На рассвете... - повесть

 
Оглядываясь и тревожно озираясь по сторонам, перепуганная событиями ночи, бежала Анюта по тропинке вдоль реки: дрожь в ногах, как ни старалась, унять не получалось.

Подбегая до крутояра таёжной речки, намеревалась с разбегу броситься в воду,  но ещё раз, для убедительности, оглянулась и, не увидев никого и ничего подоз-рительного - удержалась от поспешности.

Переведя дыхание, тревожась, осмотрела округу, подумала:
«Что это было со мной?! - померещиться не могло; чётко же слышались доносившиеся звуки тяжёлого дыхания с глубокими вздохами и скрип лестницы-стремянки ведущей на сеновал».

Ответа не находилось... 

Успокаиваясь, ухватилась за ветку берёзы, растущей на самом берегу крутояра и, переведя дыхание, прокручивала в голове событие, привидевшееся на утре...
Вглядываясь в предутреннюю голубизну, освещённую первыми лучами восходящего солнца, глубоко вздохнула и, почувствовав успокоение, присела на самый край крутояра, свесив ноги с обрыва берега.

Восходящие лучи яркого края солнечного диска засветили в глаза.

Восхищаясь восходом солнца, играющего лучами в речной заводи, высветили щуку, стоявшую в зарослях травяных водорослей, еле приметно перебирающую плавниками.

От увиденного спокойствия рыбины, успокаиваясь, подумала: «Притворяется не замеченной; ждёт свою жертву эта зубастая бестия», - как-то молниеносно про-неслось-промелькнуло в голове девушки...

Прикрыв веки, задремала.

В полудрёме, мысли переключились и вновь перенесли в раннее детство, всколыхнув память, вновь растревожили душу.

Вспомнила, как прощалась с самым дорогим на свете человеком, матерью, и как комья земли стучали по  крышке гроба, издавая какие-то глухие, исходящие из-под земли «стоны» пустоты; как в этот день, почувствовала себя опустошённой и одинокой: больше припомнить ничего не получилось, кроме лица медсестры с нашатырём...

Взрослея, с болью утраты примириться так и не получалось: особую тревогу испытывала в моменты,  когда нужен только материнский совет - к отцу же с любым женским вопросом не обращаются - не принято.

Окончив школу и получив хороший аттестат зрелости, Анюта – Богучарова Анна Ивановна, сожалела: мама не может порадоваться вместе с ней успешному окончанию школы.

В семье Ивана и Варвары Богучаровых, она единственная дочь и порою, по - этому поводу, страдая, сожалела.

Мучаясь и размышляя о дальнейшей учёбе, всё-таки не хотелось ей покидать родительский дом и жить среди чужих людей, но выбора пока другого нет.
С выбором института проблемы не страшили - идей было много...

Размышляя,  о будущей профессии, видела себя или юристом или учителем.

Напрягаясь, вновь вспомнились события вчерашнего дня…

Лето сухое и жаркое катилось в осень; сенокосная пора окончательно подошла к завершению.

Ближе к вечеру, Анюта вернулась домой.

Зайдя на территорию дома, прикрыла калитку на вертушку, повернулась и  уви-дала незнакомого парня, мирно беседующего с отцом на лавочке под окном дома.

Кивком головы, поприветствовав обоих и, не останавливаясь, направилась в дом. Подходя до входных дверей в дом, услышала:

– Вот и дочка вернулась с сенокоса. Слава Богу, сенокосная пора завершена.

В этот момент Анюта обернулась и заметила, как отец улыбнулся гостью.

Войдя в дом, подошла до зеркала, оглядев себя, скинула головной платок, поправила косу, уложенную в кольцо и, поправив смятые завитушки волос по вискам, заглянула в окошко.

Парень сидел спиной до окна, и разглядеть его лицо не получилось.

Через время, вошёл отец и предложил приготовить ужин на троих:

- Вместе поужинаем; ночевать ему негде - оставлю парня, да и продлим общение-беседу - интерес вызывает у меня молодой человек, - сказал отец и с загадкой, внимательно посмотрел на реакцию дочери.

- Папа, кто этот парень? – спросила Анюта.

– Бордов Прохор - родился тут. Он впервые приехал после армии проведать свою малую родину.

Его родители были здесь временщиками по договору: отработав положенный срок, уехали из посёлка на прежнее место жительства, куда-то в город, забыл название, - как-то, по-особенному, с глубоким уважением к гостю, прошептал отец, и добавил, - за всё время первый раз посетил своё место рождения, остальное доскажу при случае.

Анюта повернулась и подумала: «Чему так радуется отец - то?»

Отцовским словам: «Ужинать будем все вместе», -  всё-таки порадовалась и по-спешила сразу же взяться за дело.

Оставшись без матери, с раннего возраста научилась выполнять взрослую женскую работу по дому, ту, что выполняла мать и надо сказать - получалось всё по-взрослому как и положено.

И вновь в голове её всплыли и закрутились воспоминания золотой детской поры.

Красивая и сдержанная мать, умеющая ладить со всеми и быстро выполнять любую работу по дому, любила мужа и единственную дочь и уважительно относилась к окружающим людям: дочери передались эти материнские особо важные достоинства-качества.

Размышляя, понимала - отец приведёт в дом женщину и скажет «вот тебе мачеха – люби и жалуй».

Этих слов услышать от отца не хотела и, даже, боялась.

Поглядывая в окно, старательно, с особой любовью, расставляла блюда-тарелки по столу, с тревогой ожидая появление в доме гостя.

Оставшись без матери, отец без жены, им вместе приходилось непросто выполнять то, которое выполняла мать-жена – хозяйка.

Росла Анюта послушным и внимательным ребёнком и по любому вопросу в детские годы, обращалась только к отцу, который заменил ей мать.

Взрослея, понимала: с особым женским вопросом, к отцу не обратишься…

Оставшись вдовцом в расцвете сил и здоровья, молодой мужчина потерю жены переносил тяжело и встречающиеся на пути женщины, особого интереса не вызывали.

Особый же интерес проявляла вдова-соседка, Лариса, в тайне надеясь со-единить свою судьбу с ним. 

Она чаще, чем требовалось бы, забегала проведать его дом и безо всякой просьбы дать совет и помочь в каких-то мелочах, старалась и по хозяйству помочь и угодить обеим и, в тайности, ждала предложения, но особой настойчивости, как и мужчина, не проявляла.

И как-то лаская Анюту, назвала дочкой: ласку женщины, Анюта не приняла и ту ночь,  вспоминая мать, плакала...

Поглядывая в окно, спешила закончить сервировку стола наилучшим образом, и получить одобрительные слова от отца; от гостя, в глубокой тайности, особого взгляда – молодость-то, она наивная и поступает не всегда обдуманно…

После смерти матери, гости в доме появлялись нечасто и сегодня, работу выполняла с желанием и особым усердием. 

Очередной раз, заглянув в окно, легонько постучала по стеклу: в это время гость обернулся и Анюта, не ожидавшая такого яркого взгляда, опешила, стушевалась и не понимала, как дальше вести себя.

Отойдя от окна, встала за занавеску. Постояв некоторое время, вновь подошла до стола, поправив скатерть, вышла во двор.

Отец, завидев дочь, нарочито громко и ласково, чуть ли не прокричал:

 - Идём, идём, дочка...

Повернувшись, Анюта юркнула в неприкрытую за собою дверь избы и прошла в дальнюю комнату: возвратившись, застала мужчин возле раковины – мыли руки.

Выдвинув ящик комода, достала махровое полотенце, подала мужчинам. Улыбнувшись, отец, взяв полотенце: другой край его, с любезностью подал гостю: с улыбкой поглядывая друг на друга, протирали руки одновременно одним полотенцем – хорошая примета... 

Таясь, приглядывалась к радостно улыбающемуся отцу, обратила внимание – гость вызывает особенную радость и какое-то эмоционально-возвышенное со-стояние.

Рассаживаясь, отец усадил гостя на своё постоянное место за столом и усевшись, Прохор с одобрением, без какого-либо намёка, в упор посмотрел в глаза девчонки - проницательный взгляд гостя, вроде как не заметив, оставила без ответа и сняв фартук, подошла до стола:

 - Дочка, садись между нами.

 - Папа, мне с краю удобнее - мама тут всегда присаживалась: мне удобнее от-сюда подавать на стол.

По лицу отца просочилась одобрительность - тень воспоминаний о такте жены напомнила дочь...

Начиная ужин, отец предложил по рюмочке водочки – гость не отказался.

Ужиная, беседовали и засиделись допоздна за столом.

Закончив с уборкой ненужных на столе предметов, чуть навела порядок и незаметно, юркнула на сеновал, в полог - намаявшись за день на сенокосе, быстро заснула.

Ранним утром, когда ещё в темноте еле различимы очертания предметов, проснулась.

Прислушиваясь, уловила шуршание сухой травы и скрип дерева об дерево: перепугавшись, спрыгнула, через запасной дальний лаз сеновала и по лесному перелеску примчалась к реке: теперь, сидя на берегу, вспоминает мать, раннее детство, ужин с гостем и непонятные шорохи, и скрип лестницы ведущей на сеновал...

Потянувшись на жёстком диване, Иван, повернулся на другой бок и заглянул в окно.

Через минуту поднялся и прошёлся по комнате.

Беспокойно оглядываясь, вышел на улицу.

Осматривая территорию возле дома, обратил внимание на сдвинутую со своего места лестницу, ведущую на сеновал: лестница, сдвинута со своего постоянного места и еле держится  от падения – верхней перекладиной зацепилась за край выступающей доски.

Поправив лестницу, поднялся на сеновал: дочери нет, постель не прибрана.

Спустившись вниз, вошёл в дом и заглянул в спальню.

Гость, повернувшись спиной до стены, спокойно посапывая, спал. Осторожно прикрыв за собою двери спальной комнаты, вышел во двор.

Побродив безо всякой цели, вновь вошёл в дом и, споткнувшись о стул, нечаянно толкнул рукой двери в комнату, разбудил гостя.

Потянувшись, гость сел на краю кровати.

- Доброе утро! Как спалось-ночевалось на новом месте? Я, по-видимому, потревожил твой сон?

 – Нет, я уже не спал…

Заметив беспокойство во взгляде хозяина, Прохор спросил:

 - Всё ли в порядке в доме? 

 - Дочка куда-то исчезла, ходил искать...

Гость, смущаясь, и отведя прямой взгляд, промолчал.

 – А ты ночью вставал и выходил на улицу? – спросил Иван.

– Нет, я уже на утре выходил по нужде; темно было. Искал туалет и натолкнулся на какую-то лестницу - расшиб себе лоб.

Гость виновато улыбнулся и машинально потёр ушибленное место: глянув на гостя, обнаружил на лбу его и в самом деле ссадину и  вздувшийся кровоподтёк.

– Давай-ка разминайся-умывайся, да чай пить будем, или похмелиться хочешь? – Нет, такого не испытывал и не испытываю - редко выпиваться-то приходится.

- Тогда горячий чай пить будет  - сейчас  закипит; на электроплитке стоял, готовый закипеть алюминиевый чайник.

Прохор, осторожно ступая босыми ногами, вышел в сени. Надев галоши на босу ногу, удалился.

Иван снял кипящий чайник с плиты и, бросив щепотку грузинского чаю, накрыл полотенцем, оставил стоять на плите.

Лариса
В это время послышались шаги и в дом, прямой наводкой, вошла женщина: встала посередине комнаты, оглядела присутствующих, остановила взгляд на вошедшем парне и кивком головы, поприветствовав, перевела взгляд на Ивана, в упор спросила:

- Гость у тебя что ли?

Глянув на гостя, Иван смутился чему-то, наверное, такому резкому её вопросу, а возможно и по-другому поводу…

От глаз женщины скрыть смущение своё не удалось и, с трудом подбирая слова для ответа, пояснил:

 – Гость! Сын бывших наших соседей. Да ты должна помнить Марию и Олега Бордовых -  по вербовке сюда приезжали. Отработали срок по договору и уехали к себе домой – не понравилось здесь, назад возвратились.

Вроде совсем недавно его увезли, а подумаешь, так вон какой мужик уже вымахал; значит, много лет-то прошло; вернулся из армии и решил малую родину навестить-проведать первый раз за свою жизнь.

– Помню я родителей-то его, в особенности Марию, - поспешно выдала Лариса Громовая, и внимательно пробуравила Ивана проникновенным взглядом, - доб-рым словом их до сих пор вспоминаю.

Переведя взгляд на гостя, спросила:

 - А как родители-то поживают, живы ли? Давно мы  не виделись, не узнать бу-дет, наверное.

Прохор, не ожидавший вопрос женщины, на рассказ о родителях незнакомому человеку был не готов и сделал вид: его вопрос не касается - про-молчал.

Лариса, с насторожённостью проницательно глянув на парня, поняла: ответа на вопрос не жди и, переспрашивать не решилась, – потом узнаю, - перевела разговор на другую тему.

- А ты, Ваня, встречался ли с кем из семьи Бордовых-то после их отъезда из посёлка? Иван подумав, ответил:

 - Как это, с кем? - перед тобой тот самый Бордов - капля воды, на отца схожий: отец его в то время был чуток старше его в то время, не на много, правда: кроме как с ним, не виделся ни с кем.

Иван, почему-то покраснел, склонив голову, от-вернулся: женщина поняла «с вопросом поспешила»...

Заглянув в глаза парня, еле слышно прошептала:
¬- Разглядела тебя и вспомнила – прямо молодой Олег Бордов, такой же красавец, - и добавила, - глаза, говорю, больно красивы у тебя – отцовские.

Ивану хотелось подшутить и сказать «влюблена, что ли была», но побоялся её сарказма, промолчал. 

Лариса и сейчас помнила, как «блуждали» разговоры по селу: «Мария влюблена в Ивана и украдкой от мужа вздыхает».

Помнил ли сегодня Иван те беспочвенные разговоры суды-пересуды любителей позлословить из периода времени прежних молодых лет? – и мы допытываться не будем, откровенно признаемся, что  сдержанная и красивая Мария, любя мужа, вольностей на стороне не позволяла.

Судачить судачили по посёлку и можно сказать без умолку; на досуге даже некоторые высказывали: отъезд семьи Бордовых, преждевременным, именно по этому поводу...
Слово, тайна, необыкновенное слово и обязано принадлежать одному единственному человеку, носителю тайны.

На то она и тайна, а поделился с другом-подругой, через время весь мир, имитируя, ладошкой прикрывая рот и делая мимические обороты глазами, убеждает в правде слухов.

Вспоминал ли Иван Марию на протяжение жизни с Варей?…

Лариса, как и все жители посёлка, мало отличалась от общей массы женщин - жителей и, конечно же, при случае, не упускала момента позлословить и осудить другого.

После гибели мужа, с которым, по её словам, прожила много лет, говаривала: «И не предполагала, что после смерти его, одолеет такая страшная скука, что потеряется всякий смысл жизни».

Сегодня же, в тайности, сама мечтала и ждала предложения руки-сердца Ивана: отвечать же взаимностью мужчина не спешил.

Сегодня ей, с утра пораньше, хотелось больше чем когда-либо обратить на себя внимание; явилась принаряженной, по-особенному: накануне, бегала к парикмахеру, сделала химию с укладкой и лакировкой роскошных русых волос.

Чуть выше виска, с боку, прицепила синюю ленту-бант, в середине с камнем-стразом для придания глазам большей голубизны с синевой - подчеркнула свой конёк шарма.
Лариса знала об этом достоинстве и особенности внешнего вида и когда подмечала, что нравится собеседнику, становилась кокетливой.

Сегодня хотелось заполучить таких взглядов больше, чем когда-либо. Вот и при-нарядилась, по-особенному: красивое платье подчеркнуло изгибы фигуры: чаще, чем требуется, поправляла ремешок-поясок на полнеющей талии, давая повод обратить мужчинам на женские достоинства.

Незаметно промелькнув мимо окон в дом, вошла Анюта: все повернулись и глянули в упор; у каждого один единственный вопрос: «что произошло?»

С расспросами не спешили - настанет момент, сама расскажет-поведает.

Поздоровавшись, и пряча глаза, Анюта прошла в свою комнату. Через время, за ней поспешила  и Лариса.

Видя её взволнованность, лаская, обняла и крепко, по-матерински, прижала до груди.

Неожиданно Анюта расплакалась и, всхлипывая, задрожала, не в силах справиться со своими эмоциями, чем и перепугала женщину-соседку.

Зашёл отец, глянув на дочь, тихо произнёс:

 - Всё будет хорошо, дочка!

Он стоял у порога комнаты и не понимал, чем же можно помочь дочери, чем успокоить, что предпринять. Намереваясь пройти и присесть на стул, встретил сопротивление женщины:

 - Выйди, Ваня - оставь нас вдвоём, разберёмся, - ласковым голосом, но строго, глядя в глаза мужчине и играя искусственной улыбкой, тихо произнесла Лариса. Иван повернулся и, не понимая, что происходит с дочерью, вернулся к гостю.

Гостя в комнате нет - вышел на улицу.

Встретив Прохора стоявшего возле лестницы, ведущей на сеновал, прошептал:

- Не пойму, что произошло с дочкой, впервые такая истерика с утра.

Гость, резко, в упор, поглядел на хозяина и, пряча прямой взгляд, опустил голову  и еле слышно спросил:

 - Что-то серьёзное произошло?

– Разберёмся, - ответил Иван, - пока ничего не пойму.

В это время в дверях показалась Лариса с Анюткой, со словами:

 - Удалимся на время: посудачим-посекретничаем, а возможно и заночуем у меня, - подмигнув хозяину, скрылись за углом дома.   

Иван, поглядел вослед им и подумал:
«По матери тоскует до сих пор, словно вчера схоронили»...

Лариса, подталкивая впереди себя девчонку, уводила её к себе - как бы Прохор не проявил настойчивость и не засватал.

После смерти мужа, Лариса настойчиво пыталась завладеть её любовью и войти в доверие: без надобности приставала с разными советами, расспросами и поучениями. Подобное же, не приносило положительных результатов – советы матери помнила и чужие не воспринимала.

К тому же, советы женщины казались ей не настоящими: с игрой и замыслом - завладеть вниманием и расположением отца через дочь...

Анюта же, не проявляла и не показывала внимания и привязанности: более того, присутствие женщины, в тайне, напрягало и раздражало.

В беседах с отцом, дочь иногда говорила:
 «Место  мамы никто не должен занимать»...

С подобной категоричностью дочери, отец считался и, романы с женщинами на стороне  не заводил, или старался не заводить...

Женщины, кроме соседки Ларисы, в доме его появлялись редко, хотя проходя мимо, поглядывали на окна... 

Лето, завершая шествие, отсчитывало последние недели своего пребывния, напоминая прохладными утренними росами и разноцветьем листвы слетающей с деревьев.

Петухи, звонкими голосами возвестили утреннюю зарю: проснувшись, Иван лежал в нагретой собственным теплом постели и прислушиваясь к петушиному  пению, думая о своей, сейчас уже, одинокой жизни.

Вставать и заниматься делами не хотелось.

Последнее время рано пробуждался и как ни старался вновь заснуть, не получалось: мысли-думы «нужно как-то менять жизнь»,-  постоянно присутствовали в голове.

Откинув в сторону одеяло, глянув на окна, заключил: «Бледно-молочный  утренний свет пробивается сквозь переплёты оконных рам и напоминает – пора покидать ночное ложе».

Постояв посередине комнаты, сделал несколько физических упражнений и вы-шел во двор.

Потягиваясь, и чуть повиливая хвостом, выполз из будки огромного размера чёрный Барбос: лизнув хозяину руку, заглянул в глаза.

Поглаживая пса, присел на лавочку под окном. Склонив голову, припоминал рассказ Прохора о матери и отъезд дочери на учёбу...

Так уж случилось: погостив на своей малой родине, уехал в один день с Анютой: гость поездом, Анюта автобусом и пути-дороги уводили их в разные стороны - направления и каждого со своими мыслями, мечтами и целями.

Возвращаясь в дом, остановился у порога: «Один остался - пора пришла сократить хозяйство - дочь, поступив в юридический университет: за 5-6 лет учёбы за-будет сюда и дорогу.

Перекусив, направился к реке побродить по её родным берегам и окончательно развеять сон  и беспокойное состояние. 

Вернувшись с прогулки, обнаружил в почтовом ящике письма; вчера не обратил внимания на почтовый ящик, или не заметил их, а возможно почтальонка, набегавшись за день, решила с утра пораньше разнести оставшуюся почту. 

Достав письма, беглым взглядом пробежал по адресам, заключил: от дочери и от …

Первым, вскрыл конверт от Анюты: пробежав по строчкам родного, каллиграфического почерка, поспешил вскрыть второй конверт…

С первых же строк сердце всколыхнулось и радостное предчувствие встречи с женщиной, разлилось  по мужскому телу: припомнился рассказ Прохора-гостя о жизни матери-вдовы...

Свернув письма, спрятал в карман пиджака: «Вечером, в спокойной домашней обстановке прочитаю-проанализирую»... Соседи видели - до утра свети-лось окно его комнаты – писал письма…

Тревожась, ежедневно заглядывал Иван в почтовый ящик - предчувствуя встречу с женщиной, ждал ответа…

Лариса на второй день после отъезда Анюты и Прохора уехала проведать служивого сына, да загостилась в городе у брата и ни слуху  и ни духу о ней.

До Ивана, правда, просочились то ли слухи, то ли догадки соседей, что будто  бы, Лариса убеждала Анютку съездить вместе к её сыну Петру в армию - предложение осталось без ответа:
мечтая встретить нового человека, девушка отвергала Петра.

Петро же для неё не был особенным парнем: с детских лет относилась к нему как к подростку по соседству «давай поиграем» и сегодня, повзрослев, интереса к нему не испытывает.

В прошлом, когда их дети росли рядом, Лариса говаривала: «Породнимся мы с тобой Иван – дети-то наши всё вместе да вместе играют».

Иван же, подобное, пропускал мимо ушей и никаким образом не реагировал на поспешные женские намёки.

С соседями, семья Ивана жила всегда мирно, уважительно, но без излишней дружбы-гостевания и низкопоклонства.

В семье Ивана обходились, в основном, без спиртного.

О семье Ларисы сказать такое нельзя: муж её, Николай Громовой, порою любил покуражить, даже погонять её, конечно же, только по-пьяному делу, а она, в порыве гнева, разносила по посёлку о его непристойном поведении в семье.

Большинство же жителей посёлка считало её  склочной и не умелой ладить и находить компромисс даже с мужем.

Петька рос чуть схожий с отцом и с молодых лет, если случалось, не упускал слу-чая пропустить лишнюю рюмку-другую водки.

«Не наше это дело», - рассуждал Иван - родители есть, пусть и беспокоятся», - и упрёков в его адрес, не отпускал. 

Правда, перед уходом в армию, Петька пытался заиграть по - взрослому с Анют-кой, но получив категоричный отпор, успокоился и с подобными намёками больше не приставал, но проходя мимо дома, с опаской засматривался на окна.

На проводы его в армию, Лариса прибегала с приглашением. Иван ходил ради уважения к соседям, не более того.

Позднее, при встрече с Анюткой, интересовалась «Пишет ли Пётро письма-то?»
«Я кто ему, чтобы писать письма? - и категорично заключала, - не пишет, не жду никаких писем!»

Получив категоричный ответ, женщина пожалела: «Теряется надежда стать свекровью и плотнее приблизиться к Ивану».

А вот когда прибыл к Ивану Прохор, всё-таки сразу прибежала в разведку: «Не
сватать ли Анютку приехал парень-то?» - убедившись, не сватать, успокоилась.

Получив первое письмо от Марии, на первых порах, Иван «летал на крыльях», но обдумывая её категоричное не желание на переезд, заключил: «Женщина ожидает встречу, но только на её территории».

Не желание, хотя бы предварительно свидеться в письме не прозвучало, смутило и дало повод задуматься «а правильно ли поступаю?»

Почувствовав, на первых порах возрождение к новой жизни, приобрёл дополнительное душевное беспокойство и сомнение.

Отдохнувшее от женского внимания мужское тело, терзал не то страх, не то сомнения о новой, неизведанной доселе женщине и её укладе жизни.

Конечно же, больше всего прочего насторожило то, что женщина поставила условие переезда к ней: сама же, наотрез отказалась на переезд: «Родилась здесь, росла здесь и, умирать буду здесь и уезжать, не собиралась и не собираюсь...

Почувствовав женскую категоричность, впервые в жизни посчитал себя оскорблённым и малозначительным - в мечтах виделось другое...

Как-то брился, разглядывая через зеркало своё отражение, заключил: «Вроде и помолодел лицом-то, но в весе значительно поубавилось».

Не страдая амбициями, обдумывал: «Как бросить родной дом с хозяйством и приспосабливаться к новой женщине и к её, годами уложенному укладу жизни».

Дни проходили однообразно и успокаиваясь, желал поселить в душе спокойствие и примириться с участью и не торопить время: «Сломя голову мчаться в новую жизнь не готов», - рассуждая, убеждал сам себя.

По несколько раз за день обходил дом, построенный собственными руками от первого до последнего гвоздя: жалел нажитое имущество, заработанное собственными мозолями. «Честно сказать - привык с рождения к своему месту, к малой родине и к одной, единственной женщине, которая была, и навсегда останется любимой до скончания моих дней», - крутилось постоянно в его голове.
 
Днями думая-размышляя и, ночь не приносила спокойствия в душе.

Как-то в полудрёме бессонной ночи, до слуха донеслось шуршание шёлкового платья подаренного ей на какое-то торжество и лёгкие шаги из одной комнаты в другую, с еле уловимым полушепотом, прозвучавшим неоднократно: «Не жди меня, Ваня»...

Устремив взгляд в дверной проём, в сторону доносившихся звуков, повернулся в кровати: вглядываясь в ночной полумрак, понимал – чудится.

Мучаясь, ворочался в пастели и совершенно неожиданно вспомнилась ему  старая японская легенда:

«Когда человек уходит в небеса, Бог, чтобы он не скучал, дарит ему окошко, в которое видно ему родных и друзей.

На окошке, в горшочке стоит цветок и к веточке привязан колокольчик. Когда кто-то вспоминает человека – звенит колокольчик, когда говорит о нём хорошие слова - светит солнце, а когда о нём плачут – идёт дождь и цветочек растёт, радует небожителя.

Впервые дни, часто звенит колокольчик, слышны добрые слова, люди плачут, жалея об его уходе.

Со временем звон всё реже, солнце не заглядывает в окно, мало дождей и цветочек пропадает.

Но у каждого должно быть любящее сердце, которое вспомнит, скажет нежные слова, попросит со слезами Бога, чтобы душа не блуждала во тьме.

Пусть всем, кто ушёл в заоблачную даль, будет спокойно. Пусть звенит колокольчик и цветёт цветок»... с прикрытыми глазами ждал утра, думал о жене и прожитой с ней жизни.

Оставив одинокое ночное ложе, отвлекая себя от пережитого видения, приступил к неотложным делам по хозяйству: закончив, присел на лавочку под окном: мысли-думы вновь перенесли к письму…

Обдумывая, пришёл к выводу: «Спешить не следует, но и отказаться, пока, не готов», - такое переменчивое состояние и терзало и начинало мешать жить нормально.

Прокручивая и за и против, промелькнула в голове мысль: «Не лучше ли отбросив «забавы» переезда, остаться в родном гнезде - всё близкое, родное здесь и, главное же, могила жены и дочка, пусть и нечасто, будет приезжать на свою малую родину, а некуда-то на чужбину до чужих людей.

Припоминая, мыслями – рассуждениями ушёл в прошлую, молодую ещё, жизнь: вспомнилось первое знакомство с Варей, которой в ту пору было близко к восемнадцати годам: демобилизованный солдат Советской Армии, поездом, возвращался домой...

Покупая билет, в кассе железнодорожного вокзала, познакомился с девушкой, назвалась Варей: после, оказались в одном вагоне и даже в одном купе: прощаясь, обменялись взглядами и адресами.

Варя, проживала в ста пятидесяти верстах от его посёлка и в это время тоже воз-вращалась домой, к родителям.  Во время прощания, солдат приблизившись, пытался поцеловать, но Варенька отстранилась и еле слышно прошептала: «Не спеши, целая жизнь впереди!»…

На мудрость девушки, солдат среагировал своеобразно: сделав шаг в сторону, с дрогнувшим сердцем, внимательно посмотрел в глаза Вареньки и решил: «Будет на всю жизнь моей»... 

Возвратившись, домой, постоянно думая о девушке и её словах: «Не спеши, це-лая жизнь впереди».

Написал письмо.

Не прошло и месяца, встретились вновь: через год сыграли свадьбу: проживали в любви и согласие, пока непредвиденная ситуация не оборвала её жизнь…

Мысленно примеряя женщину, которая будет постоянно находиться в доме вместо любимой жены, вспоминал слова дочери: «Место мамы никто не должен занимать»...

Редко, от случая к случаю, при разговорах, вспоминая, припоминал Марию молодой и не более того: жизнью их никогда не интересовался : сегодня вспомнил, но роль примака и чужая, далёкая женщина в чужом городе, вызывает опасение, тревогу и дополнительные волнения.
 
Не желая покидать родной дом, начал подыскивать сам себе оправдание - повод, прервать, и не  думать о переезде...

И вновь Лариса

С громким лаем, откуда-то из-за угла дома, выбежал Барбос; виляя хвостом, бросился к ногам женщине идущей по дороге.

На лай собаки, Иван встал с лавочки, вглядываясь вдаль, разглядел улыбающуюся во весь рот Ларису, шагающую с сумками по дороге - она ещё издали приметила его; отстранив ногой собаку, ускорила шаги и поспешила обниматься.

Иван, оглядываясь по сторонам, смутился от таких ярко-откровенных женских объятий с поцелуями, но всё-таки обнял покрепче и прижал до груди.

 - Ну, здравствуй, родной мой! Мужчина опешил и ничего в ответ вымолвить не смог, стоял и в упор смотрел в её глаза.  Не выдержав его взгляда, ярко улыбающаяся женщина отпарировала вопросом:

Не ожидал меня увидеть сегодня? – а вот и я - скучающая женщина, вся на виду,
перед тобой. Чуть отстранившись, Иван, внимательно посмотрел и именно в этот миг подумал: «А ведь и, правда, хороша улыбающаяся во весь рот женщина!»

Помолчав, смущаясь сам не понимая чему, подбирая слова, спросил:
- Когда приехала-то?  - не ожидал я сегодня такого сюрприза.

Уловив слова, что является сегодня для него сюрпризом, вновь поспешила привлечь в свои объятия.

 – Пойдём к тебе, ты, как я чувствую, теперь один-одинёшенек живёшь-поживаешь: надеюсь, не завёл никого за моё отсутствие? – игриво кокетничая, подхватив под руку, шептала:

 - Пойдём-пойдём, расскажу всё по порядку, не здесь же стоять посреди дороги и рассказывать... 

Иван, знающий женщину давно, впервые за всё время знакомства, порадовался встрече и почувствовал, как горячая кровь разливается по телу. Подойдя до порога, Лариса остановилась, заглянув в глаза, прошептала:

- Быстренько сбегаю, приведу себя в порядок после дороги, да и хату свою про-ведаю. Ты посещал ли жильё-быльё моё?

 – Не навещал – не поручала, - сухо ответил Иван.

Сунув дорожную сумку с продуктами на такой случай, Лариса огородами юркну-ла проверять своё хозяйство, оставленное на длительный срок без присмотра.

       Петухи пропели утреннюю зорю; вставать с постели Иван не спешил – раз-веять блаженство ночи не хотелось …

Поворачиваясь на другой бок, легонько вытащил свою руку из-под головы женщины, мирно посапывающей рядом. «Пусть спокойно спит – засиделись за полночь, накануне», - с сожалением глянув на покинутое ночное ложе с мирно посапывающей женщиной, подошёл до стола, налил стопку коньяку, похмелился и вышел на улицу.

Лениво потягиваясь, из будки  выполз Барбос, виляя хвостом, лизнул руку: в глазах вопрос:
«Ну, как тебе новая хозяйка?» - лизнув ещё раз руку, отошёл и сел в сторонке - не сводя добрых глаз, ждал от хозяина ласки, или какой-то собачьей команды.

Побродив по двору, Иван вошёл в дом; раскинувшись, Лариса лежала в постели, чуть прикрывшись лёгкой простынёй.  «Ничем заниматься сегодня не буду», - подумал Иван,  и поспешно скинув одежду, оказался под одеялом в объятиях женщины...

Заглянув в голубизну мужских глаз, радостная женщина прошептала: «Как долго я ждала этой, настоящей встречи с тобой».

Уткнувшись в приятно пахнущую грудь женщины, Иван не слышал уже никаких восхитительных её слов в свой адрес…

Письма…
Подскочили с постели уже во второй половине дня от стука в двери: у порога стояла почтальонка.

– Вам, Иван Михайлович куча заказных писем, распишитесь. Протянув авторучку, украдкой глянула на рядом стоящую Ларису и догадываясь, подумала: «Добилась всё-таки своего»...

Иван расписался. 

Получив письма из рук почтальонки, украдкой, как-то вроде бы виновато, глянул на Ларису, чётко следившую за его действиями: потом взгляд перевёл на почтальонку: -

Ручку-то верните, Иван Михайлович, - промолвила женщина.

– Извиняюсь, - робея как подросток, еле слышно, сказал Иван. 

Почтальонка прощаясь, как-то необычно, то ли с укором, то ли сожалением, глянув на Ивана, вышла, легонько, как бы крадучись, прикрыла за собою двери.

Оставшись наедине, любопытствуя, Лариса поспешила узнать природу писем: вытягиваясь, движением руки попыталась перехватить содержимое из рук Ива-на: отстранив намерение женщины, Иван тихо сказал:

 - Письма адресованы мне!» 

- И что, уже с первого дня секреты от меня?

- Пока наши секреты остаются для каждого отдельно – со временем разберёмся…

Держа письма в руке, Иван прошёл в переднюю комнату и сел у окна, за маленьким  столиком.

Лариса, проходя мимо, спросила:

- Присутствовать возле тебя можно?

- Давай-ка присоединяйся разбирать корреспонденцию и делать выводы-заключения, но дай возможность прочесть до обсуждения и как-то, неестественно, вроде как, извиняясь,  улыбнулся.

Вдруг, совсем неожиданно, женщина попросила не вскрывать пока письма:

- Поговорим, не читая письма - увлеклись, поговорить-то толком, не успели.

Иван, настороженно заглядывая в глаза, вымолвил:

- Да и в самом-то деле, как на пожар поспешили…

Отложив письма на край комода, стоящего за спиной, внимательно посмотрел на Ларису.

Лариса, присев рядом, прижимаясь до мужского плеча, прошептала:

 - Любую её писанину, отвергаю! Я твоя до скончания века, а эти конверты ото-шли ей назад. Я помню те времена и помню, кто кого любил,  кто кого симпатизировал в те давние годы.

Не забыл?? и я не забыла, как любила в те годы тебя, как ждала и дождалась сегодняшнего дня.

Склонив голову на грудь мужчине, прошептала:

 - Не нарушай, оставь всё как складывается у нас с тобой.

Переведя дыхание, мужчина еле слышно прошептал:

- А ты знаешь, откуда письма?

– Откуда-откуда, знаю откуда: Анютка подслушала в ту ночь ваш разговор с Про-хором и поделилась со мной.

Прохор-то, когда ты заснул, вломился к ней на сеновал.

Она запасным выходом воспользовалась после объятий… среди ночи до реки убежала, чтобы успокоиться...

 Тебе ни слова об этом не сказала, а со мной поделилась - боялась помешать или навредить тебе в личной жизни.

Видит же девчонка и страдаешь и мучаешься в одиночестве-то без женщины. 

Лариса, подкатив глаза, спросила:

- Чо теперь скажешь мне: как жить-поживать с тобой будем?

Я мысли твои сразу прочитала - намеревался уехать к ней жить, или сюда забрать?

-  Ну, ты и молодец! – лучше моего информирована, она не вещь, забирать-то её, - нарочито спокойно, ответил Иван.

- Мы на то и женщины, чтобы владеть и интересоваться любой информацией. А теперь, что мне скажешь?

- Поживём, увидим... 

– Что значит, поживём, увидим?  - недовольно изогнув бровь, спросила Лариса.

 – Не суетись и не спеши и вопросов пока никаких не задавай: разберёмся и рас-ставим всё по своим местам: увяжем наше прошлое с настоящим, а  возможно…
Иван не договорил, что возможно…

Лариса, неотрывно следившая за каждым словом и мимикой «будущего мужа» - так хотелось считать ей, но понять и увязать воедино смысл слов, не смогла: поднялась со стула и совершенно неожиданно для Ивана, сказала:

 - Не выламывай двери, за которыми тебя не ждут: там от тебя самого спрятано разочарование...

Иван, услышав её слова, обомлел и даже изменился в лице: определения и её выводы, показались точными: заглянув в глаза ей, про себя подумал: «Почему же раньше не разглядел её мыслительную глубину? А ведь верно рассуждает!»…

Настала тишина.

Опустив голову и размышляя, Иван задумался: «Или слова её схожи с баловством, или с хитринкой попутного ветра - дует попутно, но толчки-рывки пытаются сбить с намеченной цели: попробую развернуться и оглядеться; куда пытается направить «Попутный Ветер».

- Или всё же довериться и проверить? Или поддаться той силе, под действием которой, возможно, дорога жизни приведёт к рассвету…

От толчка в плечо, Иван очнулся от дум и каким-то исключительно затуманенным взглядом глянул на женщину: Лариса, стоя перед ним, показывала на конверты и шептала:

– Давай вскрывай - настало время начать разговор, по-серьёзному!

Не дожидаясь его согласия, взяла все три конверта и подала в руки.

Иван открыл первый конверт и прочёл вслух: «Доброго дня тебе, Иван!
Вернувшись от тебя, Прохор напомнил отрезок прожитой жизни у вас в посёлке и память, возвратила меня в молодые годы; конечно, это было давно.

За это время успели вырасти дети и, мы с тобой успели схоронить дорогих людей, с которыми прожили не один десяток лет и состариться, - после этих слов, проницательно взглянув на Ла-рису, продолжил чтение.

«Письма получила и не одно и не два, а вот с ответом замешкалась: обдумывала, как поступить, чтобы потом не сожалеть и тебя раньше времени не сорвать с места. Мужа своего любила и жила с верой - вместе проживём в любви и согласие свой век: несчастный случай решил за нас по-своему и сегодня я вдова, в замешательстве, - ещё раз глянул на Ларису и продолжил.

«Ты пишешь, что готов на переезд, я ожидала и не спешила с ответом.

Сегодня появились сомнения: может быть передумал? Приближая нашу с тобой встречу, тороплю время - пишу сама. Сообщи, что удерживает от решительного шага. А если появились дополнительные проблемы, сообщи телеграммой. Надеюсь и желаю в скором времени быть твоей… Мария.

Отложив прочитанное письмо, Иван глянул в глаза рядом стоящей женщины и поразился – блеска в глазах не увидел.

На протяжении прочтения письма, стояла она перед ним, и внимательно вглядываясь в мимику и интонацию, желала понять его замысел.

Выждав время, спросила:

- Ну и что дальше?..
Иван промолчал.

Присев рядом, Лариса плотнее прижалась к мужскому плечу и тревожно вздох-нув, спросила:

- Отвечать на письма будешь?

Рассеянно взглянув на женщину, еле слышно выдавил из себя:
 
- Я просил же не подгонять время и не делать за меня выводов - сам решу...

На его просьбу, Лариса отреагировала своеобразно, по-своему:

- Не знаешь, как поступить – поступи по-человечески – возьми меня замуж за себя,

- припадая до мужской груди, громко расхохоталась, да так, что и сама испугалась и хохота и откровенного намёка-предложения.

Иван, ожидавший подобное, игриво ущипнул и схватил в объятия. Вот тут-то женщина и проявился характер: резко вскочив с дивана, неумело кокетничая под артистку, выдала целую тираду:
 
- Не трогай меня – твоё ожидание встречи с Марией, сводит меня с ума!

Жду каждую минуту предложения, а ты мысли свои уводишь куда-то в сторону от меня, к другой женщине.
Я же вижу по твоим глазам – скрываешь свой замысел.
 
- Ты очень скоро разберёшься - кто тебя по-настоящему любит, а кто играет. Ты мужчина и должен понять, что теряешь и что находишь.

У меня появилось предчувствие страха: ещё сильнее привяжусь к тебе, а ты и не сможешь увидеть меня и разглядеть в своей жизни.

Я стареющая женщина, и мне сейчас подавай результат, а обещания и недомолвки сводят с ума, но желание дождаться, заставляет жить и надеяться...
Тяжело вздохнув, Лариса успокоилась; заглянув в глаза, намечающего в жизни мужа, замолчала.

Сделав несколько шагов вокруг мужчины, женщина присела рядом на се-редину дивана, опустив в пол глаза, задумалась; склонив голов, мужчина тоже молчал.

Поднявшись с дивана, Иван прошёлся по комнате: взглянув на Ларису, прошептал:
 
- Уладится всё, не злись.

 – А что, разве имею право злиться на тебя? – я питаю надежду услышать приглашение от тебя, а пока я никто для тебя и звать меня никак, – с улыбкой заглядывая в глаза, спокойным тоном проговорила женщина.

– Злиться-сердиться долго не умею - такой я создана родителями и Господом Богом: я и на бывшего своего мужика не злилась, хотя и было за что…

С любопытством прислушиваясь к словам, Иван улыбнулся, и как бы играя словами, на полном серьёзе, но с еле уловимой саркастической ухмылкой, спросил:

- Как это так, на мужика своего злилась-сердилась, а на меня не сердишься, я что по-твоему, не мужик?

 – Да мужик-мужик, успокойся, но ты муж-то мой будущий, а он-то был настоящий.

Не могу на тебя и в самом деле обиду держать – столько лет наблюдаю и за тобой и за твоей жизнью...

Выдержав паузу, женщина прошептала:
 - Мне с тобой легко и просто, знай об этом, а коль так – жизнь у нас с тобой получится, обещаю…

Иван, услышав слова женского заверения, хотел сострить и сказать: «Обещанного три года ждут», - но подумав, решил не умничать; могу незаслуженно обидеть и поспешил обнять женщину…

Приезд студентки

Через несколько часов проведённых в объятиях и поцелуях, очнулись от какой-то непонятной возни и шороха в соседней комнате.

Подскочив с постели, женщина спешно накинула халат и попавшим под руку покрывалом, спешно застелила ложе: Иван вышел в другую комнату и до Ларисы донеслись взволнованно-радостные слова:

«Ну, здравствуй, дочка!»
Лариса, не ожидавшая встретиться с прибывшей студенткой, засуетилась и не понимала, как себя подать-преподнести; встав в сторонку и, поправив помятую причёску, достала из кармана домашнего халата тюбик с губной помадой; наугад, без всякого зеркала, подкрасила губы ярко-малиновым цветом и вышла на-встречу с Анютой. 

На её приветствие, прибывшая «гостья», хмуро глянула в её сторону и ничего не ответила; резко повернувшись, принялась выкладывать на стол содержимое сумок.
Лариса, совершенно не ожидавшая приезда «падчерицы», - тайно, сама для себя, иногда, так называла её, придумывала объяснение своего присутствия в доме её отца...

Иван обнял дочь за плечи и, глянув в сторону Ларисы, тихо произнёс:
 - Прости, дочка, не сдержал твоей просьбы...

Повернувшись лицом до отца, обвила его шею и расплакалась;

Лариса стояла поодаль, поглядывая, не понимала,  что ожидает: в какой-то момент не выдержала, подойдя, обняла обоих и тихим голосом прошептала:

 - Прости нас, дочка; маму твою не вернуть, а отцу надо жить и чтобы кто-то о нём заботился, он же теперь остался сиротой; намереваемся пожениться и жить семьёй.
После её слов, сконфузившись, Иван высоко взметнул бровью и сделал исключительно удивлённое лицо, еле слышно выдал:
 
- А тебе уже кто-то предложил замужество?? – и проникновенно посмотрел на дочь.
Лариса, не ожидавшая услышать подобное, растерянным голосом спросила: - А ты отказываешься от меня? - хмуря брови и подбирая слова, продолжила:

- Я, женщина, живу эмоциями и чувствами и мне важно знать сейчас, сегодня. Взяв его руки, и заглядывая в глаза, крепко сжала его крепкие ладони со слова-ми, - твои руки способны защитить, заласкать, подарить тепло на совместное будущее...

Не убивай во мне женщину-надежду! Убьёшь, тебе этого не простится, да и мужчиной в моих глазах быть перестанешь.
Мы должны участвовать в жизни друг друга, а если в чём-то считаешь не права, прости и всели в меня уверенность: где бы ты ни был, я всегда буду рядом.

Я очень нуждаюсь в тебе! Будь для меня настоящим, не обижай и знай – любя тебя выбрала.

Слушая женщину, Иван опустил голову и про себя подумал: «А ведь логично рассуждает».
В это же время, расчувствовавшись, подумал: «Если бы дочь не была рядом, решился сделать предложение сегодня же и начать по-настоящему семейную жизнь»…

Вовремя диалога, Анюта, опустив глаза, встала в сторонку и с любопытством вслушивалась в слова женщины.

Иван переводил продолжительные взгляды то на дочь, то на Ларису и можно было понять – желал как можно скорее за-кончить этот «маскарад» и, оставшись наедине с дочерью, серьёзно поговорить с ней: в это время ему было то ли не комфортно, то ли посчитал, что предаёт дочь.

Мимолётно глянув на Ларису, кивком головы пригласил выйти на улицу.

При выходе из дома, Лариса крепко ухватилась за его руку и прошептала: - Чо случилось-то? – с лица-то весь сошёл?
 
- Оставь нас с дочерью наедине, поговорим без посторонних.

 – Ну, ты Иван, прямо больше и больше удивляешь меня, без посторонних, - и продолжать высказывать своего недовольства не стала.

Развернувшись, с укором глянула в его глаза и поспешила удалиться.

Побродив вокруг дома, Иван зашёл в комнату: дочь сидела на диване и рассматривала семейный альбом.

Присев на середину дивана, ласково обнял и заглянул в раскрытый альбом: с фото глядели красивые и дорогие глаза жены… почувствовал, как в груди что-то сильно защемило и, вздохнув, спросил:

 - Как доехала, дочка?

 – Ой, папа, я так соскучилась по тебе и дому, летела как на крыльях.

Если бы не эта,  – дочь не произнесла имени, - испортившая настроение встречи с тобой, всё бы было нормально…

После этих высказывании, Иван понял: «Не изменила дочь своего мнения к женщине».

Он и раньше, понимая, знал: «Ларису дочь не воспринимает; не видит в ней за-мену матери и женой для отца.

Готовясь к диалогу, был убеждён: «Разговор придётся продолжать. Тревожась, готовился выслушать мнение, но в душе уверял себя: «Любое высказывание дочери приму, но решать свою дальнейшую жизнь буду самостоятельно, сам и без советов и подсказок.

Заглянув в глаза дочери, спросил: - Рассказывай, как живётся-учится в чужом краю; мне о себе, особенного нечего рассказать, сама всё видишь и понимаешь; дом есть дом – привычно и просто, а ты на чужбине…

Анюта, поёрзав на диване, спросила:

- Ты сватаешь Марию?

Не ожидавший от дочери такого прямого вопроса, отец отвернулся к окну и за-думался.

Глянув на отца, дочь поняла: «На разговор не готов».

Разговор начала сама...

– В день приезда Прохора, я обратила внимание - парень вызывает у тебя интерес: я тогда не понимала - чем заслуживает особого внимания он.

Потом, позднее поняла, когда случайно подслушала ваш разговор и сейчас расскажу всё, как было на самом деле:

- В тот вечер, я не сразу ушла на сеновал спать; привалившись в кресло за ширмой в углу, тихо сидела и прислушивалась к вашей беседе, пока не сморило, а когда стало клонить в сон, незаметно удалилась на сеновал.

На мгновение засну-ла и увидела маму с грустным лицом. Раскинув руки, она стала приближаться до меня, обнять.

Я вскочила с места и намеревалась схватить маму в объятия; совсем неожиданно для меня мама превратилась в какую-то постороннюю женщину со словами: «Ну, здравствуй, дочка.

Вот и свиделись! Теперь постоянно будем жить все вместе!»… 
 
- Впечатлившись услышанным вашим разговором, и увидев маму во сне, заснуть не могла и до полуночи проплакала.
После, задремав, очнулась от шорохов и непонятных звуков.

Придя в себя, поняла - Прохор пробирается ко мне на сеновал…

Передохнув, дочь перевела взгляд на окно: обратив внимание на проходящую мимо дома женщину, узнала Ларису:

 - Лариса сейчас зайдёт к нам.

Иван подошёл до окна и увидал Ларису - с тревогой поглядела на него через оконный проём и прошла не останавливаясь.

 – Она по своим делам идёт, не обращай внимания, - сказал Иван.

- Так вот, папа, тебе ничего не рассказала, а Лариса всё-таки выпытала и как я теперь поняла, со своей целью - тебя шантажировать этим.

Она намеревается рас-строить ваши встречи и не дать соединиться с Марией.

– А ты бы хотела Марию видеть со мной, приняла бы как мачеху?

- Я в замешательстве. Решай теперь сам, а я буду просто свидетельницей твоего счастья, конечно, если тебе она важнее, буду радоваться твоему выбору и счастью,
- тяжело вздохнув. продолжила:
- В университет приезжал Прохор искать со мной встречи-свидания, но я  тебе обязана сообщить - кажется, влюблена в него... он у меня первая любовь...

Прощаясь, Прохор намекнул: «Мария-мать, готовится съездить и проведать наш посёлок и навестить лично тебя.

Так что, дорогой мой папочка, на днях жди гостью, - и Анюта, приблизившись, обняла и припала до отцовского родного плеча; заглянув в глаза, вновь расплакалась.

 - Как же будешь её встречать-то? – уже балуясь и смеясь сквозь слёзы, вымол-вила:
 
- Ради встречи давай, хотя пирогов напечём и встретим как гостью дальнюю.

Да только Ларисе-то как объяснишь? Мне, кажется, она вся в надежде и ждёт предложения от тебя.

Помолчав, отец тихо прошептал:

– Она и раньше не обходила наш дом стороной: забегала по всякому пустяку.

– Ты ей что-то пообещал?

 – Что там обещать ей - неделю уже сожительствуем... 

Глянув, обняла отца и прошептала:

 - Папа, я не буду ничего тебе советовать и как поступать; решай, как считаешь правильно и нужно тебе - любое принимаю.

 - Спасибо, дочь, - обнимая, прошептал отец.

- Папа, а если ты не видишь Ларису спутницей по жизни, скажи ей об этом, не мучай, будь честен и отпусти, чтобы не питала надежду на семейную жизнь с то-бой, пусть сделает её счастливой другой мужчина. 

Подумав, как вроде бы припоминая что-то, тихо прошептала:
 - Умей и сам признавать ошибки, если понимаешь, что не готов на совместную жизнь с ней - пусть примет её другой со всеми достоинствами, грехами и недостатками и для кого она действительно станет смыслом жизни.

Слова дочери остались без ответа; только еле слышно, почти полушёпотом, сказал:

 - Спешить не будем, время расставит всё по своим местам.

Сообщение о приезде Марий мучило и волновало, а порою хотелось посчитать неправдой или слухами.

Непонятные самому себе страхи и сомнения, а в чём они и что больше всего тревожило мужскую душу, не мог разобраться и принять событие наяву.

Слова дочери, сказанные наедине: «Выбирай сам, я принимаю любое твоё решение, – вселяло  устойчивое успокоение и уверенность.

Готовясь  к возвращению на учёбу, Анюта поспешила навестить и попрощаться с подругой. На пути повстречала Ларису, с которой не виделись со дня приезда: женщина находилась в исключительно приподнятом настроений. На вопрос:

- Чем вызвана радость и приподнятое настроение, призналась:

 - Сына жду; отслужил мой Петька положенный срок - домой возвращается. Заскочила бы на минутку, поговорить, а то столько времени гостила у отца и так и не полялякали.

 – Я вся в делах, завтра в дорогу, - с сарказмом, нарочито подчеркнула свою занятость.

Лариса ждала и надеялась - поинтересуется девчонка событием, но не дождалась - не хотелось говорить о Петьке.
 
 – Больно нужен мне твой Петька, - про себя подумала девчонка,  - и никакой нужды не вижу с ним повстречаться; повернувшись, побежала своим маршрутом и только в след услышала:

– Да дорога-то от тебя никуда не убежит,… уедешь опять на полгода, поговорить-то требуется теперь, сегодня, потом может быть и поздно…но последних её слов, студентка могла и не расслышать...

Проводив дочь, Иван вновь ушёл в себя: видеть и вести пустые разговоры о любви- привязанности к кому-то, кроме дочки  - сегодня не его день.

Побродив по дому-огороду, и не найдя душевного покоя, пришёл к выводу: «Уйду на несколько дней в природу – уединюсь от всего мнимого и пустого, не нужного: уединение на природе: рыбалка на реке и одиночество, помогут найти правильное решение; отогнать хандру-сомнение, мешающие в выборе правильного решения...

Наслаждаясь погодой и убегающей вперёд извилистой тропой по берегу реки, почувствовал: мысли-думы находят общий язык между собой: «За тем и иду», - промелькнуло в голове.

На отдалённом отрезке пути от дома, остановился и, оглядев округу, выбрал понравившееся место с видом на восток и под роскошным ивовым деревом, рас-положился.

Сооружая незамысловатый шалаш, и чувствуя покой и тишину, подумал: «Как же, человек, порою, усложняет себе жизнь и свой внутренний мир бытом… простота и добродушие, важнее и дороже пафосной показухи и соглашусь со своим внутренним состоянием: «Не принимать  особо важных изменений в устоях личной жизни и быта... сегодня хорошо одному, как никогда!»

Временным отлучением себя от цивилизованного мира, довольствовался, и постепенно переходил, как ему казалось, в какое-то другое жизненное пространство-измерение, или состояние, в то, которое с детских лет и до сего времени вспоминалось, но не осуществлялось наяву - зависело не только от себя…

Проведя некоторое время в «гордом одиночестве», почувствовал, как хорошо ни от кого не зависеть и ни от кого и ничего не требовать и не ждать…

«Осуждаю себя за зацикленности прошлого, от которого все пути – дороги давным-давно отрезаны и которое нужно помнить, но жить им постоянно нельзя…

Постоянная еда свежей рыбы, и витаминные ягоды - орехи осени, прибавили лёгкости и нормализовали покой, психику и успокоение.

 Сколько дней прожито в таком уединении, припоминать не стремился и не хо-тел.
О женщинах, которых по-прежнему считал чужими и не интересными, вспоминал нечасто, ну разве что среди ночи… чужие они для меня и ни та, ни другая, не вызывают какого-то неудержимого интереса и желания быть постоянно вместе с ними.

Проснулся сегодня особо отдохнувшим и лежал в балагане просто, как вроде бы подводил итог своего уединённого отлучения, и прислушиваясь к ветру раннего осеннего утра, уловил цокот конских копыт,  доносившийся вдоль береговой тропы.

На приближающийся цокот копыт, вылез из шалаша и, разглядел всадника на жеребце.
Осадив коня, мужчина остановился и прокричал:
 - Здорово, Иван!

Весь посёлок как улей растревожен - разыскивают, а он, погляди-ка, как устроился-то капитально!..

Иван стоял на одном месте и удивлённо переводил взгляд с жеребца на мужчину.

Всадник, спрыгнув с коня, поспешил с рукопожатием и, почти прокричал:

 - Там, в посёлке, женщины-красавицы и не одна, целых и невредимых, аж две штуки, тебя разыскивают, а он в тайгу ушёл и прячется от них! – с прибауткой и сарказмом выдал мужчина.

– Ефим! Ты чего разошёлся-то, чего тебе здесь понадобилось: ну ехал своей дорогой, поезжай и дальше, путь открыт, не преграждаю, - и также, как и Ефим ему, сделал саркастическую улыбку поострее и посмешнее...

– Да я же с уважением к тебе, Иван.

Я и сам, беспокоясь, подумал, что пропал мужик -  или в тайге заблудился, или медведь сожрал вместе с потрохами, - не сбавляя юмора, улыбаясь, продолжал всадник.

– Чего ты тут торчишь-то? – вновь, как ни в чём не бывало, спросил Ефим.

– Я сам себе бесплатный курорт устроил - лечу душу-тело без врачей и советчиков и посторонних указаний, - ответил, Иван.

- Когда до дому-то намерен путь-дорогу держать? Подвезу, садись на коня, вместе сиганём в посёлок.

Вот обрадуются жители-то!

К тому же дожидается тебя городская какая-то краля на тонких каблучонках с сумочкой через плечо, а Лариска так та вообще в неусыпном поиске заглядывает под каждый куст.

Ефим вновь изобразил смешную гримасу и расхохотался.

Прослушав монолог соседа-всадника, Иван улыбнулся его сообщению и ничего не ответив, отошёл в сторону, присел на корягу, пробурчал: - Погожу ещё чуток; больно тут душе угодно, спокойно.

А ты давай, возвращайся и помалкивай – не разноси наших разговоров...

- Да не баба я, разносить-то слухи-сплетни всякие - потрудиться много надо, чтоб у меня что-то выпытать, - переведя взгляд на жеребца, сказал Ефим.

 – Ну и добро, секретов нет! – шепнул Иван и, глянув на всадника, подошёл и на прощание пожал ему руку, - тогда до встречи в посёлке.

Вскочив на жеребца, Ефим дал шпоры-стрекача и скрылся за поворотом.

Событие в посёлке.

Иван знал от дочери-студентки о намерении Мария посетить посёлок и в душе надеялся и ждал поскорее поставить точку на предстоящие события: о времени встречи знать не мог - Мария молчала и, какое-то время не отвечала и на письма его.

Находясь на распутье, мучила и напрягала неопределённость бытия и мешала нормальной жизни подобно распутью.

 Проводив дочь, ради успокоения и осмысления предстоящих событий, решил уединиться и принять правильное для себя решение; одиночество и аскетический образ отшельника, прочувствовать по-мужски и принять окончательное решение дальнейшей жизни...

Мария…
Выйдя из автобуса, встав чуть в стороне дороги, и осматривая окружающую местность, Мария не находила ничего памятного и хотя бы припоминающего  - чужой и незнакомой, и даже неприглядный показался край, в котором прожила отрезом времени из периода молодых лет.

Прибывая в посёлок без какого-либо сообщения, инкогнито, осторожно ступала на влажную землю тропинки, ведущей от автобусной остановки в посёлок; рас-стояние небольшое, всего-то наберётся пройти не более версты, но модельные шпильки-каблучки, порою, вонзались по самую подошву во влажную от дождей землю.

Избалованная бытом и вниманием мужчин Мария, раздражалась ещё на полпути до встречи с объектом предстоящего «обожания»: позднее, при встрече скажет: «Совершенно забыла уведомить тебя телеграммой»...

К словам заверения, Иван отнёсся с не доверием, подумав, заключил: «А быть может ради интриги с желанием застать врасплох»….

С первых минут встречи, заметив пренебрежение к посёлку, быту и укладу жизни приходили сомнения: «А нужна ли здесь эта дамочка?»

Первый вечер встречи завершался без признаний и объяснений и интереса друг до друга...

Беседуя с приезжей, Иван подмечал и сравнивал,  теперь уже, с Ларисой: «Нет в женщине простоты и интересной женской лёгкости...

«Одиночество вдвоём».

Их беседу позднего вечера,  прервала Лариса, ворвавшаяся в дом совершенно неожиданно и без какого-либо стука-предупреждения:

 - Зашла пригласить на обед, тебя Иван, - с порога прокричала женщина, - завтра приходи, гости приглашены на обед к 12 часам; дождалась  сыночка-то из армии; отслужил честь по чести, как и полагается, - с настороженностью проговорила женщина, и сделала  вид, ничего не знает о приезде. Как вроде бы, мельком глянула в глаза приезжей и прошла на середину комнаты.

Конечно же, Лариса слышала: «Какая-то приезжая, интересуется Иваном», - но в данное время сделала вид – ничего не знает и занята встречей с сына, не до слухов и не до женщины.

Пройдя по комнате, огляделась, поправив скатерть на комоде, как бы невзначай, спросила:

 - Иван, у тебя гостья что ли?

 – Гостья! - ответил мужчина и отвернулся.

 - А мне-то чо не сказал!

 –  О чём сказать?

- О гостье! – приготовили бы чего вкусненького для встречи-то. Сидите как на поминках! У нас ведь с тобой, есть, что на стол-то выставить! Иначе могут и осудить гости за плохой приём и угощение, правда, Ваня!

 – Меня звать Иваном, - тихо пробубнив, исподлобья глянул на Ларису.

Такие ответы, женщина пропускала мимо ушей и не упрекала, не умничала и не придиралась к словам – поэтому и было общение с ней лёгким…

На откровения Ларисы не были готовы ни Мария, ни Иван и только спешили отворачивать и прятать глаза.

Иван, стараясь быстрее отделаться от женщины, пробурчал:
- Ну, приглашение принято - до завтра, - делая вид, «разговор на сегодня окончен».

Подбоченившись, Лариса встала на середине комнаты; обвела присутствующих взглядом и присела, положив руку на плечо Ивана.

Заигрывая, обняла, с любовью заглядывая в глаза, отпарировала:

 - Ты же любишь меня, - на что растерявшийся мужчина, не найдя ответа, про-молчал.

С пренебрежением глянув на обеих, Мария резко встала и вышла на улицу.

Иван, награждая Ларису хмурым взглядом, вышел следом:

 «Вечер испорчен»…
 И тут же, молниеносно пронеслось в его голове: «А может быть наоборот, спасен»…

Лариса, оставшись в одиночестве, посидела несколько минут и выйдя на улицу ушла не простившись.
По пути размышляя, рассуждала: «Выиграть или проиграть, теперь зависит от меня…».

Петухи пропели рассвет…
Уткнувшись в подушку, Иван ощутил волнующий, когда-то, аромат Варенькиного тела -  целуя, с напором прижимался к податливому телу её...

Сквозь дремотное состояние почувствовал, как внезапно открылись входные двери в дом; луч солнца высветил за порогом дорогих для него людей - не переступая порога, стояли, молча, с опущенными вниз глазами...

Варенька, поворотом головы с отсутствующим взглядом, обвела комнату и, на-клонившись, опустила с рук на пол мальчика лет трёх.

Ребёнок, почувствовав свободу, переступил порог и побежал. Протянув вперёд руки -  Иван приготовился ухватить и прижать малыша до груди, но, не добегая, споткнувшись, упал и заплакал...

Переступив порог отцовского дома, Анюта – мать, глянув на мужа, еле слышно прошептала: «Прохор, я прошу тебя, поставь сына на ноги!…

Переступив порог, Прохор подняв высоко на руках сына - прокричал: «Смотри дед на продолжение своего рода – теперь оно наше общее сокровище!»…

Варенька, не поднимая веки, не проронила ни единого слова-возгласа и порог не переступила - медленно растворилась в угасающем луче солнечного рассвета.
Иван вскочил с постели...
С тревогой глянув на закрытые входные двери и пустую постель, вновь ощутил одиночество… 
16.09. 2020 г.