Ларец немецкого барона. Глава 1

        Глава 1. Бегство из родового замка.


       Шёл апрель 1945 года. Война с фашистской Германией близилась к завершению. Остатки некогда огромной немецкой армии готовились к своему последнему бою. И он, безусловно, не мог быть победным для войск третьего рейха.
Это очень хорошо понимал барон Отто фон Моргенштерн, потомок одного из старейших родов Германии. Древние предки его были рыцарями Тевтонского ордена и участвовали в крестовых походах в Палестину, с целью освобождения святых реликвий христианства. Они верой и правдой служили своей родине. Сам барон тоже много лет состоял на службе и был отмечен многими наградами фюрера.
В эти дни он остался в своём  замке совершенно один. Прислуга давно разбежалась. Жена барона Эмма, дочь Фрида и сын Карл с его помощью переехали на запад Германии. Они хотели попасть в плен, который был неминуем, но к американским солдатам, а не к русским. Барон уже успел переправить в надёжное место не только семью, но и почти все её сбережения. Теперь он хотел забрать остатки ценностей и укрыться сними в Баварских Альпах. Как и его древние предки, барон грабил и убивал. Вот только рыцари действовали во имя Бога и во славу Его, а бароном двигала одно страсть – жажда наживы. Между тем Отто фон Моргенштерн прожил счастливую жизнь. Не всем рыцарям Тевтонского Ордена доводилось возвращаться обратно из крестовых походов, а его предкам это удавалось. Как и самому барону. Интуиция заставляла его вдруг покинуть блиндаж, в который спустя минуты следовало прямое попадание снаряда или, наоборот, безумная храбрость неожиданно толкала его вперёд, и он после боя получал награду, в то время, как те, кто помедлил, оставались навечно лежать в русской земле.
В машине было сложено имущество, отнятое у евреев, поляков, французов и представителей других наций, по землям  которых, прокатилась лавина германской армии. Единственной вещью, с рождения принадлежащей самому барону, был старинный деревянный ларец в кожаном футляре. С искусной резьбой, хотя и без всяких драгоценных украшений ларец, несмотря на его возраст, смотрелся очень привлекательно. Старинный мастер сработал его из морёного дуба и пропитал специальными растворами. И ларец за много веков не истлел и не превратился в труху. С ним предки барона совершали крестовые походы в Иерусалим за гробом Господним. Кожаные футляры менялись по мере износа. В ларце хранились древние Библия и манускрипты, подтверждающие право на земли, полученные предками Отто фон Моргенштерна за военные подвиги и верную службу ордену.
Взрывать свой родовой замок барон не собирался, так как фанатично верил, что он или его потомки возвратятся сюда, когда империя восстанет из пепла, как птица Феникс. Но для этого нужно было какое-то время отсидеться в норе, сохранив те богатства, что он и его предки награбили на протяжении многих веков. Поэтому барон оборудовал несколько тайников и уже перевёз туда старинные картины, ковры, золотые и серебряные изделия, и прочие «безделушки». О существовании кладов знали только его жена и несколько преданных семье лиц.
Пока всё шло гладко. Барону предстояло ещё несколько часов провести в форме эсэсовского гауптмана, а потом превратиться в обыкновенного крестьянина, владельца земельного участка, у которого имелись подтверждающие это документы. Об этом он позаботился заранее.
Отто фон Моргенштерн уже сложил вещи и собирался выходить из замка, когда во дворе послышались чьи-то голоса. Осторожно выглянув в окно, из-за толщины каменной стены похожего, скорее на бойницу, он увидел четырёх солдат в советской военной форме, которые стояли возле его «Мерседеса». Ещё двое уже подходили к парадным дверям замка. Встреча с советскими солдатами могла кончиться для барона трагически. Он не мог понять, откуда они здесь взялись. Барон не знал, что отступление войск вермахта шло намного быстрее, чем об этом говорила фашистская пропаганда. Многие части, бросив свои оборонительные рубежи, поспешно отходили на запад. Не встречая никакого сопротивления, отдельные группы советских войск проникали глубоко во враждебный тыл. Эта шестёрка могла быть авангардом какой-либо части или поисковой группы.
У Отто фон Моргенштерна было два возможных пути, и он лихорадочно соображал, какой их них ему больше подходит. Можно было через черный ход незаметно выскользнуть в сад, находившийся с другой стороны замка. Парадная дверь, в которую в которую стучались сейчас двое солдат, была надёжно заперта. На открывание её уйдет время, а оно даст ему возможность скрыться. Но у этого варианта был недостаток, и очень существенный. Барон не мог тогда воспользоваться своей машиной. А, идти с мешком одежды и оружием, рискуя встретить другие группы русских, было опасно. Второй вариант – вступит в бой с этой шестёркой солдат и, оказавшись победителем, действовать по заранее продуманному сценарию. Внезапность была на его стороне. Солдаты осматривали машину и содержимое салона. Они курили и смеялись, считая, что все обитатели этого замка в страхе давно разбежались. Те двое, что подошли к двери, начали пробовать её на прочность прикладами автоматов. Но дубовая, окованная железом дверь, даже не шелохнулась. Видимо, осознав безуспешность своих попыток, солдаты вернулись к машине, и вся шестерка начала о чём-то спорить. Тайком наблюдая за ними из бойницы, барон по жестам солдат понял, что одни из них предлагают взорвать дверь, другие – обойти весь замок кругом и поискать другой вход в него.
Вскоре все они подошли к остаткам старых деревьев, из которых заготавливали дрова, и, усевшись на них закурили. Это был случай, опять посланный судьбой Отто фон Моргенштерну. Все шестеро солдат находились аккурат под окном, из которого вёл своё наблюдение барон. Он действовал молниеносно – в солдат полетели подряд четыре гранаты. Схватив мешок с одеждой и автомат, барон спустился вниз, к парадной двери замка. Он отодвинул засовы и осторожно выглянул. Гранаты сработали безотказно – там, где ещё недавно сидели солдаты, теперь валялись окровавленные тела. Барон подскочил к машине, открыл дверцу, забросил в неё мешок с одеждой и сел за руль. Когда он выехал из ворот, то увидел, что на обочине дороги, ведущей к замку, стоит грузовик с поднятым капотом. Водитель – русский солдат, как ни в чём ни бывало ковырялся в моторе. Барон Отто взял в левую руку свой «шмайсер» и, продолжая управлять автомобилем правой рукой, дал по автомобилю длинную очередь. Солдат упал, барон бросил автомат на заднее сиденье. Теперь уже ничто не  мешало ему претворить в действие свой план.
… Всю жизнь Семёну Гордееву приходилось много работать – детства, по сути дела, у него не было. Отец в тридцатые годы за «длинный язык» попал в лагерь, а мать, после этого проболев несколько лет, умерла. Семён с сестрой воспитывались после смерти матери у бабушки, которая жила в их селе, но вскоре умерла и она. Дети попали в приют. Потом стали трудиться в своём родном селе в колхозе.
Перед самой войной Семён Гордеев окончил курсы механизаторов. Поэтому, когда в 1943 году пришла его очередь защищать страну, он сел за руль тягача, который возил 152-миллиметровую гаубицу. На нем и получил ранение. После госпиталя стал водителем гвардейского миномёта – легендарной «катюши», но вновь был ранен.
Весну 1945 года Семён встретил в Германии. После второго ранения он был признан годным к дальнейшей службе, хотя и ограниченно. В составе интендантской роты колесил по дорогам Германии на старенькой полуторке. Их подразделение занималось хозяйственной работой при перемещении штабов. Нужно было перевозить всевозможное имущество и инвентарь с одного на другое. Семён с несколькими доходягами, тоже призванными в хозроту, занимался переустройством занятых особняков под штабы и квартиры победителей.
Много приходилось перевозить трофейного барахла. Куда оно отправлялось и кому – никто толком не знал. Возможно для украшения штабов, а возможно – в генеральские квартиры.
В апреле, когда война уже заканчивалась, Семёна вызвал к себе его ротный – старый усатый капитан. Он положил на стол перед ним карту. – Поедешь Гордеев, вот сюда, здесь свернёшь направо, оттуда два километра по просёлочной. Разведка доложила, что там стоит совсем пустой особняк, – капитан показал его маршрут по карте. Возьми с собой всю артель. Ночевать будете сегодня там. Мы подъедем завтра, а вы всё подготовьте к нашему появлению.
Кроме Гордеева в отделении были ещё шесть солдат, которые занимались погрузкой, выгрузкой и обустройством быта в различных домах. Их команде уже неоднократно приходилось выезжать в такие командировки и по несколько дней находиться в этих пустых особняках. Постельные принадлежности они с собой не брали. В оставленных домах, как правило, хватало белья и постельного барахла на целый полк. И Семёну, с сотоварищи, выпадало счастье ночевать в роскошных спальнях с белоснежными простынями и мягкими перинами. Спали по очереди, выставляя на ночь дозорных часовых. Днём занимались сортировкой и выносом из дома ковров, мебели и прочих атрибутов роскошной жизни, чтобы потом было удобно и быстро грузить.
Особое внимание вся команда уделяла подвалам и продуктовым кладовым. В таких местах можно было найти много вкусного: от окороков и колбас, до сыра и запасов вина. Правда, была опасность, что продукты могли отравить, но и здесь был выход. С помощью кошек и собак проверялось наличие яда в пище. Сложнее было с вином – ни кошки, ни собаки его пить не хотели. Приходилось кому-нибудь из команды рисковать своей жизнью, но пока Бог миловал!
Гордеев проехал указанное капитаном расстояние и вывернул на проселочную дорогу. Через два километра он увидел особняк. Он притормозил и высадил свою команду, которая пошла вперёд, а Семён развернул свою полуторку так, чтобы солнце грело спину, и решил кое-что подшаманить. Он снял шинель, засучил рукава и, подняв капот, начал ковыряться в моторе. Когда уже почти закончил, во дворе прогремело четыре взрыва подряд. «Наверное, опять все двери закрыты на замки, – подумал Гордеев. – Знают же, что всё равно взорвут, но запирают».
Вдруг из ворот замка выехал «Мерседес» и, набирая скорость, помчал по дороге. Гордеев успел разглядеть только эсэсовскую фуражку, и тут из машины раздалась очередь «шмайсера». На Семёна обрушился град пуль: одна задела его голову, вторая – плечо, а третья – бедро. Солдат упал, но не потерял сознание. Добить его эсэсовцу помешал изгиб дороги. Семён метнулся к двери полуторки, открыл её и схватил свой автомат. Удаляющаяся машина не могла ехать слишком быстро из-за извилистой дороги, по обочинам которой росли большие дубы. Гордеев выпустил несколько очередей в мелькавший между деревьями «Мерседес». Машина вдруг резко сбавила скорость, съехала с дороги и уткнулась носом в огромный дуб.
Семён заменил почти пустой диск на своём автомате, и осторожно начал подходить к застывшему автомобилю. Он опасался, что эсэсовец может хитрить, и поэтому прятался за стволы деревьев, держа «ППШ» наготове. Но подойдя близко увидел, что на водителе «Мерседеса» нет фуражки, а сам он сидит, уткнувшись простреленной головой в руль. В машине находились ещё какие-то мешки с вещами. Семён не стал ничего трогать, а пошёл обратно к замку. Ему нужно было сделать перевязку и узнать, как там ребята.
Во дворе особняка Гордеев увидел ужасную картину. Никому из его соратников помощь уже не требовалась. Двое вообще были разорваны в клочья. Семён с трудом перевязал свои раны. К счастью они были касательными, но сильно кровоточили. Оставаться в замке он не мог – это было опасно. Да и зачем? Один он ничего не сделает, поэтому и решил ехать обратно. Он осмотрел свою машину. Несколько пуль попали в блок двигателя, но пробить его не смогли. На машине можно было ехать. Семён завел полуторку и медленно потащился обратно по уже знакомому маршруту. Когда он добрался до части и доложил о случившемся командиру роты, тот погрустнел и потом спросил: - А больше в замке никого не было? Только тот, которого ты подстрелил? Может ещё кто-нибудь остался? – Не знаю ответил Семён, которому подоспевший фельдшер перевязывал раны. – Если и остался, то мог затаиться. – Ну ладно? Ехать сам сможешь или Степана посадить за баранку? – Смогу товарищ капитан. Вот только немного отдохну и сам поеду.
Обратно в замок ехали уже на двух машинах с двумя отделениями из взвода охраны. Капитан сидел в кабине полуторки. Метров за сто до замка он пода знак, машины остановились, и дальше стрелки пошли пешим ходом. Перед самым домом отделения развернулись в цепь, охватив его полукольцом. Признаков жизни в замке не наблюдалось. Парадная дверь была открыта. Обшарив весь замок, бойцы никого не нашли.
–  Эх головы садовые, – огорчённо сказал капитан, когда на машины начали складывать трупы погибших, – думали, что война уже закончилась. Домой собирались. Ну пойдём Гордеев, покажешь мне своего эсэсовца. Подойдя к «Мерседесу», капитан достал документы убитого и пистолет. Спокойно прочитал то, что было написано, и усмехнулся. Затем медленно осмотрел машину и багаж. Семён возьми себе сундучок. Из дуба, в кожаном футляре, будешь в нём свои вещи хранить, а потом невесте подаришь. Капитан протянул Семёну ларец барона. Он оказался очень красивым – с узорчатой резьбой и рисунком. Кожа, из которой сшили чехол, была толстой и очень прочной. Вот так и попал к Семёну Гордееву фамильный сундучок барона Отто фон Моргенштерна.
/продолжение следует/