Завещание потомкам

Ты хочешь, чтобы тебе оказали милость?
Окажи её ближнему.

Иоанн Златоуст

  Холодный зимний рассвет. Сквозь старые тюлевые занавески в маленькую спаленку пробивается новый день. Из тьмы постепенно вырисовывается платяной шкаф, прикроватная тумбочка, а затем и сама кровать. Но в углах комнаты ещё серая темень. В спаленке никакого движения. Медленно темнота уступает место свету. Тишина ещё господствует в этом пространстве. Но через какое-то время наблюдается еле заметное движение. Старческая дрожащая рука с тонкой, прозрачной кожей, откидывает край одеяла и слышится тихое сетование:
  – Ах, Боже мой! Я всё ещё здесь на этой грешной земле?! Когда же я преодолею свой путь? Когда же закроются мои глаза?..
  Продолжая ворчать и сетовать, из-под одеяла высвобождается сухонькая старушка. Проходит ещё не одна минута, прежде чем ей удаётся встать. Держась за окружающие предметы и за стены, она добирается до ванной комнаты. Утренний процесс умывания и переодевания длится очень долго. Да и не мудрено, ведь Полине Степановне уже восемьдесят семь годочков.
  Закончив свой утренний туалет, она перемещается на кухню, заваривает чай достаёт из стола сухарики и начинает свой завтрак. После нескольких глотков горячего чая разливается приятное тепло по телу и Полина Степановна оживает.
Оживают и мысли, но они громоздятся в её голове как облака, соприкасаясь, друг с другом, перескакивая с одного предмета на другой, не выражая никаких эмоций на её лице. Она наливает себе ещё чашечку чая, делает очередной глоток и вдруг её лицо озаряет улыбка.
  Она, как бы со стороны увидела такое же раннее утро, когда вся семья в сборе за завтраком. Дети торопятся, боясь опоздать в школу и в то же время, озоруют. Но пара её поцелуев усмиряет непосед. Муж ест, молча, улыбаясь шалостям детей. Вот они, балуясь, встают из-за стола, одеваются, хватают свои портфели, и весело гомоня, покидают дом. Муж тоже одет. Он, нежно обнимает свою Полюшку, дарит ей свой утренний поцелуй и уходит на работу. Она убирает посуду со стола, моет её и начинает быстро собираться. Ей тоже пора на работу.
  Резкая боль в сердце возвращает Полину Степановну в настоящее. Она встаёт со стула, берёт склянку с лекарствами и принимает прописанные ей таблетки. Садится к столу, наливает себе ещё горячего чая, и снова мысли одолевают её. Теперь, её беспокоит уже настоящее.
  Надо глянуть, сколько денег осталось у меня. Ведь до пенсии ещё целая неделя.
  Она опять встаёт из-за стола и идёт за кошельком. Вернувшись на кухню, высыпает его содержимое на стол. Несколько монет скатывается на пол. Она медленно с трудом наклоняется, и собирает их. Затем дрожащей рукой пересчитывает. Горестно вздохнув, говорит:
  – Да, не густо! – Но ничего, как-нибудь дотяну!
  И завтрак продолжается. Теперь мысль работает в одном направлении, какие купить продукты на оставшиеся деньги, чтобы прожить до пенсии. Покончив с завтраком, Полина Степановна перебирается в зал. Конечно, громко сказано, – зал. Это не очень большая комната, в ней стоит диван, горка с посудой и самое дорогое достояние, телевизор. Полина Степановна садится на диван, укутывается пледом, включает телевизор и полностью предаётся новостям, которые транслируют в этот час. Незаметно для себя она опять в своём прошлом.
  Вот её дети уже взрослые, девочки уезжают в большой город, чтобы поступить в институт, а сын уходит в армию. Они с мужем остаются вдвоём, но они живут жизнью детей. Девочки часто звонят, сын пишет тёплые письма. Они в курсе всех событий своих детей. По этому поводу, муж любил говорить:
  – Наша семья Полюшка, – это здоровая, крепкая ячейка. И я уверен, что так и останется. Да, хороших детей мы с тобой воспитали, и дай им Бог счастливую судьбу!
  Шли годы, казалось, что ничего не изменилось. Только вот дети стали незаметно отдаляться от родителей: Стали реже звонить, реже писать, реже приезжать. И оба делали вид, что ничего не происходит. А если что-то и смущало их, то они старались прятать за улыбкой свою тревогу и печаль, чтобы не ранить друг друга. Но иногда, внутреннее беспокойство облачалось в слова, тогда они винили расстояние и занятость, которые отдалили детей и внуков от них. Винили обстоятельства, но только не своих отпрысков. В сердце каждого из них, дети оставались детьми. Какими они были тогда, в далёком детстве дружными, весёлыми, озорными. Любили их всему вопреки. Любили той нежной любовью, которая полонила их сердца с первой минутой жизни их детей.
  Постепенно они смирились с этим обстоятельством и радовались каждой весточке, полученной от них, будь то письмо или телефонный звонок. А если кто-нибудь из детей приезжал в гости, да ещё с внуками, то это было для них настоящим праздником. Жаль только, что это происходило всё реже и реже.
А в последние годы и вовсе прекратилось. Но они надеялись и ждали. Этим и жили…
  Однажды настал день, когда Полина Степановна осталась одна. Проводив мужа в последний путь, она замкнулась в своём горе и одиночестве. Дети не приехали простится с отцом. После похорон, она просила детей, чтобы они приняли решение, кому из них переехать в родной город в родительскую квартиру. Но никто из них не изъявил желания сделать этот шаг. И никто из них не предложил ей перебраться к ним.
Подождав их ещё какое-то время, но так и не дождавшись, она разменяла свою трёхкомнатную квартиру на эту двухкомнатную и вот уже семнадцать лет живёт в ней одна. Так с тех пор, поселилось в её доме мрачное одиночество. А деньги за размен квартиры она отложила на свои похороны.
  Мысли Полины Степановны медленно текли, сплетаясь в причудливые узоры из жизненных сцен. Ей вдруг вспомнились давно забытые бабушкины причитания:
  «Увы мне, увы мне, на горе рождённой… Вот прошла юность, за юностью младость, за младостью старость, за старостью – смерть».
  «Да-да… Как ни печально, – шептала она, за старостью – смерть! – Жаль только, когда осень жизни одинока и не согрета любовью детей и внуков».
  Незаметно прошел ещё год. Полина Степановна чувствовала, что силы покидают её. Каждый новый день приносил с собою новые разочарования. Однажды, она шла из магазина и уже возле дома, споткнувшись о выступающий край тротуарной плиты, упала. Лидия, соседка по площадке, оказалась, к счастью, рядом. Она помогла ей подняться, собрала рассыпавшиеся из пакета продукты и проводила её домой. С тех пор, Лидия взяла над ней шефство: убирала, стирала, закупала все необходимые продукты. Но, как-то она предложила:
  – Полина Степановна, может быть, позвонить кому-нибудь из ваших детей?
  – Нет, нет, не стоит! Я думаю, что это они должны звонить, беспокоиться обо мне. Навязываться я не стану. Если сказать Вам правду Лидочка, то я, неоднократно звонила им, но у них всегда находились причины, по которым они не могли приехать. Так что это будет пустая трата времени и денег. Наверное, наша слепая родительская любовь к ним, сделала их такими чёрствыми, эгоистичными. Но что сейчас говорить об этом! Всё равно уже ничего не изменишь. И я принимаю всё так, как оно есть…
  После этого разговора прошло несколько месяцев. Лидия Ивановна, мысленно часто возвращалась к нему и не могла понять, правда ли это или всё же, старческая фантазия Полины Степановны. Однажды, убирая её квартиру, она нашла на книжной полке листок с номерами телефонов и решила воспользоваться этим. Придя домой, она тут же взялась за дело. Позвонив одной из дочерей и представившись, рассказала ей о состоянии их матери. В трубке зависла тишина, и Лидия Ивановна, спросила:
  – Ало, Вы ещё здесь?
  – Да!
  – Так почему же вы молчите?
  – А, что Вы хотите услышать?
  – Как это что?! Неужели у Вас не возникло чувства сострадания к вашей матери? Ведь может так случиться, что её скоро не станет.
  – Вот тогда и поговорим!
  Эта фраза так шокировала Лидию Ивановну, что ей расхотелось звонить остальным. Она долго сидела с телефонной трубкой в руке, борясь со слезами, которые невольно навернулись на глаза. Ей было трудно поверить в то, что, только что произошло, и у неё с горечью вырвалось:
  – Избави нас Бог от таких детей!
  …Это лето выдалось на редкость солнечным, особенно месяц июль. Каждый день был пронизан теплым солнечным светом. Полина Степановна пила теперь свой утренний чай на балконе. Она подолгу сидела с чашкой в руке, забывая сделать глоток, зачарованно наблюдая за игрой солнечных лучей, которые, пробиваясь сквозь листья тополей и берёз, золотыми брызгами рассыпались вокруг от малейшего дуновения ветерка. Слушала пение птиц и радовалась этому летнему чуду. Её сердце наполнялось неизъяснимой благодарностью к этим дням, которые возвращали её в прошлое.
  На столе рядом с чайной чашкой лежала тоненькая ученическая тетрадка, в которую Полина Степановна иногда что-то записывала. Она подолгу сидела без движения, и со стороны казалось, что она в анабиозном состоянии. Но проходило какое-то время, и Полина Степановна вновь бралась за ручку, которая лежала рядом с тетрадкой, и вносила на её страницы, посетившие её мысли. Занечатлев свои раздумья, она устало откидывалась на спинку кресла и с грустной улыбкой закрывала глаза.
  Двадцать девятое июля, воскресенье. Полина Степановна проснулась в хорошем расположении духа. С улыбкой на губах добралась до ванной комнаты и утреннюю процедуру проделала под песенку своей молодости, которую мурлыкала про себя:

«Что стоишь качаясь,
Тонкая рябина,
Раздавался её тихий, как надтреснутая пластинка, дребезжащий голосок:
Головой склоняясь,
До самого тына».

  Приведя себя в порядок, она прошла на кухню, поставила чайник на плиту и вышла на балкон. Окинув взором уютный дворик, осталась довольна увиденным. Вокруг царили чистота и порядок. Детская площадка в дальнем углу двора умиляла её особенно.
  – Как всё-таки прекрасна наша жизнь, – прошептала она. Но, услышав свист чайника, прошла на кухню, чтобы приготовить свой утренний чай.
  В это время раздался звонок в дверь. Полина Степановна поспешила её открть – на пороге с пышным букетом ярко желтых хризантем стояла соседка.
   – А, Лидочка! Проходите, проходите! Я очень рада вашему визиту, но зачем вы так рано беспокоитесь обо мне? Разве вам не хочется в воскресное утро понежиться в постельке? И, что означает этот прелестный букет в ваших руках?
Лидия Ивановна переступила порог со словами:
  – Полина Степановна, этот, как вы сказали, прелестный букет вам! Все женщины нашего подъезда поздравляют вас с днём вашего рождения и желают вам здоровья!
У Полины Степановны выступили слёзы на глазах, и она растеряно произнесла:
– Боже мой, я совсем забыла, что сегодня мой день рождения! Но, что-то хорошее, тёплое было в моей душе с утра. Лидочка, огромное вам спасибо и всем женщинам, что вы не забыли в такой день обо мне!
И Полина Степановна заплакала, не сумев сдержать своих слёз. В это время снова позвонили в дверь. Лидия Ивановна открыла её и впустила женщин, которые приняли участие в этой акции. Женщины быстро и красиво накрыли стол и с Полиной Степановной во главе, сели пить утренний чай. Давно уже Полина Степановна не сидела за таким столом и не видела таких яств на нём. Её сердце сжалось от боли, когда она подумала:
– А ведь это, должны были сделать мои дети! И вспомнят ли они обо мне в этот день?
Чаепитие получилось весёлым, женщины шутили, рассказывали истории из своей жизни похожие на анекдоты, а потом пели песни из молодости Полины Степановны.
Особенно красиво они спели песню, окрасился месяц богрянцем.

Окрасился месяц багрянцем,
Где волны бушуют у скал,
– Поедем красотка кататься,
Давно я тебя поджидал.
– Я еду с тобою охотно,
Я волны морские люблю.

Раздольно с грустью неслась песня по квартире. Голосок Полины Степановны переплетался с сильными, красивыми голосами женщин, что доставляло ей огромную радость. У неё на миг возникло ощущение, что она вернулась в свою молодость.
Никто из гостей не заговорил о том, что в этот день она одна, без своих детей. Она была благодарна им за это и счастлива, что в свои восемьдесят семь, была не одна. Около  двенадцати часов дня, женщины встали из-за стола, вымыли посуду, навели порядок в квартире и, расцеловав именинницу, разошлись по домам.
Оставшись одна, она вышла на балкон, села в своё любимое плетёное кресло, взяла в руки тетрадку. Открыла её и вновь перечитала всё написанное. Затем, взяв ручку, что-то дописала.
Долго сидела она, глядя вдаль, потом медленно провела рукой по лбу, как будто стирая из памяти, что-то очень важное. Затем закрыла тетрадь, положила на неё ручку и, откинувшись на спинку кресла, глубоко вздохнув, закрыла глаза.
Прошло довольно много времени, но она, ни разу не шевельнулась. Уже солнышко, заглянув на балкон, прикоснулось своими лучами к её лицу, затем ласково обняло её за плечи.
Но Полина Степановна не реагировала. Даже озорной ветерок, запутавшись в её седых волосах, не смог её растормошить. В зале на стене часы пробили четыре раза. Но на балконе всё оставалось по-прежнему. Ещё минут десять тишина господствовала в квартире. Вдруг, кто-то резко позвонил в дверь. Через минуту снова позвонили, затем ещё и ещё. Но в квартире стояла тишина.
Затем раздался звонок в соседнюю квартиру, там дверь открыли. Через пару минут, дверь в квартиру Полины Степановны открылась, впуская Лидию Ивановну и незнакомого мужчину. 
– Проходите! Наверное, она спит, и поэтому не услышала, что звонят. Полина Степановна, принимайте гостей! – Полина Степановна, где вы?
 Звонкая тишина была ответом. Гости прошли вглубь квартиры, заглянули в спаленку, но и там никого не обнаружили. Лидия Ивановна всплеснув руками, сказала:
– Боже мой, я совершенно забыла, она на балконе, это её самое любимое место!
Пройдя на балкон, они замерли. Полина Степановна сидела в своём плетёном кресле с закрытыми глазами, сложив руки на коленях, откинув голову на его высокую спинку. Её лицо было светлым, умиротворённым. Тёплый, ласковый ветерок играл прядкой седых волос выбившейся из строгой, гладкой причёски. Со стороны казалось, что она устав, присела на минутку отдохнуть, и уснула. Но Лидия Ивановна и гость, переглянувшись, поняли, что Полина Степановна, уснула навсегда…
Похоронив Полину Степановну и помянув её с соседями, Василий услышал много хорошего о своей маме, и много нелестного о себе и сёстрах. На следующий день с фотоальбомом в руках, сидя на балконе в мамином кресле, Василий с пронзительной ясностью понял, что они, дети, не заслуживают прощения. Его сердце сжалось в комочек от боли.
Положив фотоальбом на столик, Василий обратил внимание на ученическую тетрадку.
Взяв её в руки, он прочел:
- Завещание потомкам -
Долго сидел он, не решаясь заглянуть в неё. Но, пересилив себя, всё же, открыл. Молча, стал читать то, что написала она им, своим детям, перед уходом из жизни:
– Дорогие мои, если вам придётся прочитать то, что написано мной для вас, значить меня уже не будет с вами. Прошу отнестись к моему посланию внимательно и серьёзно. Потому, что вы тоже родители и у вас, тоже есть дети.  Глядя на вас, они впитают в себя все то, что делаете вы.
 По вашему образу и подобию они выстроят свою жизнь. И так же как вы, будут жить, ни о чём не размышляя и не о ком не заботясь. Думая только о своём благе. Сердца их будут закрыты для сострадания и для любви к вам, их родителям. Не дай вам Бог, испытать боль, от безразличия детей ваших! Это самая страшная кара, которая есть на земле. Я, …это знаю! Мне бы не хотелось, чтобы и вас, постигла эта участь...
–  Может быть, вам покажется несуразным то, что я вам скажу: но, человек должен жить по законам Божьим, соблюдая его заповеди. Или хотя бы одну из них и самую главную:
«Почитай отца своего и мать свою».
К сожалению, вы, об этом забыли. И оказались на месте третьего раба из библейской притчи о талантах.
«Он, третий, нерадивый раб, обладавший одним талантом, не стал рисковать, закопал его в землю и остался без прибыли. Так и вы, закопали свою любовь в повседневную рутину, забыв, что у вас есть родители. Безразличие и лень; – вот самый страшный порок человека…“*
  – Не дай вам Бог, когда нибудь, познать цену этого порока! А дай вам Бог, чтобы дети ваши не забыли о вас! И, чтобы вы не попали во тьму их забвения: – Так как там, будет плач и скрежет зубов. Я, прощаю вам всё и молю Всевышнего, чтобы он не наказывал вас за этот страшный грех, по отношению к нам, вашим родителям Я вас люблю и БЛАГОСЛОВЛЯЮ!
Василий, сидел в кресле своей матери, и слёзы позднего раскаяния текли по его щекам.
 Он корил себя и своих сестёр за безразличие, которое жило все эти годы в их сердцах. И просил у родителей прощения. После долгих размышлений, Василий принял твёрдое решение переехать в свой город детства и жить в квартире матери. Жена была с ним полностью согласна. Ему казалось, что этот поступок искупит его вину перед ушедшими навсегда родителями.

Блажен тот, кто уверует…

*Евангелие от Матфея – святое благовествование. Притча о талантах.   
                Иоанн Златоуст