Пьеса

                Пьеса
               
             И Н Т Е Л Л И Г Е Н Т Ы   Н А   П Е Н С И И
            И   ВОЗВРАЩЕНИЕ   ВАЛЕРЫ
               

События происходят в «старом городе», где почти все дома частные.

Действующие лица

Серебряков Алексей Андреевич, пенсионер, 61 года.
Лидия Семеновна, его жена, 56 лет.
Мария Ивановна, соседка, 46 лет.
Валерий Дыков, сосед 28 лет, потом – 33 лет.
Аня, его первая жена, учительница, 25 лет.
Миша, сын Ани и Валерия, 3-4 лет.
Татьяна Арсеньевна, мать Ани.
Маша Каблукова, цыганка, 22 лет.
Роман,  цыган, 18 лет.
Алкоголичка.
Алкоголик 1-й.
Алкоголики 2-й, и 3-й. 4-й и 5-й.
Саша Иванов, следователь.
Слава, сосед Валерия Дыкова.
Виктор Мамонтов, агроном.
Дима и Пучков – следователи.
Полковник – начальник отделения милиции.
Секретарь Люся.
Участковый, сержант.
Три веселых парня, один из них – демобилизованный.
Судебные приставы в форме. Трое.

         Комната в доме Серебряковых. Дверь на улицу, рядом окно. Диван, два кресла, низкой столик. Уютно. Лидия Семеновна и Мария Ивановна пьют чай.

М.И. Семеновна, вы вот с Андреичем дом этот у цыган купили. Квартиру свою продали. А зачем?
Л.С. Захотелось свое хозяйство иметь. Чтобы огород был, куры, коза, сад. Когда на нас немцы напали, мне 10 лет было. Родители – служащие. Своего хозяйства не было. Голодали. Мы с братьями завидовали деревенским, у которых хлеб был, молоко, яйца.
М.И. Я-то в 41-м родилась. Война кончилась, мне 4 года сравнялось. Помню я голод.
Л.С. Ну вот, я и забоялась, что опять голод будет. В магазинах ничего не стало. Талоны ввели. Муж не против был в дом переселиться. Работы, конечно, много. Дом ремонта требует.
М.И. А квартира у вас, говорят, хорошая была. Со всеми удобствами.
Л.С. Так у нас и здесь все есть. Водопровод, газ, телефон.
М.И. Да все вы сделали. Андреич у тебя деловой. Картошка у него вон какая. У забора это какой сорт?
Л.С. Симфония.
М.И. Ты мне дай этой симфонии-то на семена.
Л.С. Дам, Мария Ивановна. Выкопаем и дам.
М.И. Когда тут цыгане жили, огород пустовал. Они его и не копали. Лошадь у них была. Могли бы и вспахать, картошку посадить. А зачем им? Самогонки нагонят, продадут и покупают, что хотят. А в огороде лошадь пасется.
Л.С. Да, я знаю про самогонку. К нам все время за  ней приходят. Иногда и ночью. Стучат, требуют. Я уже устала объяснять, что нет у нас. Не верят. Просят. Угрожают, даже.
М.И. Вы смотрите, чтобы дом не подожгли. А то я слышала, как Валерка Дыков орал. «Пусть только не дадут мне самогонки. Спалю их!» и матюгается, «Всегда, - говорит, - самогонка была в этом доме». Ну не дурак?
Л.С. Водка теперь по талонам, а талонов им не хватает.
М.И. Вот. Они талоны отоварят, за неделю все выпьют. И ходят самогонку ищут.

             ( Распахивается дверь. Вламывается Валера Дыков с пустой бутылкой. Ставит ее на стол. Кладет деньги).

Легок на помине. Ты зачем к добрым людям вломился?
В а л е р а. Пошла отсюда, а то сейчас узнаешь, зачем. Давай, давай. Выметайся. (Выталкивает)
Л.С. В чем дело? Это моя гостья. Что вы себе позволяете?
В а л е р а. Ух ты, какая интеллигенция. «Позволяете». Я что позволить себе не могу? Сам себе я что хочешь позволю. Давай, наливай, а то я сейчас телик твой в окно выброшу.
Л.С. Что наливать? Деньги зачем?
В а л е р а. Что сегодня самогонку бесплатно раздаешь? (Хохочет). Давай поворачивайся, бабка, сколько мне тут ждать?!
Л.С. Нет у нас ничего, что вы хотите. Мы недавно в этот дом вселились и ничем таким не занимаемся.
В а л е р а. А мне наплевать, что вы недавно вселились. Что я дом этот не знаю. Здесь всегда самогонку продавали.

                Входит Алексей Андреевич.

А.А. Лидочка, что происходит? Что за шум? Мария Ивановна прибежала, говорит, иди скорее домой. Вы кто такой?
В а л е р а. (Церемонно протягивает руку) Валерий. Прошу прощения за беспокойство.
А.А. (Пожимает протянутую руку). Серебряков.
В а л е р а. Я к вам  за самогонкой  пришел. Вот деньги, бутылка. А она уперлась.
А.А. Так нет у нас никакой самогонки. Откуда ей взяться?
В а л е р а. Так нагоните. В этом доме всегда была. Добром прошу.
Л.С. Алеша, давай отдадим ему водку. (Достает из буфета бутылку). Вот тут полбутылки осталось. Пусть он уйдет.
А.А. Вот. И уходите.

                Валера пробует из горлышка.

В а л е р а. Ух ты! Какая сегодня крепкая.
А.А. Деньги заберите.
В а л е р а. Ни в коем разе!
               
           Уходит. Стук в дверь. Заходит алкоголичка с бутылкой  и деньгами.

А л к о г о л и ч к а. Наливай.
Л.С. Нет у нас ничего.
А л к о г о л ч к а. Как так нет? Только что Валерка с бутылкой от вас побежал. Ему, значит, есть, а мне – нет! Наливай, давай!
А.А. (Вынимает из-за шкафа ружье). А ну бегом домой, а то – стреляю!
А л к о г о л и ч к а. Убивают! (Выскакивает в дверь и тут же заглядывает в окно) Сейчас милицию вызову. (Алексей Андреевич вскидывает ружье. Алкоголичка визжит, исчезает).

Лидия Семеновна и Алексей Андреевич вопросительно смотрят друг на друга. Стук в дверь. Заходит 1-й алкоголик. Кланяется . Подходит к столу. Ставит пустую бутылку, кладет деньги.

А л-1. Вот. Все без обмана. Наливай.
А.А. (Вскидывает ружье). Взять все это. Немедленно!
А л-1.(Берет под козырек). Есть! (Забирает деньги и бутылку. Стоит навытяжку).
А.А. Кругом! Шагом марш! (Ал-1 четко выполняет команды. Уходит).
         
Заходят двое. Ставят бутылки. Кладут деньги.

А л-2 и А л-3. (Хором). Наливай!
А.А. Немедленно уходите, открываю огонь на поражение! 

 Алкоголики хватают деньги, бутылки, исчезают. Лидия Семеновна и Алексей Андреевич придвигают к двери шкаф. В окно - алкоголики 4-й и 5-й протягивают бутылки и деньги. Алексей Андреевич прицеливается, они исчезают. Закрывают окно столом. С улицы доносятся возгласы: «Несправедливо. Кому-то есть, а нам нет. Люди вы или кто.» Стучат. Серебряковы отодвигают шкаф. Алексей Андреевич выходит с ружьем на крыльцо.
А.А. Завтра вечером приходите. На сегодня все кончилось. (Шум стихает. Алексей Андреевич заходит в комнату).
Л.С. Алеша, зачем же ты им так сказал? Они же завтра придут. Что мы делать будем?
А.А. Доставай талоны на водку. Сколько у нас есть?
Л.С. На семь бутылок.
А.А. Отоварить надо.
Л.С. И что?
А.А. Будем отдавать особо настырным. Вернее продавать за ту же магазинную стоимость. А что делать-то, Лидочка, выхода другого нет.
Л.С. Ты прав, Алеша. Только водку надо развести наполовину и продавать по 250 грамм. Так нам на дольше хватит.

Свет гаснет и через минуту зажигается. Та же самая комната, но обстановка немного изменилась (на столе яркая скатерть, Лидия Семеновна была в свитере, теперь – в блузке,  Алексей Андреевич был в куртке, теперь – в свитере.  Прошел месяц.

Л.С. Почти месяц продержались. Я думала быстрее выпивка разойдется.
А.А. Вот видишь, не так страшен черт, как его малюют. Еще три порции осталось. И не каждый день они приходят. Сегодня, может быть, никто не придет.

Стук в дверь. Заходят трое молодых парней. Один в солдатской форме (можно в матросской). На лицах радостные улыбки.

В с е   т р о е   х о р о м: Мамаша! Папаша! Друга (друзей) встретили (встретил). Два года не виделись. А отметить нечем. Налейте нам, а деньги завтра принесем.

Серебряковы отдают три бутылки.

В с е    т р о е . Спасибо, мамаша. Спасибо, папаша. Выручили вы нас. Деньги завтра принесем. Будьте уверены. (Уходят).

Л.С. Что теперь делать будем? Талонов больше нет. А они ведь не успокоятся. Будут ходить и ходить.
А.А. Я не знаю, что делать.
Л.С. Выход один. Надо налаживать собственное производство.
А.А. Ты имеешь в виду, нам самим гнать самогонку?
Л.С. Да, это самое я и имею в виду. Или уезжать отсюда.
А.А. Куда уедешь? Но я не знаю, как это делается, самогон этот.
Л.С. Не боги горшки обжигают. Технология здесь довольно простая. Сырье нужно, емкость для брожения и перегонный аппарат.
А.А. Сырье какое? Я слышал спирт из зерна делают и из картошки.
Л.С. Это крахмалистое сырье. Из него сложно делать. Его сначала осахаривать надо. Превращать крахмал в сахар. Лучше сразу из сахара.
А.А. Где сахара набраться? Он же нынче тоже по талонам.
Л.С. Все сладкое годится. Варенье, засахарившееся или закисшее, конфеты-подушечки в магазине есть. Я думаю яблоки можно, ягоды. Это разварить надо. Сделать из всего этого такую сладкую жидкую массу и добавить дрожжи.
А.А. Хорошо хоть дрожжи не по талонам.
Л.С. Ну вот, слушай дальше. Все это с дрожжами надо поставить в теплое место и пусть бродит. Должно пойти спиртовое брожение. Надо мешать и следить за температурой.
А.А. Откуда, Лидочка, ты все это знаешь? Ты никогда не говорила.
Л.С. К слову не пришлось. А микробиологию я в институте проходила. Да и соседка Ильинична рассказывала и показывала. Она для себя гонит.
А.А. А она для чего гонит? Выпивает или продает?
Л.С. Выпивает рюмочку после бани. Гостей угощает. Наливки сладкие делает из вишни из смородины и самогонкой подкрепляет. Она ее умет очищать от самогонного запаха. У нее целая технология разработана. Марганцовку использует, уголь, лавровый лист, апельсиновые и лимонные корки.
А.А. Значит что, флягу из-под потока надо взять. В ней 40 литров. Варенье из погреба принести.
Л.С. Компот прошлогодний. Конфет надо купить. Они без талонов продаются. Щербет этот, тоже годится. Дрожжи купить. Пачку. В ней килограмм.
А.А. Так много. Куда столько?
Л.С. Ничего. Быстрее процесс пойдет.
А.А. Ну, сделаем мы все это, разведем. Дрожжи туда бросим. И что дальше будет?
Л.С. Оно забродит, пена поднимется, пузыри будут вздуваться и лопаться. В нос будет шибать.
А.А. Шибать? Откуда знаешь?
Л.С. Видела у Ильиничны. Вот оно побродит несколько дней и будет не сладкое, а хмельное.
А.А. Хмельное?! Что ты говоришь, Лидочка? Неужели это правда?
Л.С. Смешной ты, Алеша. Что ты так удивляешься. Спирт так и делают, при помощи брожения. Получается бражка. Ее тоже можно пить, если ты пьяница.
А.А. Я хоть и не пьяница, но попробовать можно.
Л.С. Ну это ты брось, попробовать ему захотелось. Так и спиться недолго.
А.А. Ладно, ладно. Дальше-то что делать?
Л.С. Дальше надо отогнать образовавшийся спирт. Бражка должна закипеть, спирт превратится в пар и будет выходить из бражки. Его надо пропускать через трубку, а трубку охлаждать водой. Пары превратятся в жидкость – в спирт, и он будет из трубки вытекать или капать.
А.А. Интересно, очень интересно. Я так понимаю, что должно быть какое-то приспособление.
Л.С. Естественно. Самогонный аппарат нужен.
А.А. А где мы его возьмем? Знаешь что, на чердаке что-то такое было. Не самогонный ли это аппарат. Я его спустил с чердака, думал в металлолом сдать. Сейчас принесу. (Уходит).
Л.С. (В форточку) Алеша, тебе помочь?
А.А.(Заходит с громоздким агрегатом) Сам справился.(Напевает) Без гвоздей и без особенных затрат сделан этот гениальный аппарат. (Кладет на стол).
Л.С. Ух ты, вот это агрегат. На что его ставить? По-моему это дно. Так, так, так. (Изучают конструкцию).
А.А. Так, так, так. Вот сюда, наверное, заливают бражку, а отсюда, наверное, будет самогон выходить. Капать или течь. А это что?
Л.С. Это, наверное, для охлаждения. Вот сюда вода подается, а отсюда вытекает.
А.А. Похоже, что так оно и есть.
Л.С. А оно не взорвется?
А.А. Давай я его на кухню отнесу. (Уносит и возвращается).

Сидят задумавшись.

Л.С. Ты знаешь, Алеша…
А.А. Я тоже об этом подумал…
Л.С. Что самогоноварение запрещено?
А.А. Да об этом. Но может быть теперь разрешили?
Л.С. Скорее нет, чем да. Не даром же гонят в обстановке строгой секретности. Мне кажется этот запрет не отменен. Давай в энциклопедии посмотрим, может, там есть, что за самогоноварение причитается.(Находит том. Листает).
А.А. Неужели в Большой Советской энциклопедии есть такое пошлое слово. 
Л.С. Есть, оказывается. И самогон, и самогоноварение. Ты только послушай. По Уголовному Кодексу РСФСР, статья 158-я изготовление и хранение самогона и других крепких спиртных напитков домашней выработки, а также изготовление или хранение аппаратов для их выработки наказывается лишением свободы на срок до 1 года или исправительными работами на тот же срок, либо штрафом. Наказание усиливается при совершении указанных действий с целью сбыта. Это что получается, мы чуть в тюрьму не угодили?
А.А. Так и получается. Но как же люди не боятся? Гонят же все кругом и торгуют самогонкой. Ильинична твоя, например. Цыгане гнали.
Л.С. Все до поры до времени, пока не попались. Вот мы бы с тобой обязательно  попались, если бы во время не одумались. Алеша! А аппарат! Его же увидеть могут.
А.А. Я его завтра же в металлолом сдам. Но как я его сдавать буду? Сразу же догадаются, что это такое.
Л.С. Да, действительно. Вдруг там милиция окажется. Что же делать, как нам от него избавиться?
А.А. Сделаем так. Я разберу аппарат на части и кувалдой все расплющу, чтобы никто не  догадался, что это было. Тогда уже можно – в металлолом.
Л.С. Правильно. Хорошо придумал. Так и сделаем.

Стук в дверь. Лидия Семеновна хватается за сердце. Алексей Андреевич тоже пугается.

Л.С. Алеша! Закрой его половиком, пока мы его не расчленили.

Заходит цыганка Маша Каблукова. Она слышит последние слова Лидии Семеновны.

М а ш а. Вот это да. Кого это вы замочили? Ну да не мое  дело. Замочили и замочили. Наверное, он того стоил. Сейчас с этим запросто. Резанул по горлу, или нож в сердце воткнул. Только крови много. Лучше подушкой задушить или удавкой. У нас вот …
 Л.С. Машенька! Замолчите, бога ради!
М а ш а. Да вы не бойтесь. Я никому не скажу. У нас у цыган, как в сейфе или в могиле.
Л.С. Нет же, Маша! Нет, нет, нет! Не было у нас ничего такого, что вам показалось.
М а ш а . Да успокойся ты тетя Лида. Нет так нет. Мне-то что. Я к вам по делу.

Алексей Андреевич поит водой Лидию Семеновну, сам пьет.

А.А. По какому делу, Маша?
М а ш а. Дядя Леша, там, на чердаке у вас аппарат такой, специального назначения.  Мы его забыли, а теперь он нам понадобился. Вы его мне отдайте.
А.А. Вот хорошо, Маша. Кстати ты за ним пришла, а то я его хотел в металлолом сдать. Хорошо - не успел. Я его хотел на части разобрать. Расчленить, как неудачно выразилась Лидочка. Это об аппарате речь шла.
М а ш а. Не о трупе? Обычно трупы расчленяют.
Л.С. О! О! Я больше не могу.
А.А. Маша, мы боялись аппарат в металлолом нести так, как он есть. Думали милиция вдруг там и увидят. А за хранение самогонных аппаратов могут осудить на 1 год лишения свободы. Вот и решили… расчленить. Я еще хотел кувалдой расплющить.
М а ш а. Так этому аппарату туда и дорога. Устаревшая конструкция. Но у нас пока другого нет. Так я заберу его.
А.А. Маша, а ты не боишься с этим аппаратом по улице идти?
М  а ш а. Не боюсь. Цыгане ничего не боятся. Но я его все-таки в мешок затолкаю. (Достает мешок из полиэтиленового пакета). Ромка на лошади отвезет.
А.А. Пошли на кухню, там и упакуем.
М а ш а . Нет. Я мертвяков боюсь.

Лидия Семеновна падает в обморок. Алексей Андреевич мечется по комнате.

А.А. Маша, помоги мне ее на диван положить. (Кладут. Брызгают водой.) А теперь иди сюда и смотри. (Хватает за руку, тащит на кухню. Маша сопротивляется, кричит, дерется. Лидия Семеновна садится на диване)
Л.С. Алеша, отпусти ее. Маша, сядь ко мне и послушай. Ты же сказала, что цыгане никого не боятся. Так иди и посмотри.
М а ш а. Так мы милицию не боимся, русских не боимся, по лесу не боимся ночью ходить, мы ничего не боимся, а мертвяков я боюсь. Особенно, когда они совсем мертвые.
Л.С. Да пойми же ты, глупая девочка, нет там никакого мертвяка. Там аппарат твой лежит, половиком накрытый. И если ты его немедленно не заберешь, я сейчас же в милицию позвоню и скажу, что твой это самогонный аппарат и тебя посадят в тюрьму на целый год. (Берет телефонную трубку).
М а ш а. Не надо не звони. Так бы сразу и сказали. Пошли, дядя Леша, заберу я его.

Уходят на кухню. Лидия Семеновна капает себе лекарство в рюмочку, разводит водой, выпивает. Массирует рукой в области сердца. Маша и Алексей Андреевич выносят аппарат в мешке.

М а ш а.(В окно). Ромка, помоги. (Заходит молодой цыган). Ромка, ты слышал, как я тут кричала?
Р о м к а. Ну слышал.
М а ш а. Так почему ты на выручка не прибежал. Может меня тут били.
Р о м к а. Подумаешь, били. Что ты сама не справилась бы. Я только что сигарету прикурил.

Уходят. Лидия Семеновна снова капает в рюмочку, дает Алексею Ивановичу.

А.А. Ладно тебе, Лидочка. Не до такой же степени. Ну, давай. Твое здоровье. (Выпивает). Закусить бы чем.
Л.С. Действительно, пообедать надо. (Начинает накрывать на стол). А если опять кто придет за самогонкой?
А.А. Если кто придет, занимаем жесткую позицию. Мы теперь знаем, что самогоноварение запрещено и карается. Я сейчас ружье заряжу.
Л.С. Алеша, только не это. Прошу тебя не надо. Так как-нибудь отобьемся.
А.А. Не волнуйся ты так, Лидочка. Заряжу холостым патроном. У меня же нет боевых патронов.

Заходит Валера. Ставит на стол бутылку, кладет деньги. Ружье он не видит.

В а л е р а. Давай, бабка, пошевеливайся. Некогда мне.
Л.С. Я вам не бабка!
В а л е р а. (С угрозой). Чего!!!
Л.С. Производством спирта у нас занимается государство. Это его монополия. Вот туда и обращайтесь. Мне тоже некогда. Идите. Это - заберите. (Указывает на бутылку и деньги.

За спиной Лидии Семеновны  ее муж подходит с ружьем наперевес.

В а л е р а. Хорошо, хорошо. Извините, извините. (Берет бутылку, деньги. Пятясь уходит).
Л.С. (Поворачивается, видит Алексея Андреевича с ружьем). А я-то подумала, что он мои слова понял. Как я ему отчеканила.
А.А. Он и понял твои слова, потому что мое ружье увидел. Ну что ж, первая атака была успешно отбита. Бойцам пора обедать.

Усаживаются за стол. Режут хлеб. Наливают, накладывают, обедают. Входит Мария Ивановна.

М.И. Семеновна, все! Никто к вам больше за выпивкой не придет. Валерка-то, посмотри в окно, (Смотрят) всем рассказывает, что Андреич ружье  купил от алкашей отстреливаться с боевыми патронами. Чуть, говорит, не убил меня. Я, говорит, в милицию сообщу.
Л.С. Да что вы, Мария Ивановна! А если он, действительно, сообщит? Ведь Алексея Андреевича привлечь могут.
М.И. А что ты думаешь, Семеновна, могут и привлечь. Ружье-то у вас, небось, не зарегистрировано.
Л.С. Не зарегистрировано. Оно холостыми патронами заряжается. Ворон пугать.
М.И. Холостыми? Ворон пугать? Ой, не могу! (Смеется). А Валерка-то перепугался. Герой! Мозги-то все пропил. Подумал, что его на самом деле застрелят. С работы его опять погнали. В лесхозе он работал на самосвале. Везде уже перебывал. Во всех АТП. Отовсюду за пьянку выгоняют. Теперь, наверное, и права отберут. Давно пора.

                З А Н А В Е С




                Д Е Й С Т В И Е   В Т О Р О Е


Комната в милиции. За столами – следователи  Саша Иванов и Дима.

Д и м а. Саша, как у тебя с этим делом об ограблении банка и убийством инкассаторов и охранника. Известно, сколько украли?
С а ш а. Ерунда. 7 миллионов. Мне теперь не до этого. Тут такое дело на меня свалилось. Не до мелочей.
Д и м а. Что за дело?
С а ш а. Спаивание населения в особо крупных размерах. Есть человеческие жертвы. Похоже, действует хорошо законспирированная группа под руководством иностранных разведок.
Д и м а. Расскажи.
С а ш а. Под видом самогонки населению продается напиток неизвестного состава по самой низкой цене. Похоже, что финансирование идет из-за границы. Вот слушай. Лист дела 372-ой. Протокол допроса гражданина Федорова Ивана Ивановича, 1931-го года рождения, проживающего и т.д. «Я захотел выпить и пошел в дом номер 17 по улице Бакинских Комиссаров, где всегда есть самогон. Сначала мне не давали. Я сказал: «Сейчас стекла повышибаю!». Тогда мне за 8 рублей 25 копеек продали 250 грамм выпивки, по крепости как самогон, но никакого самогонного духа и вкуса не было. А захмелеть -–захмелел. Опохмелиться на утро было нечем, так как в доме номер 17 мне больше ничего не продали, и я выпил брагу, которую сам поставил. Меня скрутило – заболел живот, так как брага была из гнилой картошки, и меня увезли в реанимацию. Что там со мной делали – врагу не пожелаю». И таких протоколов, Дим, 25 и это только пострадавшие. А сколько в действительности было продано таких порций – неизвестно. Почерк преступлений во всех случаях один и тот же. Населению продают неизвестную спиртсодержащую жидкость, а на следующий день, когда человек приходит за выпивкой, чтобы опохмелиться, ему отказывают и люди вынуждены пить всякую гадость, которую сами изготовляют, и травятся. Заболевания принимают массовый характер. Один человек уже помер.
Д и м а. Так, так, так. Я понял. Значит дешевым напитком хорошего качества вызывается синдром похмелья, а опохмелиться не дают. Тем самым провоцируют прием некачественной браги, которую ставят для получения самогона, но перегонять нет терпения и пьют так.
С а ш а. В том-то все дело. Пьют и травятся. Ты понимаешь, что это террористический акт. И как хитро придумано. Ни тебе ни стрельбы ни взрывов, а люди гибнут.

Заходит секретарь начальника отдела Люся.

Л ю с я. Саша. Тебя к начальнику, там генерал приехал. Дело об отравлениях возьми.

Саша берет дело толщиной см 10. Уходит. 

Д и м а. (Восхищенно). Вот это дело! Повезло Сашке. А у меня – (Перекладывает папки) ограбление церкви, убийство священника, поджог школы. Рутина.

Заходит следователь Николай Пучков.(Он тоже работает в этой комнате за третьим столом).

П у ч к о в. Привет, Дима. Слышал про дело об отравлениях. Генерал из области приехал – начальник управления. Материал готовят для Интерпола. Говорят, президент это дело взял на контроль. Повезло Сашке.
Д и м а. Так заберут у него это дело. В КГБ передадут.
П у ч к о в. Что-нибудь прояснилось?
Д и м а. Сейчас Сашка придет, узнаем.

Пауза. Приходит Саша.

С а ш а. (Озабочен). Начальник управления приехал. Это дело в КГБ передавать будут. Когда я уже все перекопал, тогда они явились на готовенькое. У нас всегда так.
П у ч к о в. Не горюй. Баба с воза – кобыле легче. Хоть что-то прояснилось?
С а ш а. Исполнителей выявили, а главные фигуранты – в густом тумане.
Д и м а. Исполнители кто?
С а ш а. Серебряковы фамилия. Под видом пенсионеров поселились в доме номер 17 по улице Бакинских Комиссаров и по очень низкой цене стали продавать населению спиртосодержащий напиток по 250 грамм в одни руки. По содержанию алкоголя напиток соответствует обычному стандарту самогона, но по вкусу и запаху ничего общего с самогоном не имеет. Все свидетели об этом заявили. Но что интересно, достать пробу для анализа, так и не удалось. Все, которых удалось выявить, свои 250 грамм выпили, а при обыске у Серебряковых этого напитка обнаружить не удалось.
Д и м а. (Задумчиво). Серебряковы… Кажется, были такие диссиденты, которых в свое время выселили из СССР.
С а ш а. Я тоже что-то припомнил. Уже послал запрос в МИД.
П у ч к о в. Саша, их хоть задержали? Серебряковых этих.
С а ш а. Куда там. Прокурор уперся. Нет, говорит, достаточных оснований. Этот, который умер – 96-ти лет и, похоже, не от алкоголя. А о тех, что в реанимацию попали врачи, пока, не могут дать определенного заключения. Дело в том, что они опохмелялись напитками разного состава.

Входит участковый с бутылкой, на дне грамм 10 жидкости.

У ч а с т к о в ы й. Разрешите. Александр Георгиевич, вот изъяли у пострадавшего. Сам он сейчас в реанимации, но жена показала, что это та самая бутылка, которую пострадавший получил от Серебряковых.
С а ш а. Спасибо, товарищ сержант. Отнесите на экспертизу. Скажите – срочно.

Участковый уходит. Входит начальник управления, полковник. Следователи встают.

П о л к о в н и к. Александр Георгиевич, подготовьтесь к первому допросу Серебряковых. Прокурор дал санкцию на задержание. Я выслал группу захвата. Их сейчас привезут. Пока побудут в камере, а вы допросите цыган. Свидетелей по расчленению трупа в доме Серебряковых.
С а ш а. Слушаюсь, товарищ полковник.

Полковник уходит. За ним уходят Дима и Пучков. Заходит Роман Каблуков. Протягивает повестку Саше.

С а ш а. Садитесь. Роман Каблуков? (Заполняет протокол допроса). Год рождения?
Р о м а н. Одна тысяча девятьсот семьдесят второй.
С а ш а. Где проживаете?
Р о м а н. В рыбхозе. Дом 15.
С а ш а. Паспорт предъявите.
Р о м а н. Паспорта нет.
С а ш а. Почему?
Р о м а н. Не получал еще.
С а ш а. Вам же уже 18 лет.
Р о м а н. Получу как-нибудь. Надо получить. На права хочу сдать, без паспорта не получится.
С а ш а. В армию призывался?
Р о м а н. Нет, что вы, товарищ начальник, какая армия. Здоровьем слаб. У вас закурить не найдется?
С а ш а. Не курю. Что вы можете сообщить о событиях 25 августа, то есть в прошлый четверг в доме номер 17 по улице Бакинских Комиссаров. 
Р о м а н. Мы с Машкой к ним зачем-то приехали. Она в дом пошла, а я на улице остался. Потом  она как закричит в доме: «Не пойду, я мертвяков боюсь», и дерутся. Потом перестали. Потом она меня позвала: «Ромка, помоги». Я помог и мы уехали.
С а ш а. Все?
Р о м а н. Все.
С а ш а. Что вы помогли ей сделать?
Р о м а н. Мешок вынести и в телегу положить.
С а ш а. А в мешке, что было?
Р о м а н. Откуда я знаю.
С а ш а. Мешок тяжелый?
Р о м а н. Нет. Сама могла бы вынести, а зовет: «Рома, помоги». Строит из себя.
С а ш а. А когда крик был и драка, вы почему в дом не поспешили. Может Маше помочь надо было.
Р о м а н. Что она сама с дедом и бабкой не справится. Я сигарету только прикурил, хотелось спокойно подымить. Чего бы я туда побежал?
С а ш а. А о расчленении трупа вы слышали?
Р о м а н. Слышал, конечно. Они на всю улицу орали.
С а ш а. Вы видели труп.
Р о м а н. Откуда? Не было там никакого трупа. Все живые были.
С а ш а. Почему же твоя сестра кричала: «Я мертвяков боюсь!»
Р о м а н. Так она на самом деле боится, вот и кричала.
С а ш а. Давайте по порядку, как было дело. Ваша сестра заходит в дом Серебряковых и что?
Р о м а н. Бабка ихняя говорит: « Алеша, - Алеша это ихний дед – закрой его половиком, пока мы его не расчленили».
С а ш а. Дальше что было?
Р о м а н. Я отошел, а потом они драться стали, а потом Машка меня позвала. Да, еще бабка в обморок упала, а потом все кричала: «Нет, нет, нет. Глупая ты девочка!» Это про Машку. Нашла глупую. Машка умная.
С а ш а.(Теряет терпение). Хватит дурачком прикидываться. Если ты мне сейчас не скажешь, что вы увозили от Серебряковых и кого там собирались расчленить, я тебя в камеру посажу на трое суток.
Р о м а н. Хоть на 15. Я что знал – сказал, а больше ничего не знаю.
С а ш а. (По телефону). Товарищ капитан, пришлите конвой в следственную часть.(Пауза. Заходит конвойный). Отведите в следственный изолятор. (Выглядывает в коридор). Каблукова Мария, зайдите.
М а ш а. Здравствуйте, гражданин начальник. Ой, Сашка Иванов – наш пионервожатый. Ты что, следователь?
С а ш а. Здравствуй, Маша. Вот не ожидал, что это ты.. Ты что, учится не стала? В цыганки пошла?
М а ш а. Я всегда цыганкой была.
С а ш а. Но ведь ты училась хорошо. Звеньевой была в моем отряде. В институт собиралась поступать.
М а ш а. Мамка не пустила. Ей цыгане не разрешили.
С а ш а. (Заполняет протокол). Значит Каблукова Мария, отчество твое как?
М а ш а. Ивановна.
С а ш а. 1968 года рождения, проживаешь где.
М а ш а. Рыбхоз, дом 15.
С а ш а. Замужем?
М а ш а. Не-а.
С а ш а. Чего так?
М а ш а. Жених а армии. Скоро придет, тогда поженимся.
С а ш а. Маша, ну расскажи ты мне, что там произошло в этом доме по улице Бакинских комиссаров 17. Если хочешь, я не буду ничего записывать, но расскажи ты мне, пожалуйста, по старой памяти. А то я совсем запутался. Того гляди умом тронусь.
М а ш а. Ладно, Саша, как своему пионервожатому. Серебряковы эти, дядя Леша и тетя Лида купили у нас дом и в нем живут. Мы там кое-что оставили и постепенно забираем. Вот мы с Ромкой приехали на лошади газовую водонагревательную колонку забрать с чердака. А они ее там нашли, решили, что это самогонный аппарат. Перепугались до смерти. Подумали, вдруг милиция узнает и их посадят за хранение этого аппарата. Собрались его в металлолом сдать, а перед этим разломать и расплющить. Чтобы было не понятно, что это такое. Или как они выразились – расчленить. Я захожу, а тетя Лида в испуге – дяде Леше: «Алеша, закрой его половиком, пока мы его не расчленили». Я и давай прикалываться: «Кого это вы замочили?». Меня смех берет. Тетя Лида в обмороке, а дядя Леша меня за шиворот и в кухню тащит: «Иди, смотри – никого там нет». А я ору будто в испуге. Потом уж перестала притворяться, забрала колонку и мы с Ромкой уехали. Кто в милицию сообщил, я не знаю. Народ ходил по улице. А на Серебряковых многие злятся, придурки.
С а ш а. А мне теперь что прикажешь делать. По этому факту уголовное дело возбуждено. Серебряковы в камере сидят и Ромка твой тоже.
М а ш а. Ой, Саша, что же делать-то. Ты давай, хоть Ромку выпусти, а то мне от мамки достанется. Она же мне все волосы выдерет, если узнает.
С а ш а. Откуда ей узнать, если ты сама не расскажешь.
М а ш а. Ты мою мамку не знаешь. Она все узнает, а откуда, я и сама не знаю. Вот если бы ей следователем работать. Она мигом бы все ваши дела раскрыла.
С а ш а. Ромку-то я могу выпустить. А Серебряковых по приказу генерала посадили. За ними дело посерьезней, чем расчлененный труп. Дело идет о спаивании населения в особо крупных размерах.
М а ш а. Не может быть. Они же такие честные, что честнее и не бывает. И чем бы они спаивали в особо крупных размерах. Нет, тут что-то не так. Похоже на прикол в особо крупном размере. Ты меня введи в обстоятельства дела. Я помогу тебе разобраться. Я в этих делах все знаю.
С а ш а. Маша, я тебе с горяча тайну следствия выболтал, ты уж меня не подведи.
М а ш а. Что ты , Саша. У нас у цыган, как в сейфе или как в могиле. Ты давай изложи мне суть дела, а я разберусь.
С а ш а. Не буду я тебя впутывать. Попробую сам разобраться. Что-то мне такое показалось. Похоже это, как с расчлененным трупом…
М а ш а. Ну, смотри. Зря от моей помощи отказываешься. Мне идти Ромку забирать?
С а ш а. Забирай. Вот пропуск.
М а ш а. (Берет пропуск). Саша, ты хороший был пионервожатый. Самый лучший из всей школы. (Уходит).
С а ш а. А следователь, похоже, никудышный. Меня же теперь до смерти засмеют.

Входит участковый.

У ч а с т к о в ы й. Разрешите. Александр Георгиевич, результаты экспертизы. (Протягивает листок).
С а ш а. Спасибо, товарищ сержант. (Участковый уходит. Саша читает. Снимает телефонную трубку) Серебряковых на допрос. (Сидит ждет. Листает дело. Входят Алексей Андреевич и Лидия Семеновна в наручниках под конвоем). Снимите наручники. (Конвойный снимает наручники, уходит). Садитесь. Есть сведения, что в вашем доме продают самогон, что вы на это скажете.
А.А. Слышали, что раньше продавали. Мы въехали недавно и самогоном не торгуем и не умеем его готовить.
С а ш а. Свидетель Валерий Дыков показал, что 15-го числа текущего месяца он получил от вас 250 грамм спиртового напитка. Примерно, 40 градусов крепости и хорошего качества.
А.А. Это была водка «Экстра», мы купили ее в магазине, по талону. У нас гости были. Мы полбутылки выпили, а остальное Валере отдали.
С а ш а. Вы что, всю бутылку не могли выпить?
А.А. Могли, но не захотели.
С а ш а. А зачем отдали Валерию Дыкову?
Л.С. Он ругался, соседям спать не давал. Дом хотел поджечь.
С а ш а. А вы так сразу и поверили, что он дом подожжет. Поругался бы и ушел. Напрасно вы ему водку отдали.
Л.С. Теперь-то мы и сами поняли, что ошибку сделали.
С а ш а. Нам известно, что из окна вашего дома продавалась разбавленная водка по 250 грамм в одни руки по цене 8 рублей 25 копеек за порцию. Лабораторный анализ показал, вот результаты экспертизы, что вы торговали водкой, произведенной местным водочным заводом, которая продается по талонам, разбавленной водой из городской водопроводной сети. Экономический расчет показывает, что вы не имели никакой коммерческой выгоды от купли-продажи. Ваши действия выглядят подозрительными. Если вы не сможете дать им вразумительного объяснения, дело будет передано в органы КГБ.
Л.С. Как в КГБ?
А.А. Разве мы угрожали государственной безопасности?
Л.С. Послушайте. Мы купили эту водку по талонам 7 бутылок. Разбавили водой и сделали 28 порций и за ту же цену отдавали особенно настойчивым людям, которые угрожали дом поджечь, или убить нас, или умереть на наших глазах. У нас не было другого выхода. Люди приходили и приходили. В основном по ночам. Соседям спать не давали. На нас все сердились.
С а ш а. Ваши объяснения не убедительны. В это трудно поверить Речь идет об умышленном отравлении населения в особо крупных размерах. Отделение реанимации в больнице переполнено. Есть жертвы. Все пострадавшие указывают на вас. Вы продавали им выпивку. Они пили. Потом опохмелялись чем попало, так как второй раз вы им своего напитка уже не давали.
Л.С. Да это так. Мы хотели чтобы люди слишком не напивались и чтобы нам этих порций хватило на дольше.
С а ш а. Как же вы объясните, что во всех случаях одна и та же схема: ваша выпивка, синдром похмелья, отравление. Мы считаем, что все это вы делали умышленно и под чьим-то руководством. Чтобы население нашей страны сокращалось. Очевидно, что вами руководят иностранные спецслужбы. Вас снабжают деньгами для закупки водки в больших объемах…
А.А. Водка же по талонам. Ее много не купишь.
С а ш а. Не исключено, что вы получали поддельные талоны. Следует отметить, что пьющие граждане, приобретающие за деньги самогон, никогда не выдают самогонщиков. Вас же продали с потрохами, как говорится. Что отсюда следует? Они хоть и алкоголики, но патриоты своей страны. Они почувствовали откуда дует ветер и  честно обо всем рассказали правоохранительным органам. Что вы скажете по существу предъявленных обвинений.   
А.А. По существу, товарищ следователь, если бы это происходило не в вашем кабинете, я бы, как патриот, набил бы тебе морду.
Л.С. А я прямо сейчас напишу о ваших идиотских обвинениях генеральному прокурору, в радиостанцию «Свобода», во все известные мне газеты, в международный суд в Гааге и в Организацию Объединенных Наций. Лично вы, товарищ следователь, будете упомянуты в каждом из писем и будете давать объяснения во всех инстанциях, по существу предъявленных к вам претензий.
С а ш а. Тише, тише. Лично я против вас ничего не имею. Действительно странная ситуация, но мы разберемся и все уладим.
Л.С. А мы требуем, чтобы перед нами извинились.
С а ш а. При всем моем к вам уважении, вы требуете невозможного. Такого в нашей стране еще не бывало, то есть не было прецедента.
А.А. А вот мы и создадим прецедент. Давайте извиняйтесь немедленно, пока мы согласны вас выслушать.
С а ш а. Извините.



                З А Н А В Е С







                Д Е Й С Т В И Е   Т Р Е Т Ь Е

Комната в доме Дыковых, за столом Аня проверяет тетради, Татьяна Арсеньевна вытирает посуду, Миша играет (рисует). Уютно.

А н я. Все, мама, кончилось мое терпение. Если ты его выгнать не можешь, я уйду с Мишей.
 Т.А. Анечка, не могу я его выгнать. Он же сын моей лучшей подруги.  Я и тебя в честь ее назвала. Не пожилось ей на этом свете. Ей и мужу ее Коле. Любили-то они его как, Валерика своего. Один он у них был. Хорошенький, умненький. Учился хорошо, музыкальную школу закончил. Кто бы мог подумать, что он пить начнет да хулиганить.
А н я. Мама, он иконы твои пропил. Куда же еще больше.
Т.А. Да пропил. Иконы я бы ему простила, если бы он пить бросил. Потерпи еще, Аня. Ведь пьяница проспится, а дурак – нет. Ведь не дурак же он. И шофер хороший 1-го класса и на кране может и на бульдозере. А строитель какой и плотник и столяр. Силой господь не обидел.
А н я. Не могу больше терпеть. И не хвали ты его. Институт он бросил. Ты знаешь, что права у него отобрали?
Т.А. Как отобрали? Совсем?
А н я. Пока на год, а там не известно.
Т.А. Ох ты Господи, что же он теперь делать будет?
А н я. Дачи будет строить, пока. Если совсем не сопьется. Ухожу я, мама. К Виктору ухожу. Я ему уже пообещала. Он меня с 5-го класса любит. И нравится он мне. Умный, непьющий. Он сейчас главным агрономом в совхозе работает. Он и тебя велит с собой забирать. Дом у него большой.
Т.А. Нет, Анечка, не могу я из своего дома уйти. Да и злыдня этого не могу я бросить. Один он тут помрет от водки или дом сожжет.
А н я. Мама, ты меня прости, но я уже  чемоданы собрала. Виктор сейчас должен подъехать.
Т.А. (Плачет).
А н я. Не надо, мама. Я же не в Америку уезжаю. Всего лишь на соседнюю улицу.
М и ш а. Бабуля не плачь. Я вырасту, деньги заработаю и куплю тебе много икон.
А н я. (Дает ей стакан воды). Мама, что это мы при Мишке такой разговор завели. Он же все понимает.
М и ш а. Да, я все понимаю. Бабуля, ты больше не плачь. Я тебе забор починю.
Т.А. Ах ты, помощник. Папка забор поломал, а он починит.
А н я. Ну вот, видишь, не пропадем мы. Миша забор починит. Дядя Витя ему велосипед купит.

Заходит Виктор.

В и к т о р. Добрый день. (Показывает на чемоданы, Аня кивает, открывает дверь. Виктор уносит чемоданы. Возвращается. Аня собрала тетради. Взяла портфель). Миша, поехали ко мне домой. Я там тебе купил кое-что.
М и ш а. Что, дядя Витя?
В и к т о р. Что обещал.
Миша. Велосипед?


Прощаются, уходят. Татьяна Арсеньевна пьет воду, вытирает глаза. Успокаивается.

Т.А. Ну и правильно! Хоть и не правильно. Допился.

Входит Валерий.

В а л е р а. Привет, бабка! Давай обедать! Анька где?
Т.А. Где ж ей быть. Ушла она от тебя.
В а л е р а. (Испуганно). Куда ушла?
Т.А. К Витьке Мамонтову, дружку твоему.
В а л е р а. А  Мишка?
Т.А. С собой увела. Не оставлять же его тебе. Она еще не знает, что ты шубу мою пропил и сапожки югославские. Я ей этого не стала говорить. Так мне за тебя стыдно было. Я вот что тебе скажу. Если не изменишься и Аню с Мишенькой сюда не вернешь, уходи от меня. Не нужен. Иди куда хочешь. Одиноких баб полно. Найди себе такую же как ты сам и живи.

Валера рухнул на стул, уронил на стол руки, голову. Гаснет свет. Через минуту зажигается. Кое-что изменилось в комнате и в облике Татьяны Арсеньевны. Прошло пять лет. Она одна. Читает газету. Без стука, в смятении – Мария Ивановна)

М.И. Татьяна! Ты в окно глянь! Валерка-то! На Джипе! (Кидаются обе к окну).
Т.А. Батюшки, автомат вытаскивает. Что делать-то?
М.И. Давай беги огородами к Ане.
Т.А. Маруся, у меня ноги отнялись.
М.И. (Тянет за руку). Давай, давай. Шевелись. Пристрелит ведь он тебя. (Убегают).

Через минуту входит Валера с роскошным чемоданом, на плече автомат, одет по моде 1995 года, богато.

В а л е р а. Здравствуйте, мамаша! Вот приехал. Вы где? (Кладет на стол автомат. Обходит дом). Нет никого.(Открывает чемодан, достает шубу. Вешает на плечики, достает сапожки, любуется, ставит рядом с шубой). Куда она запропастилась? (Достает из чемодана продукты, кладет в холодильник. В буфет ставит бутылку коньяка. Находит в холодильнике яйца, сало, берет сковороду, жарит яичницу. Стук в дверь). Заходите не заперто.

Осторожно заглядывает сосед Слава. Заходит. Протягивает руку.

С л а в а. С приездом. Где тебя носило? Мы думали, тебя и в живых нет. Машина твоя?
В а л е р а. Моя. Ты не знаешь, где теща?
С л а в а. К Аньке убежала огородами. Увидела тебя с автоматом.
В а л е р а. Игрушечный это. Соседи-то, что водкой покупной торговали, живут?
С л а в а. Живут. Куда им деться. Нормальные люди. Ты им здоровую свинью тогда подложил. Таскали их к следователю.
В а л е р а. По пьянке все. Хочу извиниться.
С л а в а. Ну придумал. Они тебя и не узнают, сколько лет прошло. Ты никак пить бросил?
В а л е р а. Бросил, ты как догадался?
С л а в а. Так сидишь спокойно. Есть вон собрался, а бутылки нет. К своим-то пойдешь?
В а л е р а. Пойдешь, пойдешь. Чего ты пристал, Славка? Какие они теперь мне свои?
С л а в а. А сын?
В а л е р а. Да пойду я. Автомат отнесу и денег привез. Им и теще.
С л а в а. Денег-то много ли?
В а л е р а. Не твое дело.
С л а в а. Что тебе жалко сказать.
В а л е р а. Ане десять тысяч.
С л а в а. Ого, ну ты даешь! Десять тысяч рублей Аньке!
В а л е р а. Дурак ты. Каких рублей – долларов. (Слава пугается, хочет уйти). Да постой ты. Садись. Чего это ты так испугался? Ясно чего. Если у меня 10 тысяч долларов, значит я бандит? Так?
С л а в а. Так. Откуда же им взяться, если - не бандит.
В а л е р а. А заработать я таких денег не могу?
С л а в а. Кто ж их столько заработает.
В а л е р а. А если у людей миллионы? Слыхал про такое? Они, что по твоему все бандиты?
С л а в а. А ты что, хочешь сказать, что они эти миллионы заработали?
В а л е р а. Ладно, прекратим эту дискуссию. (Выглядывает в окно). Вон там из-за угла моя теща выглядывает. Ты пойди, позови ее. Скажи, что я прошу, поговорить, мол, хочу.
С л а в а. Ладно. Пошел я. Потом еще зайду.
В а л е р а. (Провожает). Славка, ты, в самом деле, заходи. Коньячку выпьем. Я тебя и не угостил. Спорить с тобой сразу затеялись. (Слава уходит, через минуту заходит Татьяна Арсеньевна. Валера встает из-за стола). Здравствуйте, мамаша. Вот приехал.
Т.А. Здравствуй. Вижу что приехал, да и не один.
В а л е р а. Это почему не один? Один я.
Т.А. А это чье? (Указывает на шубу).
В а л е р а. Вам это. Пропил тогда вашу шубу. (Татьяна Арсеньевна онемела). Если вы насчет икон обижаетесь, то съездим в церковь, накупим этих икон, каких пожелаете.
Т.А. Спасибо, Валера. Не надо мне ничего. Иконка вон у меня есть. (Показывает на открытку 9 на 12 с изображение Николая-Угодника).
В а л е р а. И слушать не хочу. Купим красивые иконы под стеклом. В золотых рамках. И Библию в кожаном переплете. Завтра же с утра и поедем.
Т.А. Завтра службы нет. Ты бы автомат-то убрал со стола.

Валера взял автомат, повертел в руках, прицелился в окно. У Татьяны Арсеньевны замерло сердце. Нажал на спусковой крючок. Раздался треск, засверкал огонек.

В а л е р а. Игрушка это. А от настоящего не отличишь. Мишке привез. Хочу к Андреичу сходить, извиниться перед ним и его бабкой. Сейчас и пойду.
Т.А. (Испуганно). Давай уж сегодня в церковь съездим. Там сейчас служба.
В а л е р а. Поехали.
Т.А. Может, ты один съездишь.
В а л е р а. Можно и одному.(Берет куртку, уходит).

Входят Мария Ивановна и Слава.

М.И. Куда это он, Татьяна?
Т.А. В церковь поехал.
С л а в а. Никак грехи замаливать. Тетя Таня, он Аньке 10 тысяч долларов привез и тебе, только не знаю сколько.
Т.А. Что ты, Слава, неужто, правда? Где же он такие деньги взял?
С л а в а. Говорит, заработал. Может такое быть?
М.И. Честным путем таких денег не заработаешь.
Т.А. Ох, чует мое сердце, быть беде. Не зря он сюда приехал. К Алексею Андреевичу хочет идти. Извиниться, говорит, хочу перед ним и его бабкой.
М.И. Знаем мы его извинения. Не может им простить, что оскандалили его тогда.
 Т.А. Не надо бы пускать его к соседям да и к Ане, но как.
С л а в а. Тетя Таня, ты ему выпить налей. Есть у тебя?
Т.А. Бутылка коньяка стоит вон в буфете. Сам привез.
С л а в а. Вот и налей ему за ужином полный стакан, а потом еще добавь. Захмелеет, никуда не пойдет, спать ляжет.
М.И. А это что, Татьяна? Чье это?
Т.А. Мне привез. Пропил, говорит, тогда вашу шубу. Вот привез. Небось, краденое все. Не возьму я. А сейчас он в церковь-то за иконами поехал. Хочет мне икон накупить взамен тех, что пропил.
С л а в а. Может, исправился человек. Говорит, что пить бросил.
М.И. Только чудес не бывает. Не верится, чтобы он исправился.
Т.А. Меня на вы зовет, и мамаша. Раньше-то все бабкой звал. Но ты, Маруся, правильно говоришь – чудес не бывает.
С л а в а. Ну что вы какие-то? Не бывает, не бывает. Просто исправился без всяких чудес.
Т.А. Ох, Славик, твои слова да Богу в уши. Я бы свечку на радости поставила… Машина, кажется. Вы идите от греха. А то он подумает чего.
М.И. И то, правда. Пойдем, Слава.
С л а в а. Чего всполошились-то? Он, между прочим, меня заходить приглашал. Выпьем, говорит.
М.И. Ну сиди, а я пойду.(Уходит).
Т.А.  В самом деле, побудь. Я на стол накрою. (Ставит бутылку, рюмки… Слава изучает бутылку).
С л а в а. Тетя Таня, этот коньяк 500 рублей стоит. Я в супермаркете видел.
Т.А. Господи помилуй. Дай-ка я его обратно поставлю. У меня водка есть. (Достает водку из холодильника).
С л а в а. Ты рюмки-то убери, поставь стаканы.

Татьяна Арсеньевна убирает рюмки, ставит стаканы. Заходит Валера с иконами и с Библией.

В а л е р а. Вот, как обещал. Смотрите красота какая. Давайте я их на старое место повешу. Тут и гвозди сохранились. Слава, помоги. А потом мы отметим это событие.

Развешивают иконы, смотрят. Перечисляют названия. Рассматривают Библию. Валера ставит на стол коньяк, убирает водку.

С л а в а. Чего так?
В а л е р а. У меня на водку аллергия. С тех самых пор, когда ее по талонам продавали. (Убирает стаканы, находит в буфете маленькие рюмочки, наливает коньяк на донышки.
Слава делает удивленно-насмешливое лицо. Усаживаются за стол)   
С л а в а. Ну, с приездом! Только ты уж долей мне, а то у меня на такую дозу тоже аллергия. (Валера доливает. Выпивают). Ты к нам надолго?
В а л е р а. С неделю хотел пожить.

Слава наливает всем по полной рюмке. Чокаются. Слава выпивает, Татьяна Арсеньевна «пригубляет»,  Валера рассматривает напиток на свет.

С л а в а. Валерка, ты чего не пьешь? Сам пригласил, а сам не пьешь. Чего выпендриваешься?
В а л е р а. Ко мне подъехать должны. Голову трезвую надо иметь.
С л а в а. Ну тогда ладно. А я выпью. Тетя Таня, ты мне стакан подай.
Т.А. Что ты Слава, со стакана-то захмелеешь, домой не дойдешь. Вот в рюмочку налей, да закуси. (Подвигает закуски. Валера отошел к окну. Татьяна Арсеньевна шепотом). Не забывай, сколько этот коньяк стоит.
С л а в а. (Делает понимающий жест). Валерка, ты кого там высматриваешь?
В а л е р а. Ребята должны подъехать. Дело у меня к ним. Кажется, уже едут. Я выйду а вы тут сами. (Выходит).
Т.А. Славик,  не пей пока. Давай послушаем о чем там они.
С л а в а. (У окна). Подъехали. Здороваются. Говорят чего-то. Не поймешь: «Через польскую границу, баксы, евро, марки, Германия, машины, машины, машины»..Отошли, ничего не слышно.
Т.А. Машины воруют, через польскую границу перегоняют и продают в Германии. Уж хоть бы не убивали никого, а ведь, наверное, убивают. Ох, Господи, посадят Валерку. В любой момент могут придти.
С л а в а. Тетя Таня, ты ему на всякий случай вещмешок собери. Вдруг придут его арестовывать.
Т.А. Верно, Слава. Вещмешок у меня есть. Сухарей бы надо посушить.(Приносит рюкзак. Кладет в него продукты, вещи.)
С л а в а. Пойду я, тетя Таня. (Уходит).

 Татьяна Арсеньевна снимает с полочки открытку с изображением Николая-Угодника, Смотрит, крестится, завертывает в платочек, кладет в рюкзак. Входит Валера.

В а л е р а. Куда это вы, мамаша, с вещмешком собрались?
Т.А. Я никуда не собралась. Тебе вот мешок соберу и пускай стоит у дверей, как понадобится, сразу и возьмешь на плечо.
В а л е р а. Зачем он мне? У меня чемодан есть. Да и продукты я в дорогу не беру. Постойте-ка, вы  что меня выпроваживаете? Я хотел у вас тут с недельку пожить. Забор починю.
Т.А. Мешок я собираю на случай, если тебя арестовать придут.
В а л е р а. За что меня арестовывать?
Т.А. Машины ты воруешь и за границей продаешь. У меня тут скрываешься, небось, от милиции. Убил, наверное, кого-нибудь. Господи спаси и сохрани. Вот потому и мешок готовлю. Слышали мы со Славкой ваш разговор.
В а л е р а. Так вот какого вы обо мне мнения.
Т.А. А что же я еще могу подумать? Ты уж к соседям не ходи и Аню не тронь. Автомат Мишеньке тоже не нужен – страсть какая, как настоящий. Ему отчим велосипед купил. Если убивать меня не будешь, так сделай божескую милость, уберись от нас поскорее.
В а л е р а. Так вот какого вы обо мнения.
Т.А. Что, разве не так? Если не так, то я свечку в церкви на радостях поставила бы. Но ясно же все, чудес не бывает. Бандит ты, тюрьма по тебе плачет.

Валера рухнул на стул, уронил перед собой тяжелые руки.

Т.А. Господи, кулачищи-то. Тебе бы землю пахать, а ты что делаешь.
В а л е р а. Ладно, должно быть я заработал все, что от вас сейчас получил. Но вы меня послушайте! (Это прозвучало, как слова давней блатной песни  «Граждане, послушайте меня!»). Никого я не убивал и ничего не украл. Работал в Москве у «нового русского». Как слон, как вол, как лошадь. Денег порядком заработал. Купил новые «Жигули» последней модели. Угнал за границу. Там продал и купил подержанную иномарку. Остался в барыше. Иномарку домой пригнал, продал. Так и пошло дело. Здесь за рубли покупал прямо с завода машины. За границей продавал за доллары. Покупал там  по дешевке их рухлядь – иномарки. У себя на родине с выгодой продавал. Ребят знакомых – шоферов работой обеспечивал. Платил им хорошо. ( Татьяна Арсеньевна в изумлении ахает)
Т.А. Так ты не бандит! Радость-то! Но ты скажи, Валера, законно ли все это? Не по-нашему оно как-то не по-советски.
В а л е р а . Ну, мамаша, вам если мед, то обязательно ложкой. Что сейчас по-советски делается? И где эти советы?
Т.А. Советов нет, а мы остались. И не привыкли так вот деньги зарабатывать. Что ты не вор и не бандит, я рада, очень рада и свечку за это Господу поставлю. Но денег твоих не надо и Аня не возьмет. Ты уж не обижайся. Шубу с сапожками тоже не возьму.
В а л е р а. Забор хоть дозвольте починить.
Т.А. Забор чини. Это ты своими руками сделаешь. Это мне в радость. И живи сколько хочешь. Ты сказал – неделю? Живешь-то ты где? Квартира, семья есть.
В а л е р а . Живу в Москве. Квартиру купил. Жена, дочка два года.
Т.А. Батюшки, радость-то!
В а л е р а. Радость, радость… Если бы Аня согласилась, все бы бросил.
Т.А. Об этом забудь. Аню не тревожь.
В а л е р а. Ладно.
Т.А. Поклянись.
В а л е р а. Клянусь.
Т.А. Господи, хорошо-то как. Неужели это мне не снится.
В а л е р а. Послушайте меня, мамаша.(Опять с надрывом, как будто звучат слова «Граждане, послушайте меня»). Жизнь переменилась. Вы вокруг посмотрите. Кто хорошо живет? Да те, кто торгует с выгодой. А те, кто собственным трудом пытаются заработать – на грани. Да что я вам говорю, сами видите. А в почете кто? Абрамович вон, да Березовский.
Т.А. Да ты что, Валера! Разве тебе Адамович с Березовским примеры? И не в почете они у добрых людей. Абрамович людей покупает – футбольные команды. Это по -божески? Где он эти деньги взял? Заработал? Жулик он. Нефть российскую продает, а на эти деньги футболистов покупает. А Березовский где деньги взял?
В а л е р а. Откуда, мамаша, вы все это знаете?
Т.А. Так не глухая. Телевизор у меня и радио, и в электричке люди говорят. Я тебе, Валера, вот что скажу, ты на торговцев этих, на бизнесменов не смотри, а тем более на олигархов – тьфу ты, ну и имечко – ты лучше мать с отцом вспомни, царство им небесное. Трудящиеся были люди. Отец-то твой трактористом всю жизнь проработал, а мать Нюра – подружка моя – на почте. Почтальоном была по молодости, а потом начальником почты. Никто про них худого слова не скажет. И жили – все у них было. Ты вот только много чего размотал.
В а л е р а. Чего я размотал-то. Мотоцикл в сарае стоит, и ружье цело, и аккордеон. А дом продали, так на эти деньга ваш отремонтировали и пристройку сделали.
Т.А. Скажи спасибо, что мы с Аней тебе разгуляться не дали, а то ничего не осталось бы от родительского добра.
В а л е р а . Поеду я в «Стройматериалы», для забора куплю кое-что. (Уходит. Звук отъезжающей  машины. Татьяна Арсеньевна крестится на иконы).

Стук в дверь. Заходят Мария Ивановна  и Слава.

М.И. Куда это он?
С л а в а. Опять в церковь?
Т.А. В «Стройматериалы поехал». Забор хочет починить.
М.И. Иконы-то, Татьяна! Красота какая! Это: (Перечисляет названия икон, крестится на каждую). Ну, рассказывай, чего с ним приключилось, чего он приехал?
Т.А. Никакой он не бандит. Машинами торгует. Денег много заработал.
С л а в а. Бизнесмен значит. Это все равно, что бандит.
М.И. Сам ты бизнесмен, молчи лучше. Рассказывай, Татьяна. 
Т.А. Сначала, как сбежал он отсюда, когда оскандалился-то, у «нового русского» работал. Потом свое дело организовал. Квартира, говорит, в Москве. Семья. Дочка 2 года.
М.И. Ну и слава Богу. Ведь хороший паренек был, пока пить не начал. С чего вот он пить стал?
Т.А. Не пьет теперь. Но не закодирован. Немного выпивает. Вон бутылка коньяка стоит. Слава говорит 500 рублей стоит. (Рассматривают бутылку).
М.И. Неужто 500.
С л а в а. 500. Сам видел в супермаркете.
Т.А. А как пьет-то. Ты бы, Маруся, видела. Плеснет на донышко, на свет посмотрит, понюхает, в руках подержит рюмку-то. И цедит по капле.
М.И. Ну если бутылка 500 рублей стоит, не станешь стаканами опрокидывать.
С л а в а. Я бы не отказался от стакана. А и не убыло после того как меня угощал.
Т.А. Ты, Слава, тоже бросал бы пить-то. Делом бы каким занялся.
С л а в а. Бизнесом что ли?
Т.А. Зачем бизнесом? Машины людям ремонтируй. А то пристроился сторожем. Это в твои-то годы.
М.И. В наши годы сторожами одни пенсионеры да инвалиды работали.
С л а в а. Так охранять нечего было. А теперь только и смотри, чтобы не украли чего. Теть Таня, ты видела какой Валерка штакетник для забора привез. Строганный, без единого сучка. Из такого штакетника только мебель делать, а он забор собрался строить. Краски «Пинотекс» купил 10 банок, бесцветной. Навесы позолоченные.
Т.А. Ну ты и скажешь – позолоченные. Желтые просто.
С л а в а. Так ты посмотри, как они на солнце блестят. Наверное, он за замком поехал. Я видел в «Стройтоварах» запоры для ворот продают по тысяче рублей. Тоже позолоченные.
Т.А. Да зачем мне такая роскошь. Не надо мне этого. Скажу я ему.

Стук в дверь. Заходят Лидия Семеновна и Алексей Андреевич.

А.А. Мир дому сему!
Л.С. Здравствуйте Татьяна Арсеньевна, Мария Ивановна. Слава, здравствуй.
Т.А. Здравствуйте, проходите, соседи дорогие. Давно у нас не бывали. Проходите. Садитесь.
А.А. Дело у нас к Валерию.
Т.А. Ох, батюшки светы! Что стряслось-то? Чуяло сердце, что так просто не кончится его гостевание.
Л.С. Да не волнуйтесь вы, Татьяна Арсеньевна. Ничего не случилось.
А.А. Одно давнее недоразумение разрешить надо. Где сам-то герой?
Т.А. В магазин поехал. Сейчас вернется.
А.А. Я смотрю, он большую стройку затеял.
Т.А. Да уж, я и не рада. Накупил всего.

Входит Валера.

В а л е р а. Привет честной компании! Алексей Андреевич, Лидия Семеновна! Не знаю, что и сказать. Виноват я перед вами. Дурак был. Простите, если можете. Неприятности у вас были из-за меня.
Л.С. Полно, Валера. Кто старое помянет… Мы и забыли давно.
А.А. И ты, Валерий, забудь. Мы рады, что у тебя жизнь наладилась. А пришли, так сказать, поставить точку на этом деле. Когда ты от нас уехал…
В а л е р а. Да говорите уж прямо – сбежал.
А.А. Ну это не важно. Тут такое обстоятельство. Дело это долго тянулось. Не хочется вспоминать. Потом его закрыли. Но было вынесено вот такое решение. Тебя касается. (Достает бумагу. Читает.) В связи с систематическим нарушением общественного порядка, поведением, оскорбляющем человеческое достоинство, Валерия Николаевича Дыкова признать виновным по статье 206, часть третья Уголовного кодекса РСФСР  и назначить ему наказание в виде шести месяцев лишения свободы, условно. Ну, это за давностью лет закрылось. Судимость снята. Я так думаю. А вот, дальше слушайте. В связи с оскорблением пенсионеров Серебряковых и их оговором в следственных органах, нанесения им морального ущерба, взыскать с Валерия Николаевича Дыкова штраф в размере одной тысячи рублей в пользу Серебрякова Алексея Андреевича и Серебряковой Лидии Семеновны. Исполнение приговора возложить на коллегию судебных приставов. Поскольку вопрос о взыскании штрафа как бы остается открытым, то мы хотим сказать, что претензий не имеем и на выплату денежной компенсации не претендуем. Таким образом, ставим точку в этом деле.
В а л е р а. Ну если судебное решение, то можно и заплатить.
М.И. Ишь ты, какой широкий! Думаешь деньги все могут. Андреич с Семеновной к тебе как к человеку, а ты им – «Можно заплатить».
Л.С. Нет, нет, Валера. Ничего платить не надо. Просто если вопрос возникнет. Вы вот приехали, а в коллегии приставов станет известно. Так если станут взыскивать с вас, так надо сказать, что мы претензий не имеем.

Входят трое в форме судебных приставов.

Д е в у ш к а  в  ф о р м е. Коллегия судебных приставов. Дыков Валерий Николаевич, кто будет?
В а л е р а. Я буду.
Д е в у ш к а  в  ф о р м е. Во исполнении решения суда от 25 сентября 1990 года… Получите и распишитесь. Здесь, здесь и здесь.

Приставы уходят. Валера читает бумагу.

В а л е р а. …В случае неуплаты у вас будет описано имущество на сумму одна тысяча рублей плюс пеня по ставке равной одной трехсотой действующей ставки рефинансирования Банка России за каждый день просрочки. Итого  шесть тысяч четыреста рублей. Эту сумму вы как ответчик должны внести на счет 256 497 768 456.
Л.С. Стойте, стойте. Надо вернуть этих судебных приставов. Мы же за тем пришли, чтобы сказать, что не надо нам никакого возмещения за моральный ущерб. Давайте догоним их. Объясним.
С л а в а. Все, Семеновна. Обратного хода нет. Или снова суд-пересуд.
Т.А. Не болтай, Славка. Давай лучше догони их. Вон они к Ильиничне пошли. Попроси их вернуться. (Слава уходит.)
В а л е р а. Да ладно, заплачу я и дело с концом.
Л.С. Нет, нет. Почему вы должны платить, если мы не хотим брать эти деньги

Заходят Слава и судебные приставы.

Д е в у ш к а  в  ф о р м е. В чем дело, граждане? У нас нет времени. Что вам не понятно?
Л.С. Мы с мужем - Серебряковы. Это нам присудил суд компенсацию за моральный ущерб. Но мы давно простили Валерия Дыкова и помирились с ним. Мы не хотим получать эти деньги.
Д е в у ш к а  в  ф о р м е. Мы делаем то, что должны делать, требуем исполнения решения суда. Сами мы не можем вносить изменения в приговоры.
А.А. Но прошло много времени. Эти бумаги, наверное, уже утратили силу. И страна по иному называется. А тут (Показывает на бумагу в руках Валеры.) написано «Уголовный Кодекс РСФСР».
Д е в у ш к а  в  ф о р м е.  Неважно. Общественность должна знать своих правонарушителей и каждый документ должен быть доставлен своему фигуранту. Извините, нам еще несколько адресов надо посетить.
В а л е р а. А можно я присужденную сумму сейчас и заплачу?
Д а в у ш к а  в  ф о р м е. Ни в коем случае. Для этого есть Государственный банк России. Счет указан в постановлении. (Хочет уйти).
В а л е р а. Девушка, постойте! Скажите, а потом эти деньги из банка будут переданы  Серебряковым?
Д е в у ш к а  в  ф о р м е. Да, им будет перечислена сумма 1 тысяча рублей за вычетом подоходного налога и почтовых расходов.
Л.С. Не надо нам никакой суммы. Что мы не имеем права отказаться.
С л а в а. А 5 тысяч 400 рублей кому?
Д е в у  ш к а  в  ф о р м е. Эта сумма, составляющая пени за 5 просроченных лет, пойдет в доход государству.
В а л е р а. Все понятно. Большое спасибо за квалифицированные пояснения. Передайте наши восхищения нашему государству.
С л а в а. Да уж и тут не прогадали.
Д е в у ш к а  в  ф о р м е. А вы не нарушайте. Тогда и ехидничать не надо будет.
В а л е р а. Не будем, не будем. Боже упаси. Всю оставшуюся жизнь обязуюсь быть законопослушным строителем  развитого капитализма.
Т.А. Ладно тебе, остряк. Болтаешь невесть что. Вы его не слушайте, девушка, Извините, что задержали.
М.И. Все он заплатит, что положено.
С л а в а. Его сейчас хлебом не корми, а дай только за что-нибудь заплатить. (Все смеются. Приставы уходят.)

                З А Н А В Е С


                Ч Е Т В Е Р Т О Е   Д Е Й С Т В И Е

Та же комната. Прошла неделя. Татьяна Арсеньевна сидит за столом пригорюнившись.

Т.А. Ну вот, забор построил. Все дела сделал. Уезжает. А мне жалко.

Заходит Валера.

В а л е р а. Ну вот, мамаша, забор построил. Все дела сделал. Надо ехать. А мне невесело. Из дома из своего уезжаю. На чужую сторону.
Т.А. Что делать-то, Валерочка. Жалко мне тебя, а не вернешь прежнего. Да и семья у тебя теперь другая. Ты уж их не обижай.
В а л е р а. Ну да ладно. Живы будем – не помрем. Можно я этот инструмент с собой заберу?
Т.А. Да что ты спрашиваешь. Это твой инструмент. Бери, конечно. Может, еще пригодится тебе.
В а л е р а. Я бы мог и купить. Сейчас чего только не продается. Но мне этот инструмент, как часть меня. Топорик вот (берет в руки топорик), как продолжение моей руки…
Т.А. Давай упакуй все. Вот газеты. Хорошо, что инструмент берешь. Не забыл свое мастерство. (Валера заворачивает каждый инструмент отдельно, укладывает в чемодан). Может еще что-нибудь возьмешь из своих вещей. Аккордеон бы взял. (Подает аккордеон).
В а л е р а. (Берет аккордеон. Играет.) Пусть у вас все остается. Может быть еще когда-нибудь заеду. Если Аня позволит для Миши что-нибудь покупать или деньги присылать, буду счастлив.
Т.А. Почему же не позволить. Мишенька – сынок твой. Я ей скажу. Если деньги честным путем нажиты, кто же против будет.
В а л е р а. Спасибо, мамаша. Видел я Мишку с велосипедом. Большой вырос.
Т.А. 1-ый класс закончил на одни пятерки. Отчим ему велосипед купил. «Орленок». А то «Школьник» был. Мал ему теперь стал. Мишенька рослый, не тебя похож.
В а л е р а. Ну что ж. Дальние проводы, лишние слезы. Пора отправляться. (Берет чемодан, куртку).
Т.А. Стой, Валера! Соседи вон идут проводить тебя. (Показывает в окно) Иди, открой им калитку, а то не совладают с твоими запорами.
В а л е р а. Так это просто делается. Вот вам пульт. Вот тут нажать надо. Нажимайте на зеленую кнопочку.
Т.А. Ну нажала. (Смотрит в окно). Ой, калитка сама открылась. (Высовывается в окно). Заходите, соседи.(Идет, открывает дверь). Заходите, заходите. Проводить пришли Валерия. Спасибо. Садитесь.

Заходят и рассаживаются Мария Ивановна, Лидия Семеновна, Алексей Андреевич, Слава. Валера здоровается за руку с мужчинами. Женщинам подвигает стулья.

Т.А. Не ждали мы, что придете проводить Валеру. Ничего не приготовили ни закусить ни выпить на посошок.
В а л е р а. Как так не приготовили, А это что? (Берет рюкзак, высыпает на стол содержимое. Рассматривают). Так, это смена белья. В чемодан положим. Это что? (Разворачивает платочек с иконкой). Ну, это мне в дорогу. Николай – угодник. Он путешественникам помогает. Спасибо, мамаша. (Завертывает, кладет в нагрудный карман). А это нам для расставания. Чего тут только нет. А это что? (Поднимает пакет с сухарями). Сухари…
С л а в а. Сухарей таки насушила тетя Таня. Вот до чего живучи старые привычки.
Л.С. Мы вот тоже кое-что принесли на прощание. Пирожки.
М.И. Вот и от меня, что бы вспоминал. (Ставит на стол мисочку).
С л а в а. А это от меня. (Ставит на стол бутылку водки).
Т.А. Слава! Он же в дорогу. За рулем.
С л а в а. Ничего. Мы за него выпьем, а то пути не будет.

Все хлопочут. Накрывают на стол. Открывают банки. Режут колбасу. Ставят чайник. Сухари укладывают в высокую вазу, ставят по середине стола. Слава наливает рюмки.

В а л е р а. Счастливо вам оставаться. Спасибо за вашу доброту, за память, за то что пришли проводить.
А.А. Тебе, Валерий, желаем счастливой дороги и счастливой жизни.
В а л е р и й. Вот все дела вроде бы справил. Одно осталось. Не знаю куда автомат деть. Мише привез, а Татьяна Арсеньевна против. Говорит, как настоящий. Не хочет чтобы ее внук брал в руки оружие.
С л а в а. Так мне отдай. Я его буду с собой на дежурство брать. Ни один вор не подойдет. (Все смеются).
В а л е р а. На, забирай. Только смотри не убей никого.
С л а в а. А что! Пусть не лезут.
В а л е р а. А ты, Слава, что охраняешь? Какие такие ценности?
С л а в а. Я самый дефицитный товар охраняю. Стройматериалы. Доски. Думаешь это так просто? Только отвернись. Вот, даже, стих такой есть. Называется  «Человек с доской». Слушайте, я вам прочитаю.
                Рассвет за окнами рябит,
                Мужик с доской идет.
                Известно всем: кто меньше спит,
               

                Тот больше достает.

                Доволен он: с хитринкой взгляд,
                Похож на муравья.
                Не тянет ноша, говорят,
                Когда она своя.

                Усвоил он, хлебая щи:
                Бог грешников простит.
                Все, кроме вши, домой тащи
                И будешь пьян и сыт.

                Как хочется порой мне  стать,
                Богов мудрее всех!
                Помог бы людям наверстать
                Движение наверх.

                Прогнал бы нищенства тоску
                И звезды б раздавал,
                А мужику бы дал доску,
                Чтоб он не воровал.

Все смеются, аплодируют.

А.А. Слава, это ты сам сочинил? Молодец.
М.И. Рассказал с выражением. Прямо артист.
В а л е р а. Мы и не знали, что ты такой талант.
С л а в а. Не сам я это сочинил. В книжке прочитал. Я стихи люблю. Особенно о жизни. А тут сама жизнь: «Мужик с доской идет».
В а л е р а. Да ты уж признайся, что сам это сочинил.
С л а в а. Чего мне признаваться. Зачем мне чужая слава.
Л.С. Слава, скажи чьи это стихи, если не твои. Нам же интересно.
С л а в а. Не запомнил фамилию. На «А» начинается, а зовут Владимир. В городе Ухта живет. Вспомнил! Аншуков. Владимир Аншуков.
Т.А. Может мы от стихов к песням перейдем. Споем на прощание, а Валера нам подыграет на аккордеоне.
М.И. Так мы и песни-то все перезабыли.
Т.А. Ну ничего, вспомним. Давайте вот эту. Споемте, друзья, ведь завтра в поход… Валерик, давай!

Очень хорошо с подъемом поют под аккордеон.

                З А Н А В Е С