Соло для байды in g

                « СОЛО ДЛЯ БАЙДЫ in G» *               
               
                (почти фантастический рассказ)

"...русский народ искони любил разговор с «самим генералом», собственно из одного уж удовольствия и даже чем бы сей разговор ни оканчивался..."    Ф.М.Достоевский               
               

…Гаврик отомкнул дверь, та неприкаянно прохрипела-пропела, привычно долбанув криво приваренной ручкой стену. Что-то дежурно посыпалось.
- Заползай! Уилкам ту май ворлдь.. – чуть кашлянув, пробасил Гавриил.
   Вообще-то, Гена именовал его с восьмого класса Матвеичем, чем заслужил уважение и ничем не объяснимую крепчайшую дружбу. Это когда можно месяцами, если не годами, не видеться, а потом продолжить разговор, даже не поздоровавшись.

  На стенах висели приборы. Старые советские шкафы с торчащими культями медных проводов, тускло блестевших сквозь пересохшую изоленту. Мельтешащие огоньками дисплеев, новые импортные теплосчетчики. Какие-то неведомые реле и прочие жилищно-коммунальные недешевые, надо полагать, цифровые премудрости.

- Вот, смотри, новьё германское! С джипиэсом.
- С чем?! Зачем?
- А чтоб не лазить ко мне сюда. В кабинете что б, не вылезая, видеть. По координатам. Куда и сколько, и температурный режим опять же.
- А эти тогда зачем? Они ж еще новые!
- Ты вот уже лысый и полуслепой, а всё как мальчик!…Крот-пионер…
- Аа.., ну да.. Эпоха накопления и распила.
- Ген, твоя интонация несовременна. Как и музон. Поэтому ты босяк, хоть и композитор! Ты вот хоть одну песню напиши хорошую, чтобы все пели!
- Мне не надо, чтобы все..
- Вот-вот!.. А интонации осуждения у нас зато хронические..!

   Гаврику и Геннадию позволялось нести такое по той самой давней симпатии. Они друг друга не стеснялись и тепло жмурились от взаимных колкостей и жизненных оценок. Дядьки предпенсионного возраста, так и не повзрослевшие вопреки эпохам и обстоятельствам.
 
В цэ-тэ-пэ было светло и сухо. Почти уютно и тепло. Из урчащих тихонько насосов не текло. Не парило. Трубы были аккуратно выкрашены. Обычные для таких мест блохи себя не проявляли.

- Я тебе сюрприз приготовил! – не вытерпел Гаврик.
- Не, пить не будем. Моя и так со мной неделю разговаривает через верхнюю губу..
- А чего не через нижнюю?
- Она ее задействовать тоже перестанет, если и сегодня. И замолчит.
- Да нет!... - улыбнулся гроссмайстер горячего водоснабжения. – Мы сегодня не вискарь с тобой тянуть будем. Есть что погорячее…

  Это походило на секцию железного слесарного верстака. Тумбочка на колесиках. Гавр открыл дверцу, и Гена понял масштаб содеянного.
Надо сказать, что всю жизнь, которая на нынешнем этапе представляла для обоих борьбу с вечными ценностями семьи и страны – хроническими безденежьем, техосмотром, геморроем и простатитом, друзья не прекращали свои упражнения в гитарном музицировании, продолжая самонадеянно называть это роком.

Внутри ящика, как в фирменных системных блоках компьютеров, стояли платы в строгом порядке боком. Гена поперетаптывался пару секунд на месте, не спрашивая ни о чем.
- Ну щас, я принесу…
- Бас только бери, без примочек! – кашлянул весело вслед  Гавриил, разматывая провода.
 
  Через четверть часа друзья скоммутировали самопальное изделие с инструментом и автор еще явно не запатентованной байды пошел вглубь помещения искать трехфазную розетку, потянув за собой пару кабелей в темноту подтрубного пространства.
-  А оконечники где?
-  Не требуются! Тесла сейчас будет кантоваться, а потом отдыхать! – донеслось из чугунного перелеска.
  Геннадий не понял. Тесловские усилители с мониторами лет двадцать как исчезли из всех студий звукозаписи. Продукцию братьёв-славян сменило поколение более узкопосаженных «глаз» звукового контроля дальнего и ближнего «боя». Но здесь, в  царстве контуров ГВС, ничего подобного в принципе быть не могло. Зная золотые руки старика Матвеича, композитор-неудачник не торопил события. Так было всегда– этот особый ритуал представления только что спаянного хоруса или компрессора не менялся с юности. Главное, не задавать вопросов до первых звуков. Не травмировать товарища по музыкальному несчастью.
- Ну, давай, иди сюда. Провода длинные - специально смастрячил.
- Куда сюда?
- К окну.
- Дык оно же у потолка…
- Нам не в потолок зырить..! Траст ми!
  Гаврик любил вставить в диалог какое-нибудь словцо хиппового арго середины 70-х англицкаго происхождения. Хлебом не корми! Подчас не понимая и перевода.

 - К стене не прислоняйся! Я его не заэкранировал еще.
- Может долбануть?
- Долбанет.. Только не нас! – хитровато подмигнув, вконец запутал музыканта Матвеич.
 Он подошел к работающим приборам, посмотрел на цифры. Щелкнул поворотным тумблером. Ящик явно зафонил. Гена тронул струны. Звука, как он и ожидал, не последовало… Из заранее спрятанных старых тесловских мониторов...
- На сюрпрайз не тянет! – перекрывая шумы, он решился на первую оценочную фразу.
  Вместо ответа, Гавр выключил дежурный свет и выставил указательный палец в направлении окошка.
- Соль играй! Тремоло!..  Теперь кварту зажми! Вместе всё! Ага..!...
Безумный экспериментатор сорвался с места и ногой пихнул входную дверь. Сквозь скоротечный и страшный ржавый скрежет Гене подумалось
– Вот он, подлинный хэви металл..! ))
Быстро бросив фендер на мягкий чехол поверх гудящей пятидесяти-герцово байды, Геннадий следом выскочил на уже потемневшую улицу.
 
Гавриил Матвеевич держал шапку рукой и смотрел в небо.
«…Что же ты жужжишь..» - тихо пел он одними губами. Эту народную цитату классика в такие важные моменты он особенно любил, отождествляя, очевидно, себя с Державиным-тезкой, учителем всех Пушкиных страны.
 
Гена увидел то, что во сне иногда видится, но никогда не запоминается…
 
На небе плавали три буквы – X, Y, Z.  Они были розовато-фиолетовыми, эфемерными и полупрозрачными. Сверху пришел размытый рокот сыгранного риффа, похожий на отзвук грозового разряда небольшой мощности. Последняя буква развернулась на 270 градусов и между ее рогов на мгновение возникла светящаяся запятая…
 
Последующие минуты полторы друзья беззвучно ржали, тряся кулаками у колен. А когда их лица стали лилово-синими, послышались первые стоны счастья и восторга.
- Надо еще!! – Гена уже волок провод с гитарой на мороз, выдыхая наружу пар порциями локомотива с углем и вытирая вышибленную слезу.
Теперь он играл безотрывно. На высоте метров двухсот, как в калейдоскопе, складывались и исчезали цветные символы-иероглифы. И гулкое эхо падало с небес, как с дальнего стадиона. Дробя звук на многие хоры и оркестры…

                *********

… Он ходил по кабинету…

   Тихо, по-кошачьи, медленно ступая страусиными кожаными туфлями по секвойному паркету, подаренному еще тем парнем из Больших Братьев, кого насильно сменили семнадцать лет назад за океаном новые ксенофобы-расисты.  Дереву было, как минимум, 3к лет, и невидимая полимерная пленка из жидких алмазов теперь не давала уйти первородному полированному блеску сконцентрированных в кольца  ушедших эпох.
Половицы не скрипели - давали думать тонко и изолированно.

    На столе лежали большие ватманы с ручной технографикой. Он не любил 5D презентации и мультидисплейную красочную суету под потолком, скреативленную кем-то. Он работал только с белой бумагой. Эта чистая целлюлозная субстанция, склеенная по древним рецептам, будила воображение и была девственным интеллектуальным фетишем еще с юности. Он боготворил Бумагу. Именно она сделала Его Им.

   Разглядывая и близоруко щурясь, он еще раз пытался своим  сфокусированным внутренним видением представить объект в движении. Это было похоже на медитацию с проникновением в будущную суть. Именно это и по разным поводам удавалось многим Его предшественникам – хозяевам старого деревянного кабинета и страны. В дни принятия судьбоносных решений это так же было каждодневной практикой и для него.
 
   Впрочем, объектов было целых два. Еще два ламинированных чертежа на двух огромных медиа-планшетных листах, стоявших вертикально и чуть под углом. Два проекта от двух конкурентов по военному заказу. Дилемма в классическом виде. Он прокрутил брелок поперек сухой ладони и нажал на кнопку. Чертежи тут же «оделись» в натуральные боевые цвета, получив виртуальную оболочку. Полюбовавшись на эту будущую мощь и включив назад прозрачные скелетные изображения внутренних переборок, шлюзов и кают, Президент отхлебнул эвкалиптового чаю со столика напротив.
« - Чуток просквозило, видать, в спортзале..» – подумалось ему.
- А ведь им этот наш гиперплан тоже будет сквозить!.. фф.., форточку..! – полушёпотом в чашку произнес Властитель Всея.

Ему предстояло в ближайший час решить, будет ли экраноплан седьмого поколения нырять и в ионном облаке продолжать движение под водой, или стоит ограничиться лишь мгновенными, в семь Махов, прыжками до верхних границ стратосферы. Что было бы, несомненно, дешевле, но производило бы вполне стандартное впечатление на стратегических партнеров.

Он не был политиком блефа и показухи никогда. Зрелый расчет, сдержанность крокодила никогда не давали сбоя. Но рептилоидом он себя тоже не считал. Внутри жарко горел медленный огонь постоянной трезвой ответственности за происходящее. И еще, ожидание результата как подарка судьбы, коих провидение предоставило нашему герою уже немало.
Он научился не ждать невозможного от подчиненных, да и от всего народа. Он знал всё. И даже то, от чего остальные просто бы не спали по ночам. А те, кто гадили своими дилетантскими соображульками в электронные газеты и всеобщие веб-сборища, просто бы заткнулись навсегда.
А еще он хорошо изучил себя.
Свои продуманные и занятые позиции он считал незыблемыми.
Подчиненных он выборочно покупал. Своих давних друзей и новых молодых смышлёнышей. Это было, безусловно, лучше, чем расстреливать некоторую несогласную или провинившуюся их часть, как было в исконной монаршей практике прошлого.  Да и раздавать, то скупо, то щедро, приносило огромное удовольствие. Своим и перспективным. Раньше бесили  мультинациональные сговоры эпохи первичного накопления, но проблемы постепенно были решены. Так вода вытесняет масло снизу. Была банка жирной, а ныне уже пресная… Ну, есть еще масляные пятна на поверхности, конечно..

«- Стоп!... Масляные пятна… При входе с наклоном хотя бы в 12 градусов и при скорости в половину 1M как себя будет вести излучатель? Если, не дай Бог, баржа какая прохудится неподалеку или накануне?...»
  Звякнув чашкой, Он заставил себя подойти к визуализатору и ввести эти нехитрые данные. Ионное облако на объемном чертеже чуток деформировалось, но значения были не критичными.

  Будить по ночам спецов не было привычкой. Другой век, другой этикет. Он умел ждать до утра.
  Даже до оглашения официальных результатов очередных выборов Он никогда не праздновал политических побед. Вот и сейчас, отбор нового «Скальпеля» для опытного производства был отложен до следующего регламентного окна.

  Потянувшись в боевой стойке, Он вышел на скрытую от посторонних глаз терраску Красного Замка. «Клин клином!..» - оправдательно насчет простуды подумал Властитель. Над столицей стояло вечернее морозное небо, очищенное бензиновой реформой раз и навсегда. Только вода и электричество в качестве топлива давали сиять звездам над родиной чисто и звеняще! Остальное шло на экспорт в неразвитые страны.

«С чего начинается…» невольно слетело с его уст облачком пара. Но первая фраза осталась не допетой. А негустые волосы пришлось пригладить рукой от холодящего ветерка…

  Над западной частью центра города в небе плавали три буквы – X, Y, Z.  Они были розовато-фиолетовыми, эфемерными и полупрозрачными. Сверху пришел размытый рокот, похожий на отзвук грозового разряда небольшой мощности. Последняя буква развернулась на 270 градусов и между ее рогов на мгновение возникла светящаяся запятая…

  Изменив заведенному порядку, Он набрал код секретарши. Через десяток секунд на проводе был начальник Конторы.
- Доброй ночи!.. А у нас сегодня по какому случаю иллюминация на Пресне?... Так вот это я Вам докладываю! А надо бы наоборот… Посмотрели уже?.. Хорошо… Вы понимаете, что это не на заборе…, да, получил…, Утром жду... До свиданья!…

Он позволил себе широко улыбнуться.
Не перевелись еще в народе хулиганы – Ломоносовы да Винчи!. Есть еще тесто в тестостеронцах! Да и реакция подчиненных  опять запаздывала и позволяла вновь быть чуть впереди.
«- Надо изловить и поболтать…» – решение пришло простое, как в пионерском лагере на «Зарнице» семь с лишним десятков лет тому назад.

- Давай, на 905-го. Вот координаты. – двумя минутами позже он протягивал глонассовское портмоне водителю, вводя данные на борт. Электромобиль «Волжанка» беззвучно рванул покрытие под воротами на выезде и скрылся на набережной…


                *******

  Они сегодня все же распечатали бутылку. Без фазана или собачки, но с родным гербом на этикетке. Понятное дело, кто ж осмелится отказать!
При снятии пробки из нее тихонько прозвучал и ГосГимн. Ноу хау кремлевского ликеро-водочного. Слушали стоя. Всё чин чинарём.

Закусончик был изыскан, но стол, коим и стал волшебный шкаф Матвеича, конечно, не ломился. Охотничий набор всегда есть в представительских лимузинах и по составу он напоминает орбитальную снедь на МКС. Дежурный паек, так сказать. Но и электромонтажный загашничек тоже пришелся кстати.
Этого всего оказалось вполне достаточно на троих.

- А я, право, знаете, подумал, молодёжь лазерными маркерами балуется…! Нового поколения. Откроете секретик? Не скажу никому).
-  Дык мы это.., мы сами не очень.. Гавр, объясняй давай!..
Получив тычок в бок, изобретатель откашлялся и вытер салфеткой губы.
- Это наша арфа.
- В смысле?...
- Ну, у пиндосов на Аляске, не мне Вам рассказывать, а тут наша.
- Харп? Я вам не открою госсекрет – и у нас тоже есть.
- Такой нет… Извините…- Гавриил очертил рукой полукруг – Наша имени старика Ватурина.
-  Ничего... Хе-хе!.. Что Вы имеете вв…? А!.. Понял… То есть… не совсем.
- Так и мы говорим – тоже непонятно до конца. Контур есть – супер-антенна из труб ГосЭнерго величиной с город с гигантской удельной энергией вследствие разности температур более 120-ти градусов. Я вот квантовый предусилитель спаял. А почему ледяной конденсат иллюминирует буквами, пока не разобрался…
- Да?.. Хм…
- Честнслово! Кустарная эмпирика и примитивность музыкально-литературного мышления! Мля, с места не сойти!!

  Матвеича повело. «Еще полстакана и его срубит окончательно» -подумал композитор, с опаской поглядывая на первое лицо.
-  Ладно-ладно!.. Я в музыке тоже не очень. Ретроград, знаете ли. Вот заместитель, тот любитель… этого.
-  Ггг)) Видели в ящике, ага! У них такие морды опухшие за полвека творческой жизни и псих.., и психлиндических экспериментов. А он им пышки с чаем… Ик!...
  Получив повторный тумачок в область печенки, Гаврик на мгновение затих.
- Я надеюсь, Вы всё правильно оформите, запатентуете. Но до этого, пожалуйста, больше…
- Конечно-конечно!! Ну, кто бы знал, что так…! – композитор привстал предусмотрительно-сопроводительно.
- Подождите, я еще не закончил… У меня вопрос есть к изобретателю. Вот если …, э.., взять разогретый как следует паяльник и выстрелить им из пушечки  в… пруд у вас тут неподалеку, успеет ли образовавшийся пар защитить медный стержень от повреждения?
  Гавр, не смотря на своё состояние, тут же среагировал:
- Войдет!! Как нож в масло! Как х… - Гена успел погасить конец фразы кусочком колбаски, ловко уклонившись от защиты противника и засунув оное ему в рот.
«- Как нож в масло..! Точно!!.., В масло же!!... Скальпель..»
- Не зря я вас сегодня… побеспокоил! – президент широко улыбнулся второй раз за сутки.

                *********

  Друзья стояли в переулке, можно сказать, осиротевшие. «Волжанка» фантомно исчезла за поворотом уже пять минут назад. Но они все еще молчали.
- Страна под присмотром – внезапно протрезвел Гавр.
- Столько еще хотелось сказать…- вздохнул он, добавив.
Правы были классики. Русские любят не только быструю езду, но и разговоры с Самим.. А тут даже и не генерал..
- Ломает стереотипы и сам в народ ездит…- тихо прошелестел Гена в ответ.
Они медленно потащились к своим подъездам. И понимали – больше таких чудес судьба им не предоставит. Впереди опять замаячила рутина бытия.
- А ни фига! – встрепенулся композитор-симфонист. –Да мы с твоей байдой на Уэмбли для королевы еще взлабнем!
- Ну!.. – Гаврик удовлетворенно выпустил еле видимую струйку пара.
- О.., моя скалку уже небось вынула – продолжал улыбаться Геннадий, комментируя свое одиноко светящееся кухонное окно с темным женским силуэтом на шторе.
- Везёт.. – отозвался экспериментатор-сантехник. Его никто дома не ждал.

- Матвеич.. – Гену внезапно осенило до мурашек. – Надо перепрятать!
Они тут же развернулись и, дойдя скорым шагом до поворота, увидели раскорячевшегося человека, колдовавшего под дверью ЦТП. Тот быстро надвинул вязаную шапку на глаза и немедленно дал дёру.

- Не, не спецназ. И не из конторы. – определил Гавр, осмотрев скважину двери и брошенный на снег шанцевый инструмент. – Стрит-крим-мэн. Эту дверку не каждый медвежатник-то откроет. Даром что косая. Да и с секретом – подмигнул он.
- Судя по вазомоторике, не москвич – протянул Гена.
- Судя по чему?.. Ватсон ты хренов, давай помогай! – Матвеич уже тащил к выходу свою тумбочку, повалив ее на два колесика.
- Куда?
- В гараж поставим. Прямо в яму.
- Ага, точно!
- Ты пока закройся, а я сейчас «Ниву» подгоню.

     Надежно спрятав изделие в темном кирпичном автостойле и поставив сверху машину, друзья еще раз обошли округу. Небо давно и надежно сверху заволокло серым и этот последний охранный маневр с музыкальной байдой не засек бы даже спутник.

Который, впрочем, геостационарно следил за всем происходившим последние два часа…               
                (Продолжение следует ;)
_______________________
*In G (итал.) - в соль мажоре или миноре
_______________________

© Борис Базуров
  Москва, апрель 2013 г.