Без названия

В этом мире можно искать всё, кроме жизни и смерти. Они сами тебя найдут, когда придет время...



В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. И отдал Бог Слово Жизни. А Смерти не дал…

И было Слово у Жизни, всегда и везде было: и в радости, и в горе; и в любви, и в ненависти; и в правде, и во лжи; и в сердцах, и на заборе, пока незаметно не стало словами, потому что не ценится то, что есть всегда, что потерять не страшно. Жизнь веселилась, разбрасывалась словами без сожаления, торопилась всё понять и познать, всё попробовать и оценить, всё дальше и глубже, всё. Она торопилась, не сожалея о потерях, потому что когда что-то уходило или терялось, всегда появлялось что-то другое, новое, интересное…

У Смерти Слова не было, и слов тоже не было. Были чувства. Глубокие, невозможно глубокие, потому что словами описать их было нельзя. И понять, и осознать тоже нельзя. От них все застывало, замораживалось в немой скорби от невысказанности, а значит не понятости и не прощенности.

Сегодня Смерть в очередной раз пришла собрать свой урожай. Жизнь без сожаления унеслась вперед за новыми впечатлениями и переживаниями, оставив то, что уже не представляло для нее интереса… Смерть привычно слилась с предрассветным сумраком бедно обставленной комнаты. Вздрогнула, накрывая темным саваном безжизненное тело немолодой уже женщины, в нелепой позе распростертое на полу. Когда-то она была юна и красива, любима и счастлива. Она была не одна: любимый муж, дети; чувствовала свою нужность в повседневных хлопотах… Когда-то,.. когда с ней была Жизнь. Сейчас она лежала одна. Никого не оказалось рядом. Никто не помог, не вызвал скорую, не ободрил словом, последним словом. И не потому что не хотел, а потому что не было рядом… Не было рядом, когда ей так это было нужно… И теперь она лежала с широко открытыми, уже невидящими глазами, в которых всё ещё читался вопрос: почему? Не в силах дольше выносить этот взгляд, Смерть качнулась нежно надавливая на веки, закрывая мучительный вопрос.

Она не ушла сразу, как обычно это делала. Почему-то осталась посидеть рядом с безжизненной фигуркой, наполняя комнату холодом. Гладила по волосам, добавляя им, и без того седым, серебристого инея. Вот уже первые рассветные лучи посеребрили воздух, а она всё сидела, беззвучно тихонечко раскачивалась, не в силах угомонить внутреннюю боль. Вот уже солнце робко выглянуло из-за горизонта, и серебристый холод стал отступать, замещаясь теплом. Пора! Но что это?! Маленькой золотистой искоркой по груди усопшей металась душа, как потерянная собака, страшно напуганная и не понимающая, что происходит. Смерть смотрела, не веря в то что видит. Смотрела... И что-то изменилось в ней, безмолвной, холодной и одинокой. Что-то изменилось вокруг. Она знала, что нельзя, но быстро украдкой протянула руку, подхватив это рыжее чудо на ладошку, и спрятала у себя на груди. С любопытством прислушалась. Как ни странно, чужая душа успокоилась, даже засопела по-детски засыпая, и там внутри, в безжизненной пустоте стало немного теплее.

Когда солнце оторвалось от горизонта, начиная свой путь в новый день, Смерти в комнате уже не было. Она сделала своё дело и ушла так же беззвучно, как и появилась. Но что-то изменилось с её уходом. Мир стал другим. В нём родилось Прощение…