Сказание об Иле. Глава 18 Мать и Младенец

Видения. Мать и младенец

Никто не знал, как Илее было страшно, потому что была ночь и потому что она была в лесу, и только теплое дыхание ребенка вселяло в нее силы. Дочь Иля успокаивала себя мыслью, что она здесь не одна, что вот он, ее защитник, пусть даже пока спокойно помещающейся на ее руках и пахнущий молоком. Малыш спал, крепко уцепившись маленькими ручонками за отворот материнской рубахи. Он был сыт и безмятежен. Илея шла быстро, ей хотелось бежать, но бежать не получалось. Боясь разбудить сынишку, она даже во время остановок не выпускала его из рук.
Немногим ранее хозяйка, быстро собрав все необходимое в дорогу, отдала Илее и мула, но ночью в лесу тот совсем не желал слушаться новую владелицу. Он вдруг отстал, а потом и вовсе потерялся со всем тем, что было на его спине.
Руки Илеи отекли, она устала, и пришло время ненадолго остановиться. Илея выбрала большое  дерево и прислонилась к нему спиной. На черном небе показался месяц. Ноги девушки подкосились. Силуэты ночного леса теперь не пугали ее, а убаюкивали шелестом листвы. Дочь Иля вспомнила верного друга и брата Сенаку и улыбнулась ; он хорошо придумал когда-то: «Если понадобится, вывеси на оглобле, той, что торчала из крыши домишки, старый сапог». Тому самому сапогу, что был прогрызен мышами и остался еще от мужа хозяйки, суждено было стать тайным сигналом об опасности. Про него Илея не забыла, и дырявый сапог уже занял свое место на оглобле.

Дочь Иля была уверена в том, что теперь именно за ней начнется охота. Сенака же не нужен будет им. Ребенок— вот их главный приз. Ее мальчик принят злыми силами за небесное дитя. Задуманный обман ей удался. Эта уверенность закрепилась в Илее после покаянного рассказа хозяйки.
Ища Илею, враги предполагают, что на руках ее младенец звездный. На это же надеялась и сама дочь Иля. Силы темные направить по следу ложному замыслила она давно. Надеялась отвести угрозу от колыбели звездной такой дорогой ценой. Поэтому перед своим побегом сказала хозяйке следующее:
— Когда вернется брат мой Сенака, скажи ему, чтобы не искал меня и не шел за мной, а шел к Улу и там ждал. Еще скажи, чтобы верил мне, как и раньше. И не забудь мои слова.
Хозяйка, заплакав, кивнула головой и повторила:
— Чтобы шел к Улу и верил тебе.
— Когда придут и спросят про меня те, что зло задумали, скажешь им, что разоблачен твой был обман и, взяв младенца, ушла чужеземка той же ночью, пока все спали.

Ночь была теплой, тихой, и только легкий ветерок иногда шуршал, как мышь. Илея прикрыла глаза.
Однако резко и почти сразу открыла их, услышав тяжелую поступь. К ее немалому удивлению наступило утро, Илея поняла что усталость сыграла с ней дурную шутку и она незаметно провалилась в сон. Она пожалела об этом и в страхе прижала сына к себе. От неудобства малыш захныкал, заворочался и стал просыпаться. Раздался треск веток. Из зарослей орешника, что рос под молодым деревом, показалась голова мула. Он, как ни в чем не бывало, без труда раздвинул своим неуклюжим телом засохшие и колючие стебли, и направился к девушке. Остановившись рядом, этот разбойник стал жевать траву прямо у ее ног. Илея перевела дух. Ноша была на месте, плетеный короб с помощью веревок крепко держался на левом боку.
— Ну и напугал же ты меня, разбойник! — Погладив теплую морду, Илея не преминула заглянуть в короб.
Достав из него кое-что из еды, девушка быстро принялась есть. Ее малыш окончательно проснулся и сразу прильнул к материнской груди.
Так прошли еще несколько дней. Где сейчас она? Далеко ли от жилища того, что на время приютило ее и стало домом? Наверное, она заблудилась... Дочь Иля гнала от себя как можно дальше плохие мысли, держа в голове главное: надо идти, ; и шла. Не знала, где окажется в следующий момент, ориентировалась по восходу солнца.
Обходя широкие дороги, пути искала тайные, и тропы те, что зверями лишь проложены. Лес, бескрайний, темный, непролазный, обступил девушку со всех сторон, склонился над ней мрачными верхушками и молча ждал чего-то.
Мул отставал, пропадал из виду, шел своей дорогой, но в конце концов оказывался где-то рядом. Его большие уши и вечно сонная, теплая морда привычно появлялась из кустов в тот самый момент, когда у Илеи заканчивались силы и предательское отчаяние начинало охватывать ее. Она прощала ему упрямство и лень, гладила его бархатистую морду, отчищая ее от налипших колючек, тихо, любя, ругала, и какое-то время они снова шли вместе.
Деревья закончились внезапно, открыв равнину не менее мрачную, чем оставшийся позади лес. Впереди расколотый валун. Он врастал в землю, влача одинокое существование.

Выйдя из леса, а вернее, сделав первый шаг, девушка остановилась, сердце ее заколотилось. Малыш же спал спокойно, безмятежно. Илея прижала его к груди и тут же напугалась: что, если он проснется, услышав биение материнского сердца? Чуть ослабив объятия, Илея сделала глубокий вздох и огляделась.
Куда идти ей дальше? Вперед? Назад вернуться в лес? Что означали эти частые удары сердца? Усталость? Предчувствие? Вот мул, он равнодушно уткнулся мордой в траву и стал выщипывать из нее ту, что посвежее. Илея, успокоившись, пошла вперед.
Все произошло очень быстро. Она заметила движение чуть в стороне, около самого края леса: кто-то мелькал между деревьями, пытаясь забежать ей за спину. В следующий момент ее внимание привлек пустырь. Среди осоки заметила она тени, это притаились два зверя. Чуть в стороне от них еще один, напоминающий дикую собаку, а там еще. Её ноги, ленивые и как будто бы чужие, вместо того чтобы отпружинить, освободиться и бежать, медлили, устали.
Наконец она сделала над собой усилие и помчалась вперед. Перед ней оказался одинокий валун. Взобраться на него не было никакой возможности, но в нем имелось углубление, небольшая щель. Дочь Иля спрятала там свое дитя. Ребенок оказался внутри и так далеко от нее, что теперь, если бы она передумала, до него уже было не дотянуться. Закрыв собой каменный чертог, Илея поднялась в полный рост.