова – отказывает призывать к сдаче; шепчет то ли молитву, то ли проклятие – опять отсылка к "Вдове горца".
Печорин – вспоминая рассказ "Вдова горца" – или, скорее, не вспоминая – не до того! – но неосознанно имея его в голове – реализует наяву эпизод из рассказа – попытку арестовать вооружённого преступника – и вступить в борьбу не только с роком, но и с его описанием в литературе!
Выясняется: у героя рассказа Вальтера Скотта – своё предсказание – оно исполнилось.
У Печорина – своё (смерть от злой жены) – поэтому он остаётся живым.
Не зря Вальтер Скотт – или его образы! – возникают в романе в ситуациях с риском для жизни – причём именно с риском смерти от выстрела!
И у Скотта, и у Лермонтова убивает свой своего (не вражеского воина).
Рассказ "Вдова горца" опубликован Вальтером Скоттом в пер-вой серии "Кэнонгейтской хроники", вторая серия которой – "Пертская красавица", где также рассматривалась тема рока и попытки его избежать, приводящей к исполнению предсказания. По-видимому, имеется в виду именно это издание, в котором также опубликован рассказ "Два гуртовщика", посвящённый той же теме.
Таким образом, похоже, Лермонтовым в зашифрованном виде указан источник происхождения имени Максим Максимыч.
И это подтверждается окончанием "Героя нашего времени", в последних строках которого Максим Максимыч говорит о пьянстве (отсылка к Мак-Лишу!) и о роке: "Впрочем, уж так у него на роду было написано!"
Последняя фраза романа "он вообще не любит метафизических прений" (о Максиме Максимыче) – отсылает (в форме противопоставления) опять к упомянутым произведениям Вальтера Скотта, где "метафизические прения" представлены в художественной форме.

Опубликовано в книге: Григорий Казакевич. Развилки истории. Развилки судеб. СПб, Алетейя, 2021. С. 373-377.