Миллионерша из трущоб

В самом конце девяностых работал я в крупной строительной организации. Строили многоэтажные жилые дома. По большей части эконом класса, но были дома и вполне себе элитные: стены из кирпича, планировки шикарные, отделка по высшему разряду.  Помимо непосредственно строительных вопросов приходилось мне заниматься и реализацией квартир в наших новостройках.

Как-то раз, в конце декабря, открывается дверь нашего кабинета, и секретарь директора заводит к нам женщину, обращаясь, в основном, ко мне:
- Наверное, это к вам. Ее из сметно-договорного отправили.
- Проходите, - говорю я женщине вежливо, а у самого глаза понемножечку из орбит начинают выползать. Входит к нам в кабинет отчаянная пропойца. Да к тому же, пожалуй, еще и бомжиха. Честное слово! Лицо отечное, под глазами мешки, за распухшими губами – шепелявый беззубый рот.  Одета она была в дешевую, местами изрядно потертую шубейку из синтетического меха, на голове видавшая виды шаль, на ногах потрепанные зимние сапоги. В руках у дамочки тряпичная котомка и сетчатая «авоська», из которой торчит рыбий хвост и что-то завернутое в газету. На вид ей лет хорошо за шестьдесят. Впрочем, у людей такого сорта возраст определить по внешности сложно.
- Простите, - говорю, - вы по какому вопросу?
- Я, - отвечает, - по вопросу квартиру купить. Меня охранник ваш в этот, как его, семейно-договорной, что ли, направил. Оттуда к охраннику опять. Он эту, как ее, секретаршу позвал. Она к вам привела. Мне бы квартиру купить.
- Э-э… Так, хорошо, - несколько растерялся я, - и где, в каком доме вы хотели бы купить?
- А этот, как его, на Бебеля, 138. Вы же там продаете?

Это был один из наших лучших домов бизнес класса, почти элитный.
- Вы хотя бы в курсе, сколько стоят квартиры в этом доме? - задал я резонный вопрос.
- Да, конечно. Девятнадцать шестьсот.
- Простите. Должен вам сказать, что это не стоимость квартиры, а стоимость только одного квадратного метра. Понимаете?
- Да-да, конечно.
- И какую квартиру вы хотите?
- Трехкомнатную.

Все присутствовавшие в кабинете сотрудники побросали свои дела и с нескрываемым интересом слушали наш разговор.
- То есть вы в курсе, сколько будет стоить вся квартира?
- Ну да. Миллион пятьсот шестьдесят восемь тысяч.
Опойка проявляла недюжинную осведомленность. Это заинтриговало меня окончательно.

- И вы готовы приобрести квартиру за полтора миллиона?
- Нет. За миллион пятьсот шестьдесят восемь тысяч.
- Простите за нескромный вопрос: и у вас есть эти деньги?
- Конечно. Вот.
Тетка полезла в авоську, отодвинула рыбу, достала газетный сверток, положила на стол и развернула. Там лежали пачки американских долларов, аккуратно перетянутые резиночками.
- Только у меня эти, как его, доллары. Вы доллары берете?
- Берем, - охнул я и оглянулся на коллег. У всех без исключения отвисла челюсть, и вытаращились глаза.
- Вы не бойтесь, они не краденные, - уловила нашу растерянность женщина, - они настоящие.
- Что ж, тогда будем оформлять, - выдавил я в полном смятении, - вы тогда раздевайтесь, у нас жарко. Бумаги надо подготовить. Договор, акт, ну, и так далее.
- Угу, - сказала тетка, начиная снимать шубейку.

Под старенькой дохой оказалась вязаная замызганная кофта неопределенного цвета с огромной дырой на локте. Женщина всячески пыталась прикрыть дыру на рукаве, одновременно поправляя сильно растянутый ворот кофты.

Я быстренько оформил все необходимые документы.
- Что ж, давайте пройдем в бухгалтерию, после оплаты подпишем бумаги, и вы получите ключи от квартиры.

Деньги в бухгалтерии тщательно проверили и пересчитали. Ровнехонько пятьдесят шесть тысяч американских рублей. Подписали бумаги. Я вручил тетке ключи, помог надеть шубейку и вышел с ней в коридор, проводить. Тут я решил слукавить, дабы удовлетворить свое любопытство.
- Вы, конечно, извините, - говорю строгим голосом, - мы, разумеется, не милиция, но наше руководство требует спрашивать у клиентов о происхождении денег. Это никому передаваться не будет. Просто у нас такой порядок, понимаете?
- Конечно, конечно, - с готовностью затараторила счастливая тетка, - с мужем мы давно разошлись. Я осталась в двухкомнатной хрущевке с двумя девчонками  на руках. Работала на трех работах. И полы мыла, и на стройке робила, и в гардеробе… В общем, дитями заниматься некогда было. Вот старшая-то и выросла – оторви да брось! В семнадцать замуж выскочила за алкаша местного. Поселились у меня. Все пропивают, паршивцы. А младшая на все это насмотрелась, так ее прямо воротило от пьянки этой, да от табака. Капли в рот не брала и не курила никогда. Пединститут закончила. Этот, как его, инъяз, - почему-то понизив голос, полушепотом сообщила она.

- В школе работать не захотела. Пошла гидом-переводчиком в туристическое агентство. С туристами работала.
И вот влюбился в нее один итальянец. Да так влюбился! Розы охапками дарил, - про розы опять шепотом прошепелявила тетка, - так моя его отшила. А он не отстал. Узнал адрес, и прямо в подъезде у наших дверей по ведру роз ей оставлял, когда приезжал. Уговорил ведь!. Поженились они. В Италии живут. А он мне и говорит: мама, купите квартиру. Мы с Аленушкой будем в гости к вам приезжать. В хрущёвку-то не хочет. Там пьянка и дым коромыслом. Вот, денег дал. Сказал, если пропью – за каждый доллар спросит и Аленушку не привезет никогда. А у них ведь скоро этот, как его, ну, беби будет, - слово «беби» она произнесла с четко выраженным «е». По всему было видно, что иностранные слова ей даются с трудом. 
- Что ж, поздравляю вас с покупкой, всего хорошего, - только и смог я сказать, не найдя ничего более подходящего.

Вернувшись в кабинет,  долго еще раздумывал я над всей этой историей. Вот ведь как в жизни бывает! Сказка о Золушке, да и только!
Через пару дней эта женщина позвонила мне на рабочий телефон:
- Извините, а почему у меня в новой квартире нет плиты?
- Плиту мы устанавливаем при заселении владельца квартиры, - объясняю, - чтоб не украли, пока нет жильцов.
- Так я заселилась. Можно мне плиту?

На другой день наши рабочие установили ей плиту, и я поднялся в квартиру, чтобы проверить подключение и подписать акт передачи оборудования. Квартира в восемьдесят девять квадратов была абсолютно пуста, если не считать грязного матраса и огромной клеенчатой сумки с тряпьем на полу в спальной комнате. На кухне тут и там – на подоконнике, на мойке и даже на полу в уголке, - лежали крышки и пустые консервные банки, забитые окурками. Тут же валялись пустые и полупустые пачки сигарет «Прима». У двери – с полдюжины порожних бутылок из-под портвейна «Агдам» и столько же из-под пива. Запах стоял ужасный.

Новоявленная миллионерша выбралась-таки из трущоб. Но только вот трущобы, судя по всему, так и остались в ней навсегда.