Месть

Курилка психиатрического отделения. Запах хлорки, общественного туалета, табачного дыма. Двое разговаривают: Валёк и Кара.

-Ну что, Валёк, нового? Чего с воли пишут?
-Да, ничего… Вчера следак приходил, допрашивал. Я, говорит, тебя всё равно посажу. Ты через дурку не отделаешься. Тебя уже подельники слили, так что давай, говорит, рассказывай, как всё было!
-А ты чего?
-Ничего. Всё на травму списываю. На трепанацию. Не помню ничего… Меня сюда с нейрохирургии привезли. Просыпаюсь: башка трещит, блевать хочется, в горле трубка, в члене трубка, на голове повязка, в вену капельницы капают… Чего такое?
-А ты вообще ничего не помнишь? В натуре?
-Ты с какой целью интересуешься?
-Да я так, для себя…
-Для себя… Я вот чего точно помню: был у нас в камере в СИЗО, ещё на втором сроке, один паренёк - на тебя похож, тоже всё допытывался, вынюхивал. Оказался мент. Ну мы его и того…
-Чего того?
-Ты опять?
-Да нет, я так! Давай лучше про синьку расскажи. Чего интересного выпивали?
Интересного? Ну было дело муравьиный спирт пили, йод, настойки всякие и вообще аптеку.
-Йод? Это как?
-Йод у нас был в больших банках, в трёхлитровых, ну мы его порошком аскорбиновой кислоты осаживали, он оседал вниз хлопьями, а сверху спирт оставался - его аккуратно сливали и пили.
-Ух ты!
-Я после института в совхозе работал, а там главный ветеринар - Иваныч, так у него борода была большая, седая, но она не седая была, а жёлтая от йода. Он когда газовал по йоду, то забывал его аккуратно сливать, и так пил. Я ему говорю: Ну, что, Иваныч, ты всё время, что ли, пьяный?. А он так бороду свою жёлтую погладит и говорит: Отнюдь. Пьян я не всегда, но алкоголь в моей крови присутствует постоянно.

Зашла медсестра. Прервала разговор. Позвала на уколы. Коридор длинный, стены наполовину окрашены зелёной краской, наполовину побелены. В палатах днём находится нельзя, лежать нельзя, можно ходить по коридору или курить. Врачи на отделение не заходят. Если что, то вызывают к себе в ординаторскую. Но это происходит редко: при поступлении, при выписке, может ещё один раз за всё время.

Уколы сегодня колет Тамара - толстоватая медсестра с усами. Колет как поросёнка - раз, и готово. Вальку делают Витамин В6 в плечо. Укол болезненный, иногда аж слёзы выкатываются, Каре - Дибазол, от давления. Отделение диагностическое, лечения почти ни у кого нет, только обследования, наблюдение, экспертиза.

-Я когда в институте учился, вот там мы бухали по страшной силе. У нас староста был, так он ещё курил и кололся. Раз, помню, заходит к нам в комнату, глаза красные, походка шаткая, руки трясутся, и, говорит: Валёк, сделай мне Реланиума внутривенно, а то я уснуть не могу. Я ему говорю: Ты чего, ты и так уже гашеный!, а он: Давай, делай, говорю! Я сегодня перекурил. Потом решил сбить гашиш водкой. Выпил бутылку водки, заснул, поспал часа четыре. Видимо сон сбил, теперь меня чего то подколбашивает.

-Это ещё ничего. А у нас… А у нас такой случай был. Это ещё когда я в Нальчике жил. Одного чувака старший брат попросил за его женой последить, пока он на «Камазе» с фруктами до Москвы сгоняет. Ну они, туда-сюда, пошли в кафе, поесть, побазарить. А там разговорились, приглянулись друг другу, да ещё покурили вместе, потанцевали, вместе в танцевальном конкурсе выйграли, и всё - симпатия. Он пошёл её провожать, а жили они в частном доме на Идарова. Приехали туда, он в туалет пошёл, а она в комнате оставалась. Выходит, а она лежит на полу, без сознания, пена изо рта, вся в порошке...
-Карапетян! К терапевту!
-Всё, Валёк, потом дорасскажу!

Кара быстро пошёл за медсестрой, поигрывающей ключом. Звякнул замок, застонала пружина двери и Кара вышел, вылетел через шлюз в смотровую комнату.

-Здравия желаю товарищ майор!
-Здорово, “псих”!
-Заберите меня уже отсюда, задолбался с этими нариками, да алкашами сидеть! Сейчас бы - раз вон на катер, и оттуда по Пряжке через Сальнобуянский в Неву!
-Потом будешь на катерах кататься. Ты у Валентина всё выяснил? Чего он тебе рассказал?
-Да он не колется, товарищ майор, всё про прошлую жизнь рассказывает, про синьку, да наркотики. По делу - ни в какую! Как только начинаю спрашивать, он сразу с темы съезжает, да ещё свои зоновские приколы гоняет.
-А ты как его спрашиваешь? Так, что ли прямо в лоб?
-Ну… Просто спрашиваю, интересуюсь…
-Ты сам ему чего-нибудь тяжёлое про себя расскажи, он тогда не сдержится, и про себя расскажет. Ты главное выясни: они проститутку убили, или не они. Всё - больше ничего от него нам не надо. Если сознается тебе, мы его дальше дожмём. Ты только палку не перегибай, в блатного не играй, а то он тебя быстро вычислит.
-Понял… А что тогда рассказать-то ему “про себя”?
-Товарищ подполковник уже всё продумал, передал тебе такую легенду: расскажи, что это вы директора стадиона завалили в 93м. В это время Валёк в тюрьме сидел, а по стадиону тогда никого задержать не удалось, позже их нашли всех троих в болоте. Про них четвёртый рассказал случайно, на допросе по другому делу, и болото показал. Он потом повесился в камере при странных обстоятельствах, стоя на коленях, привязав петлю из рукава рубашки к шконке... Ну а так чистая история получится, не подкопаться. Я тебе сейчас детализирую, и вперёд, лейтенант, работать!

Ресторан. За столом сидят-выпивают Борис - подполковник милиции, и его одноклассник - Миша. Накурено, запах еды, одеколона, громкая музыка и бряканье приборов о тарелки.

-Миша, я и её и его тогда чуть не грохнул! Еле удержался!
-А ты точно знаешь, что изменила?
-Точно! Я на видеорегистраторе из её машины карточку вынул и его увидел. Потом ещё видео с камер на заправке смотрел, где они кофе пили. А до этого через «жучок» слышал как они трахались прямо в тачке… Я ещё думал: что-то голос знакомый у этого ёбаря! А это наш лейтенант! У майора, у Сани - помнишь который с Днём рождения приходил меня поздравлять, работает.
-Следователь?
-Опер.
-Мда… Борь, ты может к психологу сходишь?
-К какому психологу?! Меня здесь все знают! Что я этому психологу расскажу, что мне - начальнику милиции жена изменяет с моим же лейтенантом? Ты, чего, Миша, кукухой поехал?
-…
-Грохну я его!
-Борис, успокойся! Не бери грех на душу! Убьёшь его, а потом мучаться всю жизнь будешь, да ещё посадят, а ты мент. Тебе в тюрьму, наверное, опасно попадать?
-Миша! У нас свои тюрьмы, ментовские. Я здесь - полковник, и там буду полковником. А за душу мою не беспокойся. Они туда вдвоём насрали, им и ответить придётся. Я ей уже придумал, как отомстить. У неё дочь есть от первого брака - Люба. Я Любу посажу по 228. Это несложно, я её сам уже неоднократно отмазывал, когда её на притонах брали, но явки с повинной с неё через Саню, всё-таки, брал. Они у меня в сейфе лежат, только без даты. Так что пора на них сегодняшнюю дату поставить...
-Боря! Ты нахрена мне всё это рассказываешь?!
-Я, Миша, рассказываю, потому что не могу с этим жить! А тебе, потому, что ты хороший человек. Поймёшь меня. Никому ничего про меня не расскажешь. Всё как тогда, как в школе…

Миша вспомнил, как Борька в 6 классе попросил его, школьного друга, похранить у себя какую то диковенную ручку - такую он видел впервые: иностранную, красивую, прям какую то инопланетную. Ручку эту, Боря, якобы нашёл в коридоре, а спрятать её надо, потому, что «старшеклассники хотели её отнять». Миша взял ручку, и убрал, было, её в карман своей дермантиновой сумки с рисунком медведя и надписью «Олимпиада-80», но потом перепрятал в ящик пожарного крана на лестнице.

На урок математики в класс вошли трое: классная, директор и военрук. «Всем встать! У нас в школе завёлся вор. Вор и подонок! Он украл у Наташи Стрелковой ручку - подарок отца. Нет, это не подарок даже, а память об отце, погибшем в Афганистане. Так, что ребята,  содержимое портфелей на парты! Вывернуть карманы!». Начался досмотр. Миша понял, от какого позора спас его фанерный ящик с надписью «ПК» и Кто-то свыше, Тот, который подсказал перепрятать ручку. А Боря… Боря - вор!

Ночь. Палата психиатрического отделения. Храп, сип, стон. Запах больницы и несвежего белья. Валёк не спит, переваривает то, что ему рассказал этот хачик - Кара. Эх, какую нехорошую он рассказал, всё таки историю! Что, получается, что пятеро их было, когда они брата грохнули за деньги стадиона в 93 году? Но… их же было 4 человека… Это сам Четвёртый мне в камере рассказал, а тех троих он же и порешил за деньги из сейфа стадиона. А потом в болоте утопил. А потом думал себе авторитет поднять на жестокости и рассказывал блатным какой он суровый. А потом на шконке в камере «повесился». Не мог он мне врать! Не врут люди перед смертью! Хотя… Кара всё правдоподобно рассказывает: и время, и место, и подробности совпадают. И то как, Четвёртый брату в ухо сварочный электрод заколотил… Нет, братик, я тебя помню, и очень люблю! Они все будут наказаны!

Квартира Бориса. 5 утра. Скоро вставать, гулять с Найдой. Надо ещё сегодня обязательно план мероприятий дописать, с военкомом связаться по призывникам, Мише с номерами в ГАИ помочь. В 13:00 совещание в ГУВД, но там ладно, там не по нашу душу, там по ОПНу, а в 16:00 надо в Академию ехать, лекцию читать вечерникам по уголовному праву…
Звонок телефона. «Товарищ подполковник! У нас ЧП! Карапетян умер! Только что обнаружен в палате.  В петле, стоя на коленях у шконки...».