Избранный народ

     Междуречье, Вавилон, Месопотамия, Навухудоносор, Ашшурбанапал, Сарданапал…. Ассирийская цивилизация возникла как черт из табакерки, и сразу со всеми атрибутами государственности.  Величайший взлет этого государства, с его клинописью, воротами Иштар, крылатыми быками, висячими садами, сводом законов  Хаммурани, легендами о Гильгамаше и прочими чудесами, создали зародыш современного мира, пустив в обиход практически все, без чего не может обойтись ни одно государство до сих пор. Закон, порядок, армию, письменность, литературу, иерархию в виде пирамиды, где на вершине - правитель, в середине – чиновники, а внизу – народ. Эта схема настолько органична, что до сегодняшнего дня ничего другого не получается. И где они – айсоры? Они растворились в человеческом бульоне почти бесследно, оставив после себя ничтожную горстку в виде замкнутой общины в России, и, я думаю, других соседних государствах. Они не примечательны ничем. В СССР у них была монополия чистильщиков обуви. На улицах городов нашей необъятной родины всегда можно было встретить их характерные будочки-распашёнки, которые раскрывались как шкаф, и хозяин мог сесть сам и посадить гостя напротив, для чистки ботинок.  Мне всегда бросалось в глаза, что все чистильщики совершенно не похожи на «своих». В глубинке, где-нибудь в Калуге или Туле встречались смуглые восточные характерные лица ассирийцев. Потом я узнал, что у них такая монополия в России. Продажа шнурков, гуталина, щеток и чистка обуви.
 
     Однажды мне довелось выиграть конкурс на памятник медикам-горьковчанам, погибшим в ВОВ. Мне, как автору проекта, была оформлена командировка в Коростень на месторождение гранита, камня для памятника.  В сопровождение со мной был направлен полковник медицинской службы. Веселый, красивый, боевой полковник, который прошел всю войну, и был на ответственных постах наших комендатур в Германии по медицинской части.  Он был айсор, и от него я кое-что узнал о его народе.  Этого полковника на всех крупных станциях от Москвы до Днепропетровска встречали группы айсоров. Как они узнавали о проезде их выдающегося соплеменника, я не знаю. Их смуглые восточные лица резко выделялись на фоне нашей российской толпы. Этот полковник для них был какой-то высокостатусной личностью, почти августейшей особой. Я смотрел на все это и поражался….

     Высочайшие взлеты и деградация, исчезновение без следа, - все это мы видим на примерах гуннов, этрусков, половцев, монголов, египтян и множестве других этносов. Египетские пирамиды дают постоянную пищу для исследователей древних текстов, загадок и ребусов геометрии, точнейших пропорций и недосягаемых для нас высот в искусстве возведения объектов, являющихся  эталоном долговечности, точности и  качества.
 
     Сегодня в Египте их потомки строят глинобитные стены на кизяке. Криво, косо, безобразно, а сверху, вместо кровли набрасывается на стены камыш. Эти уродливые строения грабителей гробниц и просто попрошаек наглядно показывают нам недолговечность взлетов человеческого духа и интеллекта.
 
     Монголы, завоевав полмира, размазались по гигантской территории таким тонким слоем, что их почти не осталось, и, потеряв все завоеванное, съежились в пустыне Гоби до совсем скромных масштабов. Множество иных народов вообще исчезли без следа, как будто их и не было. Исторические процессы текут как река по равнине, то растекаясь, то собираясь в узкое и бурное русло, а народы, сменяя друг друга, вносят в общую копилку свой посильный вклад, иногда большой и решающий, сохраняющий свое влияние на последующие события, а иногда – совсем незаметный и непримечательный, но это только на первый взгляд.
 
     Некоторые этносы, такие как китайский, индийский, европейский или русский, – каким-то непостижимым образом сохраняют свое присутствие на протяжении тысячелетий. Эта стабильность достигается не просто так, а благодаря многим потерям и жертвам. Выживаемость – это своего рода талант, закаленный испытаниями на прочность. Цена за это огромна и посильна только  многочисленным, имеющим ресурсы и территорию народам.

     Евреев, считающих себя народом, избранным Богом, я таковыми бы не назвал. Иисуса распяли, корысти ради грешили больше всех. Диаспора вполне может считаться возмездием за богоотступничество.

                ***
     Тема избранности искушает каждого представителя нашего многонационального мира. В этом нет ничего плохого, поскольку именно отсюда вырастает национальная гордость и понятие патриотизма.
 
     Каждый народ всегда интересен, самобытен и уникален. С этим трудно спорить и, тем не менее, мы наблюдаем размывание этой самобытности, превращение всех и вся в однородную, так называемую, цивилизованную массу. Люди современные представляют собой набор стереотипных привычек и ритуалов поведения, за которыми неповторимость уклада их предков  теряется практически полностью. В этом заключена, как мне кажется,  трагедия нашего времени. Двигаясь к благополучию, мир теряет корневую принадлежность к своему этносу, связь с ним.

      Народ – это уникальная ценность мировой копилки способов выживания.  Живя в разных климатических и географических условиях на Земле, человек веками вырабатывал свою эксклюзивную систему  процветания, развития и продолжения рода. Этих алгоритмов так много, как много и самих природных ситуаций, в которых человек вынужден существовать. В  глобальном автоклаве планеты Земля варится множество рецептов  адаптации и выживания.
 
     Несмотря на то, что многие народы развиваются с разной скоростью,  интересен каждый этап, потому что это всегда свой набор способов общения, жизни, питания, развития и размножения. Современный мир эту полифонию методично размывает и, к счастью, уничтожить до конца не может. Что-то в людях  заставляет цепляться за свою уникальность.  Мы и сегодня  можем наслаждаться осколками   самобытности.  Это касается  кухни, языка, обычаев, преданий, веры, и всего того, что составляет неповторимость уклада жизни каждого этноса.

     Вы можете возразить -  Да на кой ляд она нужна? Кому нужны мертвые языки, приемы охоты и рыбалки, примитивная еда и варварские обычаи? Мы – люди мира, просвещенные и оснащенные всякими гаджетами, делающими жизнь сытой и удобной. Однако  эта модель, сделав круг, возвращает самых, казалось бы, довольных на рельсы самобытности.

      Американцы – этнос, который в силу молодости этносом даже назвать нельзя, тем не менее, считают себя избранным народом. В этой наивности больше невежества и гордыни. Синдромом исключительности грешат почти все народы, пережившие когда-то период подъема и расцвета. Однако, за этой исключительностью, как правило, кроется либо удачное стечение исторических обстоятельств, либо вписанность в исторический контекст. Трудно отрицать фактор пассионарного подъема этноса в конкретный момент истории. Но период подъема сменяется спадом, поскольку всякий подъем  - это всегда перенапряжение, которое требует времени на восстановление сил. Тем не менее, нельзя отрицать, что в жизненном соревновании каким-то этносам удается добиться больших успехов, чем другим. Это как у людей: личностные качества, талант, настойчивость, везение, удачливость – все влияет на результат. Роковая ошибка, – и все идет насмарку! Жизненное соревнование – вещь жестокая и беспощадная, не прощающая просчетов. Каждый народ знает свои «проколы», которые сыграли «роковую» историческую  роль в его судьбе  на многие столетия, и эти «проколы» не дают покоя людям во все времена, но, что было – не исправишь.

     Многие народы «грешат» неуемным стремлением пересмотреть дела минувших дней, минимизировать неудачи и преумножить успехи, предъявить счета задним числом. По-человечески - понятно, а по сути – наивно. Процесс идет вперед как течет река, непрерывно и неостановимо.

     В избранность каких-либо народов: еврейского, американского, немецкого или русского, поверить трудно, даже не смотря на их определенные успехи. Взлеты и падения; удачи и неудачи – следствие ошибок и просчетов конкретных деятелей, оказавших влияние на ход событий. Есть характерные черты, выработавшиеся у этноса в процессе выживания, которые способствовали его некоторому  успеху на исторической арене. Деловитость немцев, предприимчивость американцев, высокомерие англичан, самоотверженность русских, - все это создает не исключительность, а полифонию, которая должна бы культивироваться, а не нивелироваться. Мир интересен тем, что каждый народ выживая и борясь за место под солнцем, вырабатывает свои привычки и особенности. Приготовление пищи, одежда, обычаи и верования – все страшно интересно, потому что органично для данных условий выживания.  Политики частенько нажимают на некую исключительность своего народа. Но на поверку это оказывается всего лишь спекуляцией. Эти примеры мы наблюдаем на всем протяжении мировой истории. Подъемы сменяются спадом и ничего с этим поделать нельзя. Период бурного развития тянет за собой растущий как снежный ком клубок проблем и противоречий. Затем, достигнув критической массы, ком «взрывается» и наступает период стагнации, зализывания ран, перестановки сил и просто передышки до следующего подъема, к которому должен накопиться определенный запас энергии. И этого может не случиться по множеству причин: эпидемий, внутренних противоречий, нашествию захватчиков и множеству других напастей.
 
     Частенько наблюдаю спесивые лозунги псевдо патриотов, что можем повторить разгром Германии в 1945 году. Эти люди, только в силу наивности и невежества, могут упражняться в остроумии. Русские победили ценой мобилизации всех возможных и невозможных сил людских, природных и интеллектуальных. Они выживали и выжили – это правда.  Повторение ради чьей-то бравады –  глупо и бессмысленно. Это была победа на костях и жизнях людей, которая пресекла миллионы судеб наших предков. Я не вижу никакой исключительности, что русские, а точнее советские люди просто боролись за свое выживание. С такой мотивацией трудно спорить.
 
      Испанцы, которые завоевали Латинскую Америку. Американцы, которые придумали концепцию диктата над всем миром и любым способом. Какая уж тут избранность, это обыкновенный грабеж и чудовищное неравенство. Вирус исключительности приходит и уходит, а мировая история перетекает как капелька ртути из одного места в другое, принося кому-то временный успех. Этот успех не навсегда, потому что остальные, пытаясь копировать его, идут дальше, в то время как у лидера накапливаются проблемы и усталость.

     В то же время нельзя отрицать, что за период исторического развития в течение нескольких последних тысячелетий в сухом остатке каждого народа накопился определенный баланс ошибок и достижений. Если смотреть на их сегодняшнее состояние, то очевидно, что в этом жизненном марафоне  есть лидеры, а есть аутсайдеры. Кому-то повезло больше, кому-то меньше. У кого-то географическое положение оказалось благоприятным в данный момент, а у кого-то лидеры, религия и внутренний уклад оказались наиболее удачны, что и позволило в определенный отрезок времени данному этносу вырваться вперед. Так взапуски мы и движемся по пути прогресса. Из сказанного ясно, что, чем более разнообразна палитра жизненных укладов, тем мир быстрее движется вперед, перенимая все лучшее, соревнуясь, конкурируя. Между тем, Америка или Европа старательно пытаются всех загнать под единый стандарт – есть страны, выигравшие жизненное соревнование, а есть отстающие или вовсе отсталые. Поэтому всему миру навязывается единый образ, имея в виду, что мир так и будет делиться на успешных и отсталых, и успешные будут в меру сил паразитировать на отстающих. Так называемая западная цивилизация решила, что все остальные уже второго сорта и предназначены в услужении элите.
 
     Китай, и не только он один, показал миру, как все быстро меняется. Даже нам, русским, было невдомек, что младший брат, которым мы считали своего китайского соседа, сделает такой рывок. Таких примеров можно назвать множество, и спешить с заявлениями, что история уже закончилась и наступила эра цивилизации, с ее бизнес-схемами, экономическим бурлением, демократией и прогрессом, - всего лишь заблуждение, невежество и наивность.

     А интересное еще все впереди. Игры все опаснее, эксперименты все рискованнее, и, как знать, когда ухнет какой-нибудь катаклизм или эпидемия, не уцелеют ли на Земле те народы, которые оказались вдалеке от опасных экспериментов и считались аутсайдерами. Сегодня такими народами являются эскимосы, папуасы, якуты, догоны, - все те, кто далек от цивилизации и прекрасно адаптирован к жизни в природе. Они-то могут и оказаться носителями вектора выживания и будущим Земли. Австралийские аборигены, кечуа и многие другие, возможно, являются носителями иного пути человечества, а именно – жизни в согласии с  природой. Это путь, когда человек наращивает свое могущество не путем технических приспособлений, а путем развития своих скрытых способностей. Интуитивно этот путь искали многие и среди нас, но не нашли.
 
     Из сказанного ясно, что доктрина исключительности европейской цивилизации ошибочна и вредна для человечества в целом. Еще не сложилась концепция, как надо жить на Земле, и как надо с ней взаимодействовать. То хищническое, потребительское отношение к природе, достигнув своего пика, обречено на упадок и деградацию. Машинная цивилизация, интенсивное уничтожение биосферы и ресурсов, грозят серьезными последствиями, а  как жить в согласии с природой, мы так и не научились.  Опыт многих народов, которые мы называем отсталыми, мог бы подсказать нам иные пути для обретения свободы и счастья.
 
     Современный мир эгоистичен. Его хищническая сущность и стремление силой завоевывать блага делают его все более бесперспективным, точнее, эта перспектива конечна и плачевна. Природа, как всегда, проигрывает множество самых разных сценариев, а люди, точнее их доминирующая часть, стремятся всех уравнять и причесать под одну гребенку.
 
     Хрупкость нашего бытия на Земле весьма велика и зависит от множества условий и обстоятельств. Потепление, похолодание, поворот оси, столкновение с небесным телом, болезнетворные угрозы, техногенные катастрофы. Все угрозы не перечислить. Наша жизнь – скорее чудо при благоприятных обстоятельствах. Случись что, и нас не станет, только из-за повышения или понижения температуры. Возможности защититься от угроз глобальных - нет, и гаджеты не помогут. Остается бесконечная выработка вариантов выживания и противостояния при помощи заложенных в людях скрытых резервов и генетических особенностей, которые могут, в случае востребованности, спасти нас от вымирания.  В любой эпидемии находились индивиды, обладающие повышенной сопротивляемостью или невосприимчивостью к инфекции.
 
      Полифония человеческих рас  и методов выживания – это банк возможностей выживания вида в целом. То, что делает, так называемый, цивилизованный мир, - иначе как недальновидностью или преступной беспечностью назвать трудно. Человек современный, цивилизованный – это непрерывно деградирующий и самый неприспособленный к какому-либо выживанию тип, сложившийся на фоне общей мировой картины, где каждая раса тысячелетиями вырастала в специфике своего географического положения.
 
      Получается, что современная тенденция развития  – это типичный регресс и деградация, когда люди, становясь все цивилизованней, превращаются в совершенно неприспособленную массу, которая обречена на гибель, в случае какого-либо глобального изменения условий жизни.
 
     «Избранный народ» - популярный миф, простая спекуляция на человеческих слабостях и национальном эгоизме. Мы все – пасынки матери-природы, и живем в силу нашего менталитета как можем. У кого-то это получается лучше, у кого-то – хуже, но эти роли постоянно меняются как в калейдоскопе. История наглядно это показывает. Некоторым народам вообще суждено было исчезнуть с лица Земли, так что не надо жаловаться на суровость выпавших испытаний, надо жить изо всех сил, иначе – пустота и забвение.

     Избранные народы – это те, кто существует здесь и сейчас, значит, их жизненный опыт и особенности вносят в копилку возможностей что-то полезное и уникальное, и неважно, каким способом они выигрывают жизненное соревнование. Важно, что они есть здесь и сейчас….

                ***
     В заключение можно сказать, что, если и есть избранный народ, то это русские. Самый безалаберный и самый разболтанный, но самый самоотверженный и самый предприимчивый. Народ, который все лучшее проявляет только в момент выживания. Его дремучесть обманчива и способна ввести в заблуждение всех вокруг, но в трудную минуту способна обернуться величайшими взлетами духа и изобретательности. Я сам принадлежу к этому народу и люблю его за умение дружить, любить и воспринимать мир с неподражаемой искренностью. Способность к величайшим перепадам темперамента от сплина до взрыва эмоций, артистизм, непосредственность, детская увлекаемость. Таким его сделала русская зима, суровость уклада, жизни и государства, когда все соткано из крайностей.
 
     То, что этот безалаберный народ существует не одну тысячу лет, говорит о его избранности, потому что история таких вольностей больше никому не прощает….