ПВ2-ЗОЛ. КАЩ. Зольдия колдует-9

ЗОЛЬДИЯ  КОЛДУЕТ

Чурила Лепнёв был дома и с удовольствием шёпотом рассказывал своему приказчику о своей новой служанке.
-Знаешь Кондрат, я никогда ничего подобного не встречал. Она выглядит как царица, если её приодеть в дорогие наряды. Только она их носить не желает, Вот такие брат чудеса! А уж какой оказалась отменной поварихой, врачевательницей и знахаркой-ну просто удивление. А в постели вчера такие выкрутасы вытворяла, что я упал замертво после её любовных утех и едва-едва мог проснуться поутру.

Появление Зольдии в разорванном платье крайне рассердило Чурилу и Кондрат, чуя грозу, поспешил откланяться. Неровён мол час, да попадёшь под горячую руку. Чурила осмотрел разорванное платье и дал Зольдии пощёчину.
-Как ты смеешь шляться по городу без спросу? А ну, рассказывай, кто посмел порвать на тебе платье?
Зольдия безутешно разрыдалась.

-Это проклятый Кожемяка заметил меня по пути с рынка и зазвал к себе, где и совершил надо мной надругательство. А чтоб я не посмела жаловаться, то он послал за мной гридней, которые толкуться за забором. Если ты посмеешь что-либо предпринять, то они должны меня убить.
Купец так разъярился при этих словах, что тут же бросился к воротам, чтобы спустить на случайных пареньков зашедшихся от злобы кобелей. Но Зольдия повисла у него на руке и упросила не делать поспешных и необдуманных поступков.

-Я знаю один его секрет и, если ты отпустишь меня сегодня ночью, то я сама смогу за ним проследить и вывести его на чистую воду. Мне кажется, что он якшается с нечистой силой, и навьи являются к нему по ночам. Я собираюсь его разоблачить и узнать, где спрятана его необычная сила. Пусть наш новый князь Пересвет разбирается с ним. Кроме того, Кожемяка похоже  не успокоился и по-прежнему надеется стать мужем Любавы и нашим князем. Мы не должны этого допустить, мой дорогой. Надо разрушить его подлый заговор. Веришь ли ты мне? Поможешь ли ты мне в этом? В том чтобы вывести его на чистую воду перед нашим новым властителем?

И она уперла свой сверкающий взгляд в Чурилу. Купец не знал, что ответить и вдруг в его голове почудилась такая ясность и лёгкость, что он зло засмеялся и сказал.
-Да мы его в порошок сотрём, этого мерзавца.

Зольдия, очень довольная мрачной решимостью купца, тут же засуетилась по хозяйству, накрыла на стол, накормила купца холодцом и заливной рыбой, удивительными в такой жаркий день. Когда же купец похвалил её расторопность, она отпросилась в баню, и закрывшись там поглядела в дверную щель, как он ушёл по делам на речную пристань. Поскольку жена купца ушла ещё с утра навестить подруг, то колдунья спокойно развернула лохмотья в которых держала волшебный кристалл чародея аль-Маруни, погибшего в схватке за замок Кащея. Эфиопка поставила его на подставку, расположилась подле него и начала свой допрос. Кристалл молчал или выпускал клубы жёлтого дыма. Но это не устраивало Зольдию. Она перевязала кристалл лентами, и полила несколько раз вином и водой, шепча странные слова.
-Арруба, каруба, мозель-арс, тагира, магира, орли-барс!

В окне неожиданно захлопал крыльями огромный чёрный ворон.
-Напиши огненными письменами «ал-вал-анабал-пурмигас!» и джин этого кристалла встанет перед тобой, чтобы исполнить твои желания. Он может многому научить тебя и рассказать тебе о многом, но  запомни, он –людоед и ты должна будешь приготовить ему жертву, кроме того, поев он потребует, чтобы ты удовлетворила его похоть. Его жертвы не выдерживают его страсти и умирают, так что приготовь для него и какую-нибудь девчонку, которую не будут искать.

Зловещий ворон  улетел, а Зольдия убрала кристалл и задумалась. Но вот в голове у неё зародился новый преступный замысел, и она довольно засмеялась. Колдунья дождалась сумерек, и, обернувшись чёрной кошкой, легко проскочила мимо своих заскучавших молоденьких сторожей.
Затем она забежала в кусты и снова стала сама собой. Ускорив шаг, эфиопская принцесса поспешила на пристань к долговязому лодочнику.

Порок успел изрядно поработать за день, и, получив плату с очередных ездоков, поскандалил с ними насчёт прибавки. Ничего не выгадав, он плюнул и уселся на скамью, чтобы пересчитать свой доход. Вынув из-за пазухи кожаный кошель, он стал пересчитывать медяки и так увлёкся, что чуть не  вывалился за борт, когда на дно его лодки упала крупная золотая монета.



ЗОЛЬДИЯ ПРИТВОРЯЕТСЯ


А в это самое время, одетая в изукрашенные зеленоватыми бериллами и голубоватыми сапфирами платье с длинными, разрезанными почти до плеч рукавами, Василиса Премудрая, ещё недавно строптивая и гордая волшебница, покорно сидела перед зеркалом.  Она, вздыхая и морщась, под строгим надзором отца и мужа, ела кислые молодильные яблоки.
Окна терема, который Варлах отстроил за одну ночь с помощью колдовства, сделав его точным подобием княжеского, но поновее и побогаче убранного внутри, выходили в яблоневый сад, полный свежих сладких яблок.

-Почему твои прошлогодние яблоки такие кислые, как зеленцы? – в который раз безответно вопрошала Василиса перед тем как взять очередное золотисто-зелёное яблоко. Она мелкими кусочками откусывала яблоко и запивала его медом из перламутрового кубка, подаренного ей её новой подругой Онегой.
 Тщательно изучив себя в зеркале, она оборачивалась к Роману и своему отцу, спрашивая, не пора ли, наконец, прекратить её мучения. Двадцатое яблоко она швырнула в отца и повалилась на кровать, притворно держась руками за живот.
-У меня изжога. Я больше не буду есть эту кислую гадость-плакала она, жалобно поглядывая на Романа.
Но Варлах был неумолим.
-Коли пообещала жениху стать шестнадцатилетней, вот и становись, а то его чуть не убила, а сама яблочки скушать не можешь. Как туго приходится, так сама же на попятный?
-Но он же тоже, так и не смог спрятаться, а я его простила.
-И я тоже. А вот свое обещание ты давала не только перед ним, но и передо мной. И я хочу, чтобы ты его выполнила, а не фордыбачилась.
Но жалостливый Роман уже давно был на стороне Василисы. Тем более, что ему самому хотелось, чтобы его жена походила на гордую королеву, а не на сопливую девчонку.
Но Варлах разошелся не на шутку и без умолку стыдил и ругал Василису, пока она не зарыдала, снова кося жалобным глазом из-под рукава, которым вытирала слезы на Романа.
Наконец живописец не выдержал и упал перед князем на колени.
-Отступись от неё, великий князь. Она теперь мужняя жена и должна прежде всего делать то, что я ей велю. А ты передо мной ей помыкаешь. Да, кроме того, полюбил я её именно в этом облике и гораздо моложе, она мне без надобности.
Князь, вздохнул, скривился и потряс перед Романом кулаком.
-Ну, так теперь и не жалуйся, коли она своими слезами из тебя веревки вить будет. Эх, да и яблоки пропадут. К тому же видно последние. Что-то заповадились к нам в сад жар-птицы по ночам летать и все яблоки склевывать. Это боги, значит, шалят. Напасть посылают. Так, что больше этих яблок мы не увидим.
-Ну и пусть-фыркнула Василиса.Уж я то точно больше не буду есть эту кислятину.
Она бросилась на шею к Роману и он понес её в свою спальню.
Варлах посмотрел им вслед и проворчал.
-Попробуйте весной не родите мне внука, я вас мигом разженю.
Но Василиса высунула счастливое лицо из-за плеча Романа и показала отцу язык.
А в это время Кожемяка сам рассёдлывал своего коня, передав гридню, парнишке лет пятнадцати, снаряжение, когда кто-то ухватил его за рукав. Он оглянулся и отшатнулся с омерзением. Перед ним стояла чернокожая колдунья, когда-то пытавшаяся убить его. Она упала к нему в ноги и стала целовать его сапоги, о чем-то невнятно крича. Около них стала собираться толпа, и Василий счёл за лучшее увести её в свою светлицу. 
И там Зольдия разошлась вовсю, плача и обвиняя во всем Кащея Бессмертного. Порвав на себе всю одежду и распростершись ниц перед хмурым Кожемякой, она украдкой всё же глянула на маленькую золотую статуэтку, стоящую на окне. Она могла бы поклясться, что средняя голова Змея, представлявшая из себя голову Кащея на змеиной шее, кисло покривилась. Но Зольдии было некогда приглядываться, и она билась в истерике, пока не почувствовала, что своим раскаянием смягчила сердце добросердечного витязя.

Она истово поклялась Василию в своей любви и во всём обвинила Кащея Бессмертного и принца Обадия. Красивая колдунья так разошлась в своём раскаянии, что вскочила на ноги и в бешенстве подлетела к статуэтке Кащея Бессмертного и, схватив её, с силой грянула о дубовый пол. Заметив, что обломанный рожок откатился под ноги к Кожемяке, она снова пала ему в ноги и стала с воплями целовать его сапоги.
Василий чуть отодвинулся, а она, целуя пол под его ногами, незаметно подхватила губами золотой обломок и языком задвинула за щёку, не переставая стенать. Уловив недовольство в лице молодого воеводы, она снова вскочила на ноги и, порвав на себе одежду. снова вцепилась в его колени, добиваясь прощения. Кожемяка вдруг почувствовал, что не может более равнодушно смотреть сверху на её круглые ягодицы, и смущённо стал поднимать её с пола. Эфиопская принцесса почти не сопротивлялась и молча встала перед Василием. Вдруг быстрый взгляд её глаз сверкнул Василию прямо в лицо, и она обхватила его руками, истово целуя в губы. Кожемяка испугался, но ослаб и отбивался очень неуверенно, до того чарующим было её тело. Голова Василия мягко кружилась, и в ней стали проноситься неясные видения.
Его спасла Любава, которая без стука резко распахнула дверь и на мгновение остолбенела от неожиданности. Для колдуньи тоже было неожиданным внезапное появление Любавы, которая тут же бросилась на неё с хриплым воплем.
-Ну, теперь-то я тебе покажу, как против моего жениха колдовать.
Дело в том, что она по-прежнему гордо именовала Василия своим женихом, чем много раз приводила в смущение Пересвета, который не выдержал и спросил её, а кем же тогда является он. Но она с такой дрожью в голосе заявила, что он не её жених, он её суженый, что дальнейшие вопросы потеряли всякий смысл.
 Любава обожала Пересвета, и в этом не было ни какого сомнения. Женихи только улыбались, глядя на неё и друг на друга, и почему-то Кожемяка продолжал испытывать при этом ревнивые уколы в сердце. Теперь княжна влетела в покои Кожемяки, как будто её кто-то сюда позвал и, увидав свою злейшую противницу в кровь разбила ей лицо. Зольдия сомлела, и, потеряв сознание перестала цепляться за подол Любавы. Колдунья притворилась, что упала в обморок. Злость Любавы как-то неожиданно прошла и она позвала своих сенных девушек.
-Приберитесь здесь, смойте кровь. А эту пагань выставьте за ворота, и пусть убирается куда хочет, лишь бы она не попадалась мне больше на глаза.
И Любава брезгливо вытерла руки о предложенное одной из девушек полотенце.
Кожемяка покачал головой.
-Опять ты все начинаешь решать за всех сама.
Но Любава так виновато на него взглянула, что он засмеялся и махнул рукой.
-Пусть действительно убирается подобру-поздорову.
Однако Пересвет, появившийся в дверях вслед за княжной, недовольно покачал головой.
-Прикажу-ка я за ней последить пару дней. Не верю я в её слезы.

Кое-как подвязав изорванное платье и поблагодарив промолчавших сенных девушек, которые умыли её, Зольдия отправилась домой к Чуриле Лепневу. Она была довольна своим замыслом и её лицо время от времени искажала злая усмешка.
-Простофили!-цедила она сквозь зубы.

Пройдя под окнами нового летнего терема, в котором жили Роман и Василиса, она осторожно огляделась и, будто поправляя порванный сарафан, подняла с земли и спрятала в рукав несколько надкушеных молодильных яблок. Она ещё раз глянула на окно соседнего старого тёмного терема, за узорной решёткой которого поблёскивала золотая статуэтка Кащея в образе девятиглавого дракона и засмеялась.
-Не плачь, Кощейчик. Твоя неверная жена скоро тебя выручит.

Она неожиданно замолкла, заметив позади себя княжеских гридней. Два русых красавчика прошли мимо, кося на неё глазами. Колдунья поняла, что следом за ней отправили послухов и усмехнулась.
Ну, что же. Хотите поиграть в кошки-мышки? Тогда, чур! Я буду кошка!
И, кое-как подвязав разорванное платье, поспешно пошла в дом Чурилы Лепнёва, чтобы получить нагоняй от хозяина или от хозяйки за самовольную отлучку. Два паренька неотступно следовали за ней поодаль. Но она уже не обращала на них никакого внимания, потому что знала, что ночью легко отвяжется от них.



ПОДАРКИ К СВАДЬБЕ

Многожёнство-не беда
А беда –бесчестье,
Коли жёны наплюют
По одной и вместе!

-Ааа-аа-аа!- с тяжким стоном вскинулся на огромной резной кровати в доме своих братьев знаменитый охотник на зверей и похитителей благородных девиц Ярослав по прозвищу Зверолов. Его разбудил удар по животу то ли ногой, то ли еще чем то тяжелым. Он тер кулаком глаза, медленно приходя в себя после крупной попойки накануне со своими друзьями и, в особенности, с Романом Богомазом и Николой Подоляниным, с которыми он упился почти до поросячьего визга. Так что его жене царевне Онеге пришлось прибегать к волшебным чарам, чтобы доставить мужа домой. Его судьба была плачевна, вид его жалок и он вызывал к себе и отвращение и сочувствие одновременно, ибо принадлежал к породе людей, которые пьют весьма редко, но очень метко.
Он никак не мог понять, что с ним происходит, пока кровать опять не заколыхалась и полураздетая Онега, в одной голубоватой из прозрачного шифона  тунике, одетой на греческий манер, не перебежала через него. Она снова наступила на него, на этот раз на бедро. Ярослав со стоном поджал ноги, но это не спасло его от новых прыжков жены. Онега развеселилась не на шутку.
Вдруг она остановилась посреди танца и картинно изогнулась, подперев правой рукой крутое бедро и выдохнула.
-Всё-оо-оо! Я тебя бросаю! Верни мне мою клятву и я исчезну из твоей жизни!
Зверолов сделал жалкое лицо и пополз к ней на четвереньках, путаясь в длинной ночной рубахе.
-Чем же я тебя прогневал, рыбка моя? Скажи и я всё для тебя сделаю!
-Ответь мне, где в этой избушке я могу посадить музыкантов, чтобы утром потанцевать и поплясать? Почему ты все время отказываешься от мраморного или гранитного дворца?
-Милая моя ракушечка, килечка моя, нерпа моя шелковая! Да пойми ты, что в нашей стороне даже у князей хоромы деревянные. А ты предлагаешь  возвести дворец богаче княжеского. Да нас съедят завистники, как начнут князю шептать, что я мечу на его место, то-то пойдет катавасия… Да с нами просто все знаться перестанут! Мы так в нём одни со скуки и помрем. Ведь ты у меня не Василиса Премудрая, затворницей жить не сможешь.
-Ты, что же мил друг, Ярик, намекаешь, что я глупее Василисы? Ах, ты пьяница убогий! Да я знать больше ничего не желаю!  Надоело мне твои оправдания выслушивать, да жить в чужом доме, в который может завтра хозяева заявятся. Настоящие друзья нас всегда жаловать будут, а на остальных мне наплевать, чайка им в глаз, чешуя на голову и иглохвост в штаны. Не бойся, не опечалимся!
Онега воинственно подскочила к широкой двери спальни и, наклонившись под низкую притолоку, высунула голову в горню.
-Девочки! А ну, все быстро сюда! Будем нашего пьяницу лечить!
Уже привыкшие к беспрекословному повиновению, в таких же прозрачных туниках, в комнату влетели остальные жены любвеобильного охотника, спасенные летом от перса-работорговца Харукани и его подручной старухи-разносчицы Евласии.
Первой вбежала веселая темноволосая полненькая Истома, а за ней влетели всегда мрачновато-серьезные худенькие беленькие двойняшки –кудряшки Василена и Полечка. Все четверо вскочили на кровать, занявшую полспальни и сбросили полог вниз. Ярослав не успел выскочить и покорился своей участи. Он лёг ничком и закрыл голову руками.
-Ох! Оставьте меня в покое. Голова так трещит, будто по ней молотом бухали. Ох, милостивые боги! Ну, за что мне такое наказание? Да в жизни никогда больше не женюсь и другим завещаю…
А жены скакали по нему и через него на кровати и весело кричали.
-Ах,  ты, коварный изменщик! Никуда ты от нас не уйдешь! Хотим во дворец, а потом под венец! Хотим во дворец, а потом под венец!
-Да где же я вам столько свадебных венков наберу? - стонал Зверолов.
-Вам, небось, не из полевых цветов, а из жемчугов да самоцветов подавай?
-Да как ты посмел такое подумать! - закричала Онега. Чтобы морская царевна в самоцветах ходила? Да ты меня и подружек моих в лалы да яхонты, сапфиры, да изумруды убрать должен.
-О, славные боги! За что вы на меня наслали такую напасть? Никогда больше не женюсь на морской царевне.
-Ах ты, голодранец!-возмутилась Онега. Так ты ещё себе другую жену высматриваешь? Ну, мы тогда тебя в мусульманство переведём. Только учти, обрезание я сама тебе буду делать, и не обессудь, если отхвачу чего-нибудь лишнего.

Ярослав запыхтел от злости и, ловко выгнувшись на мостик,  как его научили год назад персидские борцы, вывернулся из под Онеги и подмял её под себя. Оказавшись под ним, она тонко запищала, а он отвесил ей пару звонких шлепков по заду, бесцеремонно задрав подол короткой туники. Онега заверещала и Ярослав услышал сзади воинственные вопли младших жён.

Череда яростных ударов подушками по голове заставила его откатиться в сторону и на него насела куча мала. Ослабший после попойки Ярослав только вяло отбрыкивался, и жутко заверещал, когда его начали щекотать. Женщины накинули на него полотенца и крепко связали, после чего Онега взяла в руки семихвостую плётку и три раза огрела Ярослава по заду. Зверолов заорал от боли и жалобно взмолился.
-Я ведь не одну из вас плёткой не потчевал, хотя плётка по закону не должна в доме висеть без дела.
-Вот она теперь и не будет висеть без дела-язвительно сказала Онега под смех Истомы и сестриц-двойняшек, но больше бить Ярослава не стала и скрутила плётку.
-Да стройте вы этот чёртов дворец-взмолился Ярослав. Только развяжите меня. А не то вдруг кто-нибудь придёт, а я тут связанный… в голом, неподобающем виде, разговоры пойдут и всё такое…  Только чур дворец пусть будет деревянный-но богато убранный и просторный внутри.

Онега вздохнула.
-Ладно, давай не нашим, не вашим.  Я, пожалуй построю белокаменный и объявлю его подарком для молодожёнов. А ты милок, давай-ка, собирайся к батюшке Беломору за драгоцеными камнями. Есть за Соловками подводные пещеры в которых живёт огромный чёрный осьминог- он и охраняет самые красивые подводные камни. Коли одолеешь его – то мы будем убраны в самые превосходные камни на свете, а не одолеешь…  Ну что ж мы будем самыми счастливыми вдовами на свете.

-Ах, так ты нарочно меня в его пасть толкаешь, чтобы королевича какого-нибудь завалящего подцепить? Не надейся! Никуда отсюда я не поеду! Мне вы и так нравитесь, а на других мне наплевать.
-Ах, так ты ко всему прочему ещё и трус! Ну, так и нечего тебе здесь возле нас отираться.
С этими словами  беломорская царевна вдруг повернула кольцо на пальце и прошептала невнятное заклинание.
Царь морских подводных гор,
Положи в подвал топор.
Расскажи мудрёный стих,
К тебе едет мой жених.

Ярослава приподняло с кровати невероятным вихрем, стены поплыли у него в глазах и он вдруг увидел, что земля мелькает у него перед глазами.
-Ведьма! Дневная ведьма летит!- услышал он с подворья детский крик и его обдало немыслимым холодом.

В длинной ночной рубахе пронизал Ярослав мокрые и холодные тучи, порадовался яркому солнышку в немыслимой голубизне неба над облаками и вдруг будто поплыл над самыми волнами. А через минуту, обрызганный мощным прибоем, Зверолов свалился он на морской песок.
-Люди на помощь, погибаю! Спасите же. Кто нибудь! –в отчаянии закричал Ярослав, а затем движимый неосознанным чувством стал звать царя Беломора.
-Тестюшко-родненький, спаси ты меня, зятя своего от своеволия дочери твоей Онеги, кальмар ей за воротник, паскуднице.
Неожиданно море закипело, заурчало и выбросив большой столб воды у самого берега всплыл чудесный корабль Беломора.
-Эй, зятёк! А ну давай к нам –потанцуем, попоём, вина, пива попьём!-радостно закричал Беломор, увидав Ярослава у самой кромки прибоя, а Ярослав не стал дожидаться повторного приглашения и с отчаянным воплем кинулся в холодные волны.

Сто тридцать саженей он доплыл до корабля одним махом, но взобраться на него уже не мог. Судорогой свело всё тело. Ярослав тряс мокрой головой и ругался на неловких помощников. Но вот пираты и русалки вытащили его из воды и накинули ему на плечи тюленью шубу. Он постепенно перестал стучать зубами и посмотрел на хохочущего Беломора.
-Ничего смешного однако не вижу, да и вообще я решил в христианство перейти, так что три жены у меня будут лишними. Так что дочке своей нового женишка подбирай-умна слишком. А мне такие без надобности.
Но Беломор, не переставая смеяться, поднёс Ярославу полный кубок горячего медового взвара и Ярослав почувствовал, как им овладела сладкая истома.
Корабль медленно погрузился, но Ярослав напрасно испуганно поглядывал на морского царя. Он почти не почувствовал перехода из одной стихии в другую. Только дышать вроде стало потруднее, тело охватило коротким ознобом и всё через мгновение он опять себя стал чувствовать прекрасно. Корабль проплыл над диковинными скалами…
 
                ПОСЛЕДНИЙ ПОКЛОН ЯРИЛЕ.


На Солнце долго не глядится,
Да и зачем губить глаза.
Коль вскоре Солнце возвратиться,
Круг завершив, на небеса?
И, сколько блеску не завидуй,
У бога чести не отнять.
Но сам ты можешь очень даже
Свою судьбу  не угадать.
Святой костер тебе поможет
Подругу ночью разглядеть,
А дальше сам решай, быть может
Пораньше лучше овдоветь?
Тихий закат осветил  владимирские холмы  багровым светом. Лес  пересекли  темные тени. Парни  и девушки  гуськом  потянулись в заповедную  рощу, воздать последнюю честь  умирающему Яриле.  У молодежи из богатых семей было свое излюбленное место под раскидистым  дубом, и человек тридцать из  княжеских хором отправились к нему. По берегу реки то тут, то там вспыхивали яркие костры других хороводников. Шли парами, в основном  держась за руку, но  почти не  разговаривали, изредка пересмеиваясь, и  подшучивая друг над другом.
Пожилой широкоплечий волхв Елизар со  своим помощником Поконом  пригласили Василису и Онегу с девушками помочь  им с приготовлениями. У дуба все встали  кругом и  прошлись хороводом в обе  стороны, после чего  запалили  уже  подготовленный слугами  костер.  Пиво и брага с  пирогами  в отдельной  кадушке  стояли тут же, поэтому,  отведав  пирогов с медами и брагой, вылили в костер  остатки напитков и надкусанные пирожки.
Оделив Ярилу  снедью,молодежь  устроила танцы и игрища. Кожемяка старался  не  отходить от  Поляночки, но она  была  слишком  задумчива. Пересвет миловался со своей ненаглядной Любавой, ни на кого не обращая внимания. Но она иногда бросала томные взгляды на Кожемяку, надеясь, что подруга не заметит их. Степан был очень рад тому, что Арина совсем оттаяла, и веселился с нею от души. Зверолов развлекался с Истомой, которая была очень довольна, что завладела его вниманием и старалась вовсю, дабы он не очень вспоминал  остальных своих жен.
Синеока без конца тормошила пасмурного Арона. Она вертелась перед ним перевитая цветами с ног до головы, но так и не смогла одолеть его угрюмость. Волхвы подозвали Ярослава и Кожемяку и с их помощью повалили стройную березку. Девушки перевили ее лентами и одели в женское платье. Рядом поставили Ярилу, его изображение было одето в мужскую одежду, набито соломой и украшено цветами.
Ой, Ярило ты наш!
Отсветил и погас.
Одарил нас теплом
И погас за бугром.
Коли выйдешь гулять,
Приходи к нам опять!
Запели громко девушки, и составив хоровод закружились вокруг костра и божественных истуканов, постепенно хватая парней и втягивая их в свой круг. Прыжки, танцы и песни продолжались до полной темноты.  Наконец зазвучал долгожданный бубен Елизара. Парни и девушки стали со смехом раздеваться, складывая одежду и смазывая себя теплым гусиным жиром, который в ковше разносил Покон. Хрипловатый голос кудесника пел речитативом:
Громко бубен говорит,
Снять покровы он велит.
Умер, умер бог Ярила.
Но в воде живая сила.
Ой, Дивана, Лада, Лада,
Дай нам силу и усладу.
Смой опасные наветы
И нечестные обеты!
Молодежь гурьбой посыпалась в реку и в стылой воде началась возня, сопровождаемая диким визгом. Они еще больше усилились, так как Пересвету пришлось просто отбивать у парней свою невесту. Зверолов и еще трое дружинников очень обрадовались неожиданной возможности потискать нагую княжну. Она почти задыхалась от грубых поцелуев и медвежих объятий. Переслав отчаялся отбить ее, как вдруг в реку вбежал увитый цветами Покон. И, ухватив скользкие руки Любавы и Поляночки, потащил их на берег. За ними толпой обрадованно побежали остальные. Елизар одарил всех резными ковшами с медом. Выпив по полному ковшу, молодежь стала прыгать через костер.
 Онега с Василисой старались отловить своих супругов. Но они уворачивались, веселясь наравне с холостыми парами.  Тогда сверкающие драгоценными нарядами волшебницы бросили напрасное занятие и по команде волхва приступили к брачной церемонии. Они отловили одного молодца и поставили его на колени между собой. Покон с Елизаром под свирельные перегуды затянули новую песню?
                Яр, Яр, Полуяр,
Верни нам свой товар.
Света возок, да квасной туесок.
Коль догонит кто девицу,
Тут же должен ожениться.
Кто не сможет, будет срам,
Про то ведать будешь сам!
Одна из девушек, как будто только и ждала этого момента, схватила свою одежду и сунула её в руки коленопреклоненому парню. Затем она подхватила  его одежду и, перепрыгнув через костер, бросилась в гущу деревьев. Волшебницы отпустили парня и он, прижав к груди одежду девушки, побежал за ней вдогонку.  Онега с Василисой в голой гомонящей толпе отловили Переслава. Молодой княжич оказался меж двух красавиц, а Любава, не теряя времени, забрала его одежду и умчалась.  Затем еще один молодой дружинник был поставлен на колени и побежал следом за подругой. Теперь Василисе удалось отловить Кожемяку. Василий был поставлен на колени и украшен цветами. Поляночка помедлила, но, поймав через костер его умоляющий взгляд, вдруг хитро улыбнулась и бросила ему свою одежду. Волшебницы в шутку слегка придержали Василия и он, торопясь, прыгнул через костер, уронив платье. Оно загорелось. Василий прихлопнул огонь и побежал в рощу, проклиная, что не заметил, куда побежала невеста. 
Кроме Синеоки,   никто не приметил, как внезапно сорвался с места Арон. Синеока окаменела от возмущения, но Арон даже не заметил её волнения, а схватив свою одежду, отступил боком в темноту и исчез за темными стволами. Он понесся стремглав  в ту сторону, куда побежала боярышня и через несколько мгновений различил  беловатое  свечение её тела. Она  замедлила бег и оглядывалась. Арон  перешел на торопливый шаг и стал заходить с боку. Поляночка  резко изменила направление своего бега и стала перебегать от  дерева к дереву, нервно хихикая. Арон  обогнал ее и забежав  сзади повалил на траву. Она  засмеялась  и стала отвечать на его поцелуи, Арон  взглянул ей в глаза, и она окаменела. Лунный свет  осветил  ее перепуганное лицо. Она  стала отталкивать его от себя:
« Арончик, милый, ты зачем  здесь! Ой, батюшки, не  надо, пожалуйста, не надо !»
Но Арон уже потерял голову и стал  душить её рукавами своей рубахи. Вот  Поляночка  повела замутившимися  глазами и обмякла,  Арон  приготовился  войти  в неё. Он расположился поудобнее, как  вдруг   его голова закружилась от удара, и темный пахнущий  плесенью  мешок ослепил его полностью. Разбойники обрадовано загоготали, и потащили  обмякшего Арона в кусты, оставив  Поляночку без сознания.
В таком виде и набрел  на нее Кожемяка, потерявший надежду ее найти и окликавший  окружающий мрак её именем. Девушка узнала его голос, села и тихо  отозвалась. Взволнованный Кожемяка  обрадованно закричал и через мгновение был около невесты. Она  встретила его  обеспокоенный взгляд затуманенными глазами и прошептала:
-Кажется, я обо что-то  ударилась в темноте. Посмотри, нет ли у меня ссадины. 
Василий обхватил её голову  могучими руками, и нежно поцеловал в лоб. Через  мгновение он  коснулся её губ, и их уста слились  в затяжном поцелуе. Василий  с удивлением ощутил, как её маленькие  прохладные руки шарят по его телу, по могучим буграм  мышц. Он  почувствовал, что его невеста наконец-то  желает  быть  покоренной, и  нежно повалил ее, сунув под спину её одежду. Лунный свет  нежно  поблескивал на их  блестящих сальных телах, заставляя их  светится  необычным  голубоватым  светом.
Когда они  оделись и вышли  из рощи, то  увидали что  все собрание в полном сборе. Не хватало  лишь одного Арона и расстроенная Синеока  одна  грелась у костра, равнодушно  кидая ветку за веткой в ненасытное пламя. В глазах у нее  стояли  слезы.
А тем временем разбойники  уже  доставили  мычащего Арона Зольдии и , подняв его пинками на колени, развязали  мешок. Увидев перед собой Арона Зольдия подошла к Гаркуну и его приспешникам, и злобно ругаясь,  отвесила  каждому по яростной звонкой пощечине.
-Вы что не  могли узнать своего  врага, Кожемяку?» – спросила  она, уцепив за бороду одного из ухорезов.
Тот повалился на колени.               
 - Отпусти его. О великая  волшебница!- отозвался Гаркун. -в этих  проклятых масках и днём то ничего не видно, а уж ночью подавно. Тем  более мы не могли и подумать , что  Арон  окажется  проворнее Кожемяки и влезет на его невесту первым?
Разбойники негромко  захохотали и постепенно лицо хмурой колдуньи прояснилось, насколько могло  проясниться  лицо  чёрной красавицы в темноте ночного леса. Пока  разбойники  негромко  похохатывали над его  положением, Арон  оделся и, плюнув, пошел прочь. Зольдия  сделала знак разбойникам  скрыться, и они ушли в кусты, где стояли их  люди  и паслись кони. Негромкий  топот  возвестил о том, что  отряд по  крайней мере из двадцати  всадников удалился в глубину леса. Бывшая принцесса догнала Арона. На него было страшно смотреть, так исказилось его прежде приятное лицо. В уголках его глаз кипели злые слезы.
Зольдия попыталась идти рядом, но воин закричал на нее:
-Уйди от меня, женщина! Будь проклят тот день, когда я послушал тебя. Ты сделала меня посмешищем перед женщиной, которую я люблю больше жизни.
Колдунья хмуро улыбнулась и пошла в отдалении, но воин так и не позвал её. Тогда она ускорила шаг и, свернув с дороги, тропинками побежала через рощу к перевозу. У мостков стояло несколько лодок и молодцы стали наперебой зазывать ее.  Но она искала уже знакомого ей чернявого парня по прозвищу Порок, которому ещё вчера обещала вторую золотую монету. Вскоре она заметила его и бегом спустилась в его лодку. Перелезая борт она намеренно высоко подняла юбки, чтобы показать ему свои стройные ноги и с удовольствием заметила, как заблестели у парня глаза.
 
Порок повез её к городским пристаням. Зольдия поколебалась, но вскоре  сбросила  платок. Все равно в городе уже знали, что  у Чурилы  Плетнева живет арапка, и скрываться больше не имело смысла.  только бы Арон не проговорился об их сговоре. Однако Зольдия  почему то была уверена, что  хантарский воин не выдаст её. А дальше,  дальше Зольдия уже решила , что  делать и была уверена, что скоро  либо её, либо Кожемяки  не будет в городе. Она широко улыбнулась и, сосредоточив своё  внимание на лодочнике, не спеша подняла юбки и слегка обнажила стройные бедра, подставив их ровному сиянию луны.  Через некоторое время лодочник поперхнулся слюной и стал все чаще  сбиваться с ритма, заплескивая на неё прохладными брызгами. Наконец он спросил:
-Откуда ты  появилась, красавица. Я никогда  тебя  раньше здесь не видел?» 
Зольдия  задумчиво  посмотрела на него и с заметным  акцентом страстно  шепнула:
-А ты  бы хотел видеть меня часто-часто?
 Парень  оскалился, оглядев её богатую одежду и, сглотнув слюну,  кивнул  головой. Зольдия усмехнулась:
-Если  не побоишься ночью прийти  на христианское кладбище, то  там я тебя  буду ждать после  полуночи. Только не зажигай огня, он нам не понадобиться. Лодочник еще раз  оглядел её  стройные ноги и сглотнув слюну.
-Ты знаешь, как меня зовут, а вот я до сих пор не знаю твоего имени.
- Я скажу тебе его, когда мы ляжем где-нибудь в укромном месте.
Лодочник  преданно ловил её взгляды, но  она дождалась, пока лодка подойдет к сваям и  выскочила на берег. Парень помахал рукой, но не дождавшись  ответа, пожал плечами, не  зная, что и думать.