6. Рыцарская баллада

Шестой рассказ из цикла "Будни некроманта", Сначала прочтите предыдущие пять, иначе смысл не будет понятен.

~~~Рыцарская баллада.~~~

Солнце жарило так нещадно, словно за что-то наказывало всё местное человечество в общей массе, и бедного парня в частности. Разведя костерок у опушки леса в кустах, молодой рыцарь снял пропотевшие изнутри доспехи и разложил сушиться в тени – на солнце не рискнул, мало ли, а вдруг спешно надевать придется? В прошлый раз обжегся сильно, пока натягивал, как в раскаленный котел залезал. Такова судьба воина на коне – и в дождь, и в зной и даже в град – быть в готовности и всеоружии. В град особенно досадно, когда по тебе льдинки барабанят, как по кастрюле – на всю округу слышно, а ты должен сохранять степенность. Зато защита реальная и от града тоже! Во всём находить плюсы рыцарь умел, такова служба на благо сирых и убогих. Порой сердце сжимается, когда видишь, как люди страдают, но вот он и подвиг: спасти их, облагодетельствовать, защитить, накормить и обогреть…бррр, ну и жарит же солнышко! А вот себя накормить не мешало бы, вон и чаек уже закипел на треноге в котелке.
Парень притушил костерок и принялся есть бутерброд, прихлебывая кипяток, с горстью сваренных в нем трав. Благодать здесь, на холме у леса, что возвышается над не то деревней, не то городком. На первый взгляд на поселение создается ощущение, что там всё хорошо: тишь, гладь, да божья благодать. Ни дома не горят, ни люди не мечутся с криками. Значит, можно и дальше идти своей дорогой.
Рыцарь странствовал сравнительно недолго, года ещё не прошло. И в путь-то он отправился по наущению отца – семейная династия рыцарей подразумевала: служить Богу и людям, найти даму сердца, совершить для неё массу подвигов, потом жениться, если повезет, и успокоиться в домашнем хозяйстве. Потому что старых рыцарей не бывает, только чуть одряхлеешь – тебя и упокоят в процессе очередного сражения. А если семья – это уже другая категория подвига, дело порой куда более сложное и суровое. На коня не вскочишь и не ускачешь, если что, когда чудов…чудесная благоверная поскандалить вздумает. И тут держать оборону надо ювелирно и грамотно, с чем у рыцарей порой проблемы…
В общем, парень скромно обедал, поглядывал на коня и размышлял, куда двинется дальше, как вдруг боковым зрением заметил движение на другой стороне холма. Яркое пятно по косогору спешило к лесу. Рыцарь близоруко прищурился. Девушка! В красном с белыми оборками платье, вроде бы, и в платке. Селянка, совсем молодая. Спешит, прямо бежит, торопится куда-то. Рыцарь привстал с интересом. Не в поля с обедом мужу, не домой – отдохнуть от трудового полдня, а в лес. Зачем? Для грибов-ягод поздновато: кто рано встает, того боровики любят. Да и засушливо уже неделю, вот если бы дождик прошел (с тоской посмотрел в издевательски чистое небо).
Рыцарь любил всё анализировать и всему находить причины. А тут странность творится. Хотя, с другой стороны, злодей за девушкой не гонится, на помощь она не зовет, лукошко тяжелое руки не оттягивает – значит, не его дело. Может нужда какая-то крайняя зовет и тут ему правильнее тактично отвернуться и не мешать, ничем не обозначать свое присутствие. Или всё-таки за ней прокрасться и проследить, чтоб никто не побеспокоил, пока нужду справлять станет. Парень был совсем молодой и кодекс рыцаря хоть и знал, но путался ещё во многочисленных постулатах: где реально нужен, а где и без него рассосется. Хотелось побольше подвигов, пусть даже нет ещё в жизни его той, во чье имя их совершать. Просто сердце пылало и звало. Ну и чтоб форму не терять.
В итоге, поборовшись с пламенем в теле, рыцарь решил не бежать вослед, а просто прислушиваться: ежели крик или другой подозрительный звук из чащобы донесется – вот тогда мчаться. Но доспехи на всякий случай натянул, и коня поближе подвел.
И не прогадал, не ошибся, не подвело чутье рыцаря! Он аж ахнул, когда над деревьями взмыл самый настоящий дракон, несущий в когтях трепыхающееся красно-белое. Похищенная девушка не кричала, видно, остолбенела бедняжка, а то и вовсе сомлела от страха. У дам это случается и по меньшим причинам, а тут в когтистых лапах звероящера!
Раньше парень не имел дела с драконами, всё по мелочевке, с разбойниками да упырями.  И вот оно: пришел момент проявить доблесть, его первое настоящее боевое крещение!
Не раздумывая, рыцарь схватил меч, короткое копье и вскочил на коня. Бросив посуду у кострища, он поскакал вслед удаляющейся рептилии. Хотел было крикнуть, да присвистнуть залихватски, чтоб обратить внимание на себя, но в горле пересохло.
Тогда, догнав тварь, быстро прицелившись, он снизу метнул копье. Метился в лапу. Сразу пронзить в воздухе врага рыцарь не хотел – в чем тут подвиг: убить исподтишка? Раненый дракон – лучший противник: злой, негодующий, сильный. Вот тут, на земле, и сразить его, в этом доблесть заключена истинная.
Копье попало в цель! Страшный взрык, и с дикими криками несчастная камнем полетела вниз. И тут парень не растерялся. Спрыгнул с коня, в мгновение ока оказался в нужном месте и подхватил даму. А потом они кубарем покатились по холму. Когда остановились, рыцарь мимолетно порадовался наличию доспехов – почти не пострадал, так, пара ушибов. А вот девушка без сознания.
Тревожно глянул на небо: дракона как не бывало. Трусоватая особь попалась, скрылась, на битву не решилась. Ну и ладно, тут есть кому помогать.
Рыцарь взволнованно рассматривал спасенную. Совсем молодая, румяная, в теле, сдобная такая русская красавица. Пшеничная коса до пояса, всё, как положено. Вроде ничего, хотя и не в его вкусе - но с провидением не спорят. Высшие силы послали, так что теперь он, как честный рыцарь обязан…
Парень вздохнул, подозвал коня и взвалил девушку на руки. Подумал немного, оценил свои силы (а вдруг снова дракон, а я уставший) – бережно взгромоздил спасенную на коня.

Когда рыцарь со своей дамой ступили на крайнюю улочку, он остановился и всё-таки снял девицу с седла, взял на руки. Хоть и бережно вез на лошади, а всё же со стороны - как куль с песком, неуважительно.
Так со своей поклажей и конем на поводу парень доковылял до первого оживленного перекрестка. И остановился, приглядывая место привала. Невеста «в теле» требовала передышки. А ещё он заметил у девушки на ноге (нескромно оголившейся) рану. Не страшную, но слегка сочащуюся кровью. Видимо, дракон когтями тонкую кожу взрезал. Нужна была срочная первая помощь.
Наконец, приглядел скамейку у одного из домов и последними усилиями добрался туда, аккуратно (хрустнув позвоночником) усадил красавицу и уже потом осмотрелся.
Местные жители, зеваки, что оказались поблизости в это время, остолбенели, рассматривая металлическое чудовище.
И лишь когда оно приподняло забрало, блеснув оттуда вполне человеческими зелеными глазами, все разом отмерли.
- Клара! – заголосила какая-то тетка.
От этой сирены девушка моментально распахнула глаза. А увидев рыцаря вскрикнула так, что конь его шарахнулся и поскакал прочь по улице.
- Простите, - проговорил парень смущенно, снимая шлем и поправляя непослушную челку, - не имел чести представиться, пока вы были без сознания, сударыня. Моё имя Ланс, я странствующий рыцарь, защитник слабых и обездоленных, несущий слово Божье в сердца, полные темного невежества и славящий подвигами имя дамы своей. Её, впрочем, у меня не было…
Хотел сказать – «до сегодняшнего дня», но смутился ещё больше, глядя в огромные изумленные глазищи спасенной. Она несмело протянула руку, прикоснулась к латам, у рыцаря мурашки побежали по телу, будто она к голой коже притронулась. Ни одна девушка так пока не делала!
Тем временем, голосившая тетка подскочила, принялась ощупывать девицу, осматривать, причитая.
- А что со мной произошло? – тихо спросила Клара, - не помню.
- Вы упали с большой высоты, а я поймал.
- Откуда??
- Вспомните же, вас похитило коварное чудовище – огромный страшный дракон, – быстро и так же шепотом произнес Ланс.
Но как раз в этот момент тетка всхлипнула, набирая воздуха в легкие, на секунду образовалась тишина. И его ответ услышали все присутствующие.
- Дракон! – ахнули в унисон.
- Да-да, – воодушевился рыцарь и продолжил, - он подхватил вас прямо во время прогулки, нес в когтях, вон, даже поранил…
У спасенной девицы челюсть отвисла.
- Уха-ха-ха-ха… - какая-то бабка, безумно хохоча, подпрыгивала на месте, тыкая пальцем в рыцаря, - драконесса, уха-ха-ха-ха…
Выглядело и звучало зловеще. Клара вдруг прикрикнула на неё:
- Баба Фрося! Прекрати!
Старушка захлебнулась смехом.
Рыцарь не понимал происходящего, но решил обдумать попозже.
- Вам нужна помощь врача, прекрасная Клара!
Девушка вдруг вспыхнула смущенной улыбкой и махнула рукой:
- До свадьбы заживет!
Теперь покраснел Ланс.
-Нет-нет, надо срочно к Авессалому, - затараторила тревожная тетка, - не дай боже заражение, как под венец-то поковыляешь?
Рыцарь ощутил приток адреналина. Как-никак его судьба решалась.
- Поднимет, - беспечно отозвалась Клара, не сводя глаз со спасителя, - а вам не жарко в этой…куче железа?
Хотел было уже кивнуть, но жаловаться рыцарю не пристало, тем более – своей даме.
- Нет. Но вам и правда лучше к врачу…
- Рааааступись! – из толпы шагнул широкоплечий мощный мужчина, - доченька!
Без лишних слов поднял истекающую кровью девушку, как пушинку, на руки, кивнул сурово парню и быстрым шагом отправился вдоль по улице.
Отец, значит. Что ж. знакомство в какой-то мере состоялось и логично продолжится чуть позже.
Рыцарь знал, что сейчас ему лучше всего вернуться на место своей стоянки у леса. Он улыбнулся зевакам, встал, подозвал коня и уже собрался взгромоздиться на него, как сзади кто-то несмело окликнул:
- Ланс… вас же так зовут?
Оглянувшись, парень увидел высокую худощавую, рыжеволосую и веснушчатую, девушку. Она застенчиво теребила рукав платья.
- А вы куда? Уже покидаете нас?
- Ненадолго. Я вернусь, - заверил парень, - завтра, узнать, как прекрасная Клара. Я остановился на опушке леса, там и заночую.
- Зачем же у леса? – всполошилась девушка, - холодно и комары…
Он пожал плечами: не самые тяжелые из трудностей. А в латах, как в консервной банке – ни один кровосос не достанет.  Правда, спать неудобно.
- Вы сказали, - сбиваясь, продолжила девушка, - что защищаете слабых и обездоленных. Неужели откажете?
Ланс замер на полпути в седло.
- Мне очень нужна помощь, и особенно моей бабушке, - она кивнула на бабку Фросю, которая хрустела кузнечиками с густой траве у дороги, - она чуть-чуть не в себе, и я не справлюсь с тем, чтоб увести её домой прямо сейчас. Бабушке пора кушать, а насекомые стремительно кончаются и.. даже не представляю, что она дальше сочтет вкусным… а мне потом лечить её… Помогите! С вами она пойдет точно.
Бабка Фрося отвлеклась от поедания микрофауны и, будто подтверждая слова внучки, влюбленно уставилась на рыцаря.
- Я устрою вас на ночлег. Есть просторная комната-пристройка к дому, с отдельным входом, вы нас не стесните, но очень уважите и так мне поможете! – девица умоляюще сложила ладони на груди, - мы с бабушкой живем одни, трудно. А за пищу и ночлег вы чуток поддержите нас мужской своей силой. По хозяйству, - добавила она, видя, как расширились глаза рыцаря, - дров нарубить, заборчик чуть подлатать.
- Груня! – раздался веселый оклик из ещё не разошедшейся толпы, - а ты молодец. Чё добру-то пропадать!
Груша свела брови грозно, метнула в говорящего молнию, и снова заулыбалась Лансу.
- Ну что, идете?
- Хорошо, - растерялся парень, - раз помощь нужна…
- Очень нужна! – заверила радостно девушка и повернулась к безумной прожорливой родственнице, - бабуля! Хочешь на лошадке покататься?

Поздним вечером, когда все благопристойные горожане вовсю укладывались на покой, а благонадежные – уже видели не первый сон, одну из улиц и её окрестности вдруг огласили странные завывания, перемежающиеся робким треньканьем с металлическим оттенком неизвестного происхождения. Кто поотчаяннее – выскочили наружу, а просто любопытные высунулись в окна и щели заборов - моментально образовалась негласная гильдия зевак. И все они стали свидетелями непонятного, но увлекательного мероприятия их нового знакомого.
Рыцарь, в полном обмундировании, с поднятым забралом, припав на одно колено у забора дома Клары, освещаемый лишь лунным ярким светом, во всё горло распевал нечто малосвязное. Из понятных слов жители уловили некие прославления в адрес прекрасной дамы, а когда не хватало рифмы и слов в этой душевной импровизации – лились просто подвывающие разнообразные звуки. Аккомпанировал он сам себе при помощи лютни, прижатой трепетно к груди, она и тренькала, а железный звук – когда вибрировала о доспехи. Ничего себе такой «металлический» концертик получался.
Когда Клара, позевывая и смыкая ночнушку на груди, появилась в окне, очерченная ореолом тусклого света за спиной, распахнула створки. Рыцарь на мгновение сфальшивил, горло перехватило, но потом выровнял тон  и взял достаточно высокую ноту, чтоб поразить воображение даже самой искушенной меломанки.
Клара непонимающе щурилась, но лишь первые мгновения. Потом, сообразив, что к чему, густо покраснела и…улыбнулась.  А дождавшись, когда Ланс допоет, тихонечко воскликнула:
- Ты это…спасибо, конечно. Поёшь хорошо, мне понравилось. Но больше не надо. Наверное…
- Кларка, от ворот поворот всегда успеешь дать, - подбоченилась торговка Алевтина, явно сочувствуя певцу, - ты ещё не мужняя жена, так что наслаждайся, пока не закабалили. Используй парня-то!
- Ох, услышит тебя Гоша. А то и Авессалом, - покачала головой Пелагея, - мало не покажется. Один поломает, а другой криво поднимет. Как того котенка…
- Да я ж вовсе не о том! – взволновалась Алевтина, оглядывая хмурых свидетелей их диалога, - как раз для свадьбы подойдет в самый раз! На праздновании воспоет достоинства невесты.
Теперь настала пора Ланса краснеть. Хорошо, что не видно в лунном свете-то. Уже и о реальной свадьбе речь? Отчасти правильно, чего тянуть: спас даму – женись. Но с другой, ему бы ещё пообщаться, подвигов  насовершать во имя возлюбленной. Попривыкнуть к тому, что она возлюбленная.
- Ну, если для сваааадьбы, - протянула Пелагея с ехидным лицом, - тогда да!
Ланс находился в замешательстве. И не нашел ничего лучше, как просто поклониться своей даме и…ретироваться. Быстрым-быстрым шагом.
Серенада не удалась. Остались подвиги. И вот тут единственная задача – больше не оплошать!

Не зря не проспал и встал рано утром, решил прогуляться по деревне. Как чувствовал, что место подвигу найдется именно в рассветный час! И успел-таки в нужный миг оказаться в нужном месте.
Ланс сидел в кустах и наблюдал, как местный мужичок весьма неказистого вида и очень-очень болезненного (диагноз которого явно указывал на бурные самогоноизлияния накануне), залез на деревянный чурбак и прилаживал на нижнюю, сучковатую, но крепкую, ветвь дерева у колодца веревку. Делал он это споро, несмотря на явно трясущиеся руки, словно не впервые. И рыцарь сразу догадался об его намерениях.
«Не дело это! Негоже лишать себя жизни, что бы ни произошло. Всегда есть выход», - репетировал Ланс в голове, что скажет бедолаге. Но выходить не спешил, вдруг обознался и у мужчины совсем другие намерение – стыда не оберешься, скажут, нафантазировал и влез, куда не надобно.
И уже когда веревка была накинута на шею, и двусмысленность положения свелась к единственному варианту, рыцарь бросился на спасение. Но не успел, отпихнув чурбачок, мужичок с блаженной улыбкой закачался в петле. Однако и умереть ему Ланс не дал. Схватил за ноги одной рукой (благо качался у самой земли!), приподнял. Другой чиркнул по шнуру ножичком походным. Через секунду мужик лежал на траве и сипло матерился, выслушивая заготовленную спасителем речь. Но та его не успокоила и не воодушевила, а когда слова закончились, неудачливый самоубийца разрыдался горючими немужскими слезами. И рыцарь растерялся. Его пламенные призывы к жизни, взращенные на истовой вере в Бога и восхищении этим миром, Его творением, могли бы поколебать даже саму смерть, а этому человеку хоть бы хны. Даже раздосадован.
- Да не хочу я умирать, не хочу, - прошипел мужик (связки ещё не восстановились), - но чего ты влез?! Я ж не там (кивнул на дерево), я здесь притерпеваю муку адскую! Трубы горят, башка раскалывается… А так вот рррраз – и снова огурец!
- Я же доброе дело сделал! – не выдержал Ланс.
- Лучше бы сбегал до Авессалома, коли увидел. Вот то бы доброе дело было бы, - сплюнул мужичок, поднимаясь.
- Ой, батюшки! – протяжный женский голос заставил вздрогнуть обоих, - Колька, ну опять ты чудишь? Третья петля за неделю. Авессалому однажды просто надоест и так и окончишь свои дни за кладбищенской оградкой.
У Ланса голова пошла кругом. О чем речь ведет эта женщина с корзиной яблок, идущая поутру куда-то? Что-то подсказывало, что его порыв точно никто подвигом не назовет.
- Отстань, Алевтина, без тебя тошно! – Колька с тоской посмотрел на обрывок веревки на дереве, схватился за голову и побрел по улице, спотыкаясь. Даже не поблагодарив.
Алевтина же, подобрав юбки, взгромоздилась на давешний чурбачок и в два счета отвязала веревку, словно так же имела большой опыт.
- Если не убирать за ними – все деревья в городке веревками, как гирляндами, будут увешаны, - пояснила она застывшему в недоумении рыцарю, – да ты, касатик, не печалься. Колька ж по глупости да дурости это. Не впервые чай. Но Авессалом – наш благодетель и радетель – всегда всех спасает. Никого в беде не оставляет.
Тут уж у Ланса вообще голова кругом пошла. Ну и как бы спас этот некий Авессалом пьянчугу сейчас, когда дорога была каждая секунда? Благо шею не сломал, вовремя подхватил! Он – Ланс - выходит, спаситель. А ни благодарности, ни хотя бы мимолетного признания заслуг. То, что подвигом считалось бы в глазах его собратьев, местными расценилось, как нечто неуместное. Что здесь происходит, черт возьми?! (тут рыцарь истово перекрестился – вогнали в грех сквернословия).
Бросив обрывок веревки в корзину, прямо поверх яблок, Алевтина оправила юбку, отдышалась и жалостливо взглянула на рыцаря.
- Да не переживай ты! Больше сегодня он уже с жизнью прощаться не станет, кишка тонка дважды вешаться. Да и расстроил ты его. Скорее побежит бутылку искать. На вот, - она протянула Лансу румяное крупное яблоко, - угостись и не грусти. Ох ты ж, солнце уже высоко, а я ещё не на рынке! – и припустила по улице, не попрощавшись.
Ланс стоял и смотрел ей вслед, держа яблоке в руке, как символ провала. И ладно бы только он об этом знал. Чутье рыцарское подсказывало, что через пару часов весь городок деревенского типа будет знать две версии случившегося: Кольки-пьяницы и торговки Алевтины. Вот тогда позору не оберешься. И что самое страшное, Ланс так и не понял – что и почему он сделал не так? И как должен был поступить, став свидетелем чужой попытки свести счеты с жизнью.
Чиркнув по привычке рукой по лицу, стремясь опустить забрало и спрятаться от этого жестокого, непонятного мира, но сообразив, что доспехи остались на привале, Ланс побрел в другую от рынка сторону, как бы стремясь отдалиться от слухов и сплетен о себе.

Подвиги надо продумывать тщательно! И теперь сделать нечто такое, от чего местные придут в восторг, в восхищение, станут не укорять, а истово благодарить. Не бросаться очертя голову спасать, прежде чем не удостоверишься, что оно реально нужно. А то до свадьбы, судя по бурным приготовлениям, всего ничего осталось, а он так и не прославил имя своей дамы.
И вновь при воспоминании о Кларе это самое сердце защемило, но не так, как у влюбленных, а тягостно. Ничего, судьба есть судьба, обмануть девушку он не вправе. А там молитва и Господь помогут выстроить отношения и новый жизненный уклад.
Так размышлял рыцарь, готовя на костре нехитрый обед. Возвращаться сейчас к Груше он не решался. Воевать с врагами грубой силой – он приучен, а вот со сплетнями и насмешками – не боец. И ведь сам виноват, хоть и не понимает, в чем, слухи пойдут не на пустом месте и не клевета, на поединок оскверняющего его честь не вызвать.
Сейчас пообедает, наберется духу и всё-таки вернется. Обещал помочь Груше по хозяйству, нельзя слово нарушить, иначе остатки чести растеряет.

Сытый и полный решимости расставить все точки над «ё», Ланс шагал в деревню. Зря он не справился с растерянностью и сразу не выпытал у Алевтины, что не так было в его поступке. Теперь вот будет сложнее, но, может, Груша объяснит. Девушка вроде как к нему очень дружелюбно настроена, может, не станет смеяться над неудавшимся подвигом. И да, теперь он надел все свои доспехи.
На пыльных улочках, где вовсю кипела жизнь, рыцарь с удивлением обнаружил, что встречные ему кивают приветственно, никто не хихикает в ладошку и не провожает насмешливыми взглядами, пальцем не указывает. Выпрямился, развернул плечи. Вероятно, он подумал о людях хуже, чем они есть, как о болтунах. И в данный момент хоть и стыдно немножко, но радостно: легче будет начать с нуля.
Да, он обещал себе терпеливо и осторожно отныне подходить к теме подвига, но рыцарский рефлекс не позволил ему стоять и смотреть, раздумывая: нужна ли его помощь или нет бабке Фросе, барахтающейся на земле в пыльном облачке. Она сучила руками и ногами, словно не на земле лежала, а в воду погрузилась, пыталась «выплыть» и самым натуральный образом задыхалась, надсадно кашляя. Ещё бы, пылью дышать!
Хоть это точно не подвиг, но чисто по-человечески… Ланс подскочил и выхватил подмышки бабку, оттащил в сторону на травку, усадил, бренча доспехами.
Она подняла взлохмаченную голову и засияла глазами:
- Рыцарь! Меня спас рыцарь…
А со всех сторон раздавался смех. Свидетели «происшествия» улыбались, хихикали и некоторые даже похлопали, услышав слова безумной Фроси. Рыцарь сначала вспыхнул, а потом, взглянув мысленно на ситуацию со стороны, рассмеялся тоже. Но это хоть не обидно: просто помог старушке. Ничего особенного ей не грозило, конечно, повалялась бы и пошла дальше своей дорогой.  Так что подвигом считать такое всерьез нельзя, можно и расслабиться.
- Бабушка… - подошла Груня. Она одна не смеялась, а даже выглядела встревожено. Глянула тепло на Ланса и он мог поклясться, что это была искренняя, горячая, хоть и быстрая, благодарность.
- Внученька, меня спас твой рыцарь! – прошептала Фрося и звонко рассмеялась, как девчонка, - я чуть не утопла в ре…
Её голос утонул в новом взрыве смеха окружающих.
- Да-да, - быстро проговорила, перебивая её Груша, - давай, вставай, пойдем.
Она подняла бабушку с травы, зыркнув на других. Те мигом перестали ржать и невозмутимо пошли по своим делам.
- Я помогу, - Ланс прихватил старушку с другой стороны.
Уже дома, когда Груня усадила его за стол и налила чаю, а бабку Фросю оттерла от пыли, немногословная девушка, наконец, произнесла:
- Спасибо, Ланс!
И столько искренности было в её голосе, что тот переспросил недоуменно:
- Да я ж ничего такого важного не сделал?
Но Груня лишь качнула головой, смутилась и отвела взгляд.
Вот и кто их разберет, местных! Одни ругаются, когда он жизнь человеку спасает, а другая благодарит за то, что бабку из пыли вытащил.
Нет, он положительно отказывается хоть что-то понимать во всем этом абсурде!

День за хлопотами пролетел незаметно. К хозяйству Груши и её бабушки давно не прикладывалась мужская рука. Дровами всё не ограничилось. И забор переделал, и крышу подлатал, и сарайчик поправил. А дел ещё куча осталась, которые лишь зоркий мужской взгляд может выцепить и оценить.
А уж как Груня благодарна была! И накормила от души, и баньку растопила. Пропариться до косточек было самое то! Ланс словно заново родился. Отходил сам себя дубовым веничком, выпил отвару, заботливой рукой девушки приготовленного и мир заиграл всеми красками. И только потом подумал рыцарь, что за день ни разу о Кларе не вспомнил. Ну, хорош жених! Не вспомнил, не нанес визита, этак она подумает, что прячется, хочет от свадьбы увильнуть, обесчестить даму.
Однако уже прилично смерклось. Придется визит отложить на завтра, прямо с утра и отправится. А сейчас нужно бы сбегать на опушку, вещи кое-какие забрать, коня опять же. Он животина самостоятельная, от привала далеко не уйдет, но скучает наверняка.
Быстро одевшись в чистое, натянув доспехи (кто знает, время темное, вдруг подвиг – и он во всеоружии!), скрипнул калиткой и растворился в сумерках.
Местные рано расходились по домам. Ночная жизнь здесь если и бурлила, то локально – около трактира на маленькой площади. Груша же жила на отдаленной, крайне улочке, где и днем-то мало кто проходил.
Маршрут к лесу выбрал мимо дома суженой-нареченной. Свет в окнах не горел, кузнец ложится рано. Прошептал в сторону окон Клары: «Приятных снов!» и двинулся дальше. На обратном пути надо будет букетик цветов подкинуть в калитку. Мол, помню, не забываю, жду свадьбы.
Ланс вздохнул и продолжил путь.
На окраине городка он было уже свернул к лесу, как вдруг увидел со стороны кладбища какой-то мерцающий огонек. Сам погост находился правее, метрах в трехстах от тропинки. Днем он прятался в зелени, ночью – в тенях. Но огонек сиял так ярко, двигался уверенно, что рыцарь остановился.
Не дело это – по ночам шастать между могил – нахмурился Ланс. Ночью там место лишь злодеям да упырям. С другой стороны злодеи не будут к себе внимание привлекать, они во тьме таятся, как и нечисть всякая.  Очень может быть, что это ловушка-заманушка для невольного свидетеля, но вдруг одинокий путник заплутал и нуждается в помощи?
Чем не подвиг - спасти чью-то душу?  И если опростоволосится – никто не увидит.
Надо только подобраться поближе и убедиться, что его вмешательство действительно необходимо.
Ланс долго крался за огоньком (держась метрах в десяти), уверенно петлявшим меж надгробий и чуть освещавшим фигуру высокого человека. Настолько крупного, что лишь слова молитвы и уверенность в благости своих намерений придавали сил.
Наконец, огонек замер, и тут же раздалась какая-то возня, шушуканье, постукивание.
На помощь никто не звал, рыцарь задумался: а не мародер ли пришел грабить усопших? Да вроде это окраина кладбища, насколько позволяет разглядеть привыкший к темноте взгляд. Дальше обрыв, на краю которого и шебуршились какие-то силуэты.
- Да потуши ты его пока! – донесся отрывистый приказ шепотом – только мешает!
Так значит ночной путник не один…
Огонек погас.
Ланс стоял, прижавшись к кусту сирени, прислушивался, пытаясь угадать, что там происходит и нужно ли ему оставаться тут и дальше? К сожалению, шлем не давал возможности лучше прислушаться, но, слава Богу, доспехи не скрипели, смазанные накануне. Потом решил подкрасться поближе, чтоб вконец удостовериться, что это не грабители.
Когда он, чудом не задев металлическими боками ни одного памятника и не споткнувшись об очертания могил, приблизился на расстояние пары-тройки метров, а глаза совсем уже привыкли к отсутствию освещения и видели почти всё четко, картина была такой: тот самый могучий огненосец один стоял на краю обрыва и смотрел вниз, словно ждал чего-то. А потом попятился. Из-под обрыва донесся не то шепот протяжный, не то шипение. Ланс выглянул из-за могилки вовремя: небольшой упырь с горящими глазами тянул руку в сторону парня, так опрометчиво погасившего фонарик. Тот не видел его что ли? Потому что шагнул навстречу и наклонился, вглядываясь. И тут упырь схватил его за плечо и подтянулся, вылезая…
В два прыжка, выхватывая на ходу короткий дорожный меч, выкрикивая слова обережного псалма, Ланс метнулся к обрыву и всем телом налетел на мелкого упыря, которого крупный здоровяк тащил на себе, пятясь.
Удар стальных доспехов о человеческие тела должен был просто снести всех с ног. Но тут случилось нечто, от чего у Ланс волосы зашевелились под шлемом и озноб пробежал по телу: он будто налетел на твердокаменную преграду. Искры от соприкосновения металла с невидимым камнем – и рыцарь откатился кубарем в сторону. Несмотря на боль от удара, вскочил снова и уже с мечом наголо ринулся в атаку, крикнув при этом человеку: «беги, несчастный!».
Но на этот раз произошло что-то более страшное и непонятное. Яркая вспышка, жуткие  злобно горящие глаза лысого упыря прямо перед лицом Ланса и всё – мир накрыла тьма.

Рыцарь мгновенно сел. Годами отточенная привычка – быстро просыпаться или приходить в себя, сразу вспоминать все обстоятельства, сопутствующие отключке и моментально обретать бойцовскую форму. Хотел нащупать меч, но пальцы сжали пустоту. Пошарил и нащупал что-то мягкое, похожее на…одеяло?
Только тогда открыл глаза. И чуть не ослеп от дневного света. А потом остолбенел от того, что увидел.
Он сидел на кровати, раздетый и укрытый, в небольшой горнице. Светлая, но скупо обставленная: лишь кровать, небольшой комод, пара закрытых полок на беленых стенах, а в красном углу нет икон! Совсем ни одной! Это явно не был дом Груши. Но где он и как тут оказался.
- Пришел в себя, болезный?
В дверях стоял худощавый мужчина в шляпе и коротком коричневом камзоле без излишних украшений, больше похожем на куртку. Несмотря на свою тщедушность и невысокий рост, Ланс сразу почувствовал в нем хозяина дома. И было что-то в облике этого человека, что рыцарское чутье считало, как опасность. Дремлющую, но серьезную. Уровень достойного противника. Кто же он такой? На вид – пальцем перешибешь, а всё внутри кричит: не тронь, беги, уноси ноги.
- Где я? – хрипло отозвался Ланс, прикрываясь одеялом, - где мой меч, доспехи?
Он попытался придать голосу крепости и уверенности, но получилось неважно. Хозяин усмехнулся куда-то к себе за плечо:
- Гоша, неси обмундирование, наш ночной гость очнулся, - потом повернулся к Лансу, - чего ж тебя по кладбищам носит, когда все честные люди спать должны?
- Слабоумие и отвага потому что! – в комнату протиснулся здоровяк–косая сажень в плечах, таща в руках исподнее Ланса и его доспехи.
То, что обычный человек поднимает с трудом двумя руками, вошедший нес в одной, шутя, играючи. Сгрудил на кровать, в ногах рыцаря, оскалился.
- Это ты! – воскликнул рыцарь, озаренный пониманием, - ты там был! Я тебя спасал!
Ланс подскочил, уронив одеяло, стал быстро одеваться, не смущаясь больше, приговаривая:
- Но как? Что там дальше произошло? Куда упырь делся и почему мы тут оба живые?
- Упыыыырь?! – заржал Гоша, - о да……батюшка, ты…
- Гоша, - одним движением пальцев хозяин дома заставил здоровяка замолчать и выпроводил из комнаты. Из соседней долго ещё доносилось сдавленное, едва сдерживаемое хихиканье.
- Какой упырь? – вкрадчиво, с какими-то нехорошими интонациями, поинтересовался мужчина.
- Там был один такой мерзкий, с горящими зенками, - поежился Ланс, натягивая штаны, - отвратительное создание тьмы!
Взрыв хохота из соседней комнаты заставил обоих вздрогнуть. Хозяин щелкнул пальцами – смех оборвался.
- Значит так, меня зовут Авессалом и это мой дом, - представился мужчина, - кто ты я уже знаю, - пресек он попытку Ланса перечислить все регалии, - не утруждайся. Ты пойми, мальчик, не всегда стоит лезть туда, куда тебя не просят. Даже если ты защитник слабых и обездоленных, сирых и убогих! – последние слова он произнес повысив голос, обращаясь в сторону ушедшего Гоши.
- Но я…
- …хотел совершить подвиг, что вполне понятно, учитывая рыцарский кодекс, - кивнул Авессалом, - и вот что я скажу тебе…в этом городке ты не найдешь такой возможности. Здесь нет беззащитных, нет разбойников и нуждающихся в насаждении милосердия.
- Но я…
- …старался во имя прекрасной дамы! – констатировал хозяин с легкой усмешкой, - а нужно ли всё это твоей даме? Влезть в чужой монастырь со своим копьем дело нехитрое. Главное – вовремя живым ноги унести.
- Вы прогоняете меня из этого городка? – Ланс всё понял.
Дружелюбием и гостеприимством от Авессалома и не пахло. Зато в его доме благоухало травами и ещё какие-то ароматы кисло-горькие, пряные и сладковатые. Где-то Ланс уже сталкивался с ними. Вспомнил! Когда в содружестве с парой других рыцарей изгоняли из деревни колдуна, чтоб принести туда и укоренить благую господню весть.
Застегнув доспех, рыцарь оглянулся в поисках меча.
- Оружие отдам на выходе, - спокойно и холодно ответил Авессалом, - умный мальчик, сам понимаешь, я не колдун какой-то низкого пошиба, я некромант. Ночью почувствовал? Не будем ссориться, а уж тем более драться. Не хочу перед свадьбой Клару расстраивать, понравился ты ей.
- И всё равно меня выгоняешь? – растерялся Ланс, - как же свадьба?
- Свадьба прекрасно состоится и без тебя, - пожал плечами нечистый предводитель мертвецов и упырей.
- Как это? – не понял Ланс.
- В общем так, я не мастер церемоний и развязок. Она всё сама тебе и объяснит. Пожалуй на двор!

Когда Ланс вслед за хозяином покинул избу, полностью дезориентированный, шокированный и ничего не понимающий, его у крыльца уже ждали в полном составе: Гоша, Клара, её отец кузнец. Такая вот разношерстная компания.
Покачиваясь, рыцарь спустился с крыльца и приготовился слушать (в то время, как Авессалом с кузнецом скрылись в избе.
- Ты прости меня, Ланс, - начала тихо Клара, теребя поясок и краснея, - что сразу все не расставила по местам и не объяснила. Не думала просто, что всё поймешь вот так. Не знала кодекса вашего рыцарского, ну и боялась, что убьешь ме…дракона. Если бы сразу сказал, что жениться на мне решил – я бы ответила, что есть уже у меня суженый.
Она посмотрела на стоящего рядом сурового Гошу с такой любовью, что у здоровяка несколько смягчились черты лица, и он властно прихватил девушку за талию.
- Свадьба у нас послезавтра с ним, - продолжила Клара.
Ничего себе. Ланс, никогда не страдавший тугоумием, не мог никак сообразить, что сейчас происходит.
- Это значит, я зря всё это…и песни, и подвиги? – уточнил он.
- Подвиги! – хохотнул Гоша, - чуть Клару не угробил, Кольку лишил новой прекрасной жизни, бабку Фросю..а не, её ты и правда спас, из кучки пыли, без неё наша деревня-городок много потеряла бы! И меня ночью от упыря уберег.
Они с Кларой не выдержали и прыснули в унисон.
Ланс развернулся и зашагал через двор к калитке, раздираемый досадой, злостью и чувством унижения.
- Да постой же! – Клара догнала, прикоснулась к латам, - прости, не обижайся, мы ведь не со зла смеемся. Ты же не знаешь многого о нашем образе жизни. Ланс, парень ты прекрасный, благородный, сильный. Но я также вижу, то не любишь ты меня, а значит должен порадоваться сейчас, что не должен жениться, правда?
Что есть, то есть.
Видимо облегчение так явно отразилось в его лице, что Гоша сжал кулаки и шагнул к рыцарю с намерением вкатить за ту нечаянную радость и легкость, с которой он отдает так просто такую чудесную девушку, как Клара! Но был остановлен на полпути невестой. Она же продолжила:
- И твоё благородство и честь не позволят тебе разрушить уклад городка, сразиться с упы…некромантом нашим - батюшкой, который действительно заботится о нас по-настоящему, как о детях своих. Ты просто уедешь и забудешь всё, что видел здесь, нас всех, и никогда не вернешься.
Ланс удрученно, но с облегчением кивнул. Однако было что-то, что зудело внутри, мешало прямо сейчас уйти, и он не мог понять – что именно.
- Тогда, чтоб зла на нас не держал, расскажем мы тебе всё об этом месте, о том, почему всё так, как есть и отчего то, что в других местах стало бы твоим подвигом, тут оказалось нелепостью. Гоша, расскажем же?
Здоровяк пожал плечами, совсем убрав с лица злодейское выражение.
Они дружно присели на поленницу во дворе и Клара начала рассказ…

Через полчаса, когда повествование закончилось, Ланс чувствовал себя так, словно всю жизнь прожил в этом странном, чудном городке. Девушка так красочно живописала всех жителей, подробности их существования здесь, рассказала несколько удивительных историй, в которые не поверил бы, если бы не ощутил на себе силу некроманта, что они стали ему почти как родные. Даже посмеялся пару раз над шутками Гоши.
И когда рассказ был окончен, парень понял, что теперь уйти будет куда труднее, чем будучи объятым гневом и обидой. Словно его сначала приняли в семью, а потом изгоняют. И Клара с Гошей ему стали практически братом и сестрой за эти краткие мгновения откровений.
- Ну вот, - пожала плечами Клара, - теперь я уверена, что ты покинешь нас с легким сердцем. Знаешь…а может, останешься на свадьбу?
Ланс замешкался. К чему растягивать то, что всё равно оборвется – только хлестнет потом больнее.
- Здравствуйте! – в приоткрытую калитку проскользнула девичья фигурка, блеснув на солнце огненными волосами так, что у Ланса ёкнуло сердце.
- Привет, Грунь, - кивнула Клара, - ты к Авессалому? Только он занят сейчас. С папой моим свадебный фейерверк обсуждают.
- Нет… я к…нему, - Груша указала на Ланса и смутилась вконец, веснушки проступили ярко-ярко, - искала на опушке, но узнала, что ты здесь. Можно поговорить?
- Конеееечно, - Клара вдруг застыла, будто о чем-то догадавшись, а потом хитро улыбнулась и резво дернула Гошу за рукав, - вы поболтайте, а мы пока прогуляемся, пойдем же, Гош, ну!
- Нет! – замотала головой Груша, - это мы пройдемся.
- Заодно коня моего заберем, - поддержал рыцарь.
- Ну ладно, - Клара улыбалась во весь рот, а веснушки Груни проступали всё сильнее, просто горели на щеках.
Гоша вернул парню меч, Ланс открыл калитку, пропустил девушку, вышел следом. Снял мешающий шлем и теребил в руках, не зная куда деть, пока шел за Грушей. Какое-то время она молчала, накручивая кончик косы, шла чуть впереди, позволяя любоваться её красивой тонкой фигуркой и рыжими прядками, что выбились из косы и кучерявились у изящной шеи…
Ланса затрясло. Он же видит её в последний раз! Сейчас вот соберет свои скромные пожитки, сядет на коня и покинет эти места навсегда.
Ноги стали заплетаться, спотыкаться, словно идти не хотели. А Груша всё молчала, кивая встречным в знак приветствия. Наконец, когда свернули в тихий переулок, она остановилась и повернулась к выцарю.
- Ланс, спасибо тебе за подвиг!
- Какой? – удивился парень и отчего-то щеки его запылали. А всё внутри зажглось огнем, - я ж ничего не совершил. Точнее, делал то, чего не нужно. И даже на кладбище сегодня ночью чуть не помешал Авессалому страсть-травы набрать для свадебного застолья, Клара рассказала…
- Совершил. И ещё какой!
Потом она опять смутилась, заозиралась по сторонам и снова быстро пошла вперед.
Ланс терпеливо шел следом, вспоминая, что он такого сделал, что могло бы сойти за подвиг, а он этого не заметил. И до самой опушки леса с остывшим уже кострищем и соскучившимся конем они дошли в полной тишине. И когда оказались вдали от людей, Груша подобрала подол сарафана, присела на бревно и поманила Ланса сесть рядом. Доспехи очень мешали, натирали, но под ними он был в исподнем и скинуть не мог. Потому аккуратно присел рядом прямо на землю.
- А теперь я тебе расскажу кое что, чего не знает никто из живущих в нашем городке, - Груня теперь смотрела смело и открыто, прямо в глаза, сердце пустилось вскачь, как бешеное, - ты должен знать, какое великое дело сделал.
Он приготовился слушать.
- Бабушку Фросю все считают местной сумасшедшей, безумной, не от мира сего, ты уже успел понять это.
Кивнул.
- И во мне заодно видят странности. Но не родная бабушка она, а соседка одинокая. Да и не чокнутая, не убогая. Просто мир иначе видит. Вот смотри, ползет жучок - для неё же это огонечек, что всеми цветами радуги переливается. Или вон лопух неприметный у плетня, а для бабы Фроси он словно облако сахарной ваты, только ещё слаще и милее. Как ребенок Фрося, всем восхищается, всему радуется.
Заметив недоверчивый взгляд рыцаря, Груня вздохнула:
- Говорю это, потому что и я такая, всё также вижу. Только не показываю другим. С детства всё, что вокруг, иное, не как у вас. Деревья дышат и разговаривают. Речка песенки поет, а звуки змейками вьются в воздухе. В малолетстве по книжкам детским догадалась, что не как все, Потому и забочусь о бабе Фросе, что прекрасно понимаю её.
- Как интересно, - только и выдохнул рыцарь, - трудно, наверное, так жить?
- Наоборот, интересно, - улыбнулась Груша, - есть в этом свои плюсы. Вот, например, вооон из-за той березы за нами уже минуты две подглядывает...Витька! - громко позвала и Рябому не оставалось ничего, как выйти и неторопливо, почесываясь, словно он мимо проходит, подойти. Взглянул лениво:
- Ну, чё тебе?
- С утра пораньше за грибами вышел?
- Ну!
- Нашел?
- Не.
- Так и иди в деревню. Авессалом сейчас всех собирать станет, дело у него к нам.
- А ты?
- А я позже подойду.
Витька нехотя, бросая косые взгляды, побрел по тропе.
- Как ты узнала, что он здесь? – удивился Ланс.
- Деревья нашептали, - улыбнулась Груня, и её лицо осветилось вдруг таким сиянием, что у рыцаря дыхание перехватило, - ну вот, теперь ты знаешь всё обо мне.
- А подвиг-то? – едва выдохнул Ланс.
- Ты не из пыли бабу Фросю вытащил, а из реки глубокой, полноводной, что в её мире течет и куда она по неосторожности скатилась, а я не доглядела. И захлебнулась бы, утонула на самом деле, если б не ты. Другие-то не видели того, что мы с ней. Как ты подобно могучему великану шагнул в воду и вытащил её на берег. Жизнь ей спас.
Сейчас она смотрела с каким-то странным выражением лица: благодарностью и ещё каким-то чувством, каковое рыцарь не мог понять, девушки так на него ещё никогда не смотрели.
- И за помощь по хозяйству спасибо, Ланс, это тоже очень большой подвиг, ценный для нас с бабушкой, – совсем тихо сказала Груня и опустила глаза.
Ланс молчал, Груша молчала. Сейчас она вообще не была похода на ту бойкую девушку, которую он увидел в момент знакомства.
- Ну, тебе, наверное, пора, - наконец, через несколько минут молчания, произнесла она.
Ланс погладил морду Пегого, тычащегося носом в его плечо.
- Странствовать по миру, найти свою судьбу, свою даму сердца, во имя которой будет много свершений, - она говорила так тихо, едва шевеля губами, но Ланс слышал каждое слово. Не ушами. Сердцем.
- Не хочу, – глухо сказал он, вставая.
- Что?
- Не хочу даму сердца и странствовать.
Подошел к девушке. Она подняла глаза, встала с бревна. Но не шагнула навстречу. Просто стояла, руки свисали вниз, как плети. Кровь отхлынула от лица. Дрожь проходила по её телу, отзываясь дрожью в его.
- Я хочу остаться здесь.
И взял Грушу за руку.

16.09.2020