Письма

-Ну что же он не идёт, я же его жду?!
Мари стояла на цыпочках и смотрела в окно, придерживаясь маленькими пальчиками за подоконник. Она вытягивала шею так сильно, аж до покалывания  в ней.
- Уф! - Девочка выдохнула, встала на пол полной стопой и рукой помассировала то место, где кололо. - Где же он ходит?...

Мари ждала почтальона, который разносил почту по домам, он приходил каждый день, в одно и тоже время. Не так давно она с ним познакомилась, обменялись именами и улыбками и теперь она его ждёт с ещё большим удовольствием.

-Идёт, идёт, ура! - девчонка подпрыгнула от радости, подставила табуретку к подоконнику, встала и крикнула в открытую форточку, что есть мочи, - Привет! Заходи скорее!
Быстро слезла с табуретки и сжав свои маленькие кулачки, побежала встречать почтальона.

Почтальон Хан зашёл в дом, он был рад снова увидеть эту маленькую егозу. Погладив Мари  по голове, он достал из прохудившейся серой сумки белый конверт со множеством печатей и протянул девочке.
- Спасибо! - звонко сказала девочка и потянула руки к Хану. Он присел на корточки, одной рукой придержал сумку, чтоб она не соскользнула с плеча, а второй рукой обнял Мари. Она прижалась к нему так сильно, что у него чуть не покатились слезы из глаз. Она так жаждет тепла и любви, так жаждет чтобы её любили...

Хан приходит к ней уже много лет и каждый день приносит ей письма, которые она даже не открывает. За эти долгие годы, что он носит девочке письма, он успел уже поменять цвет волос на седой, к его некогда мягким щекам добавились мимические морщины, но он все также забавно вприпрыжку подходит к её дому, потому что она ждёт не письма, а его...
Хан встал, провел рукой по своей щеке, смахнув соленую капельку, погладил по голове Мари и вышел.

Однажды почтальон решил все-таки поинтересоваться у девочки, почему она не выходит из дома, ведь он никогда её не видел на улице.

- Привет! Я тебя ждала!
Мари в очередную встречу была такая же радостная, она словно светилась вся от счастья. Подбежала к Хану и обняла его крепко. Пообнимавшись и вручив ей письмо, Хан задорно сказал:
- А хочешь, пойдём на улицу, там так солнечно, детей много на площадке!

Мари переменилась, улыбка исчезла с её лица, румянец уступил место бледности, глаза потухли.
- Я боюсь, - девочка прошептала эти слова очень тихо, почти не разжимая губ. И словно испугавшись, что её услышат и наругают, прикрыла быстро рот ладонями и побежала на кухню.
Почтальон стоял и не понимал, что происходит, только что такая весёлая девчушка была и тут такое...  Спросив и получив разрешение пройти в дом, Хан снял сумку с плеча, разулся, поднял выпавшее из рук  Мари письмо и прошёл на кухню. Мари по-хозяйски уже заваривала чай, доставала из шкафа печенье и что-то напевала себе под нос. Снова появился румянец на щеках, блеск в глазах, как будто она и не пугалась минуту назад.
- Угощайтесь, пожалуйста!
Она протянула к почтальону тарелочку с печеньем и чашку чая. Затем налила себе и села на табуретку около окна.

Хан поблагодарил ее и принялся пить чай.
Мари смотрела с восторгом на него, она была так рада, что он здесь, что пьёт чай, что она может ему что-нибудь рассказать о себе, правда сейчас ей не хотелось говорить ничего, хотелось просто сидеть и пить чай с гостем. Иногда она смотрела в окно и улыбалась, потом снова переводила взгляд на Хана и вздыхала от удовольствия.

- Почему ты боишься выходить из дома? - Хан спросил как бы невзначай, не надеясь на ответ.
- Потому что мне кажется, что меня там никто не ждёт. -  Мари пожала плечами и повернулась к окну. - Кажется, что я там никому не нужна. Там весело и без меня.
- Ты когда-нибудь выходила из дома? - Хан пытался говорить мягко и медленно, чтобы не спугнуть доверие девочки. Она помотала головой. Она рассказала, что уже и не помнит, как долго она находится дома, в своей крепости, в своём замке на вершине горы, куда никто не может добраться. Она никогда не выходила за пределы своего дома, этих стен, этого вакуума, этой преграды. Она никогда не чувствовала на себе тепло солнечных лучей, не бегала под дождем, не пускала бумажные кораблики по ручейку, не видела красного заката и звёзд. Этот список можно продолжать и продолжать и все будет начинаться со слова "не".
Хан задумался, он понял, что это не просто шалость, не выходить из дома какое-то время, а большой страх неизвестности, страх неудач,  и разочарований, а главный страх, что её не ждут, потому что не любят...

- Покажи письма, пожалуйста, которые я тебе приношу, - почтальон решил сменить тему разговора. В голосе запершило.
Мари встала и жестом пригласила следовать за ней в её комнату. Когда Хан зашёл туда, он ахнул от удивления, на большом столе лежали все письма, которые он приносил столько лет... Мари их не читала...

И сейчас же Хан вспомнил себя молодым, когда только устроился трудиться почтальоном. Ему всегда нравилось разносить не какие-то газеты и журналы, а письма, и обязательно чтоб на них было много марок и штампов, это значит, что письмо появилось издалека, а значит его очень ждут. Ему нравилось доставлять людям радость.
Со временем он видел, что не всем письмам рады, а некоторые даже забирать не хотят, тогда Хан возвращал их отправителю.

На столе у Мари действительно было много писем, конверты на некоторых стали уже потускневшими, солнце просилось в дом и грело лучами только эти письма. Она их хранила, все, до последнего, и ни одного не читала.

Хан решил зайти с другого бока и спросил:
- Мари, давай откроем хоть один конверт и прочтем, я уверен, там написаны хорошие слова. - Хан взял со стола одно письмо и сдул с него пыль.
Мари взглянула на Хана стеклянными от слез глазами и замотала головой, нет, она не хотела их читать, ни за что.
- Послушай, Мари, а может быть там написано, что тебя приглашают в гости? В гости, это значит тебя ждут! А в гостях всегда весело! -
Хан старался произносить это с задором, чтоб Мари не заплакала, старался её рассмешить, а заодно и посеять азарт в её душе. Мари немного отвлеклась от своих слез, которые готовы были вот вот ручьём потечь и спросила медленно, по слогам, прощупывая каждую букву и запоминая смысл сказанного:
- В гос-ти? Я буду гос-тем?
Да! Хан посадил это мелкое семечко, теперь его надо полить, чтоб дало росток!
- Да, ты можешь стать гостем и сходить куда захочешь, тебя же приглашают, смотри. - Хан начал рукой разгребать завалы писем, они стали падать со стола и вверх поднималась многолетняя пыль. Он брал письмо за письмом и с каждым разом рукой все медленнее и медленнее брал очередное  письмо, во взгляде появлялось все больше удивления и непонимания от увиденного. На каждом письме отправителем был он - Хан! Он сам столько лет писал ей письма! Почему он этого раньше не замечал, неужели они шли так долго, что он успел позабыть об этом?
У почтальона засуетились глаза, он стал откапывать самые первые письма. Нашёл.

Самое первое письмо, конверт совсем потертый. Хан взглядом спросил разрешения у Мари открыть его, она кивнула.
От волнения сразу не получилось даже найти, где он открывается. Пожилыми руками он все таки сумел аккуратно извлечь письмо из конверта, развернул его, медленно прочитал написанное и заплакал. Мари смотрела на Хана и не понимала, почему он плачет, ведь это же он написал ей это письмо и сам принёс. Да, она не читала эти письма, ведь она ждала не письма, а его...

- Почему ты плачешь? - Мари подошла к Хану ближе и взяла в свои ладони его совсем уже старые руки. Он с каждой минутой старел все быстрее и быстрее, это было очень заметно, перед Мари стоял уже очень пожилой мужчина, лишь глаза были все теми молодыми и задорными как раньше.

- Я плачу, потому что забыл себя, забыл кто я есть и для чего я к тебе прихожу. Плачу потому что ты не читаешь моих писем, не видишь знаков, не принимаешь помощи, я плачу, потому что ты боишься родиться, боишься выйти из своего дома, боишься перемен, боишься любви. - Хан вытирал ладонями свои щеки. - Я плачу потому что не справился с задачей, с работой, с тем, для чего я пришёл к тебе, я просто забыл!

Хан обхватил голову руками и присел, он плакал тихо, почти бесшумно.
Мари стояла и смотрела на письма, затем взяла упавший раскрытый конверт, увидела только марки и штампы на нем и ничего в строчках "от кого" и "кому". Подобрала само письмо, повертела его, никаких букв.
- Хан! Тут ничего не написано! Что происходит? Почему ты стареешь так быстро?

Хан поднял глаза на девочку, она была такая же, как и прежде.
- Ты будешь моей гостьей? - С хрипотцой спросил Хан. - Я жду тебя и буду любить, оберегать, только доверься.
- Конечно, Хан, я ведь люблю тебя! - Мари постаралась крикнуть эти слова как можно громче, лишь бы прекратить его старение, она надеялась, что это поможет.

Почтальон щёлкнул пальцами и исчез, вместе с ним исчезла гора писем и многолетней пыли, осталось только одно письмо, которое он раскрыл. Девочка обернулась, посмотрела вглубь комнаты, сбегала на кухню, проверить, может быть он там. Нет, Хана нигде не было.
Мари вернулась в комнату, взяла письмо, снова повертела в руках, затем приложила его к оконному стеклу и ахнула, чуть не выронив письмо. На бумаге проявлялись слова благословения и приглашение в гости...

- Он меня ждёт, ура! - Мари с ярким визгом радости подпрыгнула и побежала обуваться, чтобы выйти на улицу.
Теперь она знала, что её ждут и будут любить, она была уверена, что именно он, Хан будет её любить и не важно в каком воплощении он перед ней предстанет.
Главное, что он ей рад, он её ждёт. Ждёт лучами солнца и проливным дождём, ждёт метелями и первыми цветами, ждёт тёплым ветром и улыбками прохожих, ждёт объятиями мамы и задорным смехом подружек...
И какой бы она путь ни выбрала, он будет её любить, любую.