13. План 10. Виселица

"План 10 из вскрытого разума"
13. Виселица



- Ты реешь, как крылатый вестник неба вверху, на недоступной высоте, - выговаривал Визор, почёсывая ус. – Над изумлённою толпой народа, которая следит за ним с земли.

- Трэшер, - прокричал я, вспомнив о стащенном у медиков адреналине, - в кухне на верхнем шкафчике, бегом!

  Я расстелил Ронни на половике и принялся всячески реанимировать остывающее тело. Бледное лицо казалось издевательски надменным, когда я взялся за стимуляцию сердца. Веки при этом дразнились синевой, а губы, застывшие в гадостной холодной петле, пытались улыбнуться. Всё это походило на клип "Killing Yourself to Live" старичков Black Sabbath. Или у них такого клипа нет?

Визор принёс из умывальника воды и плеснул Рону в лицо. К сожалению, содержимым кружки оказался замечательный кипяток, но он не повредил.

- Трэшер, сука, - я продолжал массировать угаснувшее сердце жёсткими толчками, - ну ты где там, твою-то мать?!!

Из кухни послышалась брань:

- Сам такой, там нету нихуя. Визор! Всё пропало! Всё нажитое непосильным трудом! Весь джанк! Даже мои ****ые таблетки! Кому, ****ь, нужны ёбаные таблетки?!

- Тут на столе запискаугхт, - Визор держал в руке тонкую тетрадь, - «Прощай, жестокий мир! Мои друзья канули в Лету, никогда не прощу себе их смерти». Вот он, потенциос художника. Идиот, что взять… Может, он всё и сожрал.

- Тогда ему прямая дорога в ад, - в голосе Трэшера клокотала нехарактерная для него желчь.

Я, не желая мириться с возможностью очередной кончины, встал ногами на грудь умирающего товарища и начал прыгать на ней от всей измордованной своей души. Трэшер, злобно хихикая, ухитрялся атаковать сердце Ронни кулаком каждый раз, как я зависал над телом самоубийцы в прыжке. И, о чудо, будто промысел господа, художник пришёл в себя.

- Придурок, ты что делаешь? – спросил Визор, сотрясая измятой запиской. - Словами раздраженье не унять, которое всегда ты возбуждаешь!

Изо рта Ронни валилась пена. Мы расстелили ожившего на диване, спустя некоторое время к нему вернулся разум.

- Простите меня, пацаны, - пробормотал Рон. - Зря я это всё... Домой пойду, полежу, что-то мне плохо...

Рон вяло поскрёб руками по дивану. Мы поставили обессиленного на ноги.

- Сколько рёбер?

Отковыляв к веранде и ощупав грудь, как настоящий мертвец, художник отвечал:

- Четыре.

- Херня, выживешь, - Визор взял Рона под руку и увёл в соседнюю комнату. Запер дверь. Послышались крики.

- Трэшер, - украдкой вопрошал я патлатого, пока туджек беседовал с Ронни, - может быть ты мне расскажешь, что у вас за план? Кругом все мрут, как мухи... Так вы ещё и в Дыру меня привели... Бежать надо, я вам говорю!

- Так это, - Трэшер пожал плечами, - здесь безопаснее, чем вообще где бы то ни было.

- Врёшь ты всё. Не может быть такого.

Кажется, заявление моё Трэшера огорчило.

 - Я ж не какой-то тебе битард-мизантроп с красным дипломом идиота, - сказал он. - Ну же, кто я? Проггер, хакер и паяльник девятитысячного уровня! Кто нам сварганил наш первый в Дыре ноутбук? - действительно, я вспомнил, как Трэшер собрал из деталей трактора "Т-25" вполне сносный компьютер, работавший от щелочного аккумулятора. - Кто собрал первый в мире смартфон, работающий на бензине? Кто, Мать, твою мать, сделал из резиновой бабы твоего папани настоящего киборга, дающего фору любому Антону? И после всего этого ты считаешь, что мы в игры играем? Я отвечаю за нашу безопасность, и отвечаю наилучшим образом!

Дверь отворилась.

- Хер с тобой, катись домой, засранец, - твердил Визор. - И не дай бог, кто-нибудь узнает, что в Дыре что-то произошло!..

Ронни подался на выход и врезался носом в Максима Владимировича, довольного и уже не трезвого.

- О, Куш! А ты чё это тут?

Рон второпях захромал наутёк сквозь разломанные двери веранды.

- О, пацаны! Давненько я вас не видел, может по пивчишку? О, Мать! Ты пришёл из той жопы в Лапичах и так и не навестил мою заправку! Тебе там что, каждый день в Лапичах давали? Поедемте в номера! Я вам таких сук покажу! Не всех, правда…

- Говорят, неувязочки у тебя там, на заправосе, - Визор, как ни в чём не бывало, улыбался и приветствовал товарища. - Пиво в бензобаки льёшь, от безнадёги-то. Снова разбежались, никак?

- Этих сук вообще нужно на привязи держать, чтоб не сбегали! А то ж, твари, как только лето, так наутёк. Ищи вот… по вокзалам.

- Не выносят работы в жаркую погоду, наверно, - Трэшер налил из-под крана в объёмистую чашку.

- Максос, - встрял Визор, - нам нужны три проститутки без паспортосов, чтоб насмерть, и чтоб помужланистей, чтоб у них челюсти пошире были, от них зубосы неопознанные должны остаться. Смогёшь?

- Для вас-то? Для вас найду, хуле. Как-нибудь к вечеру.

- Хорошо, мы здесь будем, вот тебе посмертное письмо, - Визор вырвал из тетради записку висельника, второпях приписал четыре строки и сунул получившийся текст в распростёртую ладонь Максима Владимировича. - Как сделаешь всё, сюда не приезжай. Мы сами тебя найдём. Во сколько, примерно, будет готово?

- Часам к девяти. Слушайте, а не опасно вам тут торчать? Как на ладони, чесслово.

- Есть одна штука, «слепое пятно» называется. Трэшак её написал ещё года два назад, с тех пор здесь и спроецирована. Принцип работы рассказывать не буду, потому что бесполезно, только ты предстаугхт, что это такой вирус, который полностью блокирует доступ спецслужб к радио- и прочим эфирам на определённых частотах, и иже с ними. То есть на данный момент данный участок местности мусорам невиден и неслышен, его как будто и вовсе нет в природе. Ты же знаешь, если у мусоров чего-то нет в документах, значит этого фактически не существует.

- Хрена се! Меня научишь?

- Без проблем, ты только услугу окажи, - ответил Визор и вывел Максима Владимировича за дверь.

***

К вечеру в Дыру завалился Игорян. Побитый и грязный, но всё ещё на ногах. Визор выразил своими связками всё радушие и гостеприимство, на какое только был способен. Подлец.

- О! Игорян, свеженький, новенький, только с иголочки! Ну как ты, генацвале, где пропадал?

Главный туджек нации еле увернулся от летящего в лицо говнодава.

- Ни называй миня так... па-грузински!

Нацист снял второй говнодав и повалился спать прямо у порога, на небольшой коврик для обуви. Визор надменно уставился на лежащего.  

- Ты не спи, хавер, не спи. Поговорить нужно.

На слове «хавер» нац подорвался с места и, что было сил, ринулся на Визора, но тут же вновь растянулся на полу, споткнувшись о леску, преждевременно натянутую в дверном проёме зала. Туджек и мудак накинулись на фашиста, скрутили его и тотчас уволокли в соседнюю комнату. Послышался щелчок замка.

- ... клянусь сваим внутринним ухам, - слышалось из-за двери. - ... Хазяин, я ни трогал, я клянусь!..

- Хозяин? – я уставился на Визора, выходящего из комнаты. Тот отмахнулся, скорчив мертвящую гримасу.

- Не суйте нос в хозяйство, баба с прялкой. Не касается это тебя, Мать.

- Нет, туджек, ты расскажи мне, что за фокусы тут происходят. Ты, как ни в чём не бывало, весь день просидел в каких-то бумажках, у тебя видишь ли, какое-то пятно, ты можешь объяснить внятно? Я ж места себе не нахожу!

- Фокусосы? – Визор отвёл меня в сторону. - Всё очень простаугхт. Мы хотим обрушить вертикаль власти. Только тебе незачем знать подробности. Мало ли. Схватят тебя завтра, допустим, и ты всё выложишь. И тогда мой план коню под хвост. Так что заткнись и приберись в доме. Не видишь, как грязно?

Да, Визор уже положительно не тот, что прежде. Вернее сказать, отрицательно не тот. И пока Трэшер в силу старой привычки отмалчивается, туджек показывает характер. Недурно. Может, это к лучшему? Несомненно, доля истины в его словах присутствует.

Всё-таки гений.