2. Мельница

   Межвоенное время тысяча девятьсот тридцать четвертого года Польши.
 Злот стабилизировался, паны  кайфуют, офицер - самая престижная профессия. Успешному хозяину зеленая дорога: дают кредиты на покупку земли, на свое дело (тогда слово бизнес в бытовом понимании еще не родилось).
В платке сестра моей бабушки – Козловская Ядвига Станиславовна со своим семейством.   Деревня Лестница, в 12 километрах от Гродно.
По крылатому, сохранившемуся до сих пор, изречению: "жили, як за польским часам: - комин абвешивали колбасой пальцем пханою, а блин с двух сторон маслом мазали". Козловский Болеслав (первый справа во втором ряду) в складчину с младшим братом Козловским Антоном покупают на взятые кредиты землю и мельницу. Девичье счастье дочерей Янины и Констанции требовало подкрепления приданым. О самой маленькой Владиславе еще не думают. Сыну Юзефу, как наследнику, гарантированно состоятельное будущее.
    После смерти маршала Польши Юзефа Пилсудского в успешном возрождении государства начался застой. Лихорадочно начали искать врагов из пятой колонны. И нашли - евреев. Приоритетное право в бизнесе отдавалось исключительно стопроцентным католикам (то есть полякам). Евреи дёшево сбывали свое имущество. Некоторые регистрировали  на подставных функционеров польской национальности. И еще задолго до пришествия "спасителя" на эту землю в образе "отца всех народов" каким-то седьмым чувством поняли, что надо немедленно свои предприятия, магазины, бумажные злотые и доллары перевести в более стабильную валюту - золото. Братья Козловские  в этом деле им помогли - купили за царские золотники ещё одну мельницу.
    Сегодня, как говорят, сходив по ум до одной не очень умной пани, можно и улыбнуться наивности здешнего человека.
   Для Болеслава и Антона Козловских уже тогда было суждено: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. После 17 сентября 1939 года они окончательно поверили, что басня "остаться у разбитого корыта" это не байка, а действительность. Две дочери - Янина и Констанция, и сынок Юзеф с этим родительским "сокровищем" оказались в Польше и не пожалели, так как те, кто остался, "веселились" в ГУЛАГах. Владислава, как самая маленькая, осталась с родителями стеречь осиротевший дом, Гожское кладбище  деда Юзефа и бабушки Ядвиги и гнездо аиста на высоком столбе с колесом от телеги.