Long and Scary Ballad

LONG AND SCARY BALLAD                Samuel Krig



Плохо кончил детский терапевт Виталий Цаплин
После автокатастрофы с травмой головы.
Кухня с бросовой гитаркой, рок, скандалы, слёзы, пьянки, капли,
Поиск истины, капкан гнилой молвы…

Я не часто заходил в его квартиру,
Потому, как он - психически больной,
Но в писательстве любой штрих важен миру,
Где у всех есть собственный настрой.
Барабанщик в парике, что схож был с Чарли Уотсом,*
Там искал для группы чувачков,
Одурев от почтальонства и от скотства
Общества наивных дурачков.

Помню Лену Верхошенцеву с татухой,
Стол и шкаф какого-то барахла,
Монитор с дешевою порнухой,
И в прихожей тусклой зеркала.

Сигареты на стриту аскал Виталий,
Книги медицинские читал.
И опекунов, что часто донимали,
Там «общением» с рабочим классом заменял.

Водочка и пиво — бич народа,
Как ярмо на шее новый строй.
Я смотрел на лица тех уродов,
Надевал пальто, и шел домой.

Жизнь та — длинная и страшная баллада.
С перефаченных мозгов какой приход.
Деньги — вот и всё, что им здесь надо.
Трахач с жрачкой, в грязном мате рот.

Это,так сказать, «картина маслом» -
Дно кошмаров, сумерки души.
Попрошайки, взломанные кассы…
Проходимцы, нарки, алкаши.

Но мои дела идут успешно,
Этот сброд мне вовсе не вредит.
За спиной давно тот ад кромешный,
Что узреть здесь многим предстоит.

Года три я брёл по той России,
За своё наследство вёл войну.
И везде там были все чужие,
Жизнь вели по своему уму.

С пьянью падали в овраги их машины,
Собирала голь металлолом,
И по-волчьи скалили клыки злобные псины,
Мол: Сожрём тебя живьём здесь за углом.

Речь людская грязною рекою
Представлялась мне в полночный час,
Словно я в болоте паранойи
После золотой мечты увяз.

Был под Малоярославцем дом холодный,
Голод был, и рвота в ржавый таз,
Табачок забористый «народный»,
Сашка - бывший зэк, и тайный лаз…

И в конце, где комнаты прокуратуры,
В рыло я коррупции взглянул.
Это — Ro, как есть, и без цензуры.
Вытянул меня Крылатый Мул.

Что Виталий — он всего лишь пешка.
Здесь таких, как он, полным-полно.
Это насуразной жизни спешка,
Где в глазах подчас темным-темно.

Жизнь сама всё расставляет так, как надо,
Вне желаний грёбаных чинуш...
Вот рисунки, это — Йозеф Лада,
Подо мною мой красивый стул.

Но, вернёмся к терапевта злоключениям.
Продана квартира та давно.
И герой в «однушке» весь в сомнениях,
И нет рядом Лены в кимоно.

Сердце бьётся, и любви желает.
Прямо — пять шагов, и влево — пять.
Точно «зона», но без вертухаев…
Врубит «AC/DC», ляжет спать.

С Шаболовкой рядом это место,
Летом как-то я к нему зашел,
Весь лощёный, с отвоёванным наследством,
И сыграл, присев на кресло, Rock-n-Roll.

Три часа тогда вполе хватило
Мне чтобы понять, приду ли вновь.
Вдруг на парня что-то накатило -
В голове растут рога, спирт греет кровь.



Бабы в след ему шепались: Забулдыга.
Невесёлый в общем-то финал.
Так судьбы той я захлопнул книгу,
Словно её вовсе не читал.

Больше нет его звонков безумных,
Нет бесед с ним про советский китч.
Я сошел с той карусели шумной,
А с Виталием случился паралич.










   

                20 сентября 2020
                14:39









Note: * На фото - 3-й Верхний Михайловский проезд.
           * Чарли Уотс - барабанщик "The Rolling Stones".