Отстали от веяний времени!

Друзья!

Нефтяные,  газовые и угольные лоббисты в РФ  не хотят  сдавать свои позиции в экономике страны. Хотя повсюду в мире  предприятия переходят на «зеленую экономику». У нас же…СССР 70-х годов!? В ХМАО-ЮГРЕ все строят и строят буровые вышки, новые трубопроводы, соревнуются за сто тысяч метров  годовой проходки нефтяных скважин и т.д. Кто больше наделает дырок в Матушке-Земле? А их так тысячи и тысячи, в том числе не  работающих, малодебитных  брошенных! А сколько законсервировано , заглушено за последние полвека старых  разведочных стволов, пробуренных в годы освоения месторождений даже на самой территории Нефтеюганска и в его окрестностях?
Югра- в опасности! Ведь если 5-6 бальное землетрясение, то  катастрофы неизбежны!
Газ российский уже не берут в прежнем объеме, то же грозит и нефти, прежде всего дорогой, арктической. А обычную , легкую, уже неразумно,  расточительно добыли, извлекли из подземных кладовых.
Профессор Валентин Катасонов пишет:
«…примерно две трети из того объема запасов, который был обнародован Минприроды в 2013 году, приходится на трудноизвлекаемые запасы — преимущественно сланец и нефть, которую можно добывать лишь с помощью глубоководных проектов на арктическом шельфе (себестоимость арктической нефти может доходить до 150 долларов за баррель). Получается, что реальные, «рентабельные» запасы нефти у России — в три раза ниже официальных данных Минприроды. Что-то около 6 млрд. тонн, что сопоставимо с запасами Ливии и США. Получается, что Россия еле вписывается в первую десятку стран по запасам «черного золота».
Мы давно не первые!
Но и саудиты уже не гонятся за объемами, как  и англичане. Только США и Китай игнорируют новое веяние времени, наращивая добычу ископаемого топлива.
«У РОССИИ ЕСТЬ ВСЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ОКОНЧАТЕЛЬНО ПРЕВРАТИТЬСЯ В КОЛОНИЮ ЗАПАДА И ДАЖЕ ВООБЩЕ ИСЧЕЗНУТЬ С ПОЛИТИЧЕСКОЙ КАРТЫ МИРА. ЭТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ДАЖЕ БЫСТРЕЕ, ЧЕМ МЫ ДУМАЕМ. МНОГИЕ ПОЛАГАЛИ, ЧТО ЭТО БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ ИЗ-ЗА ПОЛНОГО БЕЗДЕЙСТВИЯ ВЛАСТИ, НО МЕДЛЕННО И ПОСТЕПЕННО. НЕТ, ЭТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ УЖЕ В БЛИЖАЙШЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ, ДОСТАТОЧНО ВНЕЗАПНО. ПО ТОЙ ПРОСТОЙ ПРИЧИНЕ, УЖЕ РОССИЯ МОЖЕТ БЫСТРО УТРАТИТЬ СТАТУС «ЭКОНОМИКИ ТРУБЫ» И ПРЕВРАТИТСЯ ПРОСТО В СЛАБО ОБИТАЕМУЮ «ТЕРРИТОРИЮ».
…Да, и тогда  ныне богатые Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск, Нягань, Когалым тоже опустеют, будут зиять черными глазницами брошенных зданий!
Печальная перспектива! И, увы, недалекая!
Вл.Назаров
********************
1. «ЭКОНОМИКА ТРУБЫ» ВЕДЁТ В НИКУДА
Почему без зелёной энергетики наша экономика может рухнуть, помог ли COVID-19 климату и как Россия может стать конкурентноспособной
9 сентября Greenpeace в России опубликовал петицию с требованием к правительству о переходе России на экологичный путь развития и зелёное восстановление экономики. Также совместно с крупнейшими бизнес-ассоциациями, экологическими НКО и экспертами был представлен документ «Зелёный курс России» — программа долгосрочного развития страны с конкретными предложениями по борьбе с экономическим и климатическим кризисом. Мы решили обсудить подробнее тему перехода на зелёные технологии с человеком, который уже давно изучает эту тему — Михаилом Юлкиным.
Михаил много лет занимается проблемой снижения выбросов парниковых газов. В 1999 году он основал Центр экологических инвестиций. Кроме того Михаил — член Межведомственной рабочей группы при Администрации Президента РФ по вопросам, связанным с изменением климата и обеспечением устойчивого развития, а также член Межведомственной рабочей группы по экономическим аспектам охраны окружающей среды и регулирования выбросов парниковых газов при Минэкономразвития России.
— Михаил, как вы считаете, в чём заключается самое большое достижение России по борьбе с климатическим кризисом?
— ПО СРАВНЕНИЮ С 1990 ГОДОМ СЕГОДНЯ ВЫБРОСЫ УГЛЕКИСЛОГО ГАЗА В РОССИИ МЕНЬШЕ ПРИМЕРНО ВПОЛОВИНУ. МОЖНО УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ЭТО РЕКОРДНОЕ СОКРАЩЕНИЕ — МАЛО КАКАЯ СТРАНА МОЖЕТ ПОХВАСТАТЬСЯ ТАКИМ. НО ПРОБЛЕМА В ТОМ, ЧТО ЭТО СЛУЧИЛОСЬ ВМЕСТЕ С ЭКОНОМИЧЕСКИМ ПАДЕНИЕМ. С ТЕХ ПОР ЭКОНОМИКА США И ЕВРОСОЮЗА ВЫРОСЛА В ПОЛТОРА-ДВА РАЗА, А У НАС ОСТАЛАСЬ ПРИМЕРНО НА ТОМ ЖЕ УРОВНЕ. НЕ ТАКАЯ БОЛЬШАЯ ДОБЛЕСТЬ — СНИЖАТЬ ВЫБРОСЫ ЗА СЧЁТ СОКРАЩЕНИЯ ПРОИЗВОДСТВА НА ФОНЕ ПАДЕНИЯ ИЛИ ОТСУТСТВИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА. ВОТ НАРАЩИВАТЬ ЭКОНОМИКУ И СОКРАЩАТЬ ВЫБРОСЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТРУДНО. МЫ ЭТОГО КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ УМЕЕМ ДЕЛАТЬ.
Важное замечание: снижения выбросов случились до того, как мы подписали международные договоры об этом.
На момент подписания Рамочной конвенции по климату 1992 года, выбросы у нас падали. Киотский протокол 1997 года, который также их ограничивал, вступил в силу только в 2005 году. Но до этого времени выбросы в России не сокращались. Планку 1990 года мы пока не превысили. (1990 год является общепринятым базовым годом, от которого все страны отчитываются о своём прогрессе в сокращении выбросов — Примечание редактора.) Но и снижать выбросы так и не научились. В 2016 году Россия подписала Парижское соглашение по климату,а в 2019 году мы его хитрым образом ратифицировали, просто приняли постановлением правительства. Но с тех пор у нас выбросы так и не сокращались. Сейчас наши власти предлагают снизить их количество на 30 % по сравнению с 1990 годом. Но это лукавство, потому что у нас сейчас фактически минус 50%. В Париже договорились, что в развитых странах выбросы совсем не растут и падают относительно нынешнего уровня. А у нас может начаться рост вместо сокращения, это очень опасно.
— Самый большой вред, который наша страна наносит климату?
— Россия на четвёртом месте по количеству выбросов после Китая, США, и Индии. Надо помнить, что у нас очень большое количество выбросов на один доллар ВВП и на одного человека. Например, в Японии людей примерно столько же, сколько у нас, но выбросы гораздо ниже. А если смотреть по накопленному вкладу, начиная со времени промышленной революции и считать Россию наследницей СССР, то мы вообще третьи. Главным источником энергии в СССР был уголь, мы сжигали его в огромных количествах. В последнее время Россия перешла на газ, до этого у нас появились атомные станции, гидроэлектростанции. Но сжигание ископаемого топлива — по-прежнему главная проблема нашей страны.
Есть ещё проблема отходов и сельского хозяйства, где мы используем большое количество удобрений — и парниковые газы летят в атмосферу. Частично наши выбросы компенсируют леса. Правда, они растут не так буйно и быстро. Наш выброс — 1,7 млрд тонн в год.
Плюс ко всему мы поставляем ископаемое топливо и в другие страны мира, причём, по совокупности, больше, чем остальные страны. Я как-то считал с коллегами и получилось, что наш вклад через продукты, которые мы поставляем в мир — это ещё примерно 2 млрд тонн выбросов.
— Плюсы и минусы эпидемии COVD-19 для экологии и климата?
— Для окружающей среды это была передышка. Мы меньше эксплуатировали транспорт — самолёты, автомобили, какие-то станции сжигали меньше угля и газа. Над Китаем кое-где развеялись многолетние смоги, и китайцы увидели чистое небо над головой. Но сейчас есть все шансы вернуться к докоронавирусным выбросам и даже превысить их. Мы можем использовать сложившуюся ситуацию по-разному.
Я бы сравнил её с комнатой, в которую попали через чёрную дверь, а где-то сбоку есть зелёная, и через неё можно выйти в другую экономику, где меньше выбросов загрязняющих веществ. Надо использовать эту передышку во благо.
— Европа вводит трансграничный углеродный налог. Как это повлияет на климат и на экономику России?
— Этот инструмент придуман европейцами не столько ради климата, сколько ради сохранения конкурентоспособности их собственной экономики. Задача европейцев заключается в том, чтобы втянуть свою перерабатывающую промышленность в деятельность по декарбонизации. Если они это сделают, то ребята, которые импортируют те же товары, окажутся в выигрышном положении, по сравнению с теми, кто платит за выбросы. Чтобы не предоставлять преимущество внешним поставщикам и не давать переводить своё производство в другие страны, они придумали систему углеродной корректировки импорта. Кстати, за перелёты внутри Евросоюза российские компании уже платят, и никого это не возмущает. Сначала наша и другие страны взбунтовались, проиграли кучу судов, заплатили кучу штрафов, а теперь спокойно работают в этой системе. С трансграничным углеродным налогом будет также: торгуешь на европейском рынке — изволь соблюдать требования.
Но есть и более сложные истории. Европейцы в прошлом году приняли закон, что удельный вес выбросов от автотранспорта должен упасть на 15%. Автомобильные компании могут это сделать, только производя больше электромобилей. Это означает снижение спроса на нефть и нефтепродукты. Мы рискуем потерять Европу как рынок сбыта. Нам надо менять структуру нашего экспорта.
— Сценарий Минэкономразвития предполагает, что российская экономика сможет стать самой углеродоёмкой (Прим.: Углеродоёмкость отражает, сколько выбросов углекислого газа происходит на единицу произведённого валового внутреннего продукта. Чем выше углеродоёмкость экономики, тем более отсталые технологии используются). Есть ли способ развивать экономику за счёт новых отраслей?
— Скорее будет наоборот. Вообще, там три сценария, которые исходят из того, что наша экономика будет расти очень высокими темпами. Но если у нас падает экспорт, который составляет существенную часть ВВП, то за счёт чего мы будем обеспечивать темпы роста? У нас внутреннее потребление не сильно выросло. Мы производим сырьё, отгружаем его на Запад и Восток, получаем валюту и на неё покупаем товары, которые используем — одежду, обувь, хорошие продукты питания. Мы работаем как насос, который качает необработанную продукцию туда и обработанную — оттуда. Если у нас падает экспорт, то нет и возможностей для импорта, поэтому доходы населения будут падать. И что мы будем им продавать тоже непонятно. Рост экономики можно обеспечить только на другой основе, не на углеводородной. Если мы сделаем ставку на продажу углеводородов, то экономика будет сжиматься. Мы можем повторить то, что было в 90-х — выбросы будут падать вместе с экономикой.
— Самый оптимистичный и самый пессимистичный сценарий выхода из климатического кризиса для России и для мира?
— У нас осталось не так много времени. Если мы строим «экономику трубы», то это путь в никуда. Ни трубы, ни те ресурсы, которые мы по ним гоняем, не будут нужны. Сегодня приходит понимание того, что «труба» никуда не ведёт, она — скорее проблема, чем решение. Востребованы альтернативные продукты — например, зелёный водород, смарт-системы, которые позволяют снижать расход топлива, производство зелёной энергии и т. д. Но у нас сегодня деньги не идут туда.
У нас есть попытки пересаживаться на водородомобили в Черноголовке. Но, чтобы это коммерциализировать и поставить на поток, нужны грамотные специалисты и хорошие технологии.
Россия очень зависит от экспорта, и когда падает спрос, падает и экономика. Мы либо декарбонизируем экономику сами с повышением ВВП и выполним все пожелания, написанные в стратегии, но на зелёной основе, либо не сделаем этого. Тогда экономику ждёт распад, и выбросы упадут вместе с ней. Если мы не перейдём на новые виды продукции сами, то это сделают снаружи, просто отказываясь покупать наш продукт.
— Как на экологию может повлиять отказ от интенсивного потребления?
— Насчёт того, что мы много потребляем, я бы не совсем согласился. В России неравномерный уровень доходов, есть огромное неравенство. Есть группы населения, которые перепотребляют, а есть те, кто недоедает. Но все мы потребляем энергию больше, чем нужно, это расточительность. Мы гордимся тем, что у нас центральное отопление, но это один из самых неэффективных способов снабжения теплом — оно теряется по дороге, здания отапливаются неэффективно, народ регулирует температуру в доме форточками. Тепло нужно регулировать с помощью контроллера или регулятора. У нас очень плохо построена система энергосбережения зданий — на тепловизорах они все красные, из всех щелей утекает тепло. У нас нет привычки выключать свет и, напротив, появилась милая привычка оставлять компьютер всё время включённым.
— Снижение потребления отрицательно влияет на экономику. И как осуществлять зелёный переход, если денег мало?
— НАДО ПЕРЕСТАТЬ НАЗЫВАТЬ ОТРАСЛИ, КОТОРЫЕ ВЫРАБАТЫВАЮТ ПАРНИКОВЫЕ ГАЗЫ, БАЗОВЫМИ. МЫ ВСЁ ВРЕМЯ ПЫТАЕМСЯ ИХ ЗАЩИТИТЬ, НО ЭТО ПРОШЛЫЙ ВЕК, ЭТО НЕ ОСНОВА ЭКОНОМИКИ, А РУХЛЯДЬ. ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГРАММА ПО ЭНЕРГЕТИКЕ, КОТОРУЮ МЫ ПРИНЯЛИ — ЭТО ПОДДЕРЖКА ТЕХНОЛОГИЙ 50-Х ГОДОВ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ И ДАЖЕ ЗАПРЕТ НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НОВЫХ. ДВА ТРИЛЛИОНА РУБЛЕЙ МЫ СОБИРАЕМСЯ ПОТРАТИТЬ НА ЭТО. НЕУЖЕЛИ НЕЛЬЗЯ НАЙТИ ИМ ДРУГОГО ПРИМЕНЕНИЯ? ВЕДЬ МОЖНО СДЕЛАТЬ ВСЮ ЭКОНОМИКУ ЗЕЛЁНОЙ, А НЕ ОСТАВЛЯТЬ ЕЁ ЧЁРНОЙ. У НАС ЕСТЬ ПРОГРАММА ПОДДЕРЖКИ ЗЕЛЁНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ ВИЭ, НО ЭТО СТРАННАЯ ИСТОРИЯ. ВИЭ ОСТАВИЛИ 2% В ЭНЕРГОБАЛАНСЕ, И ДЕЛАЮТ ВИД, ЧТО ЕЁ ПОДДЕРЖИВАЮТ, ХОТЯ, НА САМОМ ДЕЛЕ, ПРОСТО НЕ ДАЮТ ИСЧЕЗНУТЬ. ЗЕЛЁНОЙ ЭНЕРГЕТИКЕ КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ ДАЮТ ДЕШЕВЕТЬ. ФРАНЦУЗСКАЯ КОМПАНИЯ TOTAL ЗА ОДИН ЗАКАЗ РАЗМЕЩАЕТ ПРОИЗВОДСТВО 10 ГИГАВАТТ ВЕТРОВЫХ СТАНЦИЙ МОРСКОГО БАЗИРОВАНИЯ, А МЫ СОБИРАЕМСЯ СТОЛЬКО ЖЕ ПОСТРОИТЬ ЗА ДЕСЯТЬ ЛЕТ. ХВАТИТ ЦЕПЛЯТЬСЯ ЗА РУХЛЯДЬ, КОТОРАЯ СОХРАНЯЕТ ТЕХНОЛОГИИ ПРОШЛОГО ВЕКА.
— Большая претензия сторонников углеводородов: на ветряки и солнечные батареи нужно много материалов, добыча которых тоже наносит вред окружающей среде. Как вы можете это прокомментировать?
— Приведение таких аргументов означает, что люди категорически не в теме. Если вы используете угольную станцию, вы, карьером или шахтой, каждый день добываете уголь. Вам надо тащить его за тысячи километров в то место, где его будут сжигать, образуются кучи золы, большие площади занимаются под золоотвалы. Котёл на угольной станции тоже надо построить, это много железа, стройматериалов. Потом уголь надо дробить и использовать огромное количество энергии на работу дробилок. Контрпример — компания «Хевел», которая использует для самообеспечения солнечные панели. Объём материалов, который нужен для их производства, несопоставимо мал по сравнению с тем, сколько идёт на добычу угля и газа.
Резюмируя, можно сказать, что ЗЕЛЁНАЯ ЭНЕРГЕТИКА — ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ НЕ ТОЛЬКО ОЗДОРОВИТЬ ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ, НО И СПАСТИ НАШУ ЭКОНОМИКУ.
Присоединяйтесь к нашему требованию Зелёного курса России! Только совместными усилиями мы можем повлиять на будущее нашей страны и обратить внимание правительства на тему климатического кризиса.
https://climate.greenpeace.ru/
***************************
2. «ЭКОНОМИКА ТРУБЫ»: СКОРО У РОССИИ И «ТРУБЫ» НЕ БУДЕТ

Профессор Катасонов о печальных перспективах нашей нефтегазовой отрасли

Уже в первые годы своего существования Российская Федерация окончательно растеряла доставшиеся ей в наследство остатки обрабатывающей промышленности и превратилась в «экономику трубы». Т.е. в монокультурную экономику, в структуре которой доминирует нефть и природный газ. Несмотря на громкие лозунги власти о необходимости структурных реформ в экономике и снижении зависимости страны от экспорта углеводородов, ничего не менялось. Как стала Россия в 90-е годы «экономикой трубы», так ею и оставалась до наших дней. Даже продолжала еще более усиливать свою углеводородную специализацию.
Так, в 2000 году экспорт сырой нефти из страны составлял 144,4 млн. т, а по итогам прошлого года он вырос до 260,6 млн. т. Экспорт нефтепродуктов за 2000?2018 гг. вырос с 62,6 млн. до 150,3 млн. т.
За тот же период поставки природного газа за рубеж увеличились с 193,9 млрд. до 220,6 млрд. куб. м. Также следует учесть экспорт сжиженного газа. В 2000 году его вообще не было. А в 2018 году он уже равнялся 36,7 млрд. куб. м. А по итогам текущего года поставки сжиженного газа могут достичь 60 млрд. куб. м.
Даже власть признает, что в федеральном бюджете 2018 года доля нефтегазовых доходов составляла порядка 45%. Она не падает, а даже растет: в 2017 году была равна 40%, а в 2000 году, между прочим, — лишь 20%. Кажется, власти уже смирились с тем, что Россия превратилась в «экономику трубы» (иногда еще ее называют «экономикой бензоколонки»). Ссылаясь на то, что, мол, можно и с помощью нефти и газа стать «развитой» и «цивилизованной» страной. Приводя чаще всего в качестве примера Норвегию, у которой доля нефти в экспорте, ВВП и бюджете страны даже выше, чем у России.
Нет, если Россия претендует на статус независимого, суверенного государства, она не может оставаться «экономикой трубы». Кажется, это аксиома, не требующая особых доказательств. Особенно в последние годы, когда против России организуются экономические санкции Соединенными Штатами и их союзниками. Москва претендует на особую роль в мировой политике. Но для этого нужна военная сила. Это тоже аксиома, не требующая особых доказательств. А военная сила может создаваться и поддерживаться лишь на фундаменте крепкой, диверсифицированной экономики, ядром которой является машиностроение и другие высокотехнологические отрасли обрабатывающей промышленности. Это также аксиома, проверенная, между прочим, собственным историческим опытом России.
НО, УВЫ, У РОССИИ ЕСТЬ ВСЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ОКОНЧАТЕЛЬНО ПРЕВРАТИТЬСЯ В КОЛОНИЮ ЗАПАДА И ДАЖЕ ВООБЩЕ ИСЧЕЗНУТЬ С ПОЛИТИЧЕСКОЙ КАРТЫ МИРА. ЭТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ДАЖЕ БЫСТРЕЕ, ЧЕМ МЫ ДУМАЕМ. МНОГИЕ ПОЛАГАЛИ, ЧТО ЭТО БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ ИЗ-ЗА ПОЛНОГО БЕЗДЕЙСТВИЯ ВЛАСТИ, НО МЕДЛЕННО И ПОСТЕПЕННО. НЕТ, ЭТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ УЖЕ В БЛИЖАЙШЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ, ДОСТАТОЧНО ВНЕЗАПНО. ПО ТОЙ ПРОСТОЙ ПРИЧИНЕ, УЖЕ РОССИЯ МОЖЕТ БЫСТРО УТРАТИТЬ СТАТУС «ЭКОНОМИКИ ТРУБЫ» И ПРЕВРАТИТСЯ ПРОСТО В СЛАБО ОБИТАЕМУЮ «ТЕРРИТОРИЮ».
Власти России долгое время пребывали в иллюзии, что запасы «черного золота» в стране несметные. Хватит, мол, на много поколений. Действительно, геологи в СССР трудились не на страх, а на совесть, оставили «демократической» России большие разведанные запасы.
В 2013 году правительство рассекретило данные о запасах «черного золота». Минприроды сообщило, что в 2012 году доказанные запасы равнялись 17,80 млрд. тонн. Это ставило Россию на шестое место в мире по этому показателю после Венесуэлы, Саудовской Аравии, Канады, Ирана и Ирака. В 2014 году компания «Бритиш Петролеум» (ВР) подготовила обзор по мировым запасам нефти по состоянию на 2013 год. Эксперты ВР посчитали, что данные Минприроды сильно завышены и дали свою оценку — 12,74 млрд. тонн. Эксперты ЦРУ США скорректировали оценку российских запасов еще больше — до 10,92 млрд. тонн. Российские чиновники квалифицировали такие «корректировки» как «происки Запада». Согласно западным оценкам, Россия по величине доказанных запасов оказывалась уже не на шестом, а на восьмом месте, пропустив вперед такие мелкие государства, как Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ).
Но, кажется, до руководства страны в последнее время стало доходить, что ситуация с запасами нефти, мягко говоря, не столь мажорна, как это казалась до этого. В прошлом году Минприроды напряженно разрабатывал документ под названием «Стратегия развития минерально-сырьевой базы РФ до 2035 года». Еще на той стадии, когда Стратегия была проектом, в СМИ стали просачиваться отдельные фрагменты документа.
Выяснилось, что примерно две трети из того объема запасов, который был обнародован Минприроды в 2013 году, приходится на трудноизвлекаемые запасы — преимущественно сланец и нефть, которую можно добывать лишь с помощью глубоководных проектов на арктическом шельфе (себестоимость арктической нефти может доходить до 150 долларов за баррель). Получается, что реальные, «рентабельные» запасы нефти у России — в три раза ниже официальных данных Минприроды. Что-то около 6 млрд. тонн, что сопоставимо с запасами Ливии и США. Получается, что Россия еле вписывается в первую десятку стран по запасам «черного золота».
Перед новым годом премьер-министр Д.А. Медведев своей подписью утвердил Стратегию (распоряжение Правительства РФ от 22 декабря 2018 г. №?2914-р). Теперь этот документ доступен для всех. Из него следует, что старые, еще советские месторождения стремительно истощаются, а новых залежей с легкой и дешевой для извлечения нефтью до сих пор не обнаружено.
В документе дипломатично говорится, что текущие уровни нефтедобычи в России «недостаточно обеспечены запасами разрабатываемых месторождений». Пиковое значение показателя добычи ожидается в 2021-м году — 570 млн тонн. Начиная с 2025 года, ресурсная база нефтедобычи перестанет справляться с нагрузкой, начнется резкий спад добычи. Если верить документу, то до критической точки остается около 6 лет. Оценки Минприроды почти не расходятся с оценками Минэнерго.
По расчетам Минэнерго, объем добычи из-за сужения ресурсной базы может сократиться с 555,8 млн т в 2018 году в год (11,4 млн баррелей в день), до 310 млн тон (6,3 млн баррелей в день) в 2035 году. Т.е. ожидается без малого двукратный обвал.
Год назад министр энергетики Александр Новак на заседании правительства сообщил, что в случае бездействия (имеется в виду поиск и открытие новых месторождений) особо резким будет спад добычи в Западной Сибири, которая дает основную часть продукции отрасли. В прошлом году было 330 млн. тонн, а к 2035 году будет лишь 146 млн. тонн. Львиная доля падения общероссийской добычи придется на Сибирь, откуда идут экспортные поставки легкой нефти с низким содержанием серы. Сибирские месторождения истощаются и обводняются. На Самотлоре и Приобском (ведущих месторождениях региона) извлекаемую на поверхность смесь трудно назвать нефтью. Там ее лишь 10%, остальное — вода и грязь.
Общее падение добычи по стране за период 2018 — 2035 гг. превысит годовой объем экспорта сырой нефти в прошлом году. Экспортировать будет просто нечего.
Критическая ситуация с запасами «черного золота» в России хорошо известна основным ее конкурентам на мировом рынке нефти. В интервью агентству «Блумберг» наследный принц Саудовской Аравии Мохаммед бен Сальман уверенно заявил, что к середине 30-х годов нашего века Россия полностью исчезнет с мирового рынка нефти. Не особенно стесняясь, он добавил, что Эр-Рияд рассчитывает занять освободившееся на рынке место.
Как сообщил министр энергетики А. Новак, российские нефтяные компании отдают в казну в виде налогов примерно 68% от объема выручки. Один из самых высоких показателей в мире. Но уже почти все сливки «сняты». Стоимость добычи одной тонны нефти взлетела за последнее десятилетие в 2,4 раза, капитальные затраты увеличились в 2,8 раза. Налоговая отдача отрасли начнет падать, поток направляющихся в казну нефтедолларов и нефтерублей будет пересыхать.
Неожиданное беспокойство проявил и Минфин. Им подготовлен документ под названием «Бюджетный прогноз РФ на период до 2036 года» В базовом сценарии прогноза к 2036 году нефтяные доходы федерального бюджета рухнут на 40%. Если в 2018 году они составили 8,8% ВВП, то в 2036 году их уровень упадет до 3,3% ВВП. При складывающейся ситуации компании нефтедобывающей промышленности не только будут добиваться снижения налоговой нагрузки, но и требовать от государства субсидий на развитие сырьевой базы. Сами компании геологоразведкой практически не занимались.
Под эгидой Минприроды в 2011 году было создано акционерное общество «Росгеология» — российский государственный холдинг, объединяющий государственные геологоразведочные предприятия РФ. Эта организация пока никаких сенсационных открытий месторождений «черного золота» не сделала. На баланс государства ставятся лишь мелкие месторождения (с запасами менее 5 млн. тонн) с сомнительной рентабельностью добычи. Новых Самотлоров пока на горизонте не видно.
Тема истощения ресурсной базы добычи нефти в последние дни получила особенно резонансное звучание в связи с тем, что в Думе и в правительстве РФ начались жаркие дискуссии по поводу Фонда национального благосостояния (ФНБ). Этот суверенный фонд, находящийся в ведении Минфина, последнее время рос как на дрожжах. Источник его пополнения — доходы от экспорта нефти, исчисляемые с помощью так называемого «бюджетного правила» (все доходы, рассчитанные по цене нефти 40 долларов за баррель, поступают в бюджет; все, что свыше 40 долларов — в ФНБ). Сегодня объем средств, накопленных в Фонде, уже превысил 7% ВВП. По положению о Фонде при таком уровне накоплений средства из Фонда следует начинать тратить. Но на что — большой вопрос. Претендентов на использование средств Фонда — хоть отбавляй.
 Минприроды и Минэнерго активно подключились к обсуждению. По их мнению, вариантов быть не может: коль фонд основан на углеводородных доходах, то и расходоваться средства фонда должны на развитие сырьевой базы отрасли по добыче и экспорту углеводородов. 30 октября глава Росгеологии Сергей Горьков выступил на совещании в Минприроды и обратил внимание на критическое состояние ресурсной базы нефтяной и газовой промышленности. Геологоразведка долгие годы находилась на голодном денежном пайке. Наконец-то, по мнению Горькова, у отрасли в связи с готовящимся «распечатыванием» Фонда появился шанс заняться масштабными геологическими проектами:
«Фонд создан из денег, которые сформированы за счет доходов нефтяной отрасли. Мы должны все-таки определиться, что часть доходов из нефтяной отрасли должны быть направлены на формирование задела будущего, иначе непонятно, как он будет формироваться; тем более что бюджетных денег на все не хватит». Горьков добавил: «Это нужно делать в сотрудничестве с крупными нефтяными компаниями, у них есть достаточно большой опыт».
Что ж, я считаю, что данный вариант использования средств Фонда вполне оправдан. Есть, конечно, и другие предложения. Например, главный экономист ВЭБ Андрей Клепач выступает за использование средств Фонда для поддержки предприятий оборонно-промышленного комплекса. Что ж, наверное, такое предложение оправданно (военные расходы в проекте бюджета на ближайшие три года могут быть существенно урезанными). Но идея использования средств Фонда для активизации деятельности по поиску новых месторождений углеводородного сырья, уж точно лучше, чем предложения некоторых чиновников, которые неожиданно заявили, что накопление средств в Фонде следует продолжить, повысив предельную планку накопления с 7% до 8 или даже 10%. Впрочем, согласно предварительным оценкам, к концу года объем средств Фонда достигнет 178 млрд., или 10% ВВП.
Если будем и дальше заниматься бездумным валютным накопительством (а фактически финансированием других государств через ФНБ, покупающий иностранные казначейские бумаги), то сначала погубим «экономику трубы», а затем и всю Россию.
https://svpressa.ru/
***************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
22 сентября 2020 года.