Г. Часть V. Глава 6

6


     Время тянулось медленно, как бывает, когда чего-то очень ждёшь. Минуты с большим трудом складывались в часы, а часы еле-еле замыкались в дни. Настал вторник, 17 ноября, стояло невнятное промозглое утро, отбивавшее желание действовать. В офисе консалтинговой фирмы, которой руководил Григорий Довесов, неохотно начинался рабочий день. Клиентов в столь ранний час ещё не было, и сотрудники занимались кто чем. Сам директор, закрывшись у себя в кабинете, полулежал в кресле, закрыв глаза и положив на лоб смоченный в холодной воде носовой платок. Мигрень, как это всегда бывало, началась неожиданно. Болела левая половина головы, и с этой болью ничего нельзя было поделать. Такое случалось редко, но всегда сильно портило ему настроение. Чувствовать себя бессильным – что может быть хуже? Бесцельно терять драгоценное время, которого – кто знает? – остаётся не так уж и много. Но когда мигрень овладевает тобой, все доводы ничего не стоят. Тебе хочется только одного – чтобы эта пытка, наконец, прекратилась, и можно было бы снова почувствовать себя человеком. В этот раз приступ был не особенно сильным, однако на редкость назойливым. И ничего лучше влажного платка ему не оставалось.
     Поэтому, когда в половине одиннадцатого его секретарь осторожно постучалась в дверь и, приоткрыв её, заглянула внутрь, Григорий испытал сильное раздражение. Ну почему нельзя оставить его сегодня в покое? Ведь он не раз говорил, что в такие дни никого не принимает... и ничем не занимается. Вроде бы простое правило, а вот на тебе!
     – Извините, Григорий Петрович, к вам посетительница, – тихим голосом, почти шёпотом, сказала секретарь. – Она говорит, что вы обязательно захотите с ней поговорить.
     – Обязательно? – язык ворочался с трудом, словно налитый свинцом. – Ну хорошо, пусть войдёт.
     Раздался цокот каблуков, и женская фигура – знакомая фигура – возникла перед его затуманенным взором. Григорий выпрямился в кресле и издал сдавленный неопределённый звук, похожий одновременно на всхлип и на икоту. Это была она – девушка из бара, девушка со стоп-кадров, та самая Маргарита, так смутившая его и Святослава. Да, никакого сомнения, и этот взгляд бирюзовых глаз... разве можно его забыть? Но почему она пришла, что ей может быть нужно?
     – Доброе утро, Григорий Петрович, – приветливо и вполне дружелюбно улыбнулась Маргарита и без приглашения опустилась в кресло напротив. – Очень рада вас снова видеть.
     Довесов открыл рот, но так ничего и не смог из себя выдавить. Единственное, в чём он был в этот момент уверен, – сам он отнюдь не был рад снова встретиться с этой... бестией. Слово пришло само собой, возникло легко, как будто давно ждало своего часа. В самом деле, появляется будто из ниоткуда, ведёт себя вызывающе раскованно, да ещё эти почти рыжие волосы... Ведь именно так когда-то представляли себе ведьм.
     – Вы не волнуйтесь, – продолжала меж тем странная посетительница, – вам совсем не нужно ничего говорить. Я всё объясню сама. Но вам нужно внимательно меня выслушать, Григорий Петрович. А для этого нужно, чтобы у вас не болела голова.
     Довесов сделал быстрое удивлённое движение, но Маргарита прервала его:
     – Человека, страдающего от мигрени, видно сразу. Характерная поза, жесты, то, как он болезненно морщится от любого громкого звука. А у меня есть некоторый опыт, Григорий Петрович. Нет, я не врач, если вы это подумали, но мне приходилось в своей... жизни сталкиваться с людьми, страдавшими от... разных болезней. Впрочем, это не имеет отношения к нашему разговору. Я пришла поговорить о вас и ваших планах. Ну и кое о чём предупредить. Однако для начала позвольте на некоторое время вам помочь.
     С этими словами она поднялась из кресла, подошла к Григорию и положила руку ему на лоб. Всё произошло настолько быстро, что он даже не успел должным образом отреагировать. Рука у Маргариты была очень холодной, почти ледяной. Однако его измученной мигренью голове она принесла облегчением. Довесов почувствовал, как боль вдруг стала отступать, сжиматься, делаться всё меньше и меньше. Прошла минута, две, три – и её совсем не стало. Он глубоко вздохнул и расправил плечи, а Маргарита отняла руку и со странной улыбкой на лице вернулась на своё место.
     – Так гораздо лучше, – сказала она. – Теперь вы сможете слушать меня, ни на что не отвлекаясь. Только предупреждаю, что это ненадолго. Часа через два боль вернётся, может быть, даже более сильная. Так что имейте в виду.
     – Но почему...
     – Не задавайте вопросов, так будет лучше. Просто послушайте, что я вам скажу. Вы – хозяин своей жизни, Григорий Петрович, хотя и не желаете себе в этом признаться. Ваше знакомство со Святославом Павловичем не пошло вам на пользу – мягко говоря. Он подавляет вас, в нём слишком много нездоровой энергии. Подумайте сами, разве можно доверяться азартному игроку? Он даже сам себя не способен контролировать, что уж говорить о таких рискованных предприятиях, в которые он вас втянул.
     Григорий смотрел на неё во все глаза. Маргарита говорила будничным голосом, как будто то, что она рассказывала, не могло представлять особого интереса и было всем и каждому давно известно. Но чем дальше, тем яснее он понимал: всё, что эта женщина знает, знать невозможно. Даже если бы... если бы она была любовницей Святослава (очень маловероятное предположение, учитывая его давешнее поведение), откуда ей было бы известно...
     А таинственная гостья продолжала, не останавливаясь, не делая пауз:
     – Риск – это вовсе не то, что вы любите, Григорий Петрович. Вы всегда предпочтёте синицу в руке, поэтому вы и добились всего того, чего добились. Подумайте хорошенько, зачем вам такая авантюра? Со Святослава Павловича что взять – он по натуре игрок. Но ведь за собой он утянет и вас, и вашу – двоюродную – сестру, и много кого ещё. Разве такой судьбы вы для себя хотите? Не думаю, я совсем так не думаю! Вы, наверное, замечали, что стали хуже себя чувствовать в последнее время? Признайтесь, ведь замечали?
     – Что-то такое было, – нерешительно ответил Довесов.
     – Вот видите, а знаете почему? Вы разрываетесь между тем, что вам действительно нужно, и тем, что навязывает вам Святослав Павлович. Я, конечно, не на вашем месте, но будь у меня такая ситуация, вопрос бы вообще не стоял. Оставьте вы кесарю кесарево, а себе берите своё. Вот и всё, что я вам хотела сказать.
     С этими словами она встала и направилась к двери.
     – Постойте! – неожиданно громко для самого себя воскликнул Григорий. – Откуда... зачем вы... кто вам обо всём рассказал?
     Маргарита повернулась к нему, её огненные волосы похожи были в этот момент на разметавшихся во все стороны змей.
     – Я не нуждаюсь в рассказчиках, Григорий Петрович, – отчеканила она. – Мне известно гораздо больше, чем вы можете себе представить, но вы всё равно не поймёте откуда, даже если я вам объясню. Поэтому прощайте, больше мы не увидимся. Берегите себя.
     Когда дверь за посетительницей закрылась, Довесов ошарашенно оглянулся вокруг, словно опасаясь, что их разговор мог кто-нибудь подслушать. И хотя в кабинете, конечно, никого не было, он ещё долго не мог поверить, что действительно находится в одиночестве.