Альтернатива

Никита никого не боялся. Даже Иосифа. Он знал, что тому нравилось, когда его боятся, и Никита делал вид, что боится.
- Никита Сергеевич, ученые подошли, ждут,- доложил секретарь.
- Пусть подождут. Через десять минут впускай.
Никита встал из - за письменного стола ,прошелся, по кабинету, остановился у окна. Темные, налитые дождем тучи, гонимые осенним московским ветром, плыли над городом.
Никита нарисовал пальцем на запотевшем стекле круглую лысую рожицу.
- Похож автопортрет,- подумал он,- в художники податься что ли, в авангардисты?
В дверь поскреблись, вошли трое: Главный ракетчик, Главный атомщик и Главный по добыче урана, вошли, и застыли у дверей.
Никита неспешно вернулся за стол.
- Присаживайтесь, товарищи...Докладывайте.
Начал атомщик, за ним доложил ракетчик, последним отчитался уранщик. Хрущев слушал вполуха, еще вчера он внимательно прочел их докладные записки, знал, что ничего нового в выступлениях специалистов не услышит...
- Ну, что, товарищи, поработали вы хорошо, но международная обстановка не простая, надо удвоить усилия, особенно тебе и тебе,- он кивнул головой сначала в сторону Главного по добыче урана, потом в сторону атомщика. Это связано с выполнением задачи, которую сейчас перед вами поставлю. А задача будет такая...
Генсек встал, подошел к висящей на стене карте СССР, поискал глазами указку, не нашел и ткнул пальцем в Калининград.
- Вот Кенигсберг, тьфу, Калининград, это точка номер один. Теперь тут, напротив Аляски, это точка два. Третья точка здесь, под Кушкой. Четвертая тут, на Сахалине. Твоя задача - дать на гора сколько надо урана,- кивок в сторону уранщика, а твоя - сделать четыре супербомбы или супермины, назовите как хотите.
Зароем по бомбе в каждой точке, чтобы с гарантией, если понадобится, соседей ближних и дальних, особенно дальних. Заряды должны быть соответствующие. Через две недели все расчеты, точные привязки к местности мне на стол. Ясна задача? Вопросы есть?
- Никита Сергеевич! А мы как? Это же нам тоже полный Рамзес?
- Ааа, испугались! Думаю, они тоже, как узнают, с перепуга обделаются! Поймут, если сунутся, и им, и нам Рамзес полный. Нам чего бояться, кроме цепи свои потерять, а им есть чего терять, пусть репу чешут, думают.
Авось поразмыслят, и не сунутся, а то разведка мне про планы атомной бомбежки наших городов докладывает. Пора и нам Кузькину мать им краешком показать.

Прошел год. Генсек летел на сессию ООН, чтобы выступить со ставшей впоследствии
знаменитой речью. Никита Сергеевич прихлебывал чай, поглядывал в иллюминатор, и вдруг весело рассмеялся. Смеялся долго, хитро поглядывая на личного переводчика, сидевшего напротив.
- Анекдот вспомнили, Никита Сергеевич?
Хрущев промолчал. Он смеялся над только что придуманным трюком с ботинком: когда буду рассказывать о зарытых бомбах,- думал он,- сниму ботинок и стану им стучать по трибуне.
Пусть уверуют, что этот псих запросто мир взорвать может...