Тёмный принц. Книга 1

(От автора: Это лишь своеобразный тизер к будущему произведению. Со временем сюда будут добавляться страницы с каждым, скажем так, юбилеем (50, 100, 150, 200 и так далее страниц)).

Тёмный Принц, книга первая

Предисловие

Никто доподлинно не знает, существуют ли те самые альтернативные миры, в которых живут иные цивилизации, совсем не похожие, или же точь-в-точь похожие на нашу, человеческую расу. Пока что у людей нет возможности заглянуть за саму ткань реальности, и таки узнать – единственный ли наш мир в своём роде. Однако невозможность увидеть параллельные миры совершенно никак не мешает людям грезить о том, какими могут быть эти миры, или, придумывать их сами. Таким образом, людьми были придуманы сотни иных, одновременно похожих и отличных от нашего миров. И кто знает? Может быть там – среди множества ныне недостижимых миров, находятся и те, которые люди придумали и о которых грезили.

Предположим, среди этих многочисленных, изолированных друг от друга миров, был один сравнительно молодой, но уже довольно могущественный мир, в котором были всем так знакомые аспекты – Магия, иные расы, ангелы и демоны, герои и злодеи. Одновременно этот мир столь похож на другие, сказочные миры с принцами и принцессами, но в тоже время, настолько же отличается этот мир от них. В нём нет романтических историй о благородных принцах и страшных драконах, о прекрасных принцессах и ужасных ведьмах.  Этот мир – то самое средневековье, жестокое и кровавое, отличающееся лишь наличием рас, отличных от людей и наличием магии. Что есть такое сказка? Это фантастическая история про прекрасных принцев, принцесс и злых злодеев, подстроенных под разум маленьких детишек, там все живут долго и счастливо, а все злодеи наказываются. Но это всё сказки, написанные для того, чтобы сгустить яркие краски для молодых жизней. Но это иной, не похожий на сказки, мир.

Имя этому иному миру – Амарития. Прекрасный, но не терпящий ошибок мир. Здесь нет преобладающей расы, здесь нет единого королевства на всю планету. Каждая раса правит чем-то своим, но, в тоже время, постоянно стремится править чем-то другим, чем-то новым. На этой почве частенько возникают конфликты и, само собой, войны. Рано или поздно, два представителя этих рас что-то да не поделят, и начнётся очередная война, за все, что только можно взять в качестве причины. Но, рано или поздно, конфликт исчерпывается. Не редкость и то, что какая-либо конкретная раса может погрязнуть во внутреннем конфликте, который в итоге может расколоть её на два, или на куда большее количестве лагерей, которые будут друг друга презирать до конца жизни. Не бывает так, что война, не суть где и между кем, проходит без последствий. Так или иначе, война повлияет и на сами стороны конфликтов, и на их окружение.

Редко когда все, или просто множество рас объединяются под одним знаменем, чтобы дать отпор общему врагу. Для этого нужно чтобы враг угрожал одновременно всем и каждому, а такой встречается крайне редко, но бьёт больно и оставляет ощутимые последствия после себя. Обычно расы объединяются под единым командованием лишь для того, чтобы сохранить свои жизни и привычный уклад их жизней. И если первая цель вполне себе выполнима, то вот удержать уклад жизни попросту невозможно, ибо так или иначе война изменит его, неважно как именно, но изменит. Изменение привычного уклада жизни после войны, в любом случае, неизбежно, правда, кого это волнует?

И вот в этом мире, где нет сказочных героев и сюжетов. Где хоть и есть магия и различные иные расы, однако здесь нет миленьких, беспомощных принцесс и абсолютно непогрешимых и благороднейших принцев, и, неизвестно, к сожалению ли или к счастью, не будет.

Пролог. «На равнине Броксулар»

Ярко-зелёная, душистая и ароматная трава развевалась на лёгком, тёплом ветру. Бутоны цветков самых разных цветов и размеров, украшали собою холмистую равнину Броксулар, добавляя красок и без того живописному пейзажу, наполняя его атмосферой безмятежности и спокойствия. Часто на эту равнину приходили, да и до сих пор приходят крестьяне с окрестных деревень, чтобы, например, остаться наедине, или, устроить какой-нибудь праздник. Да, здесь частенько бывали и столы, и стулья, и вкусная и не очень еда, и, естественно, спиртные напитки, куда ж без них? И весь день, или ночь, равнину сотрясало безудержное веселье, а на следующий день равнина была снова чиста и нетронута, ибо крестьянам всё же не было плевать на благосостояние природы вокруг них, так как они не поддались соблазнам богатой жизни и не наплевали на своё окружение. Стоит также отметить, что, несмотря на свои внушительные размеры, равнина Броксулар так и не была застроена ни городами, ни крепостями, ни даже деревнями. Является ли это данью уважения? Или сыграла роль независимости этой территории от крупнейших государств Элетерии? Кто знает, кто знает…

Нельзя не упомянуть и о том, что на Броксуларе ни разу ещё не проливалась чья-либо кровь. Эта земля всегда была безмятежной и нетронутой. По крайней мере, она была таковой до сегодняшнего дня. Ибо в этот памятный день, равнине Броксулар придётся пройти своё первое крещение битвой. Так уж вышло, что эта величественная равнина является частью так называемых Независимых Пограничных Княжеств, за которые уже круглый год сражаются представители двух крупнейших человеческих государств Элетерии – Королевство Нортумберленд, или же Альянс Объединённых Королевств, и Осгобарская империя. Обе этих державы сильно желают присоединить к себе эти княжества, дабы расширить свои территории и заодно сферу влияния. Конкретно сегодняшнее сражение решит судьбу одного из самых крупных пограничных княжеств – Геттенхайр. На которое положил глаз великий император Осгобарской империи – Барлейф Леадверден. Однако в случае данной битвы, Барлейф  решил не принимать участие в сражении. За место него войско на битву поведёт знаменитый военачальник Осгобарской империи Хендрик Леадверден, один из многочисленных членов императорской семьи Леадверденов. Противостоять ему вызвался не абы кто, а сам принц королевства Нортумберленд – Олеандр. Эти двое были чем-то друг на друга похожи.  Оба были довольно молодыми, но при этом талантливыми в военном деле и весьма амбициозными как личности. Сегодняшнее сражение покажет, кто же из них окажется более способным командующим, и кому же достанется одно из самых крупных княжеств - Геттенхайр.

Вся суть, не сколько сражения, сколько всей войны в целом, была в том, что два года назад принц Олеандр женился на прямой наследнице пограничных княжеств – Элайне Финдабайр. Однако император Барлейф, будучи троюродным дядей Элайны по отцовской линии, так же имел полное право претендовать на данные княжества. Узнав о том, что принц Олеандр собирается заполучить княжества путём женитьбы, совершенно наплевав на то, что у Барлейфа тоже есть право наследовать их, император не на шутку разозлился.  Пообещав изгнать Элайну и её жениха из княжеств, как только всё закончится, Барлейф нарушил договор о ненападении и атаковал княжества. Уже к утру следующего дня, после того как Барлейф пригрозил Элайне и Олеандру расправой, имперская армия переступила границу Осгобара, идя на восток, дабы завоевать княжества стремительно, не оставляя западным соседям и шанса на то, чтобы опомниться и отбить атаку.

Однако, неожиданно для себя, Барлейф встретил ожесточённое сопротивление со стороны объединённой армии Альянса и Пограничных Княжеств. Глаза мозолило так же добровольческое ополчение, которое попросту не давало армии Осгобара продвигаться, заставляя её остановиться на неопределённое количество времени. Но этого всё равно не хватало для того, чтобы остановить бесчисленные орды Осгобарской империи. К концу года не захваченными остались лишь крайние западные княжества, в которые пришлось отступить обеим армиям. Император уже готовился к победе. Правда он не учёл того факта, что среди его войск есть те, кому попросту осточертело служить империи, заметно ослабшей за всё время своего существования. Хоть она и оставалась самой могущественной человеческой нацией Элетерии, но всё дальше и дальше она падала в пропасть из внутренних конфликтов, коррупции и агрессии.

Конечно, благодаря вдохновению скорой победой, Осгобарские военачальники были уверены в победе. Однако всё же остались в рядах империи те, кто уже не верил в неё и считающий что она не способна выиграть ни одну войну. Олеандр, несмотря на то, что это было довольно таки опрометчиво, решил поиграть на верности Осгобарских военачальников. Когда имперские войска уже подбирались всё ближе и ближе к границе последних княжеств, принц перевёл все войска в контрнаступление. Удачно выиграв несколько сражений за одну неделю, Олеандр оттеснил Осгобар к центральным княжествам. Не смотря на успех, принц не решился продолжать наступление. Всё же имперская армия оставалась невероятно мощной даже после того, как она была оттеснена. План был не в том, чтобы одолеть вражескую армию за одно наступление, а заставить её одолеть саму себя.

Кто-то добровольно сдался армии Альянса сразу после окончания наступления, кого-то пришлось задабривать деньгами. Но, в начале следующего года, четверть Осгобарской армии повернулась против своей собственной империи. Во всех княжествах практически одновременно вспыхнули мятежи. Обычные жители и предатели из числа имперских войск бок о бок старались выбить Осгобар из княжеств, выматывая и без того уставшую и избитую армию. Подловив нужный момент, Олеандр продолжил наступление, однако совместная атака Альянса и мятежников всё равно не сломила войско империи. Когда обе армии уже сильно вымотались, а на продолжение наступления не хватало сил, Олеандр и Барлейф подписали договор о годовом перемирии. Этого было вполне достаточно, чтобы пересобрать войска и выдохнуть.

И вот Осгобар и Альянс снова усердно стараются перегрызть друг другу глотки, так как относительно недавно договор утратил силу. Олеандр вновь повёл своё войско на войну, стараясь максимально ослабить и задержать имперское войско, дабы не дать ему прорваться дальше, на запад, который был последним оплотом Нортумберлендов. Вторая атака Осгобара была хоть и разрушительной, но по эффективности она значительно уступала первой, и прорвалась не так далеко как в предыдущий раз. И сейчас, на равнине Броксулара, два главенствующих человеческих государства собираются открыть себе проход в княжества, и чем это обернётся – только предстоит выяснить...

На двух противоположных друг другу концах равнины расположились два крупных военных лагеря. Близится начало первых боевых действий, однако никто пока ещё до конца не знает, кто именно начнёт это сражение. В обоих лагерях непрерывно происходит усердная подготовка к предстоящему столкновению. Абсолютно все на взводе и готовятся встретить своего врага лицом к лицу. Никогда ещё равнина Броксулар не накрывалась подобной пеленой напряжения и взаимной ненависти, даже ни одной капли крови так и не упало на землю величественной равнины. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня…

Военачальники обоих сторон пусть и весьма юны, но их умение вести за собой войска и распоряжаться ими в гуще кровопролитного сражения внушает страх и уважение. Предводителю одной из враждующих сторон - принцу Олеандру, командующему войсками королевства Нортумберленд, не так давно исполнилось скромные семнадцать лет, но это не мешало ему быть знатоком военного дела. Ещё с ранних лет он обучался своим отцом и наёмными учителями военному делу и азам политики, дабы уже к юному возрасту быть готовым вступить на трон королевства Нортумберленд. До этого сражения юному принцу уже приходилось проходить боевое крещение. За год до этого сражения Олеандру пришлось фактически в одиночку противостоять войскам вторгнувшегося Осгобара, и если бы один из военачальников императора Осгобара в первый год войны не пошёл на предательство, войну было бы куда тяжелее, а то и невозможно выиграть.

Лагеря обоих сторон чуть ли не горели от беспрерывной подготовки к дальнейшему сражению. И принц Олеандр и лорд Хендрик располагали внушительными армиями. И у Нортумберлендов и у Осгобара было в пользовании свыше десяти тысяч человек. Сигналом для обеих сторон должен был стать восход солнца, который открыл бы обоим военачальникам хороший вид на армию противника. Масштабность равнины так же давала ощутимое преимущество и войску Олеандра, и армии лорда Леадвердена, появляется и возможность для фланговых атак, к тому же знаменитые огромные холмы Броксулара открывает возможность для засады. Борьба обещает быть ожесточённой и масштабной, на кону важное и богатое княжество, в котором можно расположить войска для дальнейшего наступления. То есть, если одна из сторон проиграет, то это будет очень тяжёлое поражение. Для победителей же, дорога к завоеванию княжеств будет, чуть ли не в буквальном смысле, настежь распахнута.

Но... Об этом будут размышлять уже на следующий день после сражения. А пока обе армии старательно добивались своей полной боевой готовности. Королевские офицеры же, тем временем, были увлечены разработкой тактики и стратегии для будущего сражения, на котором будет решаться судьба войны за пограничные княжества. Напряжение сильно давило на сознание, что мешало полностью сосредоточиться. Самое главное сейчас – не затягивать процесс. В конце концов, на войне каждый, даже незначительный момент, решает чью-то жизнь. Именно для того, чтобы защитить себя в тот самый незначительный момент, как раз и нужна сосредоточенность… Впрочем, кто сказал, что её нет вообще? Просто, в таком напряжении, её довольно трудно поддерживать. Однако настоящая концентрация всегда находится в рабочем состоянии, просто его тяжело удерживать достаточно долго, а особенно в таких моментах…

Если начать думать о текущей войне, то возникает непростой вопрос - сколько она может продлиться? Хотя, на самом-то деле, ответ прост – зависит это от исхода дальнейшего сражения, которое должно было вот-вот начаться.  Но не только это было главной проблемой. В голове сразу же появился вопрос, волновавший офицеров и командующих обеих армий больше всего: что всё-таки будет, если это сражение всё-таки состоится? Даже не смотря на то, что это неизбежно, это весьма волновало каждого военачальника Нортумберлендов и Осгобара, ну и принца Олеандра с лордом Хендриком, соответственно, тоже. Что ж, сегодня это предстоит выяснить!

И вот, когда из-за горизонта только-только стало показываться небесное светило, равнина Броксулара наполнилась отчётливо слышимыми грохотом стали и стуком копыт. Две армии спешили занять наиболее выгодную позицию для самих себя. Армия Осгобарской империи стремительно распределилась по северной части равнины, Альянсу же досталась, соответственно, южная. Армии обоих сторон при свете дня стали хорошо видны друг для друга, что одновременно приносило воюющим и ощутимые преимущества, и жуткие неудобства. Со своих позиций командующие обоих держав могли оценить предполагаемую тактику противника. Осгобар, как и всегда, делал упор на тяжёлую пехоту, в основном состоящую из пикинёров и мечников, и такую же тяжёлую кавалерию. Армия Нортумберлендов же сегодня удивляла – Олеандр решил сделать упор на лёгкую и стрелковую пехоту, прикрытую по бокам лёгкой, мобильной кавалерией, в сопровождении ещё более лёгкой и мобильной стрелковой кавалерии. Все пешие стрелки Альянса были вооружены длинноствольными мушкетами, а стрелковая кавалерия была снабжена укороченными гладкоствольными мушкетами. Пехота состояла в основном из топорников и легко защищённых воинов с алебардами.
   
Перед армией Осгобарской империи была поставлена следующая задача - прорвать линию обороны принца Олеандра и пройти вглубь, добравшись до ставки армии Нортумберлендов. Одновременно с этим лорд Хендрик планировал ударить с левого фланга по Альянсу и отрезать армии принца Олеандра путь к отступлению. Главный удар лорд Хендрик хотел нанести именно с фланга, через восточные укрепления.

Одному из командующих силами Осгобара - лорду Балларду Драгуардену, как всегда, предстояло замкнуть эту атаку. По опыту предыдущих битв оба командующих знали, что у их противников слабая и призрачная оборона. Однако и Альянсу  было чем ответить…  Одним из мощных козырей Альянса была знаменитая Стальградская пушка, способная вывести из игры большое количество противников за раз. Эта пушка, примерно в равных пропорциях эффективно разрушая укрепления противника, уничтожала все важные для атаки участки местности. Стены разрушать она, увы, не в состоянии, зато, если она как следует, попадёт в центр войска, то запросто продырявит его насквозь, обдав солдат противника страшным жаром. Такой взрыв мог привести к гибели всех находившихся в эпицентре взрыва - поэтому лорд Баллард Драгуарден решил использовать самую изощренную тактику: вести наступательные действия с фронта на тыл, при этом постепенно уничтожая укрепления противника.

Олеандр понимал, что если Осгобар доберётся до пушки, то Альянс лишится козыря. Посему к Стальградской пушке была приставлена элитная охрана, состоящая из отборных воинов с алебардами, под прикрытием мушкетёров. Этой охраной командовала знаменитая княгиня Барбара, выступавшая в качестве держателя позиции и запасного наводчика для пушки. Здесь надо отдать должное его высочеству Олеандру, он не просто хорошо понимал тактику Осгобара – он решил немедленно поставить его командующих на место. Однако принц не спешил воспользоваться представившейся ему возможностью и не стал с самого начала принимать участие в сражении.

«Иначе я бы ничего не понимал в происходящем», - сказал он своим военачальникам, пытаясь объяснить своё нежелание сразу вступать в бой. Юношу нельзя было винить в том, что он не собирался стремглав бросаться в сражение. В конце концов, он же принц. Его смерть может стать очень горькой потерей для Альянса, а если его гибель произойдёт в начале сражения, это привело бы к незамедлительному поражению Нортумберлендов. К тому же, Альянсу пришлось бы пойти на серьезный риск, поставив главнокомандующего, и по совместительству принца, рядом с собой. Да и к тому же, его смерть в дальнейшем приравнивалась бы к самоубийству и ввергла бы всех в замешательство, но Олеандру хватало ума, чтобы не лезть в сражение сразу же после его начала. Он предпочел сперва не ввязываться в сражение, потому что до конца не верил, что одержит верх - он ещё не до конца не знал, какие повороты примет предстоящий бой.

В этом сражении Альянсу придётся сделать упор на оборону, ибо тяжёлой пехоты для атаки у Нортумберлендов не хватало. Единственную тяжелую пехоту, которой располагает Альянс, составляли спешенные рыцари и тяжёлая кавалерия на флангах, которая способна весьма эффективно действовать против тяжелой и неповоротливой тяжёлой кавалерии Осгобара. Такую конницу и надо было использовать. Другое дело, что оборона Нортумберлендов была весьма уязвима, ибо именно на неё собралась переключиться основная часть сил империи.

Но и на это у Олеандра был козырь - одна из самых сильных конных дружин Пограничных княжеств, находящихся в его распоряжении. Эта дружина состояла из отборных рыцарей, которые горели ненавистью к Осгобарским солдатам, практически каждый год грабящим в их родных местах богатые монастыри и храмы. И дружина эта всегда славилась мастерством в военном деле, её рыцари отличались несокрушимой моралью и непреклонной твердостью, мужеством и способностью в нужный момент постоять за себя и своего принца. Кроме того, эти рыцари были лучшими фехтовальщиками, и они были грамотны и смелы, что тоже имело значение. Конечно, даже самая мощная императорская конница не в состоянии была противостоять этим элитным боевым единицам. Дай таким боевым парням развернуться, и они станут надёжным козырем в любом сражении. Их, конечно, можно было легко заманить в ловушку и вполне себе разгромить. Но они были чертовски непростыми.

Подготовка к сражению окончилась уже к тому моменту, когда солнце вышло в зенит. Вот-вот должно было случиться решающее сражение. На открытом пространстве, незадолго до начала битвы, показались дозорные на лошадях. Было их человек примерно с десяток. Судя по чёрной расцветке одежды и брони, это были дозорные Осгобара. По всей видимости, эти всадники караулили войско Олеандра. Были среди них и гвардейцы императорского отряда под командованием малоизвестного графа Латимера Ярима. Олеандр был давним знакомым графа Ярима. Когда-то король Альфстанд, отец Олеандра, нанимал Латимера в качестве сиделки для сына. Иронично, что теперь Олеандр и Латимер стали врагами, оставшись по разные стороны баррикад. Не трудно было понять, что чувствовал Олеандр в тот день. Всего год назад граф Ярим сражался бок о бок с Олеандром на борту императорского кортежа. Тогда они были в дружеских отношениях. Как бы то ни было, ясно одно – если Осгобар выслал дозорных, значит, в скором времени начнётся основное сражение. Всё уже было готово к дальнейшему кровавому событию, остаётся лишь дождаться его начала…

Долго ждать не пришлось – Осгобар начал действовать, когда солнце отчасти вышло из зенита. Именно в этот момент императорская армия в полном вооружении выдвинулась из лагеря и стремительно направилась в сторону юга, где располагались войска Нортумберлендов. Равнина залилась грохотом тяжёлых доспехов и топотом копыт. Расстояние между двумя армиями было довольно внушительным, а посему, раз уж выдался шанс, Олеандр, оседлав коня, выехал к своим солдатам прямо на передовую, в сопровождении рослых всадников в красно-серебряных доспехах, от привычных всадников, эти ребята отличались украшениями в виде двух больших крыльев, изогнутых в форме полумесяца. Впереди самого принца скакали рыцари в чёрной рясе с золотыми полумесяцами на груди. Их было не меньше десятка.

«Дорогу его высочеству, принцу Олеандру!», - воскликнул такой же рыцарь в чёрных одеждах, скачущий впереди всех остальных. От других солдат он отличался лишь металлическим гребнем на шлеме. Следом за ним скакали ещё несколько рыцарей, из которых все выглядели весьма решительно. Увидев принца Олеандра, бойцы на передовой, как по команде выровнялись и отдали своему будущему государю честь. Остановив коня, Олеандр прокашлялся. Взгляды всех собравшихся с нескрываемым интересом устремились на него. У самого принца, несмотря на его физические дефекты, был задумчивый и одновременно – величественный вид.

«Воины мои! Если вы сегодня выступите за меня, я в благодарность буду выступать за вас и дальше! Сегодня я либо буду победителем, либо умру вместе с вами. Маэнрат смотрит на нас и наших врагов! Взгляните на вашего принца! Держите свои ряды, прошу я вас, а если пыл битвы заставит вас сломать их, пытайтесь сплотиться вновь - в этом заключается ключ к победе! За Альянс! За короля и королевство!», - гордо и громко молвил своим воинам Олеандр, разъезжая перед ними на своём верном гнедом коне. Закончив свою речь, юный принц поднял левую руку и, сжав кулак, обрушил её себе на грудь, подбадривая собравшихся на линии фронта солдат. Ответом принцу стал громкий боевой клич, издаваемый всеми солдатами разом. Когда сам принц читает тебе речь, невозможно будет не вдохновиться. Олеандр был хорош, словно древний воин. Слова не застревали в его горле, голос его не срывался, звучал властно и бодро, а слова были наиболее твёрды и проникновенны.

«Держитесь братцы! Скоро начнётся!», - вытащив из ножен свой яркий, стальной клинок, воскликнул Олеандр. Солдаты вновь издали боевой клич, всей душой предвкушая предстоящее сражение. Стегнув коня, молодой принц стремительно направился обратно в свою ставку, уводя за собой своих личных всадников. Выровнявшись в седле, Олеандр выехал на дорогу, ведущую к вершине холма, на котором стояла его ставка. Единожды обернувшись, Олеандр мысленно благословил своих солдат. С ними сейчас надёжный полководец. На основании этого принц уверял себя, что они справятся. Словно удары грома, загремели выстрелы из артиллерии. Ядра обрушивались на величественную равнину, оставляя на ней обугленные воронки. Обрушиваясь на строй противника, артиллерийские ядра заметно сквозили, и даже разрывали некоторые строи. Каким бы тяжёлым не был панцирь у солдата, но выстрел из артиллерии может положить кого угодно, даже дракона, если конечно сильно постараться. К бою уже готовились мушкетёры, целясь в приближающихся противников. Через несколько секунд после артиллерийских залпов, раздались выстрелы уже из мушкетов, вперемешку с криками: «За короля Альфстанда и Святого Маэнрата!».
 
Начался бой. Не теряя больше времени, Олеандр пришпорил коня, быстро добравшись до своей ставки. Уже там, поравнявшись с начальником обороны холма, закованного в позолоченную броню, принц громко и чётко сказал: «Итак, парни, враг выходит на позиции! Готовьтесь ко всему, что только возможно!».

«Есть, ваше благородие!», - отдав честь принцу, ответил начальник обороны. Затем, обратившись к своим подчинённым, он скомандовал: «Приготовиться к бою!». Одетые в клепаные доспехи и кольчугу бойцы, услышав приказ, стремительно распределились по холму. У каждого из них было по длинноствольному мушкету и полуторному мечу. Что ж, теперь осталось только ждать и отдавать приказы.

Ещё до самого начала битвы Олеандр держался чуть позади своей ставки и следил за подготовкой к сражению, а также за всеми действиями полководцев. Этой же самой тактике принц собирался придерживаться на протяжении всего сражения. Глядя через подзорную трубу, юный принц оценивал ситуацию на поле битвы, в основном, на передовой. Даже с холма были отчётливо слышны громкие залпы из мушкетов и артиллерии. На позициях мушкетёров и пушек уже клубился дым, выходящий из стволов. За считанные секунды, среди обеих сторон появились первые потери, хоть и лёгкие, но всё же потери. Затем, когда Осгобарские латники атаковали оборонительные позиции Альянса, равнина Броксулара наполнилась громким лязгом стали и различными криками, воплями и стонами. Впервые, за всё своё осознанное, или неосознанное существование, равнина познала вкус крови и получила первые шрамы на своей почве. Трава её оросилась красным цветом и частично сгорела, а маленькие насекомые, что всегда там копошились, спешно прятались, боясь быть растоптанными. Некоторые даже закапывались под землю.

Осгобарское войско хоть и побеждало за счёт количества сильной и многочисленной тяжёлой пехоты, но ему сильно не хватало манёвренности. Сформировав каре, пехотинцы в серебряно-чёрных доспехах в считанные секунды продырявили позиции лёгких пехотинцев Альянса с массивными алебардами. Однако и самим имперским рыцарям нехило доставалось от мушкетёров Альянса. Мушкеты армии Альянса были воистину чудом тогдашней инженерной мысли – длиной шестьдесят три дюйма, относительно лёгкие, с барабанным магазином и картриджами вместо устаревшего и неудобного фитиля. Стоило среди толпы выскользнуть хоть одному Осгобарскому рыцарю, так он тут же получал пулю промеж глаз. И так можно было делать сразу восемь раз подряд или даже чаще, отвлекаясь лишь на перезарядку. В этом у Альянса было неоспоримое преимущество. Всё благодаря обилию талантливых инженеров, которых в консервативном Осгобаре как раз не хватало. 

Осгобар нёс серьёзные потери, попадая под обстрел артиллерии и мушкетов. Однако серебряно-чёрная волна продолжала наседать на пехоту Альянса. Осгобарская армада впивалась в оборону принца Олеандра, попросту игнорируя обстрел и потери. Казалось, что когда умирал один боец в латных доспехах, на его месте чуть ли не вырастали из-под земли десятки точно таких же. Удары алебардами и мечами смешались в единую симфонию из металлического треска, которым подпевали залпы из мушкетов и артиллерии. В скором времени Альянс и Осгобар начали больше обмениваться выстрелами, чем ударами. Передовая линия сильно растянулась. Из-за дыма на протяжении нескольких секунд не было возможно что-либо увидеть. В ходе многочисленных стычек, рыцари с алебардами Альянса и копейщики Осгобара в основном мерились размерами древка оружия, усердно пытаясь достать друг до друга как можно быстрее. Тем временем, на флангах передовой линии Альянса схлестнулись кавалеристы.  С пистолетов кавалеристов Нортумберлендов посыпались многочисленные выстрелы. Лёгкая и тяжёлая кавалерия боролись друг против друга. Хоть лёгкая кавалерия и проигрывала за счёт защищённости, которой сильно не хватало, всадники Альянса были куда более резвыми и увёртливыми. Плюс их поддерживала стрелковая кавалерия, которая поражала тяжёлых всадников.
   
Не смотря на то, что Альянсу удавалось перевешивать Осгобар за счёт продвинутого стрелкового оружия, бой начал затягиваться, превращаясь в резню. Из-за начала перемешивания рядов, артиллерии пришлось остановить огонь. От некоторой нервозности у Олеандра отодвинулся левый уголок рта. Если армии смешаются в едином кровавом карнавале, выиграть будет куда сложнее. Нужно было что-то делать. Только вот что именно? Сразу ввести резервы? Не вариант, это будет чересчур опрометчиво. А вот у лорда Латимера Ярима уже возник хитроумный план. Собрав мобильное войско из шести сотен копейщиков и двухсот пятидесяти мушкетёров, лорд Латимер собирался ударить армии Альянса во фланг. Это помогло бы прорвать оборону и зажать Нортумберлендов в тиски. Из двадцати с лишним тысяч бойцов было не сложно собрать сравнительно небольшой отряд, посему на это ушло немного времени. Собрав отряд, лорд Ярим двинул его направо, к флангу армии Альянса.

Естественно, в лихом бою эту махинацию было сложно не заметить. Один из командующих наездниками Нортумберлендов, лорд Дрейк де Жаргон скомандовал перегруппировку и отошёл к изначальной позиции с частью кавалеристов. Сформировав каре, лёгкая конница стремительно догнала врага и завязала параллельный основному бой, в котором командор де Жаргон одержал верх. Хоть лорд-командор Латимер и оказал серьёзное сопротивление, но кавалерия лорда Дрейка всё равно опрокинула его пехоту и порубила в капусту практически весь мобильный отряд, в котором сильно не доставало кавалеристов. Остатки бойцов лорда Латимера Ярима спешно отходили от позиций Нортумберлендов. Латимер и сам оказался тяжело ранен, но всё равно не сдался.

Остатки еле как выживших бойцов вместе с самим лордом Латимером Яримом стремительно отступили на исходные позиции. Естественно мобильный отряд после этого столкновения пришёл в негодность, и было явно, что он уже не повоюет. Однако, от своего плана лорд Ярим отказываться не собирался. Идея ведь практически сработала. Нужно лишь подобрать момент, когда всадники лорда Дрейка ввяжутся в основное сражение и не смогут прикрыть фланг. Если конница лорда де Жаргона не сумеет сорвать прорыв во фланг, Альянсу будет намного тяжелее выиграть. Это означало бы, что принцу Олеандру лично пришлось бы вступить в сражение, что могло стать козырем Осгобара в этом сражении, ведь можно было покуситься на жизнь самого принца. Такая победа может переломить ход войны и изменить судьбу столь ненавистных Осгобару Нортумберлендов.
 
Отойдя к изначальной позиции войск Осгобара, лорд Латимер оглядел происходящее сражение. А оно, как оказалось, уже излишне затянулось – началось постепенное смешение войск. Было уже довольно трудно разглядеть, где здесь свои солдаты, а где чужие. Особенно это трудно было, из-за того что доспехи солдат окрасились в кроваво-красный цвет в ходе резни. Однако, оглядев позиции выше, Ярим заметил какое-то движение. Это были рыцари Осгобара, ведомые двумя братьями из великого дома Драгуарденов – Гарибальдом и Драккенбрандом. Да, братья, конечно, достигли возвышенности, где находился сам принц, но там же они были полностью окружены королевской стражей и затем, естественно, полностью разбиты. Это было излишне опрометчиво. А ведь на их месте могли быть и братья самого лорда Латимера, но те так и не попали на фронт, оставшись на родной земле, в отличие от самого Ярима.

К сожалению, оплакивать погибших отчаянных братьев, просто не было времени. Нужно было как-то попытаться развернуть ход сражения, ибо пока что до конца не понятно кто именно одерживает верх в этом кровопролитном сражении. Срочно нужен был какой-то план. Вопрос только в том, – какой именно нужен был план? С одной стороны, план с ударом во фланг Альянсу был очень даже рабочим и способным перевернуть ход всего сражения. Но с другой стороны, пока кавалерия лорда Дрейка стережёт этот самый фланг, план попросту не сработает. Нужно было действовать быстро, иначе бой можно смело считать проигранным. Быстро поразмыслив, лорд Латимер решил попытаться повторить свою грандиозную аферу. На сей раз легко вытянуть солдат из сражения не выйдет – линии фронта слишком сильно перемешались друг с другом. Придётся брать их из резервных войск.

В то же время, пока сражение шло полным ходом, его высочество Олеандр так до сих пор и не появился на поле битвы. Просто сбежать со сражения принц бы просто не решился, это не в его стиле, он всегда сражался, и будет сражаться до последнего, где бы он, собственно говоря, ни сражался. Он определённо чего-то ждёт, но пока было не ясно – чего именно. Сам факт того, что Олеандр с самого начала сражения держался в стороне от битвы, означало, что у него есть некий собственный план. Однако что это был за план, не знал никто кроме него самого, и тех, кто его сопровождает в ходе сражения.

Солнце тем временем уже начало заходить за горизонт, окрашивая равнину в алый, почти кровавый цвет, ещё более нагнетая и без того давящую атмосферу сражения. Страшно уставшие солдаты, продолжая сражаться, начали постепенно отходить на изначальные позиции, дабы снова сформировать осмысленные ряды и контратаковать. Что интересно, Олеандра всё так же не было видно на поле сражения, что сильно ломало изначальные планы армии Осгобара на победу над армией Нортумберлендов.  Посему именно сейчас импровизация лорда Латимера могла сильно сыграть на руку империи. Кавалерия лорда Дрейка, атакующая во фланг остаткам войск Осгобарской империи, сейчас была сильно утомлена, однако всё равно портила имперским солдатам ход сражения. Именно разделение пехоты и кавалерии Нортумберлендов входило в изначальные планы лорда Латимера. С первого раза этот план, конечно, не сработал, однако резервы позволяли сделать новую попытку по реализации этого плана. И командующий Ярим не собирался упускать шанс выполнить свой план со второго раза.
 
Собрав обновлённый и более многочисленный отряд, лорд Латимер предпринял новую попытку по разделению пехоты и кавалерии. Этот план позволил бы Осгобарским войскам убить сразу двух зайцев – избавиться от надоедливой кавалерии и ударить во фланг Нортумберлендам, перевернув дальнейший ход сражения в собственную пользу. Если при первой попытке восьмисот пятидесяти бойцов не хватило, то вот тысячи точно должно хватить. И если предыдущий отряд состоял исключительно из пехоты, на сей раз это преимущественно кавалерийское войско, ведомое всё так же самим лордом Латимером.
 
Построившись в четыре клина по 250 всадников, отряд лорда Латимера вновь попытался показательно врезаться, в еле успевающие перестроиться пехотные войска Альянса. Однако изначальная задумка была не в этом, это было скорее привлечение внимания. Естественно закованные в тяжёлую броню кавалеристы лорда Дрейка сразу отправились встречать атакующий отряд Латимера. Приближаясь, друг к другу, кавалерийские войска Альянса и Осгобара взаимно обменялись выстрелами из кремневых пистолетов. Свистя, пули прошибали преимущественно коней, отправляя всадников в кратковременный полёт над землёй. Перезаряжаться попросту не было времени, а посему оставшиеся наездники вновь вооружились взятыми за пазуху копьями и вложенными в ножны мечами.

Совсем скоро, после обмена выстрелами, всадники обоих сторон столкнулись друг с другом. Началась резня, в которой были слышны смешавшиеся крики кавалеристов и лошадей, а также лязг стали и треск копий. Несмотря на постоянные потери с обеих сторон, всадники Альянса начали постепенно проигрывать. Тяжёлые, закованные в панцири всадники Осгобара потеснили кольчужных рыцарей Альянса, заставив их отступать. Кто-то из оставшихся наездников продолжал давать отпор, в том числе и лорд Дрейк, но спустя короткий промежуток времени, все до единого были убиты. В живых остались лишь те, кто догадался выскочить из этой бойни и отступить. Казалось бы вот он – момент истины! Шанс для атаки! Однако…

Что-то пошло не так. Переполнившись азартом и жаждой крови, всадники Осгобара, вместо того чтобы дождаться приказа от лорда Латимера, погнались за отступающими рыцарями Альянса. Видимо ощущение, что их дело не окончено, смешавшись с кровавой яростью, перевесила собою здравый смысл и манеру следовать приказам. Это было очень плохо, не сколько для Альянса, сколько для Осгобара. Для Осгобарской армии это ставило под угрозу всё дальнейшее сражение и его исход.

- Что вы творите?! Немедленно вернитесь все сюда! Быстро!!! – Но никто уже не слышал отчаянных криков Латимера. Вводить в бой молодняк из резервов было хоть и очевидным, но в то же время очень опрометчивым решением. Видимо, вскипев от гнева, молодая кровь уже не способна слушать приказы старшей. Этого лорд Ярим, к сожалению, не учёл. И теперь он мог лишь провожать раздосадованным взглядом наездников, сломя голову преследующих всадников Альянса. Железная дисциплина всегда была основой для армии Осгобара, которая помогала им выигрывать многочисленные сражения, побеждая преимущественно в плане морали, однако на этот раз дисциплина либо сработала не до конца, либо дала сбой. Как-либо иначе объяснить данное непослушание лорд Латимер попросту не мог. Как много может изменить простая опрометчивость…

Скрываясь из виду лорда Латимера, всадники практически нагнали конных рыцарей Альянса, беспомощно отступающих в сторону ставки принца Олеандра. Боевые кличи наездников в чёрных доспехах нагоняли ещё большего страха на убегающих, попутно заглушая отчаянные крики лорда Латимера, пытавшегося заново пересобрать своих бойцов. Однако те его уже не слышали, продолжая попытки нагонять всадников Альянса. Подгоняя лошадей, рыцари Осгобара шли стремглав на отступающих всадников, по всей видимости, надеясь, в конце концов, добраться и до принца, отправив последнего на тот свет.

Было излишне опрометчиво рассчитывать на подобный исход. Добравшись практически вплотную до ставки Олеандра, всадники в чёрных тяжёлых доспехах столкнулись с контрнаступлением тысяч и тысяч всадников в медных кольчугах и шлемах, вооружённых круглыми, большими щитами и одноручными топорами. Не успев развернуться, всадники Осгобара оказались смяты наступающими всадниками княжества, во главе с самим принцем Олеандром. Как оказалось – всё это время принц выжидал удобного момента для контратаки. Построившись клином, дружинники затаптывали молодняк из резервов, лишая Осгобар шанса перевернуть дальнейшее сражение. Поняв это, лорд Латимер отступил в сторону ставки имперской армии. Бой для имперских рыцарей постепенно стремился к печальному концу. Всадники скакали с огромной быстротой, сметая тех, кому не повезло попасться им на пути. А направлялись они в сторону ставки Осгобара, где оставались ничего не подозревающие резервы. Миновав линию фронта, всадники стремительной волной направлялись в сторону ставки Осгобара, готовясь к расправе за всех погибших в этом сражении.

Огромный отряд всадников, не сбавляя темпа, ворвался в ставку, учиняя резню внутри неё. Резервы Осгобара изо всех сил старались защитить лагерь, однако свежие, сплочённые и физически подкованные витязи просто мяли запасных солдат империи, вырезая всех защитников и полководцев, которые в тот поворотный момент не находились на фронте. Ведомые принцем Олеандром, витязи Геттенхайра, словно неуязвимые, проносились по всему лагерю. Эффект неожиданности определённо сработал, что сыграло на руку принцу и его сопровождающим. Дружинники Независимых Княжеств и без эффекта неожиданности считались и всё так же считаются лучшими кавалеристами Элетерии, ничуть не уступая тяжёлым всадникам Осгобара, а также лёгкой и стрелковой кавалерии королевства Нортумберленд. Посему неудивительно, что этим смелым воителям удалось разгромить не столь опытные резервные войска империи, у которых, благодаря стараниям лорда Латимера, оказался недобор среди кавалерии, которая вполне могла бы сдержать напор витязей, но тех оказалось слишком много для молодых рыцарей империи...

Одному из рыцарей резервных войск Осгобара всё же удалось ранить принца Олеандра, оставив ему глубокий порез на левой стороне лица, протянувшийся от виска и аж до самой челюсти, чуть левее от глаза. Правда, на исход сражения это уже никаким образом не повлияло, это всё же порез, а не сквозная рана. Соскакивая с коней, прямо посреди резни, витязи хватали всё, что уже горело и могло гореть, поджигая затем все палатки и склады с оружием в осгобарском лагере. Некоторые бойцы спешно забрали с собой мечи, копья, мушкеты, а также пистолеты офицеров и защитников ставки в качестве военных трофеев. Это нельзя было назвать мародёрством, ведь мародёры промышляют именно после сражений, как падальщики собирая наживу, с надеждой потом её выгодно продать какому-нибудь городскому барыге, или кому-нибудь подобному. В данном случае это скорее сбор трофеев с целью их дальнейшего использования в возможных будущих сражениях, чтобы они потом зря не валялись в погребе у скупщиков и различных торгашей, по типу тех самых, вышеупомянутых.

В считанные минуты вся Осгобарская ставка оказалась охвачена огнём. В стане имперских войск творился настоящий хаос – оставшиеся в живых солдаты массово сбегали из лагеря, не в силах что-либо сделать. Те же, кто был смелее перепуганных юнцов, которые толком ещё войны не видели, отбивались до последнего. Олеандр в целом был доволен сложившейся ситуацией. Витязи по полной программе отыгрывались на имперских солдатах, мстя за разорённые деревни и города, за издевательства над женщинами и детьми, что жили в Пограничных княжествах. Но была одна весомая проблема – ни главнокомандующего лорда Хендрика, ни командира флангового войска Балларда Драгуардена не было в ставке. Что бы это могло значить? Неужели это не та ставка? Или эти двое под шумок перебрались на другую позицию? Пока у Осгобара есть военачальники – скорее всего битва так и будет продолжаться, пока солнце не зайдёт за горизонт. Лорд Хендрик обычно любил подобные сражения – стоять пока враг не начнёт валиться с ног от усталости. Что ж, стоит поискать этих двоих. Именно их гибель должна привести к окончательной победе. Но только… Их же нет! Нет и всё тут! Хендрик точно не мог сбежать – это было бы совсем не в его стиле. Он слишком упёрт и самодоволен для столь позорного побега. Да и лорд Баллард далеко не трус. Хотя тут ещё возможно, ибо Драгуарден уж очень заботится о собственной жизни, и мог, почувствовав опасность, нависшую над ним, сбежать. По крайней мере, сейчас Олеандр не мог ничего утверждать. Стоило проверить это всё самим.
 
Но впереди принца ожидало ещё кое-какое испытание – его бывший наставник и смотритель Латимер Ярим. Сидя на своём вороном коне, Латимер крепко сжимал в руке клинок, перекрывая выход со ставки и сковывая Олендра взглядом, сочетающим нежелание убивать того, в чьём взрослении он принял непосредственное участие, и желание исполнить свой долг. Олеандр знал Латимера как родного отца, и прекрасно осознавал что Ярим не отступит даже перед лицом неминуемой смерти. Принимая как факт то, что Олеандру придётся убить своего старого во всех смыслах друга и наставника, дабы продолжить наступление, принц горько и глубоко вздохнул.

- Мне придётся, - лишь бросил Олеандр, перед тем как стегнуть коня и помчаться на лорда Ярима.

Клинки обоих воинов с громким звоном скрестились, ярко блеснув на солнце. Сквозь перекрещённые мечи, Олеандр лицезрел печальные, мутно-голубые глаза своего старого друга. Они выдавали нежелание Латимера калечить и убивать принца, но в то же время – Ярим понимал что он обязан исполнить свой долг перед империей. И хоть его рука была тверда, но всё равно чувствовалось, что старый вояка был готов бросить свой меч и сдаться Олеандру. Но всё же честь возобладала над тёплыми чувствами и лорд Ярим перешёл в наступление, нанося широкие и размашистые удары, стараясь при этом не навредить коню. Принц же большую часть времени отражал атаки Латимера, изредка отмахиваясь от него клинком. Звон стали смешивался с общим шумом, слегка сбивая концентрацию соперников, но это не особо им и мешало. Латимер хоть и был жутко вымотан в ходе сражения, но держался он молодцом. Однако большинство его атак не попадало по Олеандру. Юноша лишь слегка отмахивался, наблюдая за действиями своего противника. Яриму было тяжело не только бороться, но и даже дышать. Старость давала о себе знать, показывая, что лучшие годы Латимера, увы, далеко позади.
 
Как ни печально, нужно было двигаться дальше. Посему Олеандр решил надолго не растягивать поединок. Пришпорив коня, Олеандр пронёсся рядом с лордом Латимером словно молния, одним мощным взмахом перерубив старому вояке шею. Из-за дикой усталости и жары, вызванной пожаром в ставке, лорд Латимер попросту не смог вовремя среагировать на атаку принца. Перед глазами у воина в тот момент уже начало плыть. В отличие от более молодого и энергичного Олеандра, Латимер намного тяжелее переносил сражения и жару, а посему принцу не составило труда разобраться с Яримом. Голова старого военачальника, будучи насильно отделённой от головы, рухнула на землю, несколько раз слегка подскочив после падения. Что ж, по крайней мере, один Осгобарский военачальник пал. Это заметно отразится на дальнейшем сражении, как и собственно сожжение ставки имперцев…

Тем времени живых солдат на равнине Броксулар оставалось всё меньше и меньше. Теперь битва перешла из кровавой мясорубки к стычкам между небольшими отрядами, которые из последних сил пытались прорвать вражеский строй. Артиллерии практически не осталось ни у одной из сторон. У Альянса осталась в строю лишь Большая Стальградская Пушка, которая оставила немало шрамов на равнине своими грандиозными и мощными выстрелами. Ядер и пороха для неё практически не осталось, а вражеский и союзный строй слишком близко друг к другу, чтобы дать залп. Осгобарская артиллерия также молчала. Боеприпасы довольно быстро закончились. Лишь у единиц остались припасы ещё на один-два залпа. Пока что битва практически стихла. Потери у обеих сторон были очень серьёзные. Не смотря на то, что у Альянса была в основном лёгкая броня, но число погибших при этом у оппонентов было примерно равным. Каждая сторона потеряла свыше пяти тысяч солдат, ряды сильно истончали, а трупы, что лежали чуть ли не повсюду, мешали пробираться к противникам. Солдаты были сильно вымотаны, каждый из них еле-еле удерживал в руках оружие. Но, даже не смотря на это, у них всё ещё горел огонь в глазах, и дрожали руки от желания убивать своих оппонентов дальше.

Где-то в отдалении от места сражения стояла небольшая ставка, в которой уже копошились солдаты и прислужники, разбирая все, чем только можно было сражаться. Ставка была расположена довольно далеко от места битвы, посему сама ставка и те, кто в ней находились в тот момент, остались нетронутыми.  Лорд Хендрик сидел в своём личном шатре, возвышающемся над остальным лагерем и палатками рядом с ним, пытаясь выстроить тактику для того, чтобы ввести в бой тайные резервы и постараться повернуть бой. Естественно останавливать сражение он не собирался – это совсем не в его духе. Бой должен быть окончен и окончен победой, и никак иначе! Но всё же что-то всё-таки закрадывалось в голову, заставляя сомневаться в положительном, да и в принципе победном исходе сражения. Но заносчивый лорд отгонял от себя эти мысли, до последнего стараясь думать о хорошем финале сражения. Возможно, стоит заманить принца поближе к секретной ставке и устроить засаду. Этого он точно не переживёт, не иначе.

От размышлений лорда Хендрика оторвал вбежавший в шатёр солдат. Всем своим видом он намекал, что дело плохо. Его лицо и руки были практически полностью красными. По ним стекали капли пота, ясно дающие понять, что боец весь путь пробежал на одном дыхании. Судя по всему – это посланник, а по его испуганному и отчаянному выражению лица можно было сразу сказать, что новости он принёс далеко не оптимистичные…

- М… Мессир, кхе-кхе, ставка сожжена. Принц Олеандр и его армия побеждают в сражении! – Еле-еле отдышавшись, сказал солдат, после чего наклонился, опёршись руками о колени, продолжая тяжело дышать.  Услышав данную весть, лорд Хендрик поник. Неужели… Поражение? Снова? Может ли Олеандр быть таким способным и сильным? Или ему просто везёт? Однако… В один момент лорд Хендрик, с интересом в глазах взглянул на прибывшего бойца.

- Сколько у него осталось войск? – Спросил Хендрик, перебирая в руке перьевую ручку.

- Не так уж и много сир. Однако наших резервов не хватит, чтобы добить Олеандра и его армию, - выпрямившись, ответил ему солдат.

- Я понимаю, - сказал Хендрик, опёршись локтем о стол, чуть рядом с картой сражения. Он ещё несколько секунд постукивал пальцами по затылку, размышляя, стоит ли продолжать сражение или же всё-таки уйти. Однако в голову ответ пришёл довольно быстро.

- Ну, сражение мы конечно проиграли… Однако Олеандр с настолько побитой армией не сможет удержать княжество, - вслух рассудил Хендрик, примерно представляя, что будет дальше.

- Вы же не предлагаете? – Слегка покосился боец, уже предвкушая, что именно скажет его светлость.

- Ну, иначе кроме как вновь заключить мир и оставить Геттенхайр нейтральной территорией ещё на месяц-другой, я других исходов не вижу. Альянс пока что слишком силён, - высказал своё мнение лорд Хендрик. Этого, собственно, боец и ожидал. Возможно, действительно стоило заключить ещё один мир, пока ещё не поздно.

- Мне сообщить командору Балларду о вашем решении, ваша светлость? – Спросил воин, один раз нервозно оглянувшись за спину.

- Пришли его ко мне… Я пожалуй обсужу это с ним лично. Лучше поторопись, а то мало ли что он ещё выкинет, - с усмешкой ответил пехотинцу Хендрик, пододвинув к себе пустой пергамент с края стола, с целью написать письмо императору. Будет конечно крайне тяжело убедить его превосходительство в том, что стоит заключить ещё один пакт о перемирии. Но сейчас обе армии вновь оказались истощены. Марш-бросок принца Олеандра сильно побил Осгобарское войско, а армия империи за всю войну в принципе довольно сильно истощила восточный фронт Альянса. А ведь это ещё армии монархов в войну не вступили… Но даже если бы и вступили – ситуация была бы аналогичной. Альфстанд и Баллард так же довольно похожи, как и Олеандр и Хендрик. Оба правителя упрямые как горные Ходоги – упрямые и высокомерные. Если бы они и вступили в эту войну – они бы боролись насмерть, пока кто-то из оппонентов не отправится в объятия Маэнрата.

- Да, ваша светлость! – Ответил Хендрику солдат и быстро выбежал из шатра, направившись за сэром Баллардом. Благо – его было не так трудно не заметить среди всех остальных. Ещё бы, его ярко отличали от обычных бойцов в чёрно-серебряных доспехах  золотые, украшенные вставками из люмена латы. Особенно хорошо его отличали от остальных большие, золотые, переливающиеся на солнечном свете наплечниками, украшенные, отлитыми так же из золота, лицами рычащих львов. Данный атрибут явно придавал военачальнику шарма и выделял его среди воинов. Эти доспехи были словно обложкой милорда Балларда, проявлением его самолюбия и экстравагантности. Что, в целом, было правдой. Хотя, как говорится, нельзя судить книгу по обложке. Содержание бывает довольно разочаровывающим, если конечно вчитываться.

Внешность у лорда Балларда была довольно типичной для Осгобарской империи, а в особенности для дворянина – длинные, зачёсанные и умасленные угольно-чёрные волосы, острые и вытянутые черты лица, идеально ровный, тонкий нос и большие, тёмно-серые глаза. Отличала Балларда от среднестатистических дворян густая, такая же черная, как и волосы борода. На поясе у командующего висел полуторный клинок из лунного металла, вложенный в ножны из тёмного дуба, украшенные золотыми вставками и узорами.

Один из бойцов помогал лорду Балларду заводить коня в стойло, сам же командующий сидел на небольшой табуретке, около своей палатки, сложив руки перед лицом. Было ясно видно, что он взволнован, причём довольно сильно. Оно и понятно – поражение нелегко принять. Баллард привык побеждать, а для самолюбивых личностей поражение является довольно сильным ударом. Особенно, наверное, тяжко проигрывать, по сути, подростку. Так как Олеандру было всего 16 лет, а у него уже был определённый опыт и множество стресса за плечами. Такое, конечно, не было какой-то редкостью, но всё же подростки королевской крови до совершеннолетия нигде не сражаются и зачастую не участвуют в политике. А тут считай совсем щенок, а уже даёт некислый отпор имперской армии. Хотя, казалось бы, Осгобарская империя не может проиграть, а особенно такому, хоть и талантливому, но всё же считай ребёнку. Однако, разочарований в нашем мире немало, и это одно из них. Беспощадное разочарование…
 
- Сир, вас вызывает лорд Хендрик, у вас к нему важный разговор, - сообщил подошедший к командору Балларду воин, только что покинувший палатку его светлости.

- Хорошо, спасибо за то, что сообщил, солдат. А теперь вольно, советую тебе собрать все вещи. По всей видимости – мы отступаем от Броксулара, - ответил ему Баллард, встав со своей табуретки.

- Есть сэр! – Воскликнул боец, побежав затем к одному из шатров. Баллард, горько вздохнув, побрёл в сторону командного поста лорда Хендрика. Он уже примерно понимал, что ему скажет лорд Хендрик. Не был бы он членом императорской семьи, не отдавал бы сейчас приказы. Этот эгоист настолько боится за свою жизнь, что даже в ходе важного сражения прячется в секретных ставках и заставляет прятаться в них других лордов и леди. Причём талантливые военачальники погибают на равнине, а лорд Хендрик затем просто, метафорически конечно, ходит по их отрубленным головам, бахвалясь тем что мол «их жертва была необходима, для того чтобы его светлость могла продолжать воевать дальше», и так он и продолжит воевать, пока офицеры и солдаты не закончатся. Баллард был бы куда более перспективным и грамотным, не стал бы прятаться в секретной ставке, надеясь, что они, офицеры, справятся, пока он будет попивать вино и мечтать о покорении чуть ли не всего мира, или как минимум всего континента. Проклятый эгоистичный ребёнок…

Закончил свои рассуждения Баллард, когда уже вплотную подошёл к палатке лорда Хендрика. Бойцы отсалютовали командующему и расступились перед ним, пустив его внутрь. Юный дворянин сидел за своим столом, на роскошном кресле с мягкой, бархатной обивкой. На столе у него расположилась карта Броксулара, на котором была расписана тактика сражения. В углу лежал рулон, состоящий из нескольких свёрнутых пергаментов, скрученных с разной, скажем так, силой. В данный момент Хендрик писал письмо своему дяде – императору Барлейфу, с просьбой организовать переговоры с Альянсом, для заключения перемирия на ближайший месяц. Как бы ни больно было это признавать – но это перемирие необходимо обеим сторонам. Армии истощены, а резервы брать пока что неоткуда. В княжествах регулярной армии как таковой нет – у каждого князя была своя армия. Увы, большинство из них сохранили нейтралитет, посему Альянсу и Осгобару приходится, считай воевать за них.