Закон Великой Бездны. Глава 19

Глава девятнадцатая

Информационное Пространство

1.

Через два дня прилетел Анатолий Фёдоров. Он положил перед Лалором на стол какой-то свёрток и небольшой, но увесистый мешочек.

– Это, – указал он на мешочек, – передаёт тебе Михаил. Я должен сказать, он провернул огромную работу, чтобы найти это и собрать. А в свёртке – твои вещи, которые я забирал на экспертизу. Экспертиза пока не окончена, но все пробы сняты, замеры сделаны. Надо, чтобы все эти вещи были при тебе. Пусть от тебя нет временно'й волны в нашем времени, сведения о ней могут дойти до нас от временщиков будущего, если существенные изменения пойдут позже. И на этот случай всё должно быть при тебе, потому что тебя в тот же момент надо будет схватить и вернуть домой, чтобы обнулить волну. К сожалению, не удалось найти твой камзол, вероятно, негодяи бросили его в распылитель.

Замирая в душе, Лалор развернул свёрток. Там были его плащ, нож с ножнами и ремнём, две бриллиантовые пуговицы и обрезки охотничьей шапочки.

– Обрезки шапочки не выбрасывай до конца экспертизы, там будет видно, что делать дальше. И ещё Михаил интересуется, сколько пуговиц было на твоём камзоле?

– Семь, – ответил Лалор механически. Он испытывал чувство стыда перед этим человеком за то, что подумал, будто тот хочет забрать эти вещи себе. – Простите меня, – пробормотал он, – я ведь тогда ничего не понял.

– Увы, это очень естественно, мой мальчик, – вздохнул учёный. – Ты ещё долго будешь оказываться в ситуациях, которые не сможешь правильно оценить. Только опыт проживания в нашем мире поможет тебе. Посмотри на содержимое мешочка. Всё ли здесь или Михаилу надо продолжить поиски?

Из мешочка Лалору на ладонь выпали драгоценные камни. И у Лалора на миг перехватило дух, когда он увидел, что камней даже не семь, а четырнадцать.

– Но почему столько? Откуда они все?

– Все ли, Лалор? Ты мог бы убедиться, что камни все и что это те самые камни? Нам желательно обойтись без ошибок.

Лалор высыпал камни на стол, зажёг гравитосветильник, зависший в тридцати сантиметрах над столешницей, и принялся внимательно изучать камни.

– Эти семь, что помельче, которые отобрали у меня с камзолом пираты, я знаю плохо. Моя одежда всю мою жизнь была украшена камнями. А вот эти камни, крупные – о, их я знаю! И видят Боги, это они.

– Значит, Михаилу надо ещё найти пять твоих пуговиц. Хорошо, хорошо! Ну а теперь нам надо разобраться сегодня с некоторыми словами, значение которых мне не совсем понятно. Например, слово «делект». Что это такое?



2.

Лалор погасил гравитосветильник, отодвинул в сторону камни.

– Это одиннадцатая часть года.

– Так-так. А почему именно одиннадцатая?

– Семь и одиннадцать – магические числа.

– То есть, вы исчисляете время не от оборотов Луны?

– Я не понимаю этого слова. Программа несколько раз пыталась объяснить мне его значение, но я не могу разобраться.

Учёный насторожился.

– Если программа не смогла, значит, Луны у вас нет? И никаких видимых спутников вашей планеты, от которых могла бы исходить программа в своих объяснениях?

Лалор молчал.

Несколько мгновений учёный напряжённо о чём-то размышлял, потом слегка отклонил разговор:

– Сколько времён года у вас?

– Четыре.

– Расскажи поподробнее.

– Зима, весна, лето и осень.

– То есть год начинается с зимы?

– С весны.

– Но одиннадцать делектов не делятся поровну на четыре времени года.

Лалор уже обсуждал это с программой и не удивился вопросу учёного.

– Зима короткая, у нас же везде море, и оно приносит с собой прохладу летом и тепло зимой. Зима, весна и осень по два делекта, лето – пять.

– Должно быть, это очень жаркое лето, раз продолжается столько времени.

– У нас же везде море! – повторил Лалор.

– А программа уже объясняла тебе времяисчисление, принятое в нашей Галактике?

Лалор отрицательно покачал головой.

– Центр нашей Галактики – это звезда Аса'рда. Возле неё две планеты, Удега и Антлоита. На Антлоите, как ты уже знаешь, располагается Центр Медикологии Галактики. На Уде'ге находятся почти все Галактические центры, например, УДГ и Главное Управление СГБ. УДГ – это Управление Делами Галактики. Так вот. В Галактике принято считать годом год планеты Удега. В нём четырнадцать месяцев. Сутки на Удеге равны примерно двадцати восьми часам. По интересному стечению обстоятельств месяц Удеги равен месяцу Земли. Сейчас в Галактике 12 568 год, месяц, который называется аргул – он первый в Галактическом году. На Земле теперь сентябрь 2400 года.

Лалор кивнул в знак того, что понял, хоть эта информация не давала ему ориентира, какое число и какой год сейчас у него дома.

– Так, хорошо, – продолжал учёный, возвращаясь к прерванной было теме. – Ну, а как же всё-таки вы называете свой мир? Весь свой мир?

– Ойкумена, – улыбнулся принц.

– Земным словом «ойкумена»?

– Нет конечно. Это слово подсказала мне программа, и оно, мне кажется, полностью совпадает с нашим словом «тэ'ирэ», то есть все земли, которые мы знаем.

– Ну... возможно. А по чему вы ходите? Что у вас под ногами? Земля, которую вы обрабатываете?

– Теэрэ.

– Вы обрабатываете теэрэ? И в войне захватываете вражеские теэрэ?

– Те времена давно прошли! Мы уже лет сто не покушаемся на территории друг друга. Если войны случаются, то только если кому-то не хватает богатств и хочется ограбить соседа.

– Твоё королевство тоже так нападает?

Лалор оскорблённо вскинул голову:

– Мы – богатая и развитая страна. Мы воюем, только если на нас нападают или же если кому-то из нас нанесено оскорбление!

Учёный задумчиво покивал, а очнувшись от размышления, спохватился:

– Извини, Лалор. Мы ведь только знакомимся с мирами друг друга, поэтому между нами возможны подобные недоразумения.

Лалор быстро пришёл в себя и улыбнулся:

– Это правда!

– Другими словами, будь ты не из прошлого, а с другой планеты, мы называли бы тебя теэрцем или теэрийцем. Тебе как больше нравится?

Лалор задумался ненадолго и сказал:

– Пожалуй, теэрийцем. Но ведь теэрэ – это слово на моём языке. Почему название всего населения должно быть именно по тому языку, на котором говорю я?

– И населения, и всей планеты. Планета называлась бы Теэрэ, а её население теэрийцами. Ты первый представитель Теэрэ в Космической цивилизации, поэтому название и даётся по твоему языку. Когда пройдут столетия или даже тысячелетия и твоя планета выйдет в Космос, на ней создадут какой-то общепланетный язык, который будет представлять Теэрэ в Космосе. Тогда название, которое дали мы с тобой сейчас, заменят в Галактике на то, как будет звучать оно на вашем общепланетном.

– Ах, как жаль, – воскликнул Лалор, – что я не доживу до тех пор! Я хочу увидеть, как это будет!

– И я тоже. А мне это крайне любопытно! Но, впрочем, если принять во внимание теорию реинкарнаций...



3.

Ченэйдэ прилетела через несколько дней. Лалор был в своей каюте вместе с Дженнифер и Карталем и, услышав её голос, сам бросился открывать.

– Ченэйдэ!

Он, конечно, ожидал, что она переменится, но увидел почти незнакомую лаурку. Только мудрость во взгляде принадлежала той Ченэйдэ, которую он помнил по руднику. Он знал её в основном по голосу, по натруженным четырёхпалым рукам, по крайней худобе и воспалённым от пыли глазам. Теперь перед ним стояла здоровая и сильная женщина.

У неё были большие тёмно-карие глаза, внимательные и неторопливые, и высокий лоб. В остальном черты лица ничем особо не отличались от черт соотечественников Лалора. Отличал её, и кардинально, цвет кожи – красный, не похожий на плотный загар. Он был темнее на тыльных сторонах рук, на скулах, на лбу, на шее; на горле же и вокруг глаз, у губ красный оттенок был нежнее и светлее. И ещё её, конечно, отличали волосы, но на них он обращал внимание и раньше – очень густые, они оказались тёмными и блестящими и, собранные сзади в хвост, были так тяжелы, что казалось удивительным, как носит она их и как они не запрокидывают ей голову. При таких особенностях внешности она была красива. Очень красива. В ней чувствовались сила, достоинство и высокий интеллект, соединённые с добротой и каким-то извечным всепониманием.

Они сжали друг другу руки, как было принято на Лаурке. Она с волнением всматривалась в его лицо, во всю его фигуру.

– Лалор!

И обняла его.

– Спасибо вам, спасибо! – шептал Лалор. – Спасибо, что остались живы!

– Спасибо, что ты остался жив! – отвечала она.

– А вы правда знали, что останусь?

– Я знала, что твой путь ещё не окончен, но в некоторых обстоятельствах это не несёт никаких гарантий.

Они всё ещё стояли в коридоре, и, наконец опомнившись, Лалор пригласил её в свою каюту. Дженнифер и Карталь встали при появлении лаурки, с невольным почтением поздоровались.

– Так вы – Ченэйдэ! – сказал Карталь, подобно Лалору жадно всматриваясь в неё. И пояснил Дженнифер: – На руднике о Ченэйдэ ходили легенды!

– Насколько я знаю, – сказала Ченэйдэ, – вы, Карталь, могли перейти к юнседовцам и таким образом избежать физических страданий. Но вместо этого вы оказались среди смертников, в шахте.

– Мне просто было бы стыдно перед отцом и матерью, – пробормотал Карталь. – А особенно перед сестрой.

– Вы знали всех на руднике? – спросила лаурку оробевшая Дженнифер.

– Знала почти обо всех, но не со всеми виделась. А с Карталем мы встречались на собраниях комитета.

Девушка не сводила с лаурки глаз и вдруг спросила совсем по-детски:

– Там было страшно?

– Да! – ответила Ченэйдэ.

Она переменила разговор, стала расспрашивать Дженнифер, кто она и откуда. Немного успокоенная её простотой и доброжелательностью, Дженнифер отважилась на другой интересовавший её вопрос:

– Ченэйдэ, а вы не помните, сколько времени провёл Лалор в шахте? Когда его туда привезли пираты?

Ченэйдэ на миг задумалась.

– Это было второго фортуна.

– То есть, он провёл на руднике?..

– Восемь галактических месяцев.

Карталь присвистнул.

– А вы сами, Ченэйдэ? – продолжала расспросы Дженнифер.

– Два года.

Лалор едва удержался, чтобы не схватить при всех её за руки. Его до сих пор мучил по ночам один и тот же кошмар: от ближнего обвала трещит вся шахта, и, стоя под рудоспуском, шахтёры с затаённым страхом глядят вверх: выдержит крепь или тяжкий свод осядет им на головы?



4.

Дженнифер и Карталь понимали, что Ченэйдэ и Лалору надо остаться одним. Они простились и ушли. Только тогда Лалор спросил:

– Как ваша семья, Ченэйдэ?

Она покачала головой:

– О, этого не передашь в двух словах. Это – слишком много!

– Но они здоровы? Они любят вас? – боясь всего плохого, что только можно было придумать, спросил Лалор.

Она сморгнула невольные слёзы и сказала только:

– Да!

Тогда Лалор спросил о том, что также не могло для него терпеть отлагательств:

– Ченэйдэ, вы правда вернулись сейчас с Юнседы? Вы были там с поисковыми отрядами?

– Да, Лалор, – ответила она, и в её голосе прозвучали скорбь и усталость.

Лалор пододвинул кресло, предлагая ей сесть, и при этом развернул его к иллюминатору – к Великой Бездне. Он чувствовал, что для неё вид Космоса будет желанен. Она присела и улыбнулась:

– Спасибо, Лалор. Да, я летала на Юнседу. Снова была на руднике.

– Вы узнали что-нибудь о...

Лалор не назвал имён Лулунлу и Диона.

Мгновение она молчала.

– Они погибли, Лалор.

Он понял это раньше, чем она ответила. Он закрыл глаза, сильно закусывая губы. Хоть Михаил и говорил ему, что надежды больше нет, он всё равно надеялся.

– Нашли их тела?

Ченэйдэ снова помедлила.

– Да. Дион погиб под обвалом. – И пояснила, увидев, как дёрнулся Лалор: – Погиб сразу, почти не страдая. А Лулунлу...

– Что? – обмирая, выговорил Лалор.

– Охранники забрали его из рудника и убили позже, просто чтобы увидеть, что они сильней.

– Они? – крикнул Лалор. – Сильней?!

– Тем, кто духовно не развит, кто пал и не стал подниматься, лулы кажутся лёгкой добычей. Негодяи наслышаны о силе лулов, но не верят в неё, потому что верить можно в то, чем хоть в малой степени обладаешь сам. Вот они и пытались доказать себе, что слухи о лулах лживы и что сломать лула – это всё равно что переломить молодое деревце.

Лалор молчал. Перед ним, как наяву, стоял Лулунлу. О, как знал принц, что такое издевательства пиратов! Но Лалора хоть в малой степени берегли, а Лулунлу не защищало ничто.

– Значит, – сказал он глухо, – я вытаскивал его тогда из-под рудоспуска для того, чтобы он принял новые муки, страшней предыдущих?

– Ты не мог его не вытащить, как я не могла не помочь ему. Если бы мы там не помогали друг другу вопреки всему, наш мир оказался бы ошибкой Великих Сил. Помогая, мы заботимся не только о себе, но и о спасённых. И подчас для них это важнее, чем для нас.

Поймав недоумевающий взгляд Лалора, она спросила:

– Ты знаешь, что среди прочих причин страдания даются человеку для того, чтобы окружающие могли проявить свои лучшие качества и, выражаясь меркантильно, купить себе билет на том свете к Богу? Возможно, Лулунлу не погиб, упав в рудоспуск, именно для того, чтобы ты оказал ему помощь.

Лалор поднял медленный взгляд:

– Лулу?

– Именно так. Но, может быть, есть ещё причина, по которой его жизнь была тогда продлена.

– Какая? – выговорил Лалор с трудом.

– Возможно, негодяям, которые убили его, надо было увидеть, что есть души, стоя'щие несоизмеримо выше их, и не любого можно заставить покориться. Случается, прозрение происходит через много-много времени, но всё-таки происходит. И оказывается спасительным.

– Ах, если бы я мог что-то отдать, чтобы только он остался жив! Не золото, не камни, а часть себя!

– Отдавай себя теперь уже не ему, а другим. Отдавай вопреки всему. Ты ведь делал это уже в шахте.

– Я делал это не для других, Ченэйдэ, а для вас.

– А теперь делай для него. И для других. Возможно, одна из причин того, что он не погиб тогда при падении, в том, чтобы теперь ты мог служить людям с бо'льшим самоотречением.

Лалор долго сидел неподвижно. Потом выговорил с трудом:

– Да. Если бы я стал королём, я служил бы своей стране, но не жертвовал бы ради этого ничем. Разве только жизнью в бою. Но там другое. В бою каждый готов принять смерть, лишь бы защитить своего короля. Я отдавал бы свою жизнь не ради людей, а ради воинской славы. Но разве есть в вашем мире место для подвига? Или я должен пойти на службу в СГБ?

– У тебя ещё будет время, чтобы принять решение.



5.

– Так вас заслали на Юнседу, в шахту, как Кригса? – спросил Лалор Ченэйдэ.

– Нет, конечно. Я летела лайнером, и на нас напали пираты.

– То есть у вас не было никакой специальной подготовки для подпольной работы?

– Нет. Только понимание, что я там нужна.

Ченэйдэ взглянула на часы:

– Я просила прийти сюда к этому времени Михаила Вакушева и Анатолия Фёдорова, – сказала она. – А ещё – Шим Чонны. У нас состоится небольшой консилиум.

– Консилиум по поводу моего прошлого и будущего? – спросил Лалор.

– Да. Надо подводить итоги того, что мы знаем.

Они собрались через несколько минут, почти одновременно. Поздоровались друг с другом, расселись кто где. Лалор встал у иллюминатора возле своего стола. Нервничая, взглянул в лица собравшихся.

Первым заговорил Анатолий Фёдоров:

– Итак, экспертиза вещей, принадлежащих Лалору, окончена. И на основе её данных мы совершенно точно можем теперь утверждать: все эти вещи внеземного происхождения. Они изготовлены не на Земле.

– То есть? – быстро спросила медиколог.

– Лалор не землянин. И посему я, как учёный Службы Времени, вынужден признать, что мои попытки выяснить, где Родина Лалора, больше не имеют смысла. Где бы ни родился Лалор, это произошло не в прошлом Земли или какой-то другой планеты.

– Если так, то следующей возьму слово я, – сказала Шим Чонны. – Все медицинские показатели Лалора, напротив, говорят за то, что он не выходец с другой планеты. Кроме иммунной системы, все показатели его организма идентичны земным. Не полагаясь на себя, я отправляла его данные в несколько разных исследовательских медицинских институтов на Земле.

– Означает ли это, – спросил Михаил, – что где-то во Вселенной существует планета – абсолютный двойник Земли?

Лалор взглянул на Ченэйдэ.

– Сейчас можно узнать это совершенно точно, – сказал он. – Если вы, Ченэйдэ, мне в этом поможете.

– Каким образом? – спросила Шим Чонны.

Заговорила Ченэйдэ:

– Да, это можно сделать. В шахте мы пытались с Лалором проникнуть в некоторые моменты его прошлого, но тогда у нас не хватило сил. Теперь же это вполне возможно.

– Вы хотите выйти в Информационное Пространство Лалора? – спросил Михаил.

– Отчего же нет? – сказал Лалор.

– Когда же?

– Если Ченэйдэ согласна, то прямо сейчас, – сказал Лалор.

– При всех нас? – спросила Шим Чонны. – Воспоминания могут оказаться слишком личными.

– Ничего, – ответил Лалор. – Надо разобраться во всём и больше не маяться неизвестностью.



6.

Ченэйдэ предложила Лалору прилечь на нал, села рядом в кресло.

– Давай для начала поработаем с ближними воспоминаниями, – сказала она. – Это необходимо, чтобы войти в настрой. Ты ещё не думал, к каким эпизодам тебе надо вернуться в первую очередь?

Лалор решил это давно и только сказал:

– Я знаю.

– Я буду рядом с тобой и стану слышать и видеть всё, что увидишь и услышишь ты. Если ты позволишь, я введу в твоё Информационное поле Михаила, Анатолия и Шим Чонны.

– Да, я согласен, – испытывая всё большее нетерпение, сказал Лалор.

– В таком случае давай выберем какое-нибудь ближнее воспоминание и начнём. Но постарайся вспомнить свой эпизод как можно подробнее.

Лалор кивнул.

– Несколькими словами введи меня в курс дела.

– Сегодня утром, во время занятия в спортивном зале станции ко мне подошёл Карталь... – медленно заговорил Лалор.

Они взяли тренажёрные палки и снова пытались фехтовать.

Сосредоточившись на этом воспоминании, Лалор в какой-то момент ощутил, что возникающие перед ним образы словно бы видит вместе с ним Ченэйдэ.

– Ты чувствуешь меня? – спросила она.

– Да.

– Сейчас я открою доступ к этому воспоминанию Анатолию, Михаилу и Шим Чонны.

И Лалор понял, что они тоже видят то, что всё яснее и подробнее рисуется перед его мысленным взором: как он выбил палку из руки Карталя, и в это время в спортзал вошла Дженнифер, и Лалор догадался, как Карталю досадно, что она застала его именно в этот момент.

Одновременно с этим Лалор видел всё, что происходит вокруг него наяву, а также чувствовал словно бы эмоции и мысли тех, кого Ченэйдэ допустила к его воспоминаниям. Михаил был сосредоточен и очень внимателен. Для него происходящее имело значение не только потому, что он принимал участие в судьбе Лалора, но и с профессиональной точки зрения – разобраться в судьбе «этого мальчика» было его работой. Анатолий Фёдоров не был удивлён, соприкоснувшись с такими материями, и его очень заинтересовало то, как фехтует Лалор. Шим Чонны была глубоко поражена, увидев почти как наяву то, что было чужим воспоминанием. Больше того, Лалор непонятным образом знал кое-что о людях, с которыми соприкоснулся сейчас в своём Информационном Пространстве. Например, у учёного была семья – жена, два сына и дочь. И у его детей были свои дети. Если бы Лалор захотел, он мог бы сейчас в точности узнать, сколько их, кто они, чем занимаются, что любят...

Только мыслей и эмоций самой Ченэйдэ он не почувствовал – ничего, кроме её желания помочь и огромной доброты к нему.

– Очень хорошо, Лалор, – мягко сказала лаурка. – Теперь попробуй перейти на один из тех эпизодов, которые ты для себя наметил.

Лалор вздохнул, чтобы унять нервную дрожь, и сказал:

– Это произошло, когда я только что попал на пиратский корабль и они первый раз привели меня в отсек управления, отобрали камзол, нож и драгоценности и стали совещаться обо мне. Я сильно тогда жалел, что не знаю их языка. Но теперь я знаю этот язык!



7.

Главарь-рутиец, носивший пиратскую кличку Пилтиз, которого Лалор долго именовал про себя Старшим Богом, бросил на пол пуговицы от манжет и ворота пленника, на остальные вещи положил обе ладони и, ухмыляясь и поглядывая на других пиратов, заговорил:

– Так, значит, планета оказалась не только обитаемой, не только неизвестной эсгебешникам, но на ней можно неплохо поживиться. Пацан одет как какая-то знать, да и воспитание такое же. Можно попробовать вернуться. Найти тех пацанов, которые прятались в кустах, теперь, конечно, не удастся, а они одеты наверняка не хуже, чем этот. Но, судя по их уровню развития, против орудий даже одного нашего корабля им выставить нечего. Мы можем там пострелять и потребовать дань. Поскольку эсгебешники не знают о планете, вмешаться будет некому.

Пираты возбуждённо зашумели, стали раздаваться выкрики:

– Драгоценные камни есть не будешь, но можно потребовать дань продуктами: мясо, молочное, всякие там фрукты-овощи... Алмазные россыпи, а не планета! И устроить там базу, никто не найдёт! Мы станем Богами, и целая планета станет служить нам! Мы сможем делать всё, что захотим, как в раю!

Главарь поднял руку, призывая к тишине.

– Да! – сказал он, всё шире улыбаясь от раскрывающихся перспектив. – Но если бы у нас было побольше сил... Одним кораблём хорошей осады не организуешь. Народу бы нам побольше!

Главарь задумался на некоторое время, затем перевёл взгляд на Лалора.

– Жаль, что мы не знаем языка этого ублюдка. Его нельзя допросить. Прежде чем проводить такую операцию, надо бы выяснить как можно больше. Какие есть способы заставить его поскорее выучить космолингв?

Повисло короткое молчание, и заговорил один из пиратов:

– Когда в Космос вышли лулы, их языка никто не знал, и были созданы специальные программы, помогающие освоить полностью незнакомый язык с нуля. Но я не знаю, где они могут храниться и как их достать.

Главарь нахмурился.

– Эти программы не должны быть секретными. Скорее всего, они выложены в сеть, но ими никто не пользуется. Если их нет в сети, то в архиве любого института лингвистики есть эти программы. Кому-то надо лететь в цивилизацию на поиски.

Пираты заговорили все сразу. Но авторитет главаря был здесь достаточно прочен, и по первому знаку все смолкли. Главарь указал на Лалора:

– Уведите... этого. И покормите его.



8.

Лалор почти вырвался из воспоминаний.

– Вот оно! – сказал он сквозь зубы. – Вы были правы, Ченэйдэ. Им с самого начала нужна была моя планета, и именно для этого они заставили меня учить их язык. Им нужен был переводчик, нужна была информация! Вот почему они меня не убивали.

Тогда заговорил Михаил:

– Получается, Лалор действительно с неизвестной планеты. Никакого прыжка во времени не было!

– Значит, теперь нам известно всё? – спросила Шим Чонны.

Продолжая находиться словно бы погружённым в некое марево – между воспоминаниями и реальностью, – Лалор спросил:

– Можно мне посмотреть ещё кое-что? Меня это интересует, хоть, может быть, и не имеет особого значения.

– Конечно можно, – по-прежнему негромко сказала Ченэйдэ. – Наведи меня на нужный эпизод, и я последую за тобой.

Лалор помолчал. Касаться этих событий ему было неприятно.

– Я хочу знать, что произошло, пока я лежал в беспамятстве после того, как они меня избили. Это произошло на пиру, когда я выразил неповиновение. Сначала меня избили и бросили. Но я не покорился снова, и тогда меня избили сильней. Вот после этого... Ченэйдэ, если я не могу помнить тех событий, то можно ли их как-то восстановить?

– Можно. Твой мозг сохранил ту информацию, и сейчас я попробую её поискать. Выйди на последний миг, который помнишь перед беспамятством.



...В каюте было темно. Дверь отворилась, пропуская пирата-землянина, пришедшего взглянуть на пленника. Он включил свет, всмотрелся в связанного, окровавленного юношу, ничком лежавшего на нале, и посигналил на шлемофон главарю.

– Пилтиз, этому щенку, кажется, совсем плохо. Не перекинулся бы. А то полетим на его планету за новым «языком».

– Так, – отозвался главарь. – А теперь это же самое, но на общедоступном. А то я поговорю с тобой на пиратском сленге Рута, и попробуй только не понять.

Пират поморщился, но повторил своё сообщение другими словами:

– Я говорю, нашему гостю не понравилось, что ему попортили шкурку. У него бред, и выглядит он хуже покойника. Что, тащить его в медикологическую каюту?

Главарь, уже, в принципе, понявший, в чём дело, помедлил.

– В каюту? – повторил он. – И представителем какой цивилизации ты назовёшь его тамошним машинам?

– Землянином.

– А если между тобой и им есть принципиальное различие?

– Ну а что делать-то? Говорю, он бредит. Глаза открыты, но меня он точно не видит и болтает что-то. Может, у меня за спиной привидение и он с ним разговаривает?

– Позубоскаль у меня. Найди какую-нибудь аптечку. Я сейчас приду.

Вместе с главарём явилась толпа. Бедная на события жизнь мелкой кочующей группировки пробуждала у пиратов, и так-то жадных до происшествий, просто неуёмное любопытство.

Лалору развязали руки и ноги, намочили на спине рубашку и отодрали её от ран. Раны обработали, как несколько часов назад, после драки.

– Этого недостаточно, – сказал главарь. – Надо влить в него что-то укрепляющее, чтобы вернуть в сознание.

– Знаешь, как называется состояние, когда возникает конфликт между организмом и неподходящим ему веществом? – спросил главаря один из пиратов, недоучившийся медик. – Анафилактический шок. Из этого состояния, случается, не выходят.

– У такого медика, как ты, и из сна-то не выйдешь, – огрызнулся главарь. – Если грамотный, помоги ему, чего стоишь?

– Не трогай его больше, – сказал медик. – На регенерирующие он уже показал нормальную реакцию, вот и не грузи его организм лишними лекарствами. И вообще, мой совет всем: не бейте его, хватит. Упрямится? Да и чёрт с ним. Потом, когда расскажет всё, что нам нужно, хоть башку ему оторвите. А пока не трогайте. Ведь правда неизвестно, чем его лечить такого. А убьём раньше времени и всё будем начинать с начала. Этот хоть от машин больше не шарахается, попривык. И не забывайте регулярно его кормить. Особенно теперь, после двойного применения регенерирующих. Чтобы хоть частично восстановиться, ему нужно уж если не медикаментозное лечение, то усиленное питание.



9.

Лалор снова вышел на поверхность из тяжёлого воспоминания. Но теперь первой заговорила Шим Чонны.

– Получается, – возмущённо начала она, – мальчика подключали к аппаратам жизнеобеспечения, не зная, помогут они ему или убьют? Просто сыграли в чёт и нечет? Но это возмутительно! За такое обращение надо не сажать на Тиргму, а делать какую-то пересадку личности! Такие выродки не должны существовать! Вы поняли, в каком состоянии был мальчик?

Лалор взглянул в сторону.

– Я вдруг понял ещё кое-что, – проговорил он глухо. – Тот пир был и правда в честь вернувшихся – они летали доставать для меня программу. И потом меня перестали трогать и не заставляли больше им прислуживать из-за того, во-первых, что на этом настоял медик, а во-вторых, потому что я занялся наконец изучением языка. А накинулись они на меня на своём пиру только потому, что были пьяны и уже ничего не соображали.

– Скорее всего, ты прав, – сказала Ченэйдэ. – Может быть, ты хочешь коснуться ещё каких-то воспоминаний?

– Да. Шим Чонны напомнила мне. Мне хочется вспомнить подробно разговор главаря с медикологом, когда я лежал, подключённый к приборам жизнеобеспечения.



...В медикологическую каюту вошёл главарь. Он пристально посмотрел на Лалора и перевёл взгляд на медика, скучавшего здесь же на стуле.

– Как? – коротко спросил он.

Медик хмыкнул:

– Поправляется.

– Значит, медикаменты оказались ему всё-таки не противопоказаны?

– Получается, так. Но проверять это на нём я считал неосторожным. Вдруг да оказалось бы наоборот?

– Когда он встанет?

– Дня через два-три.

– Почему так долго?

– Ну, я всё-таки опасаюсь давать ему лекарства в полных дозах.

– А когда он сможет возобновить занятия?

– Надо бы подождать хотя бы дней десять... – промямлил медик.

– Зачем? – рассердился главарь.

– Затем, что по всем правилам его вообще полагается отстранить сейчас от занятий и отправить в санаторий.

– Ку-да? – вопросил главарь. – Ты в своём уме, док?

– Да в своём, в своём. Я только имею в виду, что ему здесь устроили такую нагрузочку, что теперь помочь может только отдых.

– Он что, в таком тяжёлом состоянии? – подозрительно спросил главарь. – Или ты эсгебешный шпион и пытаешься выгородить его?

Медиколог растерялся.

– Я – эсгебешник? Да как мне объяснить, что нельзя выдавать в день больше одного урока. Это вредно для памяти и психики.

– Как ты о нём заботишься!

– Да убивайте его хоть сейчас, мне он не нужен! – испугался и тоже рассердился медик. – Только с меня снимите ответственность. Мне поручили позаботиться о его здоровье, потому что он нужен группировке. Все бредят его планетой, а случись с ним что – и всё отодвинется неизвестно насколько! Ты же сам, Пилтиз, требовал этого, а теперь...

– Ну, продолжай, – смягчился главарь.

– Материал каждого урока рассчитан на сутки усвоения, – снова стал пояснять медик. – А в пацана впихивают за день уроков по шесть. Это может довести его до полной потери памяти или безумия. Хорош будет такой-то переводчик?

Главарь призадумался.

– Ну... пусть отлёживается. Десять дней. Отсчёт времени пошёл, ясно? Потом он должен снова быть за информатором. И вот ещё что. Ты всё равно сидишь здесь с ним целыми днями. Проследи, чтобы никто не болтал здесь лишнего, а то прямо опьянели все.

Медик кивнул. Он знал, о чём говорит главарь. Тема захвата богатого мира, где никто не сможет им сопротивляться и где они будут Богами, в самом деле обсуждалась пиратами постоянно и кружила им головы. Они мечтали о власти, богатствах, роскошной жизни и женщинах этого неизвестного мира.

– А разве имеет смысл делать от него тайну? Всё равно рано или поздно придётся ему рассказать, чего нам надо.

Главарь смерил Лалора неприязненным взглядом.

– Упрямый он, как... Создавать раньше времени проблемы?

– А если он всё-таки заартачится?

Главарь снова посмотрел на Лалора.

– Любую волю, – процедил он, – можно сломать. Дикарь не знает современных методик защиты своего мозга от вторжения, каким учат эсгебешников. Так что он не сможет долго упрямиться.



10.

– Ты хочешь коснуться ещё каких-то воспоминаний? – спросила Лалора Ченэйдэ.

Лалор поднялся и сел.

– Нет! – сказал он. – Может быть, потом. Ответы на вопросы найдены, а возвращаться к этим воспоминаниям и заново переживать то время слишком трудно. Словно ничего ещё не кончилось.

– Поразительно то, – не сдержала своих мыслей Шим Чонны, – что они собирались хозяйничать на планете Лалора, но никто из них даже не предпринял попытки выучить его язык!

– Им было лень, – сказал учёный. – Они надеялись на мальчика как на переводчика. Хоть и видели, какой перед ними характер!

– Никто из них не хотел маяться с языком, которого нет в программах, – сказала Ченэйдэ, – и, соответственно, изучение его затруднено.

Из кресла поднялся Михаил.

– Ну что ж, – заговорил он. – Ответы на вопросы действительно найдены. Теперь мы можем утверждать, что Лалор – не с Земли. А значит, СГБ и исследователям Галактики предстоит теперь найти планету, которая называется... – Он взглянул на учёного.

– Теэрэ, – подсказал тот. – И в документах Лалора следует заполнить теперь пустующую графу «цивилизация» – теэриец.

– Как только на Тиргме будет наведён хотя бы относительный порядок, – продолжал Михаил, – я найду пиратов группировки Эпорис – и да поможет мне Великий Космос, чтобы они были живы! Я выну из них душу, но узнаю всё, что только им известно о местонахождении планеты Лалора.

– Я могу добавить ко всему сказанному следующее, – сказала Шим Чонны. – Земная медицина полностью подходит Лалору, и в связи с этим нет оснований считать, что было бы иначе и с любым другим теэрийцем. И я даже представить сейчас не могу, что привнесёт в Галактику выход этой планеты в Космос. Я думаю, станут возможными межпланетные браки, в которых будут рождаться дети! До сих пор, – пояснила медиколог Лалору, – смешанные браки между представителями разных цивилизаций остаются бездетными.

– Не прошло и трёх лет с Большого Суда, – пробормотал учёный, – как Галактику потрясёт новая небывалая сенсация... Что же до меня, то я сегодня попрощаюсь с тобой, Лалор. Тебе нужен теперь другой специалист, а не сотрудник Службы Времени. Я говорю о лингвисте. С твоего позволения он станет изучать языки, на которых ты говоришь. Будет также очень здорово, если ты поделишься своими знаниями о планете Теэрэ, о её культуре и так далее.

– Во всём этом нет тайны, – ответил Лалор.

– А ты ещё не пытался составить какие-то планы на своё будущее? – спросил учёный.

Лалор промолчал, теряясь в ответе.

– Лалору предстоит теперь заниматься на Земле своим образованием, – сказал Михаил. – Сначала общим, позднее, когда он узнает больше о нашем мире и сможет определиться в выборе специальности, то и профессиональным. На это уйдут годы, но, возможно, Лалор, оно того стоит?

– Безусловно! – сказал Лалор. – А долго ещё мне надо будет находиться на станции?

Он хотел оставаться как можно дольше в Космосе, но в то же время душа его рвалась на Землю. Ему не терпелось сравнить свою родную планету с Землёй, найти, что между ними общего и чем они отличаются.

– Ещё две недели, – ответила Шим Чонны.

– Это не так много, – сказал Лалор. – А нет ли какой-нибудь возможности выяснить, сколько времени уже прошло с тех пор, как пираты Пилтиза увезли меня в Космос?

– Пока нет, – ответил Михаил. – Правда, есть такие косвенные данные: лингвистическая программа на корабле Эпориса была установлена восьмого ца'уэй. То есть, за одиннадцать месяцев до того, как мы разбили Юнседу. Но сколько времени ты провёл на пиратском корабле до установки программы, неизвестно.

– Надо полагать, не больше месяца, – сказала Ченэйдэ. – Главарь отправил гонцов в цивилизацию почти сразу, как Лалор попал к ним на корабль. Ну, сколько времени надо, чтобы раздобыть лингвистическую программу и вернуться?

– Мы можем продолжить эти расчёты. Как я установил по архивам Юнседы, группировка Эпорис была захвачена юнседовцами одиннадцатого ео'ла, то есть ещё через два месяца. Три недели Лалор провёл в распределителе, и второго фортуна оказался в шахте. Он провёл там восемь месяцев – до побега и десять дней в подвалах – до самого освобождения двенадцатого те'грир. Итак, в общей сложности как раз двенадцать месяцев. Год Земли.

– Всего год... – пробормотал Лалор. – Интересно, сколько же времени прошло теперь у меня дома?



11.

Его невесёлые мысли развеяла Ченэйдэ.

– Кстати, Лалор, – сказала она, – вместе со мной на станцию прилетели ещё два человека. Они не пошли сюда, в твою каюту, решили, что сначала нам надо утрясти все вопросы. Но они хотят встретиться с тобой.

Лалор встрепенулся:

– Кто они?

– Они ждут в ближней отсюда рекреации.

Лалор в нетерпении обернулся к присутствующим:

– Извините меня, иркмаан! Мне нужно уйти! Я постараюсь скоро вернуться!

– Не торопись, – добродушно засмеялся учёный.

Лалор выскочил из каюты.

Они действительно ждали его – двое мужчин, земляне. Один – повыше среднего роста, другой – довольно крупный, оба в скафандрах. Когда Лалор, едва умеряя шаг, подошёл, они обернулись.

– Кадарчан! – крикнул Лалор. – Кригс!

Он бросился бы им на шею, но не посмел: принцу не подобало такого поведения, тем более – в отношении старших товарищей по оружию. Он крепко сжал им руки, сначала одному, потом другому, а сам всматривался, всматривался им в лица. Он забыл, что сейчас полагается что-то сказать. Ему важно было одно – что он видит их.

Тогда Кадарчан сгрёб его в охапку и крепко прижал к себе. Из рук Кадарчана он попал в другие мощные объятия, и Кригс выговорил хрипло:

– Я же был уверен, что они тебя... А ты жив!

– Да, – пробормотал Лалор, – и вы!

Кадарчан взял его за обе руки.

– Как же ты, – заговорил он. – И я не уследил за тобой!

– Я не успел. У меня прямо кружилось всё от счастья, что мы вырвались!

– Стимулятор – та ещё гадость, – понял, о чём он, Кадарчан. – Но Михаил сказал, что там нагрянули с проверкой юнседовцы и ты остановил их.

– Простой палкой? – спросил Кригс.

– Ну... да, – пробормотал Лалор, не зная, куда деться от смущения и от удовольствия, что эти два человека хвалят его. – Кригс! Как я вам благодарен, что вы не дали мне покончить с собой! Тогда я... я думал, что умереть – это правильно. А теперь я так рад, что остался жив!

– Мы занимались с тобой всего ничего! Как у тебя получилось-то?

– Они меня не привязали, и я, как вы, разбил сканер памяти. Сшиб его на пол. Они подвесили меня и больше уже не вернулись.

– И ты – четверо суток?..

– Я почти умер, уже был без памяти. Но тут... Словом, люди пришли. А вы, Кригс? Михаил сказал...

– Молчал бы он больше. Вроде его профессия не любит болтливых.

– Он только сказал, что вы были в тяжёлом состоянии.

– Был. Но это в прошлом.

– Кригс, – вдруг спохватился Лалор. – А как ваше имя на самом деле? Ведь Кригс – это пиратское прозвище?

– Андрей Кедр. А кто ты на самом деле? Аюдэн в твоём теперешнем имени – это что такое?

– Это имя моей страны. Моей Родины.

– Понятно.

– Андрей! Скажите, почему вы взялись учить меня, если я знал важное и вы понимали, что почти наверняка у меня ничего не получится?

– Потому что Ченэйдэ запретила тебе самоубийство и сказала, чтобы ты не терял надежды. Значит, она знала, что ты продержишься до прихода помощи. Лаурки пустых слов не роняют. И потом, ведь сколько-то времени ты правда смог защищаться.

– Андрей, – Лалор потупился, но всё-таки спросил: – Вы помните, в шахте, когда вас схватили пираты, вы потребовали, чтобы вам вернули ваш плазмер? Вы правда были готовы убить кого-то из нас? Потому что жизнь разведчика несравнимо дороже?

Андрей Кедр невесело усмехнулся:

– Мне надо было заполучить своё оружие. Оно... было таково, что жалко было отдавать его в руки пиратов. И, кроме того, из него я действительно мог бы «убить» кого-нибудь из вас. С тем чтобы потом...

Кедр запнулся, но продолжил:

– Ченэйдэ во всё посвящала тебя. Я думаю, потому, что была уверена: через тебя информация к пиратам не уйдёт. Вот и я отвечу тебе. Такие, как я, можем «убивать» из своего оружия. Там спецзаряды. Через два часа «убитый» полностью приходит в себя. За это время вы успели бы спрятать «тело» и перевести «убитого» на положение нелегала. А я бы позаботился отключить ему чип. Вот и всё.

– Боги! А я что о вас думал!

– Так это же хорошо, что ты так обо мне думал. Значит, я был в своей роли убедителен. Правда?

– Думаю, более чем. Но ведь ваш плазмер всё-таки попал юнседовцам в руки.

– Если и попал! Когда в нём начинают копаться посторонние, спецзаряды самоуничтожаются, и это оказывается обычное оружие.

– А ты стал хорошо говорить на космолингве, – заметил Кадарчан, прислушиваясь к речи Лалора.

– Да, – пробормотал Лалор. – Я занимаюсь. Но мне много ещё учиться. С самого начала. А вы, Кадарчан, где станете теперь работать?

Кадарчан, кажется, удивился вопросу:

– Я – шахтёр. Я вернусь к своей работе.

– После Юнседы? – поразился Лалор.

– Да. Я не уступлю этим сволочам ничего. И тем более своего дела, которое люблю всю жизнь. А ты?

– Я не стану шахтёром. Хоть мне очень дороги ваши уроки и хочется увидеть, как всё должно быть устроено в шахте на самом деле, по всем правилам. Я просто не смогу без Космоса.

– Кем же ты станешь, сынок?

– Пока не знаю. Но мне хочется быть кем-то вроде такого командира станции, как здесь. Только не в Солнечной системе, а где-то в Глубоком Космосе. Дел там много, и люди постоянно под угрозой нападения. Чтобы, если нападут пираты, защищать от них своих людей. Я почему-то уверен, что смогу хорошо это делать.

Лалор слегка опомнился и сообразил, что они до сих пор стоят. Он оглянулся, чтобы предложить своим товарищам присесть, и увидел в стороне, у иллюминатора, Дженнифер и Карталя. Он нахмурился при мысли, что они слышали весь разговор, но понял, что сам не дал им возможности уйти – налетел на Кадарчана и Андрея Кедра, всё забыв. Он улыбнулся им и сделал приглашающий жест:

– Карталь, Дженнифер! Идите сюда!

Они приблизились, и он представил их своим товарищам, назвав обоих друзьями. Молодой мужчина и девушка похоже улыбнулись, и Кадарчан, бросив на них внимательный взгляд, сказал:

– Ну, так это не просто друзья. Это твои корни, которыми ты начал прирастать ко всему нашему миру.

Лалор подумал, как глубоко Кадарчан прав, и сказал:

– Если так, то я начал прирастать намного раньше. Это произошло ещё в шахте, когда я встретился со всеми вами!