Проклятье бабкино

                Проклятье, наказуемо.
     Село засыпает. Тайга покрывается тьмой с заходом солнца. По темноте чувствуется, обитатели тьмы просыпаются, ибо начинается их ночь. За селом собираются черти, и начинается их разбор, кто и чего пожелав, кому-то, в сердцах или в ругани.
   И это их жатва, или как говорят люди-ученые- подпитка энергии, которая им, чертям нужна, как человеку хлеб. Если не считать тех, кто им дает работу в каждую ночь: ворожеи, колдуны, и прочий нелюд, то остальным чертям, тем, у кого нет персонального эрнергера, т.е. человека дающего подпитку, довольствуются, такими вот людьми.

  А вот и бабка Наталя, вчера прокляла своего деда пьяницу: «Да чтоб у тебя  глотка засохла». Вот и трехпалый черт собирается навестить деда Макара, которому его жинка пожелала, чтоб его глотка пересохла.

  А у трехпалого, есть в заначке бабкино желание исполнить. Трехпалый .дождавшись своего времени, чтоб наверняка, пять минут второго, и пошел. Проникнув сквозь стену, напротив деда кровати, застланною соломой, все равно, по бабкиному мнению, засцыт и обкакает, а проще загадит, по тому солому легче убирать.

  Проник и в деда. Внезапно дед, всколыхнулся от нехватки воздуха. Проснулся и схватил кружку, думал вода,  ему черт подсунул в кружке спирт голимый. Дед хватил глоток и,…  поперхнувшись, закашлялся. Да так кашлял, что аж, бабка проснулась на лежанке.
 
     - Ты че, дед? Издыхаешь? – А он бедолага, не то, что бабке ответить мог, он дышать уже не дышал. Пока Бабка, кряхтя, поднималась, пока включила свет, пока подошла к деду. Пока наклонилась к нему, пока хотела спросить. Увидела, деда кадык застыл на одном месте, не ходит туда, сюда, как ходил. Закричала бабка, заголосила:
    - Да на кого ты меня покинул(для соседей, чтоб не подумали, чо от ее проклятия дед откинул ноги). Ой, ё-ё-ёй! Дедунчику ты мой, да мой любимый! Да мой красавец!

  А деду семьдесят шесть. Морщинами не то, что его тело покрылось, живот спал, за бабы прыть «любовной». Все лицо и лоб в морщинах. А тут разгладилось, волосы почернели, дед помолодел в смерти на десяток, а то и больше лет.

  Смерть в благодарность черту за помощь оказанул ей, в еще одного человека, сделала его молодым. А черту тело не надо, ему душу подавай. Она и так его уж была.
  Дед Макар, как ушел на пенсию, же продал черту душу, когда в пьяном угаре, когда спирт закончился а «душа просила» как о говорил бормоча, требовал у бабки дать ему стакан.
  Бабка ему:
    - А где я тебе черт ты рогатый, возьму в час ночи? Магазины закрыты, бабка Петрова к внучки поехала, и завтра спирт привезет.
   - А где хочешь там и бери. Но спирта мне достань старуха.

  И, взяла бабка шмат сала, и пошла к хохлу за самогонкой. Бартерная сделка удалась с лихвой. Хохол за шмат сала, в три кг, дал литр самогонки и четвертушку в придачу.

   Бабка зашла в сарай достала на полке чистую бутылку поллитровку и налила в ее. «Хватит»-решила, и понесла деду.
 
  И так божьи дни и ночи, ел пил, спал, кричал бабке:
   - Я заработал. сорок пять лет гнулся в поле у колхоза, и у твоем огороде, как будто огород только ее.

  И так десять лет бабка терпела. Кто такое утерпит? Вот и прокляла деда. Получил дед по заслугам. Что хотите, то и имеете. Так гласит поговорка. Но мы, подобные деду об этом не задумываемся. А надо было бы!
 
   А бабка схоронила деда, справила ему похороны по-людски, и в девять дней поминки, в сорок и в полгода. И свечки ему в помин души ставила. Но приняла ли, то душа, неизвестно.

   А надо было при жизни думать и заботится. Не боятся, что дед будит буянить, пусть себе. Да умер бы не так позорно. Но кто знает, как он умер?!