Императрица Анна Иоанновна, гл. 12

Глава 12. СНОВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

          Он был рожден имперской стать столицей.
          В нем этим смыслом все озарено.
          И он с иною ролью примириться
          Не может и не сможет все равно…

                Наум Коржавин

     После того, как в мае 1727 г. умерла Екатерина I, а в сентябре того же года в ссылку отправился первый губернатор Санкт-Петербурга Меншиков, двор Петра II перебрался в Москву, как считалось, лишь для коронации нового императора. Однако после коронации весной 1728 г. было объявлено, что царь пробудет в Москве также и лето, затем ввиду удачной охоты возвращение в Петербург было снова отложено, затем стало ясно, что Москва – это насовсем. Петербург обезлюдел: ушли гвардейские полки, переехали коллегии и другие учреждения, бежали ремесленники и купцы. Дворяне выехали из новой столицы следом за двором. Многие из них так и не привыкли к неудобствам города, основанного в болотистой стране, вдали от их деревень, доставка запасов из которых производилась с большими затруднениями и расходами.
     Анна уже в 1730 г. высказывала намерение возвратиться в Петербург, чтобы, как писал Лефорт, «избавиться от многих неприятных лиц, которые останутся здесь или будут отправлены далее» (надо полагать, в ссылку). Москва казалась императрице враждебной, кроме того, в отличие от своего предшественника, Анна и ее фаворит понимали значение столицы новой империи. И наконец, Анна подавала себя как последовательницу Петра Великого.
     Однако окончательно она решилась на переезд только в конце 1731 года и начала подготовку. Видя, как жители новой столицы бегут из нее, Анна распорядилась воспрепятствовать запустению города. Миниху, главнокомандующему Санкт-Петербурга, было приказано «иметь смотрение, дабы как на Васильевском, так и на прочих островах до разорения домов и растаскивания строений не допускать». Уже с весны город стали спешно приводить в порядок. Ремонтировались дворцы, сады, дороги, набережные, чистили каналы, пруды и реки. Столица украсилась триумфальными арками. В январе 1732 года императрица прибыла в Петербург, где Минихом была подготовлена грандиозная встреча.
     Вдоль «першпективы» (Невского проспекта), по которой карета Анны, запряженная восьмеркой лошадей, въезжала в столицу, были выстроены войска, артиллерия Петропавловской и Адмиралтейской крепостей давали залпы из 101 и 100 орудий. Затем беглый ружейный огонь продвигался от начала Невского по правой стороне и, перебрасываясь от одного полка к другому, достигал Фонтанки, а затем возвращался по левой стороне снова к началу Невского, где солдаты, успев перезарядить ружья, начинали все сначала, вызывая восторг многочисленных зрителей. Государыня, надо думать, была довольна усердием Миниха, получившего вскоре чин генерал-фельдмаршала.
     С прибытием Анны четырехлетнее прозябание Петербурга закончилось. Под руководством Растрелли перестраивались императорские дворцы, завершались и оформлялись постройки, начатые еще Петром Великим. Именно при Анне Иоанновне и во многом благодаря ей Санкт-Петербург принял тот вид, который до сих пор вызывает восторг и восхищение. При Петре I городские здания и сооружения в основном строили наспех, из дерева. Каменное же строительство широко развернулось лишь в 1730-е годы. Был окончательно достроен и 29 июня 1733 года торжественно освящен Петропавловский собор, высочайшее здание России в течение двух веков и с того времени главный храм империи и усыпальница российских императоров. Саркофаги с останками Петра Великого и членов его второй семьи, стоявшие в центре недостроенного собора, были опущены в склеп, который вскрыли в 1740-м году, когда умерла сама Анна Иоанновна и «дядюшке с тетушкой» пришлось подвинуться, чтобы уступить место племяннице. К 1733-му году завершилось здание Двенадцати коллегий (российского правительства), а 1734 году достроена Кунсткамера. В 1738 г. было перестроено в камне и украшено шпилем с корабликом Адмиралтейство, именно по указу Анны было приказано «оббить оной шпиц и купол медью и вызолотить добрым мастерством» (однако в 1823 г. оно снова перестраивалось и тогда получило свой окончательный облик).
     Строилась не только столица но и ее окрестности, особенно Петергоф, где продолжались начатые еще Петром постройки. Перестраивались фонтаны, на подножии которых укрепляли позолоченные свинцовые статуи. В 1735 году в ковше Большого каскада по модели Растрелли был отлит и установлен «Самсон, раздирающий пасть льву». Статуя крупнейшего в течение двух веков фонтана России символизировала победу Петра над Швецией, имеющей льва на своем гербе. Строительство Большого каскада было полностью завершено к 1738 году. Петергоф стал летней резиденцией императрицы. Беспокоить ее делами, когда она там находилась, министрам категорически воспрещалось, разве что в каком-то самом исключительном случае.
     Чем же занималась Анна Иоанновна во время летнего отдыха? Оказывается, спортом. Она была отличным стрелком, видимо, что-то передалось ей от деда Алексея Михайловича, большого любителя охоты, написавшего даже трактат на эту тему, содержащий знаменитый афоризм «делу время, а потехе час», выдаваемый в советское время за народную пословицу. Однако то, что делала Анна, трудно было бы назвать охотой. Завидев пролетающую мимо ворону или чайку Анна хваталась за ближайшее ружье (их специально расставляли во всех простенках дворца Монплезир), успевала выстрелить и, как правило, попасть в цель. По ее приказу сотня загонщиков периодически гнала из лесу различных зверей и дичь в специальный загон, где они попадали под выстрелы российской императрицы. Другим увлечением императрица была обязана своему любимцу Бирону, большому знатоку и страстному любителю лошадей, много сделавшему для организации коннозаводского дела в России. Бирон и Анну научил любить лошадей, она стала проводить много времени в манеже и под руководством Бирона сделалась отличной наездницей, великолепно сидела на лошади и прекрасно с ней управлялась.
     Однако, мы хорошо забежали вперед, а нужно вернуться к 1733 году, когда после переезда в Петербург Анна стала думать о том, кто будет ее преемником. Ни Елизавету Петровну, ни сына покойной Анны Петровны она не желала и объявила своим наследником сына своей племянницы Кристины, дочери Мекленбург-Шверингского герцога Карла-Леопольда и Екатерины Иоанновны. Кристине в ту пору было 14 лет и она, естественно, не только не имела сына, но даже еще и не была замужем. В мае ее крестили в православную веру, в результате чего она сделалась Анной Леопольдовной, а через месяц после этого умерла ее мать, успевшая, однако, увидеть жениха своей дочери которого по поручению императрицы подыскал в Германии граф Левенвольде. Это был Антон Ульрих, принц Брауншвейг-Бевернский, девятнадцатилетний племянник австрийской императрицы Елизаветы. Он приехал в Петербург 5 февраля 1733 года как раз на праздник именин императрицы, а следовательно, и своей невесты, совершеннолетия которой еще предстояло дожидаться.
=======================
Иллюстрация: В. И. Суриков, Анна Иоанновна в Петергофе. 1900 г.