О магии любви, войне и погонах

В  бурной молодости Бамбуса изрядно помотало в командировках в разные  маленькие, но очень гордые горные республики бывшего СССР. Не испытывая  ни малейшего зла в отношении его населения, Бамбус очень даже неплохо  выполнял поставленные задачи. Он был тогда очень хорошо развитым, подготовленным офицером и вообще славным малым, носившим погоны летехи а потом и старлея.Неудивительно,  что смазливый и героический Бамбус глянулся красавице-медичке. Эльвира  была ингушкой наверное, потому что выглядела зеленоглазой блондинкой,  стройной и молодой, лет 22-х, а среди чеченок  Бамбус блондинок ни разу  не видал. А вот среди ингушек было много и блондинок и рыжих, и они были  красивы и белокожи. Месяцами видевшему вокруг себя только смуглые  кавказские лица, эти нарядно одетые голубоглазые блондинки-ингушки  казались Бамбусу прямо-таки европейками.
Хотя  бог знает, кем на самом деле Эльвира числилась по нации, Бамбус  совершенно таким не интересовался, ведь его детство прошло в СССР. В том  государстве нации не имели значения, только евреев не очень любили.

Бывая  пару раз в месяц в ее городе и если одетым по-гражданке, Бамбус  выдумывал и находил разные предлоги заскочить на несколько минут в  больницу, пока товарищи терпеливо ждали его в УАЗике.
В  ординаторской Бамбус подходил к сидящей за столом девушке, розовой от  смущения, но радостно улыбающейся, говорил ей несколько сугубо казенных  фраз "по делу", она отвечала ему также сухо, но по-виду выглядела  счастливой от внимания Бамбуса.

Женщины-врачи  лет 35-40 улыбались ласково и говорили- "Он опять к своей Эльвире  приехал", -а Бамбус делал вид, что не слышит. В ту пору было Бамбусу лет  25, и эти тетки казались ему уже пожилыми. В глазах этих кавказских  женщин Бамбус не был врагом, и это ему очень нравилось.

Однажды  Эльвира показалась какой-то встревоженной, она пропустила  мимо ушей  его казенщину. Впервые обратилась к нему на "ты" и потребовала чтобы  Бамбус разрешил ей написать ему "несколько строк, на оберег". Бамбус  всегда был робким и глупым подкаблучником, поэтому он  повиновался  девушке. У него было при себе из бумаги только удостоверение, его он и  протянул девушке.
Эльвира написала в нем четким девичьим почерком:-  "Любви неслышной речи улови, глазами слышать высший ум любви". Она   извинилась, назвала имя какого-то поэта, опять перешла на "Вы" и Бамбус  ушел. Удостоверение было положено сдавать, в кадрах за такие художества с  ксивой на Бамбуса спустили тузика. Но Бамбус послал кадровика на ***,  порвал ксиву надвое и ту часть, где была эльвирина надпись сохранил.

Через  две недели он с тремя товарищами стоял за Г-образной железобетонной  приподъездной стеной пятиэтажки, и они обсуждали к какой строительной  серии относится такая необычная архитектура, - к "тольятинской" или к  "болгарской". Находиться в доме им не хотелось: -там канализация не  работала уже несколько месяцев, вонь страшная. Весь подвал дома был  забит гражданскими лицами и умирающими от ран солдатами. От всего же  дома оставалось только два подъезда, а его другую часть зачем-то  разрушили своими ударами СУшки.
По  приподъездной стене периодически ударяла очередь из пулемета-дом  напротив занимал противник, прекрасно умеющий воевать и очень  мотивированный. Штурмовать этот дом не хотелось ни ребятам Бамбуса, ни  взводу десантников. Ни тем более всякому сброду из пацанов:-  мотострелков, ВВшников и даже уцелевшего отделения морских пехотинцев.

Бог  знает как они все оказались в разрушенном доме, но все уже устали от  одного и того-же: тупости и предательства командования. Бамбус  договорился с командиром десантуры, и тот разбавил своими ребятами  деморализованных мотострелков. Десантники с трудом восстановили порядок и  оттащили смелых, но глупых смертников от окон, а трусов выгребли из  подвала, вернув в строй. Теперь можно было воевать, но особо не  хотелось.
Бамбус  не отпускал от себя носителя языка с радиосканером, тот слушал эфир и  перевел: -в доме напротив находились 12 бойцов противника и три тройки  сидели в засадах с флангов, прикрывая двух снайперов. При таком раскладе  штурм был самоубийством, вот Бамбус с товарищами и травили байки на  свежем воздухе, покуривая ростовские сигареты.

Неожиданно  из подъезда к ним вышел пьяный в хлам прапорщик, крича "За ВДВ". Прапор  волок за собой по земле гранотомет "Муха" в уже взведенном состоянии.  Бамбус в миг с тоскою осознал, что сейчас им наступит конец-этот пьяный  прапор ненароком взорвет и их тоже.

Уже не думая, Бамбус побежал во двор,  петляя как заяц и стараясь не наступить на мины и растяжки в цветочных  кустах. Товарищи бежали за ним, противник опомнился и открыл огонь, но  Бамбус уже находился в мертвой зоне, вне досягаемости пуль. Но тут над  его головой граната прошелестела, оставляющая за собой дымный след, и  ударилась о стену дома. Спасаясь от взрыва,  Бамбус влетел в окно дома,  врезавшись прямо в изумленного автоматчика противника. Через минуту  Бамбус выглянул в окно, у видел: - бухой прапорщик ВДВ спалил сам себя,  выстрелив из гранотомета в двух шагах от стены здания. Один товарищ  лежал с простреленной головой почти у самого дома, позже второй  нашелся  в соседней квартире, сильно израненный осколками. Бамбус же был без  единой царапины...

Потом, уже в мирном городе рас****яй Бамбус конечно же потерял этот оберег, полученный от Эльвиры.


Уволившись  со службы, Бамбус ни разу более не надел мундир с двумя средними  звездами на двухпросветных погонах. Мундир пылился где-то на вешалке,  одна звезда оторвалась о погона, но поленившись цеплять ее заново,  Бамбус просто пнул ее ногой и она закатилась куда-то...