Классная

Из уюта старенькой траттории в неизвестность улетели слова признательности и благодарности.

– Дорогая «классная», Елизавета Кузьминична! Я не знаю, где Вы сейчас, но пока я здесь, на Земле, Вы – моя путеводная звезда.
 
…На фронте, в День рождения молодой сестрички, солдаты в подарок украсили пилотку бойца Глебовой светлячками…

В Рошанской средней школе грозный одноглазый учитель истории Копелян галантно распахивал перед русичкой двери…
 
Учащиеся 10 «б» знали её уже немолодой миниатюрной женщиной с рыжеватыми, слегка волнистыми короткими волосами, посеребрёнными у висков. Её светлым глазам, часто выдававшим утомление лопнувшим сосудом, так шли серёжки с изумрудами.

Елизавета Кузьминична носила классические белые лодочки на средней шпильке, прямые юбки и тонкую шерстяного трикотажа бежевую «двойку».

Приходила в класс, вытаскивала из портфеля очки в золотой оправе, потирала стёкла о правую грудь и, прислонившись к столу, начинала читать вслух главу из романа «Война и мир».

Класс замирал.

«– Соня! Соня! – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало. – Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так подхватила бы себя под коленки – туже, как можно туже, – и полетела бы. Вот так!».

Классная, казалось, не принадлежала никакой нации или стране. Никогда не заглядывала ни в семьи учащихся, ни в их души. Но её дом и её душа были открыты для своих подопечных.

Дети работяг, из бедных и серых будней они приходили в тот дом как в храм. Простой частный, с цветником и малиной… В нём было мало мебели… Очень чисто и светло.

В конце весны подружки убирали в малиннике сухие колючие ветки. Летом на веранде пили чай с малиновым вареньем и смеялись по поводу и просто так.  Даже в студёную погоду красно-оранжевая эмаль на широких и гладких досках пола солнечно отсвечивала.

В такие дни, когда у классной болело горло, Алиса приходила проведать учительницу и приготовить яйцо всмятку.

Целая стена стеллажей в зале с застёгнутыми на все пуговицы мировыми классиками вызывала у девочки чувство, похожее на вожделение.

Читала собраниями сочинений.

Ни с кем из старших прежде не испытывала такой свободы и смелости, такого интереса.

Они не простились.

– Ты ушла очень далеко, чтобы вернуться в тот город. Но в самые тёмные и самые светлые твои дни, эта женщина была рядом – под твёрдыми и скромными переплётами мудрецов. Шелестела страницами, поддерживая тебя из других миров. Твоя земная неземная классная.

Изображение из интернета