Материнская любовь Часть1. Ефросинья Часть 2

Мой малыш! Мой любимый. Мой родной. Где же ты? Где же? Отзовись. Я тебя ищу уже несколько лет. Все вокруг говорят, что бы я оставила поиски и отпустила тебя из своего сердца. Они не понимают, что я чувствую, я уверена, что ты жив и очень скучаешь по мне. Сквозь пространство и время тянешь ко мне свои маленькие ручки и просишь о помощи. Верь, мой малыш, я тебя не предам, не забуду и не оставлю. Пока бьётся в груди моё горячее, любящее, материнское сердце, я не перестану искать и ждать встречи с тобой.

Ефросинья подоткнула подол длинного платья. Опустилась на колени, на скользкий и шаткий настил речных мостков, и принялась полоскать бельё. Руки, с детства, привыкшие к нехитрой деревенской работе, ловко вынимали из ведра расписную барскую одежду. Одежду, которую Ефросинья сама шила и вышивала. Сама стирала и полоскала. Затем гладко выглаженную барину подавала.

Старый барин боялся из других рук одежду принимать. Толи от старости умом тронулся, толи старинная легенда покоя не давала. Однако боялся барин, что его отравят через ту одежду.
 
Ефросинья. Часть 2

Ефросинья никогда крепостною не была, а трудилась как и все её родные по свободному найму. Матушка её и батюшка жили при барине, и работали на барина, потому что налогами простой люд в то время был обложен не мерянными. Так зажимали ремесленников, что маленькие мастерские как бы не старались, не могли существовать обособленно. Всё это специально делалось, чтобы баре владели не только неграмотными и униженными крепостными, как рабами, но и мастеровым людом.

В родительской семье Ефросиньи все мужчины умели шить обувь.

На детские ножки любого возраста. На женские ножки хоть повседневную, хоть на праздники. Шили обувь не просто красивую и удобную, но и износу ей нет. Хоть год носи, хоть 10 лет. Вместо того, что бы обтрепаться, да огрубеть. Со временем кожаная обувь лишь утаптывалась и уминалась. Ласково облегая ногу хозяина, становилась как бы его продолжением. Кто бы обувь эту не заказывал и не носил, все хвалили хороших сапожников. Как же можно так кожу выделать и обувь сшить. Что и тепло, и сухо, и уютно, а обувки на ноге как будто и нет вовсе. Ни веса, ни давления не чувствуешь.

Все женщины Ефросининого рода умели кроить, шить, вышивать, прясть и вязать. Хотя всё это умели тогда делать и обычные деревенские женщины. Но эти мастерицы всё делали уж очень нарядно, при этом удобно и практично. Подробные обмеры рукодельницы не делали. Примерками с колкими иголками не докучали. На глазок к любой сложной фигуре выкройку составляли. Все внешние изъяны фигуры на одежде устраняли. Под напусками, кружевами, оборками, да складочками скрывали.

Своего будущего любимого мужа Ефима, тоже мастерового, но крепостного, Ефросинья буквально перед их свадьбой встретила. А дело было так.
Продолжение следует