Бессарабская рапсодия. отрывок повести Скиф. не до

        «Ох и больно», Максим напрягся и понял, когда его все тело, почему то, начала трясти. Но более всего болело в левом боку выше бедра. Максим попробовал достать до того места где болело. Только дотронулся до больного места, и в глазах потемнело.

    Что, за конская вошь? Больно то, как! Ну, ничего, рядом никого нет, ни своих, ни чужих. Вовремя же  вспомнил про чужих. Что же было? И тутже всколыхнулось в голове. Татары, про них предупреждали берендеи, но старец, успокаивая, говорил, он ничего не чувствует.  Вот и дочувствовался.

     И тут же себя одернул, нельзя о  старце так думать. Грех. Не  делю назад, от берендеевского старосты приходил гонец.  Идут татары. Целым табуном. На конях, пеши, с отарами овец и косяками коней диких, и табунами коров, с семьями в кибитках. Предлагал же, вместе с Арпадом- Аркадием (по славянски) послать на тот берег хлопцев, что б посмотрели, что это за такие – татары?

    А вчера дозор предостерег, на том берегу появились, какие-то конные, на малоросших коняках. Сходили мы с Арпадом-Аркадием и с Василием Лютым. Да. Там крутились малорослые и люди и их кони. Решили мы троим, подняться на вверх. На поле, что стояло на верху нашего монастыря.

   Подошли к монастырю, там видимо нас и ждал старец, наш поводырь, дидько Стефан. «Ну, чо там»? – спросил. Мы  ответили, сейчас поднимимся наверх, и побачим. Перед нами открылась низкая низменность, вся покрыта далекими точками. У Лютого очи лучше всех глядят, он глянул и воскликнул: « Хлопци их, этих татаров, як тараканов, когда их кипятком ошпариваем. Тьмуща!
   
  Хороша, что Арпад-Аркадий, воевода нашего монастыря, забил наклонными кольями. Повалив деревья, устроил завалы. Продержимся, пока подойдут валахи из Хотина. Если конязь, пошлет, как и обещал, помощь. Вчера, Арпад-Аркадий собрала на сход монахов и берендеев и заявил ( Мы его друзи, поддержали):
     - По Правде нашей, в случае нападения ворогов, я беру на себя  все заботы о защите от ворогов. Все мои наказы выполнять, это раз, второе мои наказы не обсуждать, а выполнять. Всем, кто может держать копье меч, или лук, выйти на рубеж-колья. Берендеям привести семьи к нам.

  Скот угнать в леса наверху в сторону Хотина. Там непролазные леса. Женщин оставить со скотиной. Свиней заколоть и принести в монастырь. Детей тоже туда же забрать. Старики в монастыре с поводырем епископом греческой веры, православной моляться, греют воду, подносят стрелы, подбирают раненых, Раненые, которые могут биться, пусть бьются. – Все. Все поместам.

    Володимиру со друзьями, скакать к князю в Хотин, за помощью. Просить, што бы шли, не задумываясь швыдко (быстро). Максим держит правый бок, Василь Лютый левый. Я в центре. По местам. И я побежал на свое место.

    Сегодня татары переправились на этот берег и сразу же пошли на нас. Мы из-за кольев обстреляли их стрелами. От неожиданности, повалил их много. Татары вернулись к речке.

    Старики обошли всех защитителей, подали им воды, раненых оказалось трое и то легко. Мы поели. Лука-берендей, сходил на вылаз. Пришел и сказал: « все татары переплыли на тот берег, оставили не большой заслон». Я решил их потревожить. Отобрал отчаянных, и мы тихо пошли к ним, татарам.

   Неожиданно  получилось. Они, конская вошь, неожидали нас, положили мы их почти всех, одного раненого без чувств, захватили, и привели к монастырю. Берендей, который под старость уже перевел на татарский язык  то, что мы пытали.

    Узнали.  Это тумен хана Субудая монгольского, идет от Киева через южные племена на южных болгар, греков, богатый город Константинополь. Но мы им вчера крепко задали. Мне бы только дойти до монастыря. А чего я сижу? Отче наш, да святиться имя твое… Я начав молиться, вспомнил старца, что указав дорогу мне в Карпаты, чего то долго я его не видел?
    - Здорову хлопче! Заскучав по мне? Как же ты так? Ладно, давай я тебе вылечу. Но, сначала разожгем небольшой костер без дыма. Он собрал хворосту, разжег с помощью бересты огонь. Начал молится, я поддержал его.

    Смотрю старец сыпет в огонь какой то порошок. Заволокло туманом или что? Он подошел ко мне поводил над раной рукой, рана стала затягиваться. Потом он достал, откуда-то кусок хлеба, переломил его, малый себе остави, большой мне отдал.

  Вытащил от куда то не большой кувшинчик, открыл его и поднес к моему рту, и со словами отведаем крови Сына Святаго Иисуса Христа и поедим тела Его(хлеба).Ты предначертание Бога нашего Иисуса Христа выполнил.

   Осталось, тебе возглавить сынов, дочерей Иисусовых, что с тобою пришли и здесь присоединились. Старца Стефана, Господь к себе призывает. Предводителя берендеев так же. Вы люд человечий здесь объединитесь. Те, кто с тобою пришел. Меня к тебе еще отроку послал Господь. Я Никола. Ты должен знать, кто тебя вел по этой жизни. Враги уйдут. Остановить их нельзя, тоже проверка люду, этому. Как они своего Бога почитают и любят, как Он их! Доел, помолился, теперь иди к своим. Там плачут по-тебе. И святой Никола исчез, как и появился перед Максимилианом.       

   Перед рассветом, старец Стефан по наитию или Божьему повелению, встал, помолился, с помощью отрока оделся во все белое, с помощью того же отрока, пожелав никого не будить. Поднялся на самое высокое место Приднестровье, в этом месте, где после этого случая поставили православный восьмиконечный крест.

    Как ехать из Белоусовки (ныне), на лево от села Непоротово стоит дуб. Там и стоял старец Стефан во всем белом. Глянул вниз на Днестр, на том берегу собралось войско татаро-монголов, видимо – невидимо, собравшиеся, и готовившиеся переплавлятся на этот берег. Старец Стефан со молитвою, поднял руки у Единому, Неповторимому, Защитнику христианству - Иисусу Христу И начал молится: « Господи! Ты защитник, Своей веры. Ты наш покровитель, сделай так, чтоб эти басурманы, боясь нашей веры в Тебя, нашего Бога, повернулись во вспять! Боже мой, дай мне силы увидеть Праздник Православия!
      И  тут случилось чудо, монголы увидев на возвышении куда они может быть впервые, не могли подняться, в белом одеянии с поднятыми в верх руками человека, нет не человека, а по их мнению, этих людей - Бога! И с ужасом и воплями: « Рус! Человек! Бог! Бог!». Кто упал от ужаса на колени, а кто от этого же, повернув коня назад, исчезли.

   А те, кто упал на колени, в ужасе отпозли за бугорок и исчезли! Так по велению и защите Бога, Иисуса Христа, монголы спустились вниз по Днестру, и только там смогли пройти дальше на люд людской, на Запад. А земли предгорья и дальше на запад Карпат, племена увидели монголов, уже успев приготовиться. Каждое племя и народ по своему. Так гласит история!
                Предисловие. Век 19-тый. Хотинская крепость.
       Народ небольшой крепости, сохранившая веру Православную, и те, кто приехал на базар, вдруг услышали звуки струн. Это была всем знакомая  многострунная кобза. Слепой Кобзарь и его маленький поводырь ( обычно мальчик, потерявший в этой жизни, своих мам и тато). Его видимо и подобрал слепой музыкант-сказитель.

   Присев на поданую кем-то табурет, старый привычно перебирал струны ожидая заказа. Как всегда его сразу же, со звонами струн кобзы, окружили вездесущая детвора, мальчишки с голыми ногами, только в одной рубахе до колен ( такую картину, можно увидеть ныне, только в цыганском таборе, но их по Украинской, да и по остальной земле, редко где и увидишь), и девочки малые с венком из цветов, успевшие сплести спозаранку, окружили кобзаря, это первые и самые благодарные слушатели, потом не спеша стали подходить и взрослое население из небольшой крепости Хотин. На Днестре, пережившая, и нашествие турецких янычар, и славное освобождение от турок, русскими, и теми защитниками православия, сгинувших в небытье, от татаро-монголов, бессарабцев, как они сейчас себя называют. Подошли к кобзарю и его поводою.
           Кобзарь своим могучим, но старческим голосом спросил: « Что вам люди добрые, спеть? Песню»? «Давай песню, а потом деткам сказочную легенду»
          Перебирая струны с трещинкой на лицевой стороне кобзы. И чем-то замазанную, певец запел:
                Когда одолеют тебя испытанья,
                Когда в непосильной устанешь борьбе.
                И каплю за каплей из чаши страданий
                Пить будешь, упреки бросая судьбе, -
                Не падай душою, судьбу не злословь:
                Есть вера, надежда, любовь.
                Когда твое сердце заноет тоскою,
                Наступят скитанья тяжелые дни,
                И зова душа не услышит к покою.
                Никто ей не скажет: «иди, отдохни!»
                Постигнет ли в жизни утрата, какая,
                Не плачь безутешно о ней никогда.
                Знай: участь начертана свыше такая,
                Решенья ищи и даров, -
                Где: вера, надежда, любовь.
                Терпенья не станет, ослабнут ли силы,
                В тумане сомнений потонет душа…
                С девизом иди ты до самой могилы,
                Ведь жизнь и страданья всегда хороши
                В ней большего счастья не может и быть:
                Надеяться, верить. Любить.   
  И тихо повторил: надеяться, верить, любить.
  Под впечатлением слов песни, еще и не осознав, для чего была исполнена песня, а кобзарь запел следующую:
                Счастлива ты семья, где Бог живет,
                Где за одно сердца любовью бьются.
                Где заодно молитвы всех несутся
                И в небо всех душа влечет
                Счастлива та семья, где имя драгоценно
                Христа для каждого из них
                И дети с радостью священной
                Поют о нем в кругу родных.
                Счастлива их семья, где молятся всечасно,
                Где слово Божье хотят любить,
                И жизнью святою и прекрасной,
                Для Бога вечного служить.
           Слушатели и в особенности дети, с удовольствием зааплодировали, сердобольные женщины и бабушки стали бросать в подставленный служком, рогожий мешок, кто каравай хлебный, кто белые пампушки и, кто пирожки все всячиной начиненными, кто, что… А старик продолжал, подбодренный слушателями:
                Брат, напомни мне опять звуки слов любви,
                Чтоб я сердцем мог понять тайну слов любви.
                Песнь любви польется, к небу дух взовьется.
          И запел с новой силой (откуда только, сила берется в этом тщедушном теле?)припев:
                Славьте Христа, славьте Христа,
                Славьте любовь Христа!
         тут все взорвались хлопками, не щадя своих изработанных ладошек. А больше всех ребятишки, старались, они знали, им дедка, расскажет былину!
                Люблю Спаситель, в книге дивной
                Слова любви,  Твоей читать
                И вести радостной, призывной
                Люблю восторженно внимать.
                Люблю,  Твое успокоение
                Обремененным возвещать
                И свет небесный обновленья
                На лицах братьев созерцать.
                Люблю идти, Твоей тропою,
                Тобою данный крест нести;
                Люблю усталою душою
                У ног твоих покой найти.
                Люблю Тебя я, хоть порою
                Завет, Твой вечный забывал.
                Люблю, хоть не любовью той,
                Какою б пламенно желал.
                Люблю Тебя я!
                Ты же прежде Меня, созданье, возлюбил;
                Ты в мире был в людской одежде
                И за меня, Свой крест носил.
                Ты, Сам, Господь, - Любовь святая,
                И, как перед светилом дня
                Лучина тусклая, ночная,
                Так пред, Твоей любовь моя.
                Но, Боже, Ты угашаешь
                И искр курящего льна.
                Огнем его воспламеняешь,
                И в нем любовь Твоя видна.
                Люблю Тебя, и не могу я
                Не возлюбить Отца любви.
                Молю: любовь свою даруя,
                Мою возгрей и оживи.
          Кобзарь склонился над своею кобзою, слушая всхлипы женщин, и не видя сквозь свои слезы умиления. Дюбви к Богу и этим людям, принявшие слова этой песни, как мужчины видя на глазах своих возлюбленных слезы, тихо скрючив, пальца своих рук в кулаки, не зная, зачем они это делают, но сердцем чувствуя и понимая слова песни кобзаря. А он, перебрав струны, тихо запел:
                Я устал, иду к покою,
                Боже, очи мне закрой
                И с любовью будь со мною,
                Будь Хранитель верный мой.
                И сегодня, без сомненья
                Я виновен пред Тобою:
                Дай мне всех грехов прощенье,
                Телу – сон, душе – покой.
       Чуть перебрав струны, этим показав, не закончи петь еще, чуть громче запел и струны запели:
                Я на ночь отдыхать ложусь,
                И в тишине ночной
                В Твои я руки предаюсь
                И телом и душой.
                Ты будь Хранитель верный мой
                И береги от зла;
                Дай телу сон, душе покой,
                Чтоб мысль с Тобой была.
                Когда я по Твоей судьбе
                Сном вечным здесь усну,
                То дух мой Ты прими к
                Себе в небесную страну
        И в благодарность Богу, что дал в голове память на эти песни, в благодарность верным слушателям спел свои любимые:
                Бог Отец! Благослови
                На столе, Твой дар благой:
                Он нам в пищу из любви
                Подан милостью святой.
                Удостой его вкусить
                В подкрепленье наших сил
                И Тебя благодарить,
                Как  Твой Дух нас научил.
       И уже громче:    Благодарю Тебя, Господь,
                За пищу, данную Тобой,
                Которой, Ты насытил плоть
                И укрепил дух слабый  мой.
                Пошли ж Ты мне Твой Дух Святой!
                Дай укрепленье сердцу в Нем,
                Чтоб я ходил в стране земной
                Твоим Евангельским путем.
                В духе радостном, Отец,
                Пред Тобою предстоим
                И за пищу от сердец
                Мы Тебя благодарим.
       Кобзарь встал, взял в левую руку кобзу, правую приложил к своему сердцу, и поклонился земным поклоном, достав правой рукой до земли, со словами пока поднимался выпрямляясь:       «Спасибо вам люди приднестровцы, бассарабцы! Низкий вам поклон, от земли русской: за ваш подвиг в прошлом! Не было тогда ваших предков победы, не было бы вас! А тем. кому не надоело мое сказание, останьтесь. Он присел на табурет, перебирая струны, нараспев начал свое повествование:
       Давным давно, когда ни меня, ни моих отца, матери, деда, бабки, прадеда и прабабки, этих прадедов, и прабабок. Их прапрадеды, и прапрабабки, во главе с юношами, Максимом и его друзьями, что он собирал по горах по карпатским. А старец Стефан получив благословенье от греческих православных епископов, привел на этот берег людишек, хотивших жить свободно. Без панов, без лихоимствов, построили в горе меловой православный  монастырь.

    Объединились с берендеями в один люд. Стали на защиту Отечества, своей земли. И с Божией помощью, по молитве старца Стефана, болгарина, ушли нечестивые басурманы, татары и монголы. И от счастья или от старости умер старец Стефан передав монастырь и его людишек в руки Максима и его преданных друзей.

    И пошел род бассарабцев, и начались разрастаться села и деревни округ монастыря. Народив с Марией женой своей ребятишек, умер Максим и Мария, с радостной печалью на челах. Так гласит легенда. Так и я, старый кобзарь Довбня передал вам ее, эту легенду. Берегите ее, берегите себя и детей своих, берегите свободу, бо дается она нелегко!
 Послесловие:  Народ, который собрал отрок Максим, стал зваться Бассарабцами, днестровскими славянским народом, от Днестра до Прута, валашской реки, молившиеся Святой Православной церкви, в последствии назовут их прапрапрапроавнуков – хохлами, как и всех, кто живет на в краине и говорят на ридний мове – украинской. И они всегда хотят жить  вместе с русскими братьями, бессарабские хохлы.
             18 сентября 2019 года.