Райские наслаждения часть 1

В раю было солнечно и спокойно.
Все твари уже получили по паре и теперь бродили по своим делам. И только одинокая тварь по имени Попугай сидела на ветке, щелкала клювом и высматривала с кем бы поговорить.

Этот разноцветный птиц всегда был активен не в меру. То ли из-за пестроты оперения, то ли из-за здоровенного клюва, но этот баламут всегда сидел на шиле, которое не давало жить спокойно.

Его постоянно распирало от идей, в отличие от закадычного друга Удава, который имел умиротворенно-философский склад характера два метра длиной и был ленив до невозможности.

— Змей, ты чего улегся, как шланг под забором? — поинтересовался попка. — Кислая рожа — первый признак коррозии организма.
Удав приоткрыл один глаз, увидел Попугая и опять с удовольствием закрыл его.

— Я вот чего думаю, — не унимался Попугай. — Надо с этими двуногими оболтусами что-то делать.
— Зачем? Они тебе мешают?
— Еще как! 150 лет живут в раю, а даже не представляют, что такое секс.
— Тебе-то какое дело?
— Ну, во-первых, всем дали по паре. Для чего? Болтаться без дела по кустам? И вообще... Тебе что, Ева не нравится? По-моему, формы у нее что надо...

— Да уж... На формы наш создатель не поскупился... — Удав мечтательно закатил глаза и даже слега начал трясти кончиком хвоста. — Наверно, это что-то личное было при ее сотворении.
— А я про что?! Нужно ей открыть глаза и пощекотать животик. Может, и нам с тобой что-то перепадет. Ты как раз на яблоне лежишь? Ну вот, тебе и яблоки в руки.
— Может, ты сам все сделаешь? Мне лениво.
— Дурень! Ты для нее кто? Тварь ползучая, а можешь стать живым воплощением женской мечты. И размер, и толщина. Мне-то не светит. У меня только клюв...
Змей задумался.
— А что? Я ведь это... даже очень... И двигаться могу разнообразно...
Он давно положил на Еву оба глаза, но она была невинна, скромна и совершенно не образованна в плане секса.


Адам понятия не имел, какую роскошную женщину имеет рядом.
Но легко положить глаз, если яблок они есть не хотят в принципе.
А без них получается не секс, а какие-то детские догонялки с дурацким смехом.

— Ты со мной говорить не хочешь? — начал заводиться Попугай. — Эй, желудок ползучий, ты там не околел от голода?
Змей поднял голову. Его всегда раздражало бухтение Попугая.

— Ты не хочешь разделить со мной завтрак?
— Пожрать? Это можно.
Удав открыл пасть, метнулся, и попугай скрылся в его чреве.
— Удик, ты сдурел? Ты чего вытворяешь? Да я тебя изнутри обглодаю!

И Попугай начал медленно продвигаться вперед.

В это время к дереву подошла Ева. Ее всегда манили запретные плоды, но страх пересиливал женское любопытство.
— Эй ты, желудок туннельного типа! Пасть открой свою, темно тут! — орал Попугай. — Ты когда последний раз свой путепровод проветривал? Ну и вонь же здесь!

— Oй, — пролепетала Ева. — У тебя так странно живот урчит.
— Я не урчу, — послышалось ворчание. — Я обретаю свободу передвижения по ржавым закоулкам этой канализационной трубы.

Змей от щекотки в животе улыбался и даже немного икал, пока попугай не приблизился к отверстию для сброса переваренной пищи...
Удав вдруг вытаращил глаза и инстинктивно напряг мышцы...
Ева с удивлением увидела, как оттуда вначале появился клюв, а потом ядром вылетело все остальное.
Морда удава приобрела удовлетворенное выражение, какое бывает после освобождения от двухнедельного запора.

Попугай, отлетевший в соседние кусты, отряхнулся, отдышался и заорал:
— Еще раз выкинешь такое, и я тебя накормлю цементом! Когда он застынет, из твоего огрызка себе удочку сделаю...

Змей повернул голову и посмотрел на Попугая.

— Ну... и какие новаторские идеи тебе пришли в голову после посещения моего рукава мудрости?

Попугай, увидев Еву, подлетел к ней поближе и сделал вид, будто очень удивлен.
— Ева! А мы тут как раз про тебя говорили. Ну и про Адама, конечно. Вот и удав с тобой хотел серьезно поговорить.

После того как попугай прошебуршился через все ее тело и очень сексуально родился через задний проход, рептилия почувствовала легкое возбуждение.

— Ева, а давай я тебе кое-что покажу, — начал было Змей.
— Что ты хочешь мне показать, милый червячок?
— Как ты думаешь, что это? — спросил Змей и хвостом игриво показал на яблоко.
— Это твой хвост, и ты им шевелишь, — невинно ответила Ева.
«Тяжелый случай, — подумал Удав. — Никаких ассоциаций...»
— Ева, это яблоко! Оно даст тебе много удовольствий, о которых ты и не подозревала.
— Но нам запретили есть эти плоды. Наверное, у нас от них живот болит.

Это был звездный час Удава.
— Моя девочка, — интригующе начал он, — только что ты видела то, что от тебя скрывают много лет. У меня в животе был Попугай, и мне это было приятно.
— Ага! Ты видела его довольную рожу? Это все я сделал! — встрял Попугай.

Змей чуть придушил его хвостом и загадочно продолжал:
— Вот и тебе будет также приятно в твоем милом животике, если ты поиграешь с Адамом.
— Но я и так с ним каждый день играю.
— Ты неправильно играешь. Не в те игры.

Змей все ближе подползал к ней.
— А в какие надо?
— Это ты узнаешь, когда съешь этот плод.
— Зачем? Я не хочу, чтобы у меня болел живот.

Змей вообще-то был терпеливый рептилией, но и у него терпение уже заканчивалось.
«Лучше бы у тебя целлюлит был на бедрах, а не в мозгах», — раздраженно подумал он, а вслух произнес:
— Милая, я тебе предлагаю сладострастную игру. У тебя в животе будут жить бабочки. Ну откуси, пожалуйста, кусочек!
— Нет. Даже не уговаривай.
Тогда Змей в отчаянии разинул пасть, схватил сразу два яблока и, смачно причмокивая, отправил их внутрь бездонной глотки.

— Ты что? — запричитала Ева. — Ты же сейчас...

Удав услужливо поднес запретный плод к ее губам и мечтательно произнес:

— Ты даже не представляешь, какая тебя ждет радость.

Ева зажмурилась и... откусила маленький кусочек. Прислушалась к организму, поняла, что это вкусно и безвредно, и схрумкала весь плод.

Змей внимательно за ней наблюдал.

— Ааа! — вдруг заорала Ева.— Змей... Змей...

И рванула прочь от яблони.

Догнать ее смог только Попугай.
Ева сидела у ручья и мяла свою грудь.

— Что это? И зачем ЭТО такое большое?
Попугай, увидев упругую грудь Евы, потерял дар речи. Такого богатства тела в раю еще не встречалось.

Создатель устроил дело таким хитрым образом, что при виде женской груди у самцов моментально отключались важные функции.
1. Мозг переставал подавать сигналы и только поддерживал основные функции организма.
2. Зрение фокусировалось на предмете вожделения, и наступал полный паралич глаз.
3. Речевой аппарат начинал отчаянно сбоить и мог выдавать только отдельные, не связанные друг с другом слова.

— Ну... того... я хотел... — замямлил Попугай. Его распирало от желания потрогать это сокровище, но страх перед женщиной, обретшей осознание своего тела, был превыше всего. Собрав все остатки и так небольшого ума, он начал издалека: — Ты точно хочешь знать, что это и для чего нужен Адам? Тогда иди к нему. Он тебе все расскажет.
 

А в это время Змей дурил голову Адаму.

Адам валялся под деревом и смотрел на небо.
— Слушай, тебе зачем женщину дали?
— Ну так... Чтоб скучно не было.
— А яблоки есть запретили почему?
— Ты достал, подколодный, своими вопросами. Мне и так тут еды хватает.
— Вот! А съешь яблоко — и мир по-другому увидишь.
— Это как? С пальмы, что ли?
— Да не с пальмы. Ты в Еве увидишь женщину.
— А сейчас она кто? Тушканчик, что ли?
— Не в том смысле. Вот что есть у тебя, а у нее по-другому?
— Характер?

Змей решил изменить тактику:
— Там... это... Ева яблоко уже съела...
— И что? Неужели обратно в ребро превратилась? — обрадовался Адам. — Надоела она мне порядком. Зря я на нее его потратил. Новое-то не отрастет. Хихикает все время, играть заставляет, а мне бы полежать, поспать, посмотреть, как бананы сами в рот лезут.
Змей насторожился. Бананы и Адам... Это не входило в его с Попугаем планы.

— Больше не будет хихикать, — задумчиво произнес Змей. — У нее теперь другие заботы. Она стала женщиной в полном смысле этого слова.
— Какие заботы? Поляну убрать и пожрать приготовить? Давно пора. Я ей говорю: "Ева, приготовь поесть что-то", а она вместо этого тащит ягоды жрать. Сама не фига не умеет...
— Да она когда увидит твой... — Змей мучительно пытался подобрать нужное слово, — пипиндорик, ей не до поляны будет.

— Пипи... чего? — удивился Адам.
Змей в отчаянии закатил глаза.
— Ну хоботок... змейку... огурчик... Ну вот это тебе зачем? — и он показал Адаму между ног.
— Это? Да много для чего. Струей сусликов гонять, в песке пещерки делать...


— Во! Пещерки! — радостно перебил его Змей. — А для чего?
— Ну, чтоб суслики думали, что это норка, а я бы их там ловил.
«Дебил, — подумал Змей. — И кто сказал, что он создан по образу и подобию? Мозги у него есть, но пока еще в жидкой форме».

— Ну еще Ева за него держится, когда из воды выходит, — продолжил Адам.
— Держится? За него? А дальше?
— А дальше я на него рыбу иногда ловлю.
« Создатель! — мысленно взмолился Змей. — Ты прикалывался, когда создавал этих двух придурков?»
Вслух он сказал:

— Короче, ты хочешь увидеть Еву другими глазами?
— Это как?
— Ну... Как женщину с грудью... бедрами... с пещеркой.
— Сусликов ловить! — обрадовался Адам. — А сейчас она кто?
— Твоя подружка по детским играм, а будет партнершей по играм любовным.
— Это как?
— Давай жри яблоко, и сам все узнаешь.

В этот момент появились Ева и Попугай. Видимо, тот преуспел в своих рассказах о возможностях Адама и бабочках в животе, потому что походка Евы изменилась на походку пантеры, грудь раскачивалась, а бедра слегка виляли.

«Ни фига себе! — ошалел Удав. — А попугай-то, подлец, тот еще развратник оказался! Так девчонку преобразил, мерзавец!»

Увидев Адама, Ева прищурила один глаз и с сомнением спросила:
— И вот от этого бабочки в животе будут?
— Еще какие! Прямо птеродактили, — подтвердил Попугай, подмигивая Удаву.

— Адам, а ты хоть знаешь, зачем тебе этот хоботок? — заинтересованно спросила женщина. — Ой! Он похож на голову Удава, только как будто тот вылезает из норы и лежит на двух камешках!

— Слушайте, вы! — Адам начал звереть. — Вы определитесь с названием, а то я теряюсь. Пипиндорик, хоботок, змейка... Как там еще было?
— Ты представляешь, сколько всего он умеет, раз у него столько названий? — невозмутимо вздохнул Змей.

Адам посмотрел на Попугая.
— Вы чего с моим ребром сделали? Я им не для этого жертвовал, чтоб ее глупости слушать.

— Да она, в отличие от тебя, яблоко уже переваривает, — буркнул Удав.
— Яблоко? Она сошла с ума?
— Наоборот. Один-то ум из нее уже вышел, а нужный пока никак не войдет.
— Нам говорили, что яблоки вредны, — упорствовал Адам, хотя уже и не так активно.
— А ты съешь.

— Размечтался! Обожду пока. Посмотрю, что с этой девицей дальше будет.

— На мужиков яблоки по-другому действуют. Мозг в хоботок стекает и делает там свое дело, — сказал Попугай. — Как она там сказала? Хоботок? Съешь яблоко, и он оживет.
— Вот мне еще не хватало змея на себе оживлять, — уже очень вяло засомневался Адам. — Меня и так все устраивает. Если кому скучно, пусть с Удавом развлекается.
Удав покраснел ровно до середины.
— Ну ты... это... поосторожнее с намеками-то...

Ева покосилась на удава, потом на Адама и уже с сознанием дела сказала:
— А Удав-то побольше будет.

— Ты, главное, не сомневайся, — затараторил Попугай. — У Адама все остальное внутри спрятано. Типа тоже удав, только голова наружу.
Клювастый птиц даже закатил глаза от собственной сообразительности.

— Он что, им кроликов ест? — ужаснулась Ева.

— Зачем кроликов? Из него бабочки вылетают, — не унимался попугай. — Этого змееныша надо просто попросить.
— А как?
— Вот заставь этого придур... Адама яблоко съесть, а пипиндорик сам все и сделает.

Удав в который раз услужливо протянул мужчине яблоко.
В Еве проснулось женское любопытство, и она запричитала:

— Ну Адамусичек, ну пожалуйста, откуси кусочек! Я так хочу твоего змееныша увидеть!

— Слушай, Попугай, — прошептал Удав, — ты как хочешь, а это выше моих сил. Чую, ничем хорошим это не кончится. Она этого змея точно дрессировать начнет, как только увидит. Я-то женщин хорошо знаю.
— Не начнет. Ей не до этого будет, — загадочно ответил Попугай.