Дети Небесного острова. том 2. глава 39

"Не всё так просто..."

Эми очнулась ото сна и в глаза ей тотчас брызнули лучи расплавленного золота. Семнадцатилетняя девочка нервно зажмурилась, пытаясь отогнать от себя мельчайшие крохи остаточных тревог, осевших в где-то в глубине её сознания, однако в груди у неё продолжало беспокойно ныть, а в голове пронзительным долгим эхом отдавались слова Герольда. Голос его был монотонным и бесчувственным, как будто неживым, и больше всего походил на затихающий звон тонкого хрусталя, разбившегося вдребезги.
 Его неровные осколки с ужасной болью впивались в её разум, кровь била в висках, она понимала, что с трудом способна раскрыть плотно сцепившиеся веки, среди мутных светлых пятен – размытых видений из солнечной ряби -  она до сих пор видела перед собой прекрасного юношу, чья, прежде белоснежная, как самый чистый лунный перелив, теперь приняла необъяснимый сероватый оттенок, чудесно завитые кудри слабо развивались на ветру, но будто бы потеряли свой известный блеск, а в безжизненных глазах полупрозрачно-вселенского оттенка отражались два серебристых диска луны, вместо зрачков.
Лумен… Эми заколотило холодящими мурашками – неужели она, забывшись в своих наивных мечтаниях довела его до такого?.. ах, если бы она сразу позвала на помощь, а не пыталась удержать его над небесной пучиной самостоятельно... и если бы она сумела это сделать, каковы были шансы на то, что всё завершится благополучно?
- Эми… Эми!
Только сейчас она поняла, что пришла в себя из-за неуклонной тряски – маленькая, но очень хваткая ладошка с силой и пылом теребила её за плечо. С глубоким аханьем девочка предприняла последнюю попытку избавиться от сонливого тумана гнетущих мыслей… и она оказалась удачной.
Подняв голову, она словно разорвала ту неясную пелену, застлавшую ей глаза, освободилась от застаревших оков и полностью избавилась от скопившихся в её голове тяжёлых дум, довлевших над ней пасмурными тучами. Когда же она чуть повернулась, восстановив дыхание, то увидела, что грозный силуэт ушедшего сна осторожно сошёл с её взора, и вскоре его вытеснила крохотная фигурка с небрежными спутанными прядями, часто выступавшими в разные стороны. Эти милые очертания всегда навевали её на что-то доброе и счастливое, а потому девочка не могла не пересилить внутренние переживания и не улыбнуться им, смахнув со лба холодный пот.
Перед ней, почти вплотную к её лицу, появилась участливая Рина. Волосы у малышки в действительности были не уложены, но судя по тому, как уверенно она сжимала в одной своей руке своего постоянного спутника – практичный деревянный гребешок, казалось бесспорным то, что она стремилась это исправить.
- всё в порядке, Эми?.. – аккуратно спросила младшая сестрёнка, и только в этот миг Эми безошибочно разглядела в её глазах огонёк волнения, ту самую искру, которую не сумела бы спутать ни с чем, но на удивление проявленную ею очень ярко и открыто. Не дожидаясь от неё прямого ответа, она пустилась в объяснения – я не обнаружила тебя на кроватях, ты в самом деле всё это время проспала здесь?..
Старшая сестра даже опешила, внемля её уточнению. Негодующим взглядом она вернулась ко столу и внимательно, словно ожидая подвоха, осмотрела его натёртую до блеска поверхность, изрытую древесными бороздками, подробно остановив свой взгляд на элеметалях, разложенных в центре. Ей потребовалось меньше секунды, чтобы вспомнить, как она безнадёжно, но порывисто просила элеметаль солнечного света наградить её советом, уповая на его древность и неизмеримую мудрость. А когда она со странным трепетом уловила, как искусно выполненный златой венец подбадривающе блеснул ей, послав игривый блик, в её мысли пробилось в вовсе безумное, с первого взгляда, предположение: а что, если именно величайший из пятерых столпов, всесильный и властный, вольный подчинить себе всю жизнетворную энергию огромной звезды и спокойно, по одному мановению перекраивать первостепенные законы мироздания, доказанные тысячами лет, послал ей этот пугающий сон?.. быть может, он хотел, чтобы она наметила для себя кое-какие выводы и переоценила свои прошлые и будущие поступки.
Нет. Лишь только эта неоднозначная и непроверяемая идея отгремела в её мыслях, Эми тут же наотрез отклонила её. Ей, участнице команды Небесного острова, распространяющей по обоим мирам сути справедливости и миролюбия, было ведомо, что элеметали Небесного острова с самого своего зарождения сулили своим землям добро и порядок, никогда не пойдут дорогой зла по своей прихоти – пока они здесь, в надёжных руках экипажа, они не должны попасть во вражеские руки и будут обеспечивать небесному миру только согласие и защищённость!..
- всё хорошо, - поспешила отозваться старшая сестра – я просто хотела полюбоваться элеметалями перед сном, но, видно, сама не заметила, как меня сморило.
- ты уверенна?.. – натянутым тоном пробормотала Рина, вертя гребешком между пальцев. То, что она не торопится до конца принять и поверить её наскоро проговорённым оправданиям, было ясно, как день – ты такая бледная…
- мне приснился дурной сон, - вымолвила Эми, сдавшись под её напором.
Одним из самых удивительных качеств пятилетней малышки, неоспоримо, считалась её проницательность, отточенная до совершенства. Рину было трудно провести – её распахнутый взор всегда был направлены в подлинное зеркало души, которое никогда не лжёт – в абсолютно чистые, словно озёрная вода, глаза человека. По собственному опыту Эми знала, что можно заставить себя говорить всё, что вздумается, играть с мимикой и артистично взмахивать руками, но правду скрыть очень сложно, а её излюбленное пристанище спрятано в бескрайнем омуте глаз, что как книгу ловко читала и перечитывала Рина. Эми восхищалась и завораживалась мастерством юной сестрёнки, отдавала ему должное, чётко осознавая, что только благодаря ему они смогли избегнуть столько бед и неприятностей, но всё же иногда…
- кошмар? -  всплеснула руками та. Она притворилась потрясённой, округлив глаза, хотя семнадцатилетняя девочка где-то в потаённых уголках подсознания понимала, что это не было для неё секретом – про что же?..
Эми поёжилась, любопытный выжидающий взор пронзал её определённо не хуже длинных клинков.
- какая разница?.. – в итоге отмахнулась она – он уже прошёл.
Рина понятливо кивнула, в зрачках её уже сверкала догадка, но она совсем не собиралась выпускать её наружу, за что старшая сестра испытала к ней немереную благодарность. Она была рада, что пятилетняя сестрёнка так глубоко и верно уважает её чувства.
Рина приподняла несколько локонов наверх и совершенно невозмутимо принялась их расчёсывать.
- что ж… - с каким-то непонятным для Эми энтузиазмом и предвкушением протянула она – как бы то ни было, нам сегодня стоит быть очень нарядными!
- ты о чём?.. – мотнула головой та в недоумении.
Гребешок приглушённым ветром скользнул между длинными рыжими локонами и Рина серьёзно округлила глаза, как будто в растерянных чувствах. Она была изумлена этим вопросом настолько сильно, что, как в одно из мгновений показалось Эми, едва ли сумела удержать в руках свой компактный и практичный инструмент.
- только не говори мне, что ты забыла! – обдала её малышка громким, слегка рокочущим тоном. В нём прослеживалось заметное огорчение или, что абсолютно вернее, горькое разочарование – сегодня же обязаны свершиться все наши чаянья – господин Герольд созовёт население Острова солнечного света на масштабные гуляния, в рамках которых проведёт свою обещанную церемонию! Небесный остров будет спасён по одному нашему слову!..
Тут старшая сестра догадалась, о каком событии ей говорила малышка. После её толкований Эми ощутила себя ввергнутой из тёплого лучезарного оазиса в самую лютую стужу – её настигло нехорошее предчувствие, какие-то свои сокровенные сомнения, которые она ни за что не решилась вымолвить вслух, особенно сейчас, когда любимая и твёрдо верившая в торжество справедливости Рина с таким ритмом и запалом вещала ей об их замечательном будущем, у ворот которого они стоят.
«Осталось только повернуть ключ…» - натянуто подумала семнадцатилетняя девочка, мысленно нарисовав широкую замочную скважину, обрамлённую золотистой каймой, с которой так и сыпались искорки отражённого солнца, отдаваясь восхитительным сверканием.
За железными прутьями непомерно высоких врат наиболее ясно пробивались контуры родных краёв их отчизны – великолепного, во всех смыслах и образах безупречного Небесного острова – в частности, ей повезло угадать границы знакомого луга, где Рина по весне так любила срывать цветы, каждый раз преподнося ей всё более мудрёные и отточенные венки, лес, пропитанный смолистыми хвойными ароматами и пряной древесной корой, на окраине которого они жили.
Чётко виднелся живописный дворец, горделиво возвышающийся над всей этой маленькой, как правило, неспокойной системой, бурлящей и пенившейся подобно неустанной реке. Он казался гораздо больше и могущественнее всего того, что суетливо слонялось по земле, ведь за пышной, скрупулёзно продуманной и спланированной оградой скрывался целый комплекс, специально воссозданный для удобства правящей монаршей особы, где была предусмотрена любая из всевозможных прихотей, пускай даже самого капризного правителя – конная езда, сады с беседками, особые пристройки для уютного непринуждённого отдыха или, напротив, неусыпной работы…
А ключом к всему этому был малоизвестный, практически утерянный в летах обряд, что позволит пятерым элеметалям соединиться в одно целое и, на какое-то определённое время получить неограниченную власть, способную исполнить единственное желание. Знаниями об этой церемонии владел лишь господин Герольд, кой не только был безусловным правителем солнечной державы, но и преданным хранителем столпа солнечного света.
Эми постаралась представить себе наилучший расклад, самое счастливое окончание этой истории, но вдруг поняла, что просто не может поверить в такой незамысловатый конец. Её как будто что-то терзало изнутри, заставляя поверить только в маловероятность такого, а ещё не исходил с памяти недавний сон, он явно предвещал какую-то незримую опасность!..
- надо поскорее принарядиться!.. – она не успела и моргнуть, как в нетерпеливо дрожащих руках сестрёнки вместо гребешка появилась охапка изящных одежд, которые команда Небесного острова приобрела перед самым началом празднеств в честь нового солнечного цикла – Авариус и Женьберт вот-вот должны преподнести нам завтрак!..
- обычно, они уже давно, как уносят от нас тарелки к этому сроку, - услышав этот комментарий, Эми устремила свой взор левее и заметила Дарена, только поднявшегося с пуховой подушки и начавшего подтягиваться с неохотным прерывистым стоном – я очень хорошо это запомнил, - уверил главный пилот дирижабля, разворачиваясь к сёстрам – неужто такие принципиальные и пунктуальные прислужники хоть единожды соизволили опоздать?..
Девочки догадались, что своей насмешкой, сказанной вполне добродушно, он лишь желает разрядить обстановку. Немного размявшись, он довольно хмыкнул что-то про себя, встречая свою дорогую молчаливую подругу – Марго, скорее всего, уловив всеобщее оживление, раскатившиеся по комнате, уже спускалась вниз по лестнице.
Она и была первым человеком, который, обменявшись с малышкой самыми небрежными приветствиями, с большой инициативой выхватил у Рины парадное платье, хотя и не питала значительной, по крайней мере, видимой любви к веяниям Небесного и Солнечного островов, запаздывающим на существенное количество лет – замкнутая девочка, выросшая в наземном мире уже давно отдала своё предпочтение строгой современной одежде, свободной, комфортной, но при этом мало чем запоминающейся – её повседневная одежда состояла из практичности и удобства, которые сегодня, однако, были отложены в сторону, в угоду той моде, что сложилась и устоялась в мире небесном.
Следующим на очереди был Дарен. Он достаточно скептически оглядел любезно предложенный ему пиджак, неопределённо скривив губы, пригладил сформировавшиеся на нём складки и лишь после этого с видом строгим и в какой-то мере несколько отстранённым решил накинуть его на себя.
Спустя пару минут, видимо, заслышав их общую возню, пробудился Александр, сын госпожи Небесного острова, её распорядитель и принуждённый неумолимым указом их нынешний телохранитель. Он тактично и предельно кратко описал им своё пожелание добрейшего утра и спокойно отнёсся ко всему происходящему – ему, как лицу из аристократических кругов, не в новинку было наводить марафет перед важными мероприятиями. Только на этот раз мероприятие было без преувеличения судьбоносным.
Рина гордо поправила свой белый сарафан, невольно вспомнив, как одевала его перед прибытием на суд госпожи Анн и с тех пор отказалась сменять. Это был не только непревзойдённый наряд, но и греющее воспоминание о доме и матери. Юная девочка чуть вздрогнула, едва к ней закрались эти мысли – ей было невероятно интересно, как она себя чувствует, там, на станции, на руководящей должности, средь расчётливых корыстолюбцев и других, нечистых на руку людей, из своих ненасытных побуждений, основавших её.
Вскоре на руках у малышке осталось последнее платье. Последнее, но самое элегантное – принадлежащее старшей сестре. Эми сразу узнала его двуслойную белоснежную юбку, выделанную аккуратными складками, и подол, выделяющийся на фоне других нарядов своей значимой длиной – его края, плавно перетёкшие в насыщенный пигмент голубизны, едва ли не тянулись по полу.
Эми зажалась, когда перед её янтарными глазами промелькнули воспоминания о том, как осторожно и вдумчиво, не суетясь, она шагала меж рядами одёжной лавки, выбирая себе такое одеяние, которое бы полностью отображало в себе её внутренний мир. Тогда же, осмотрительный взгляд её наконец-то сумел углядеть сквозь бесчисленных строев однообразных обыденных для острова туник, этот, как ей показалось, самый лучший и правильный вариант – лёгкое праздничное платье, не слишком обычное, но и безо всяких излишеств.
Сколько себя помнила, семнадцатилетняя девочка всегда внушала себе, что носить богатые уборы – привилегия лишь высших слоёв общества – госпожи и её приближённых. Она же всегда считала себя обыкновенным, даже карикатурным персонажем подданного населения, но никогда не жаловалась и не стремилась возвеличить своё положение, только из-за того, что ей это было совершенно не нужно – наоборот, она глубоко жалела людей, имеющих при себе солидный дом, влияние и бесконечное уважение в примыкающем коллективе и жизни жителей, а также тех, кто имел на руках значимые денежные средства, ведь по её скромному мнению, удержать при себе такое добро было делом ещё более трудоёмким, чем заполучить его.
Эми практически машинально потянулась к платью и опять же восхитилась безупречной точности и прилежности его пошива, кропотливого выбора ткани. Оно, хоть и не было достойно госпожи, но весьма могло подойти человеку, на несколько ступеней ниже её, возможно, её дочери-советнице Люселии, или некоторым представительницам из её свиты…
Чувствуя ничем не обоснованное волнение, она облачилась в него с щиплющей радостью и смущением пронаблюдав, как лица пилотов, телохранителя и сестрёнки один за другим вспыхивают восторгом и одобрением. Надо сказать, что и она сама, во второй раз примерив на себе это платье, ощутила себя гораздо уютнее и легче, чем то было в первый – она и сама не сумела определить достоверную причину этого, может быть, всё дело в ослабившем свои тугие путы корсете?..
- как прелестно!.. – нараспев выдохнула Рина, делясь своим мнением, которое, как было видно по лицам подавляющего большинства экипажа, было единодушным -  ты походишь на маленькое белое облачко!
- да, ты точно станешь ключевой фигурой на церемонии, - поддержал её Дарен – ты затмишь всех!..
Эми растерялась от шквала комплементов и рассуждений, которые шквалисто обрушили на неё друзья и робко опустила взгляд. Одобрительный гомон, основными составляющими коего были малышка и главный пилот витал по опочивальне, вздымаясь до самого её потолка, ещё какое-то время, и наиболее активной в нём юная девочка, словно нарочно захотевшая польстить сестре, но Эми видела, что все те слова, которые она громко выкрикивала в её адрес были абсолютно безвозмездными и чистыми, чистейшими, что она когда-либо слышала.
Конец этому неостановимому водопаду восклицаний она положила сама, когда сделала размеренный вдох, приосанилась и неожиданно для себя тихо, но правдиво заметила:
- Женьберта и Авариуса всё ещё нет? Обычно они так пунктуальны…
Её негромкое, слегка встревоженное объявление, вынудило Дарена и Рину приумолкнуть, и вся команда, обменявшись промеж собой подозрительными взглядами, будто надеясь выпытать друг у друга если и не ответ на это верное примечание, то хотя бы подходящую теоретическую версию. Но никто так и не пришёл к убедительной думе, и за всех немо ответил Дарен – нерешительно развёл руками.
Примерно в этот момент на улице раздался резкий залп парадной музыки, явно в исполнении профессионального отрепетированного оркестра – меткого, пронзительного и виртуозного. Экипаж изрядно оторопел, но тут же кинулся к широкому панорамному окну, стекло которого было щедро залито солнце.
 Сквозь бессчётное количество затуманенных клякс, у них получилось разглядеть пять ровных рядов молодых музыкантов в строгих, почти неотличных костюмах, выглядящих очень опрятно и ухожено. Команде удалось распознать флейтистов, барабанщиков и скрипачей. От них и до самых дверей простиралась достаточно широкая белая ковровая дорожка, отделанная интересным витиеватым орнаментом золотистого цвета, и такого же отлива длинноватой бахромой. По сторонам от грандиозной дорожки плотно теснилась густая толпа людей, они редко двигались, в основном держась непоколебимо, как каменные изваяния, но глаза их светились настоящим неподдающимся жизнелюбием и верой в добро. Они все, будто зачарованные, приковывали любопытные взоры к одной и той же фигуре…
Команда изумилась тому, что небыстро узнала Герольда, правителя Острова солнечного света, стоявшего около входа во дворец, перед самым разостланным ковром. Видимо, они не сразу заприметили из-за того, что к вверенному ему солнечному народу, он вышел далеко не в том образе, в каком они привыкли его видеть: вместо длинной туники с тянущимся по полу подолом, на певце была яркая туника, без скупости усыпленная тонкой золотой крошкой и расшитая белыми узорами, а подол у неё был заметно короче, по сравнению с его прежним облачением. Голову его венчала высокая корона, в центре от которой отходила зазубренная вершина, походящая на изящную, но воинственно незыблемую пику, на самом конце которой возвышался полупрозрачный оранжево-коричневый камень ромбоидной формы, по свойствам и виду похожий на янтарь.
Он плавно взмахнул руками, наслаждаясь той лёгкой, однако чрезвычайно хрупкой, ощутимо разрушимой атмосфере, созданной душевной и нежной музыкой оркестра, медленно покачиваясь, будто разогреваясь перед полноценным танцем. Но тут он вдруг остановился, выпрямившись во весь рост, словно тонкая несгибаемая струна, и обернулся через плечо, направив свой острый, чуткий ко всем мелочам взгляд, точно к панорамному окну.
Друзья немало оторопели, когда уловили на себе внимательный и ясный, будто небо, голубоватый блеск. Их всегда впечатляла невероятная чувствительность и наблюдательность правителя солнечного света, и ни капли не сомневались, что, при желании, тот может отследить самый неприметный и тихий шелест пальмовых листьев в отдалённой песчаной дюне.
Найдя глазами своими смутившуюся от неожиданности команду, Герольд благосклонно улыбнулся и сверкнул ресницами, скромно приглашая их выйти к людям. Друзья, всё ещё пребывая в серьёзной, плохо скрываемой, растерянности, сперва встали на носок, вытянувшись до предела, холодея, затем припали к полу в почтенном, но довольно неуклюжем поклоне.
Не помня себя от нахлынувшего переменчивого запала, засеявшего в душе семена устойчивого ощущения долгожданной развязки, Дарен стремглав подался до двери, едва держась на ногах от распиравших его чувств и задумок. За ним же послушной гурьбой на манящий дверной проём накинулись Александр, Рина и Марго… очень скоро, торопливый отзвук обуви участников команды сопротивления Небесного острова начал равномерно отзываться в тернистых путях коридора, приятным для слуха, заливистым звенящим тембром, что становился всё глуше и тише, с каждым их удаляющимся шагом.
Только Эми, замыкавшая эту процессию, решила помедлить и замерла на полпути, пронзённая осознанием. Оглянувшись и бросив предусмотрительный взор на стол, она поняла, что интуиция её не обманула, и она не ошиблась – на его плоской, гладкой глади, вдоволь искупанной в солнечных лучах, осалились лежать незаменимые элементы грядущей церемонии – пять великих элеметалей. Осторожной походной, словно проскальзывая мимо невидимых препятствий, семнадцатилетняя девочка приблизилась к ним, сложила между складками платья и лишь после этого осмелилась покинуть покои.

Пускай они, прожив в солнечных угодьях господина Герольда уже достаточное время, до сих довольно тусклыми мутными обрисовками помнили повороты сложных коридоров – настолько были они непросты и своеобразно сделаны, в этот раз ноги сами вели их по правильным ответвлениям. Шли они спешным, неуравновешенным темпом, и сердца их быстро и нервно подскакивали к горлу, дыхание перехватывало настолько, что им невольно казалось, будто лёгкие сдавливала непонятная тяжесть, из-за которой они не могли вымолвить ни слова.
Через пару минут впереди показались очертания двух слаженных широкоплечих фигур – сильные, идеально сдержанные и холодные караульные, как видно, совсем недавно заступившие в свою смену, заметили их ещё тогда, когда они тесным строем чеканили шаг вдали, будучи не более чем беспредметными точками, уважительно склонили головы, чем крайне тронули их, и раздвинули свои мощные, заметно потрёпанные под нещадным гнётом времени алебарды, с незначительно искривлёнными, сколотыми в нескольких местах, но неизменно острыми лезвиями, которыми перекрывали вход, также учтиво пробормотав такую фразу, что у команды и не сразу получилось разобрать.
- доброго вам нового солнечного оборота, блистательные посланники с Небесного острова. Господин Герольд спрашивал о вас, он хотел незамедлительно вас видеть.
Экипаж отнюдь не ожидал от них такого резкого всплеска почёта, вежливости и добросердечия, поскольку самоотверженные, беззаветные стражи ранее не были с ними такими обходительными. Они ясно знали, что вся их суть, как и у любых других дворцовых обитателей – обеспечивать покой и счастье своего непревзойдённого господина. Когда кто-то из команды просто проходил мимо массивных дверных створок, или же переступал любое иное охраняемое крыло дворца, представители караула реагировали на это абсолютно равнодушно, не утруждая себя ни единым приветствием или пожеланием, между собой они так же говорили кратко и односложно.
Не успели они и подобрать слова, чтобы ответить благородным самозабвенным стражам, как один из них, не теряя ни мгновенья, с пронзительным скрипом распахнул двери. Свет громадными, пульсирующими сгустками полился из широкого проёма, заполнив собой всё близлежащее пространство.
 Чуть более секунды потребовалось пилотам, сёстрам и их решительному сопровождающему, чтобы понять, что беловатая пелена почти не сжигала их глаза: сквозь беспрерывно бьющие лучи были смутно различимы линии недвижной толпы, более чем половины, из людей солнечного народа, обрамлявшей весь сформировавшийся обзор по сторонам нагромождёнными группами, была видна часть нижних рядов оркестра, музыка коего стихла после торжественного открытия дверей, а также Герольд, стоявший в центре всей этой потрясающей, хорошо продуманной картины.
Друзья благодарно кивнули караульным, те, с не меньшим выражением своей личной признательности и удовольствия, пропустили их вперёд. Дарен, лидер команды, выждал несколько мигов для того, чтобы мысленно подготовить себя и товарищей к этому воистину триумфальному событию, для наступления которого они трудились, не покладая рук, и который так лелеяли, порю разворачивая его в своих раздумьях и душах.
Приободрившись, он гордо вскинул голову наверх, расправив плечи и стараясь выглядеть величественно, ярко, но при этом немного прохладно и расчётливо, поведя за собой остальных членов.
Оказавшись за границами богатого и очень необычного дворца-шатра, они всецело окунулись в другие, более ясные и радостные краски, видимые через призму нежного света дневного светила. Ступая по шёлковой, немного скользкой дорожке, они чувствовали на себе давление тысяч любопытных, заворожённых взглядов, но уверенно не позволили себе прогнуться под ними, хотя внутри у них всё так и дрожало от предвкушения чего-то волшебного, будоражащего и грандиозного, того самого момента, что в корне способен навек поменять не только течение жизни их самих, команды Небесного острова, достигшей всего лишь благодаря своей воле, неугасимому духу и упорству, но и для самого Небесного острова, их дома и величайшей обители, желанного трофея для ослеплённых жаждой достатка и всесилия меркантильных людей, разочарованных в истраченном потенциале своего родного наземного мира.
Потом они внезапно услышали, как кто-то раскатисто и громогласно, выпуская наружу всё своё сердечное празднество, произносит их имена, особенно заострив внимание собравшихся, называя их «дорогими гостями и друзьями всего Острова солнечного света». Конечно, они не могли не описать в этом бодром, задорном тоне, исполненном подлинной признательностью и ликованием – то был сам молодой правитель, могучий господин Герольд, действительно умеющий ошеломить своим великодушием и близостью безграничной и справедливой души к своим подданным.
Горячо и грандиозно представив команду Небесного острова всему собравшемуся народу, он лично двинулся к милым своим друзьям, сделав предварительный жест своим неотлучным сподвижникам, стражам Авариусу и Женьберту, чьи крепкие фигуры довольно чётко виднелись в гуще оживившейся раскатом приветствий, толпы. С радушной улыбкой и пылающей, подобно жёлтому огню, аурой (в самом деле, экипаж поймал себя на мысли, что никогда не видел языки его ярких лучей настолько длинными, почти касающимися синеватого неба извилистыми кончиками).
Пока двое его соратников, выступив вперёд, словно нерушимые горы, начали рокочущим, представительным голосом, зачастую перебивая друг дружку, всеми возможными словами описывать знаменательность наступившего солнечного оборота и всю ту честь, которую несёт в себе это благое торжество, венчаемое великой Церемонией озарения, которую уже скоро изволит провести сам господин Герольд, правитель Солнечного острова выкроил время, чтобы побеседовать с командой Небесного острова.
Открытое лицо его, обрамлённое искусными золотистыми завитками, сияло большой радостью, но когда он подошёл к ним практически вплотную, они всё же смогли узнать в его светлых чертах излишнюю озабоченность, однако совсем не такую, какая бушевала в них самих – его чувства почему-то подсознательно показались им отличными.
- здравствуйте, друзья, - добродушно протянул он, поравнявшись с ними, и тотчас перевёл взгляд на предмет своего безмерного почитания – ты сегодня просто очаровательна, Эми.
Эми в который раз ощутила прилив смущённого румянца к щекам, пусть уже давно привыкла к знакам симпатии с его стороны. Но быстро вспомнив о дворцовых устоях, приподняла края подола своего парадного платья и присела в беззаботном реверансе.
- благодарю, - ответила она, переломив свою чрезмерную застенчивость – ваши подчинённые потрудились на славу, видно, что выйдет необыкновенная церемония!.. солнечный народ очень любит вас, раз нагрянул сюда такой неразрывной толпой, все люди готовы воспевать вашу мудрость и доблесть, в едином ликовании вознося её к небосводу…
- я счастлив, если это так, - положив ладонь на грудь тепло признался певец – но ещё более я радуюсь тому, что тебе и всей остальной команде пришлись по нраву плоды нашей общей работе – моего проекта, выполненного бок о бок с моими подданными.
Он ненадолго замолчал, начав бросать прикидывающие сперва на всю группу сопротивления, а затем на каждого её члена в отдельности, будто бы стремясь оценить их и соотнести у себя в мыслях, потом развернулся и поманил их за собой небрежным, но настоятельным движеньем руки.
- думаю, у меня есть чуть-чуть времени до начала церемонии, - тихо, почти шёпотом, витая в своих отдалённых размышлениях, бегло проговорил он, приглашая ребят отойти – Авариус и Женьберт обычно очень серьёзные, но своими хвалебными балладами и восклицающими рассуждениями, способны увлечь кого угодно, если это понадобится… - далее, он заговорил – я бы хотел рассказать вам ещё кое-что, о что-то очень важное. То, что вам надлежит знать.
Этими неясными речами, он заставил всю команду призадуматься, введя их в небывалое напряжение. У него, несомненно, получилось Дарена и Рину врасплох, ведь те всё это время были непреклонно уверенны в том, что пора загадок и тайны, сопровождавшая их всё путешествие к Острову солнечного света туманным ореолом, ожидаемо изжила себя, все карты были раскрыты и свободно разложены перед ними, а сами они не подвергали дальнейшему обжалованию и спорам то, что никаких ошеломительных мелочей они уже больше здесь не найдут. Эми ещё раз убедилась в правоте своей интуиции, так часто и безжалостно застилавшей её разум сегодня, и только приостановила биение неспокойного сердца, упиваясь беспорядочными эмоциями, Марго посматривала кругом достаточно отвержено и смиренно, тая свои истинные думы по этому поводу, что, впрочем, было в порядке вещей для девочки с закалённым характером. Александр окинул всё ближнее пространство подозрительным доскональным взором и машинально потянулся к рукоятке своего надёжного спутника-меча, выпиравшую из ножен на его тугом поясе.
 Время для экипажа небесных посланников как будто остановилось. Новым, гораздо более ярким костром в них разожглись в них вопросы: как давние, былые, так и совершенно свежие, вызванные интригой Герольда. Но они не проронили ни единого звука, лишь кивнули, надеясь проявить своё понимание.
Правитель Острова солнечного света посмотрел на них с видимым одобрением и подбадривающе повёл вперёд, там, где обширное кольцо солнечного люда, казавшийся тесным и непроходимым, становилось значительно реже. Все лучистые взгляды искрящийся толпы были целиком и полностью прикованы к господским стражам, выразительно и запальчиво зачитывающих гимн острова, выученный наизусть. Люди были так поглощены этим зрелищем, что и не обратили своё внимание на то, как их светлейший правитель в сопровождении почётных гостей отходит от дворца.
Чем дальше они шли, тем шире становились просветы между плотными скоплениями солнечных жителей, команде и правителю всё реже приходилось проталкиваться сквозь томные людские массы, пейзаж становился всё просторнее, и вскоре им удалось пробраться в ту часть территории дворцового двора, которая оказалась пустующей. Шествуя вслед за певцом солнечного света, Эми, Рина, Дарен, Марго и Александр очутились около крупного бархана, недалече от коего был установлен поблёскивающий на солнце аккуратно сделанный постамент округлой формы и среднего размера.
 Герольд помешкал подле него, оглянувшись на команду.
- в этом месте состоится непосредственное действо озарения элеметалей, - объяснил он и вдруг с какой-то отчётливой строгостью поглядел на них – вы же не забыли их принести?
Из экипажа вышагнула Эми и, подойдя к Герольду, предъявила ему пять сверкающих вместилищ. Тот благосклонно качнул головой и, приняв их из её ладоней, спокойно перенёс на постамент, кропотливо распределив их – в середину он поставил венец солнечного света, а вокруг него, по часовой стрелке выложил палочку воды, стержень природы, стёклышко драгоценностей и обруч ветра.
Но Герольд не торопился произвести церемонию, а продолжал что-то тягостно обдумывать, отрёкшись от всего мира, потупив взгляд.
- ты что-то хотел сообщить нам Герольд, - кротко и неназойливо напомнила ему Эми, пытаясь заглянуть в его глаза встревоженным взглядом – скажи нам, что-то случилось?..
Герольд резко вскинул голову наверх и обнаружил, что черты всей команды Небесного острова горят одним и тем же ярым желанием –желанием постичь правду.
- да, конечно, - проронил правитель Острова солнечного света, собравшись с волей.
Он отступил ещё на несколько шагов от постамента, привлекая друзей за собой. Когда все участники экипажа сгрудились перед ним непрочным узким кругом, а глаза их перестали скрывать обуревавшую их заинтересованность, певец потянулся к длинному спадающему рукаву расшитой золотом туники и извлёк оттуда широкий свиток, перевязанный выделяющейся красной нитью. Команда очень пристально наблюдала за его движениями, почти не сводя туманных взглядов.
Герольд бережно и аккуратно развернул ценный документ, который оказался вовсе не таким длинным и замороченным, как думали они раннее, а затем со смешанными чувствами представил им волнистый лист бледно-жёлтой бумаги, чуть завитой у краёв, центр которого был напрочь заполонён крупными иероглифами, использовавшимися в письменности ещё задолго до переправы солнечных первооткрывателей в цветущие угодья Небесного острова, их состарившаяся за долгие столетия тушь светилась нежно-бирюзовым оттенком.
- вы знаете, что это такое? – очень многозначительно и неуклончиво спросил повелитель Солнечного острова.
- нет, - честно пожал плечами Дарен, давая свой ответ за всех своих сподвижников – это что-то важное?..
Герольд утвердительно помотал головой.
- когда вы рассказали мне о происхождении своих странствий и о том, какая катастрофическая беда постигла Небесный остров, ко мне неожиданно нагрянуло странное, необъяснимое мною ощущение – ощущение того, что то, о чём вы изволили мне расписать, происходило и прежде, - поделился он, пристально поглядев на старинную бумагу – с юных лет я изучал историю родного государства, мог подолгу сидеть в стенах дворцовой библиотеке, сутулясь за столами с книгами. Я понадеялся отыскать причину моей уверенности там, и, безвылазно перебирав все наиболее значимые в устройстве Острова солнечного света древние книги, договора и указы, нашёл там вот это…
- так что же это?! – нетерпеливо и немного дерзко выпалила Рина, сжав ладони в решительные кулаки – этот свиток имеет какое-то отношение к Небесному острову?..
- это послание с древних времён – отрывок из далёкой старой летописи моего острова, - уравновешенно ответил певец – она описывала события минувших веков, в тот самый период, когда случился большой непоправимый раскол между двумя островами. В ней запечатлены в вечной памяти слова несравненного правителя острова, одного из мудрейших по мнению моего народа – его светлости, единственного наместника солнца на земле, господина Шаймора четвёртого, сказанные им, после того, как вернувшиеся с Небесного острова, со своей заключительной миссии послы его, передали ему в руки элеметаль солнечного света и последнее прошение правителя Небесного острова – даровать священному столпу укрытие от зла на землях солнца.
- и… и что же сказал тогда ваш повелитель?.. – дрожащим голосом спросила Эми.
Натянутость ситуации достигла своего пика. Команда Небесного острова старалась поддержать прежнюю собранность и сосредоточенность, но она улетучилась из них буквально в одночасье. Особенно хорошо это можно было понять по Рине – пятилетняя девочка нахмурила бровки, начав медленно переступать с ноги на ногу, не в силах дождаться окончательного ответа Герольда.
Правитель Солнечного острова обратил документальный свиток на себя и вдумчиво нагнул голову над ним, собираясь зачитать:
- запись гласит, что его слова были таковы: «Небесный остров сейчас в настоящей полноте пирует, упиваясь своей статью, развитием и благополучием, но он позабыл с чей помощью добрался до подобных высот. В жилах народов двух островов течёт одна кровь, начало обустройству и жизни на Небесном острове положили наши достойные переселенцы. Но чем дальше шло время, тем сильнее наши народы стали отдаляться друг от друга, обрывая благочестивые узы. Поступок сверженного господина Леопольда, желавшего силой и скупостью отобрать у нас наши исконные земли, его осквернение и пренебрежение нашим кровным родством, ещё долго будет тлеть в сердцах жителей Острова солнечного света, словно углям. Небесный остров нескоро вернёт наше расположение, доверие и взаимопомощь, он должен знать цену нашему союзу, и не сможет сразу загладить провинность своего опального монарха, отринувшего всё, что нас соединяло… но, как бы то ни было, мы не можем отказать братьям в их просьбе, потому как однажды небо затянет кромешная тьма, которую не разгонит и солнце, и два острова вновь сплотятся перед общим ненастьем, пустив в безжалостную тень решающий луч. В миг, когда этот час придёт, в ворота острова постучатся пять небесных путников, и только в их руках будет мощь, что по силам сможет изменить грядущее… до той поры Солнечный остров убережёт могучий столп под своей бесспорной опекой…».
Когда он кончил и ещё раз прошёлся взглядом по внимательно слушавшей команде, он заметил, что все они застыли в едином порыве, широко распахнув глаза и озадаченно впившись ими куда-то в пустоту. Однако, он продлился совсем недолго, не более пары секунд. Взоры Герольда и Дарена резко столкнулись и главный пилот поспешно взялся за голову.
- выходит, ваш правитель знал о том, что может произойти в прошлом! Но это ведь глупость, безумство… - неуверенно произнёс он, то и дело косясь на экипаж, ища от них поддержки. Но никто не торопился принимать его точку зрения.
- так мы являемся частью старого пророчества?.. – переспросила Рина – никогда бы не подумала!.. это так здорово!
Эми отнеслась к этому известию с настороженностью.
- это пророчество никак не может навредить нам?.. – пролепетала она – вдруг наши судьбы уже предрешены им? Столько всего неизвестного…
- мне всё равно на пророчества, - пасмурно отрезал Александр, поправляя ножны – я буду биться за госпожу Анн и Небесный остров до самого конца!..
Марго, как всегда, воздержалась вставить в перекличку предположений команды свою лепту, и только пыталась успокоить не на шутку встревожившегося Дарена, сжав его руку в своей. Эми мгновенно вцепилась в руку сестры пальцами, не отпуская её от себя ни на миг. Герольд поторопился наладить гнетущую обстановку.
- ваши судьбы ничто не определит, кроме вас самих. Ваша миссия подходит к концу, - наставнически промолвил он – дело осталось за малым – воссоздать церемонию озарения. Небесный остров будет спасён, я обещаю.
Едва он успел проговорить это, как на небе промелькнула серая тень, заслонив собою солнечный свет. Команда Небесного острова в изумлении отшатнулась, не веря, в реальность той формы, линий и цвета, что они видят, но это было сущей правдой. Угольно-серой тучей над ними завис громоздкий летающий аппарат с внушающей страх символикой летучей мыши…
То был гордо переливающийся в своей суровой, зловещей красе дирижабль - судно, всецело подвластное повелениям «Чёрной флотилии».