Проза про...

...а я - маленький мальчик и пишу, чтоб не сойти с ума... (ц)

 Мои будни - качели настроя от дисфории до экзальтации. Головокружительный аттракцион вроде американских горок, где крайние точки амплитуды от покоя разума - глубины отчаяния и высоты восторженности окружающим миром.
 Увы, но в это раз в душу заявилась тоска, и я снова из нервного срыва, словно разбивающего психику вдребезги, который раз собираю с нуля свою личность. Из единой психики, рассыпавшейся от стрессов на разрозненные паззлы, я вновь конструирую свой цельный образ. Я не заметил, как растворился в аурах ближних, где начал терять свою идентичность, и опять вспоминаю, как это - делая свой подлинный выбор, быть собой. Вырываясь из потоков энергий вокруг, я чёткими линиями очерчиваю свою уникальность, кропотливо прорисовывая каждый штрих. Как постулаты твержу себе, что отвергаю доминирование мира над собой. Я изгоняю нечистый вайб из своего дома и устанавливаю свой конституционной строй на территории обители - диктатуру добра, милосердия и любви. Снова эта жуткая активность нервных очагов в черепной коробке и за месяц придётся пережить десяток реинкарнаций, когда, разрушаясь до основания внутренне, я снова, камень за камнем, построю крепость в своём сердце.
 Кто-то, возможно, скажет: "Твои страдания - "загон", уйми фантазию и наслаждайся жизнью". Но как уговорить рубец на теле, чтоб он не ныл во время дождя? Никто не говорит голоду: "Не беспокой меня", но питает тело, когда необходимо. Так и чёрная ночь в душе не вымысел, но ясно ощущаемый дискомфорт, граничащий со страданием.
 Который раз в душевных сумерках я выхожу из дома и ныряю в поток ощущений, который рождает розовая кайма небосвода в ожидании грядущего заката. Дорога исцелит, даже если я буду скулить от боли и обид, нанесённых миром, но обратно я должен вернуться с заклинанием на устах: "Драться до последних сил".
 И вот я снова иду, беседуя с собой, чтобы вычистить от гнева и страха хранилища бессознательного. Снова, рефлексируя,  я стремлюсь разрешить проблемы в голове, чтобы в будущем не триггерить в злобе на ближнего. Снова пишу эти странные заметки, вполне не сознавая зачем, но всё же пытаясь детализировать и рассказать кому-то о каждом импульсе своей нервной системы.
 Вот от астении глаза уж пару дней на "мокром месте", что даже тебя, мой читатель, могу утомить слезливой чепухой, но кисти с пером всё равно не остановиться над чистым листом, и я пишу для того, чтобы ты угадал в этих записках характерные особенности нашего общего миропонимания. Пишу, чтобы рассказать, как новый день стал сплошной мигренью, и я искал поддержку в прогулке, фарм-препаратах и биодобавках: аминокислоты, витамины, ноотропы - всё, чтобы стоять на ногах, не теряя работоспособности. А если лекарствам не утолить жажды спасения, то я снова в побеге от материальной повестки мчусь за город, чтобы "поставиться" от суеты инъекцией природных просторов.
 В городе "золотой телец" свинцово загружает мыслями о деньгах, и я ухожу туда, где меньше стен и больше неба. Туда, где будет виден горизонт, залитый багряным пламенем, и он, благодаря своей красоте, легко позволит литься солёным водам из глаз. Там я увижу как мир, который я знал сегодня, сгорает дотла - и я прежний умираю вместе с ним, чтобы в обновлённой ипостаси воскреснуть на утро.Там я попрошу вечернюю зарю очистить меня от боли, и она вдохновит на десяток необходимых строк, что который раз станут опорой в порой неласковой реальности. Мне будет дарована сила дальше держать напор бушующего мира, чтобы для кого-то оставить часть собственной души чернильной кровью на листе.
 Я вернусь домой и верю, что радости после слёз и молитв привалит в избытке, и я продолжаю составлять летопись моей странной жизни. Я расскажу тебе, что каждый из нас, пройдя сквозь тернии скорбей, способен достигнуть заветных рубежей счастья.