Гл. 12 Любовь умерла. Да здравствует любовь!

Повесть о послевоенном поколении


                Если ты идешь по улице, все вокруг тобой любуются.
                И бульвар листвой волнуется и веселей сиянье дня.

                Автор слов песни: Г. Регистан

       
 ЛЮБОВЬ ПРОШЛА ...   ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЮБОВЬ! (1)


              В один из первых приездов домой на выходные Саша как обычно сразу же отправился на улицу, где его уже ждали друзья: Валера, Шура, Вася. Они наперебой стали делиться новостями. Рассказали и о новенькой, что недавно появилась в посёлке. Она училась в одном классе с двумя девушками с Улицы 9 мая: Валей Бирюковой и Галей Потаповой, очень сдружилась с ними, почти каждый вечер бывала на их улице.    
              Новенькая всегда привлекает внимание ребят, ну а если она красивая, общительная, озорная, то от ухажёров нет отбоя. Со слов друзей, её подруги рассказывали, что ребята посёлка чуть ли не каждый день назначают Лиле свидание, но она на них не ходит. Саше сразу вспомнились слова из популярной в то время песни «Ладзарелла» (2):

Ребята под гитарный звон,
Поют тебе со всех сторон.
Но, откровенно говоря,
Они теряют время зря.

            Друзья рассказывали восторженно, и Саша ещё до их встречи заинтересовался новенькой. Его сердце было уже занято, но ему стало интересно, что это за такая необычная девушка.
            Лиля узнала про Сашу из рассказов своих подруг, живших с ним на одной улице. Он и ранее выделялся среди своих сверстников на улице: все они учились на два-три класса младше, так как Саша очень рано пошёл в школу и от этого, конечно, казался взрослее. Теперь тем более - учился в областном центре на втором курсе техникума. К тому же приезжал из города весь такой модный: шляпа, пальто, дорогие импортные туфли на каблуках, пиджак, узкие брючки – всё как у стиляг, появившихся в стране в те годы, и это резко контрастировало с телогрейками, кепками и шапками ребят с улицы, привычными ранее и для него.

            Их чувства вспыхнули сразу, с первой же встречи.
            Несколько минут разговора, её немного сдержанный, как бы смущенный, но такой непосредственный смех в ответ на его шутливый рассказ, чарующий голос - и Саша уже не видел ничего, кроме открытого, чистого взгляда с интересом обращенного к нему. Он не помнит, как они ушли от друзей, куда пошли. Они говорили и говорили.
           И для Лили первая встреча решила всё. Когда они расстались, она вбежала в летнюю кухню, где подруги ждали её, немного постояла и сказала: «Девочки! Кажется, я влюбилась …».

Всё может измениться в миг один, один момент,
С девчонкой-озорницей познакомился студент.
Забилось больно сердце девичье под блузкой голубой,
Девчонка-озорница, что случилось, что с тобой?

            Как дерево мгновенно вспыхивает от короткого удара молнии, так и эта встреча зажгла в Саше огонь, пламя настоящего чувства. Куда-то моментально ушли, растаяли два года переживаний, борьбы за внимание Гали. Он вдруг понял, что всё то было прощание с детством, так от него уходило детство. И какое же чудесное прощание подарила ему жизнь – любовь к прекрасной девушке, борьбу за неё!
            В первый же следующий приезд в посёлок он встретился с Галей и объяснился. Из-за своей неопытности, чувства неловкости, что должен ей это сказать, объяснился очень неумело. Не нашел ничего умнее, чем сказать: «Извини, что я тебе говорил, оказалось неправдой». Это прозвучало так нехорошо. И потом: как это неправдой? Всё было «по правде». Просто он встретил другую, которая будто околдовала его.
            Мысль о том, что он обидел девушку, не покидала его потом, но уже ничего нельзя было изменить. Он всегда помнил Галю и то прекрасное время борьбы за неё, за свою первую любовь.

            Разница в возрасте с Галей была целых два года и Сашины друзья долго не могли поверить, что она вообще удостоит его вниманием, здесь всё обстояло намного лучше: Лиля была всего на полгода старше. И Саша уже не был тем малорослым мальчуганом, который решил добиться взаимности прекрасной девушки.
            За первый год учёбы в техникуме Саша сильно повзрослел. Он вытянулся, изменился внешне: мальчик стал юношей. Его лидерские качества, которые были в нём с рождения, несколько гасились тем, что в коллективах, где учился, он являлся единственным «малышом». Но судя по рассказам одноклассников, однокурсников, важные решения принимались ими не так самостоятельно, как им. Ну а уж на улице, среди ребят, которые были его ровесниками, либо чуть старше, лидерство Саши проявлялось всегда в полной мере. Теперь он стал совсем как взрослый. Как уже говорилось, солидности, взрослости Саше придавала и одежда.
           В то время многие ребята в посёлке, независимо от того, кто его родители: главбух на элеваторе, завскладом или рабочий завода одевались приблизительно одинаково. Например, с холодами на улице почти повсеместно видны были «телогрейки», в которых ребята выходили играть. Эти примитивные стеганые ватные куртки обычно черного цвета, были самой распространенной осенне-зимней одеждой того времени на селе. Новую телогрейку одевали на улицу, на работу; когда она старела, совсем теряла вид, которого, кстати, и сразу особо не было, её одевали для работы во дворе, в сарае. Тогда она была уже с заплатками.
            Саша приезжал из города в модном пальто, шляпе. Лишь только появилась мода на узкие брюки, он тут же, вручную ушив брюки, появился в посёлке в этих «дудочках», которые с трудом натягивал на свои худые ноги. Пиджак его тоже был стильный, из грубой ткани. Родители «отрывали копеечку», чтобы их сын, их гордость, был в городе не хуже других. Им помогала Рашида, старшая дочь, которая уже работала. Она закончила кооперативное училище, хотя по своим способностям могла бы поступить в ВУЗ. Но нужно было работать, помогать родителям, в семье было ещё четверо детей младше её.
          Саня ценил заботу о нём старших, но иногда забывал о том, каких усилий это им стоило. Например, выпросил 40 рублей на покупку модных тогда чехословацких туфель на довольно высоком каблуке, который ещё и наращивали. Конечно, для Сани, который пока был пониже своих однокурсников, они были очень желательны, но ведь стоили туфли половину маминой месячной зарплаты! Ясно, они были их семье не по карману. Но он попросил и ему купили, хотя во всей группе такие были ещё только у двоих взрослых парней. Денег же дома вечно не хватало, и мама, добрая, милая мама, чтобы прокормить семью занимала денег, потом занимала, чтобы отдать долг, и всё шла и шла по этому проклятому кругу.

            Каждые выходные Саша приезжал домой и сразу спешил на улицу. Теперь там его ждали не только друзья. Лиля заходила к жившей в конце улицы Гале Потаповой, потом они шли к Вале Бирюковой, жившей напротив Саши. В этот год ребята и девчата с их улицы ещё не «дружили» ни с кем, Саша и Лиля были единственной парой. Побыв какое-то время со всеми, они часто уходили, долго гуляли вдвоём, болтая обо всём. Когда возвращались обратно, к ним присоединялась Галя и они шли втроём до её дома, потом Саша провожал Лилю. Идти было далеко и у них была такая приятная возможность ещё не расставаться.
            Лиля жила на некотором «отшибе», это место называлось «водокачка». Место очень живописное, просто на зависть. На заросшей деревьями и кустарниками большой огороженной территории вдоль берега реки стоял одноэтажный дом. Отец Лили, дядя Лёша, работал машинистом тепловоза и дом был выделен их семье для проживания. Он души не чаял в своей единственной дочери, она отвечала ему взаимностью. Тётя Рая казалась Саше довольно строгой мамой, по крайней мере, как он узнал, с отцом Лиля больше делилась секретами.

              Через месяц после знакомства Лиля отмечала день рождения. Приглашен был, кажется, весь класс и Саша. Родители отсутствовали, ребята принесли с собой вина и немного выпили, затем начались танцы. Саша танцевал с именинницей и Галей Потаповой. Подруга Лили была стройной девушкой, очень красивой. Если предложить ребятам сравнить двух подружек, наверное, многие сказали бы, что красивее Галя. Но было что-то в Лиле такое, из-за чего «ребята под гитарный звон, пели ей со всех сторон». Галя нравилась многим парням, Саше тоже, но поскольку они вместе росли, то воспринималась им как подружка, как хорошая девчонка с их улицы.
             По ходу вечера все ребята хорошо выпили. Это был первый случай, когда Саня «принял» приличную дозу. И оказалось, что в таком состоянии он плохо управляет своими поступками. Сколько раз в жизни он имел потом неприятности из-за этого, не счесть.
              Здесь, на дне рождения, Саша приревновал Лилю к одному из её одноклассников, Саше Стрельникову. Но мог приревновать к любому, ведь многих ребят из класса тянуло к ней за её весёлый характер, непосредственность и простоту в общении. Она же воспринимала их просто как мальчишек из класса, товарищей, тем более все ребята были на год-два младше её, так как из-за частых переездов, ввиду особенности профессии отца, Лиля училась не со «своим» классом.
             Задирался Саня не грубо, он дружил с ребятами из класса, а Стрельников, повыше его, такой мощный, как и многие сильные люди был довольно добродушным и нравился ему. Но не рядом с его девушкой! Ребята стали его успокаивать, типа: «Да куда ты Саня прешь, он же тебя одной левой положит». Это ещё больше «завело» Саню, он предложил меряться силой. Они стали бороться, и противник довольно легко согнул Саню, даже поставил на одно колено.
             Вот в таком позорном положении застала его Лиля, когда зашла в комнату звать всех опять к столу.
- Ну что, горячие парни танцуют лезгинку? – шутливо спросила она, - почему не с девушками?
              Напряжение спало, все рассмеялись и отправились продолжать «банкет».
             Сильно переживая из-за случившегося, Саня с тоски ещё выпил и когда пришёл со службы дядя Лёша, был уже сильно навеселе. Обняв дочку, поздоровавшись со всеми, отец ушёл в другую комнату, а за ним и Лиля. Вскоре она позвала Сашу.
             Дни рождения отмечались тогда не часто, например Саше родители организовали такой праздник единственный раз, когда исполнилось четырнадцать, (поступив в техникум он отмечал дни рождения самостоятельно, с друзьями). Чтобы отмечали дни рождения сестёр, когда те были школьницами, он вообще не помнит. Подарки приглашенными делались очень скромные, с сегодняшней точки зрения иногда даже смешные. На Санин день рождения один из подростков-родственников принёс дешёвое туалетное мыло «Земляничное». Мама потом сказала шутя бабушке: «Лучше бы хозяйственное принёс, у нас как раз закончилось. Да и дороже немного».
             У Саши иногда уже водились деньги, и он купил Лиле хороший альбом для фотографий. Когда он зашёл в комнату, она сидела на коленях отца и хвасталась подарком. Вошедший Саша, наверное, представлял не очень приятное зрелище, но дядя Лёша не показал виду. Дочь представила его:
- Папа, это Саша, тот мальчик, про которого я тебе рассказывала.
- Проходи, садись, расскажи, как тебе учится в техникуме, интересно ли там.
             Послушав Саню, отец ещё поговорил с ними и потом ласково проводил к гостям.

            За предыдущий, первый год учёбы Саша полностью освоился в коллективе небольшого техникума, который был на редкость дружным. В группе вообще всё было замечательно. Саня уже не так сильно выделялся среди однокурсников. В перерывах вместе с ребятами бегал на базарчик, который располагался прямо через дорогу, где они покупали пирожки, колбасу, иногда и по бутылке пива, которое стало появляться в продаже.
          На втором курсе начали преподавать новые и увлекательные специальные дисциплины, которые парни с удовольствием изучали. Девочкам с техническими дисциплинами было сложнее. Саше всё нравилось, кроме, может быть, такого предмета, как «Гидравлика». Там было множество формул, состоящих из значков, букв, цифр. Иногда формула была такой длинной, что не помещалась на классной доске. Обладающий логическим мышлением, Саша не любил отвечать по предметам, где нужно было запоминать, заучивать, например, даты. Или как вот по предмету «Гидравлика».   
          Преподаватель вызывал учащегося и давал задание написать одну из эмпирических формул, основывающуюся на результатах экспериментов: ужасно длинную и которую можно только запомнить, «вызубрить». Учащийся уже всю доску испишет, а конца формулы всё нет. Тогда он стирает с доски начало и там пишет продолжение. На память! Вся группа веселится. Сам преподаватель, конечно, не помнит формулы и проверяет правильность по тетради. Потом говорит учащемуся: у тебя две ошибки, садись, три. Но формулу и не требовалось знать наизусть. Справедливости ради следует сказать, что такие задания он давал лучшим учащимся, которые потом всё равно получали у него по предмету «отлично», наверное, это его просто развлекало. Однако Саша предмет не любил.
          Единственный предмет, по которому Саша старался и разобраться, и «вызубрить» – электротехника. Преподавал её директор техникума, Игорь Васильевич, которого Саня обожал. Высокий, представительный мужчина, он был сдержан, доброжелателен с преподавателями и учащимися. Саша, друживший с его сыновьями, особенно с младшим, Витей, часто бывал у них дома. Хозяин дома и его жена, оба красивые (и сыновья были в них), всегда приветливо встречали Сашу, иногда беседовали с ним, усаживали за стол обедать. Его, обычного сельского пацаненка, одного из тысяч учащихся, которых обучал в своей жизни Игорь Васильевич. Как же было не любить такого человека! На его уроках Саня так чётко и бойко отвечал, что Игорь Васильевич иногда говорил группе: «Смотрите, вот как надо отвечать!». Потом Саша многое из «заученного» забыл, как часто и бывает в таких случаях.

            Хоть техникум стал родным и близким, но всё равно Саша скучал по своему классу. Если он приезжал в дни, когда в школе были занятия, то обязательно приходил в перерыве между уроками к своим одноклассникам. Начинались приветствия, кто-то подавал руку, другой просто кивал: «Привет, Саня!». Почти со всеми ребятами он дружил и вне школы, с прекрасной половиной класса за время учёбы у него тоже сложились хорошие отношения.
            Большинство девушек в классе были действительно прекрасны. Некоторые нравились ему, но отношения со всеми у него установились чисто дружеские: его сердце было занято одной девушкой, потом другой, а сам он для одноклассниц как парень был, вероятнее всего, неинтересен, ввиду своей молодости. Теплее всех его приветствовала Надя Карандина. Когда он входил в класс, она спешила навстречу, её красивое лицо расцветало в улыбке, и она громко восклицала: «Шавхатик приехал!». Надя единственная, не считая родителей, звала его в молодые годы по имени, данному при рождении - Шавхат, все остальные, даже сестры, обращались к нему - Саша.

            В свои приезды в посёлок он ходил на открытые тренировки по борьбе, которые проводил тренер переволоцкой команды Литвиненко, чтобы как можно больше ребят заинтересовались борьбой. Тренер и сам проводил схватки с борцом - разрядником, которого специально привозил из другого села.
           Молодой хирург Литвиненко приехал в их посёлок три года назад. О его удачных операциях скоро стало известно всему району. Первую сложную операцию он делал, положив рядом медицинский учебник: вдруг в волнении забудет что-то, чему его учили. Во время операции погас свет, резервного источника конечно не было, электрический свет вообще появился во всём посёлке недавно. Операцию Алексей Герасимович заканчивал при свете керосиновых ламп, но сделал её удачно. Он был хирург от бога и скоро его имя обросло легендами, ему приписывали самые невероятные случаи.             
           Как нередко бывает, талантливый человек талантлив во всём. Так и Литвиненко. Он сам успешно занимался классической борьбой (греко-римской), создав секцию борьбы показал себя талантливым тренером, для девушек посёлка организовал танцевальный кружок. Всё успевал. 
          Создание секции борьбы просто всколыхнуло молодежь посёлка. Желающих было много, Литвиненко отобрал десяток самых перспективных, на его взгляд, и не ошибся. Многие из них (Пышный, Файзуллин, Гах, Субханкуллов, Петин) стали в будущем прекрасными борцами, мастерами спорта, многого достигли и в своих профессиях. В первую команду борцов и в последующие, пришли немало ребят, что были в своей жизни «на перепутье», занятия борьбой уберегли их от криминального будущего. 
           Этот невысокий, неказистый с виду человек пользовался во всём районе всеобщей любовью. Когда писали сочинение на тему: «Герой нашего времени», кто-то выбрал в герои первого космонавта Юрия Гагарина, другой - сержанта Зиганшина, вместе с товарищами сорок девять дней практически без пищи дрейфовавшего в океане. Сашина одноклассница Люда Ряховских написала об Алексее Герасимовиче. Уже многие годы в Оренбуржье проводятся турниры по борьбе на призы имени этого замечательного тренера.
 
           Когда команда из посёлка приезжала на соревнования в областной центр, то Саша обязательно приходил поболеть за своих, тем более в команде были его друзья - Жора, Юра Светин, да и другие. Юра вообще был рожден для спорта, он был успешным в любом виде спорта, которым начинал заниматься. Увлеченный борьбой, он рассказывал взахлёб:
- Саня, мы ездили в другой район на соревнования, и я наконец-то встретился со своим весом. А здесь, на областном «Урожае», уж всех порву.
            В переводе на нормальный язык сказанное им означало, что он не мог ранее испытать свою силу в настоящей, серьезной схватке (Юра был маленького веса, «мухач», в команде посёлка на первых порах он был один такой). Только поездка в другой район дала ему возможность побороться с соперником одного веса. Но теперь, на областных соревнованиях по обществу «Урожай», для сельчан, когда приехали из многих районов, он уж покажет, на что способен, всех уложит на лопатки.
          Саша тоже решил заняться борьбой и на втором курсе стал агитировать ребят из своей группы. Согласились многие - семь человек. С тренером им повезло, их определили в группу мастера спорта Толи Набатчикова. Молодой тренер, ровесник некоторым своим воспитанникам, поздно пришедшим в борьбу, держался с ребятами по - товарищески. Тренировки вёл интересно, разнообразно, давал больше времени побороться. Из семи техникумовских на первых порах закрепились пять человек - одному не повезло, он сломал руку на второй же тренировке, другому просто не понравилось.
          Занятия борьбой Саше нравились, кроме этого, будучи худощавым подростком, он надеялся, что тренировки сделают его фигуру более привлекательной и он будет меньше стесняться своего тела на пляже. Фигура у Саши от занятий практически не изменилась. Он продолжал расти и хлопот добавилось: поездки на тренировки требовали времени, а на нем ведь были все домашние дела. Поэтому энергии стал больше расходовать, но нормального обильного питания у него ведь не было. Сашины «левые» расходы на сигареты, иногда на пиво с однокурсниками, а при поездке к переволоцким друзьям - и на вино, выбивали солидную брешь в бюджете. Так что тут уж не до жиру.
           В самой секции борьбы у Саши дела шли неплохо. Упорством на тренировках он особым не отличался, как писал классик «труд упорный ему был тошен», но почему-то опять, как практически в любой деятельности, успех ему сопутствовал. Помогло и то, что он подружился с Мишей Жирниковым, который стал наиболее частым спарринг-партнером Саши. Словно созданный для этого вида борьбы, гибкий, вёрткий, с отличной фигурой, он много работал на тренировках. Нередко бывало, что Саша уже устал, ему лень, но партнёр всё его уговаривал: «Давай ещё побросаем». И они вновь по очереди «бросали» друг друга на борцовский ковёр то одним, то другим приемом. Потом долго работали в партере, пока Саша не говорил: «Всё, больше не могу». Тогда Миша шёл к другому борцу.   
           Занятия в секции борьбы прибавили ему авторитета в группе. При выполнении нормативов на уроках физкультуры Саша, ввиду своего возраста, роста, сил, был в числе отстающих. Теперь же, на перерывах занятий, они с друзьями из секции обсуждали прошедшие тренировки, предстоящие соревнования, и другие ребята с интересом слушали их.
           Хорошие результаты показывали Вова Ушаков и Сергей Доронин. Серёга имел крепкую, спортивную фигуру и боевой характер, вообще был отчаянный парень. Неудивительно, что он с самого начала выделился среди других борцов. Но, как и Саша, он не любил тренироваться до изнеможения, находился в средней весовой категории, где очень большая конкуренция, и особых успехов в последующем не достиг.
            Зато одним из самых упорных на тренировках был Вова. Он просто влюбился в борьбу, показывал на тренировках и на соревнованиях отличные результаты, а в техникуме, во время перерывов, рассказывал и рассказывал о тренировках: какие занятия проводятся, какие мышцы «качают».

          Хохмач Витя Гайдуков не раз подлавливал Вову на его любви к борьбе. В классической борьбе очень большое внимание уделяют мышцам шеи, вот он и спрашивает Ушакова:
- Ну, у тебя шея, наверное, мощная? Накачал!
          А Вова, действительно, был сильный увалень. Высокого роста, широкоплечий, с такой покачивающейся походкой, ну точно, как у медведя, когда тот идёт на задних лапах. 
          Он гордо вещает:
- Никто не может меня положить на лопатки, если я «мостик» делаю.
- Точно? Давай вот так попробуем: я буду стараться нагнуть голову, а ты напрягай, не давайся. Но я точно согну шею, не такая уж она у тебя сильная.
- Не, Витя, не сможешь.
          Добрый, доверчивый Вова, сам никому не делающий неприятностей, не ожидая подвоха, стоит спиной к стене, Витя напротив него. Он смыкает руки «в замок» сзади на голове Вовы и упираясь локтями в его грудь силится наклонить голову Вовы к себе, а тот напрягает шею, сопротивляется. Потом Витя резко размыкает «замок» и затылок Вовы сильно, с громким звуком бьется об стену. Девушки визжат, Вова ошалело смотрит на Витю, который оправдывается тем, что замок разжался, так как шея у Вовы действительно очень мощная.

            Пришла весна, бурная, мощная. Теперь Саша с друзьями не бегали по весенним лужам за плывущими по ручью корабликами, как и не боролись с девчонками зимой на снегу, при захвате крепостей. Они уже начинали бегать за девчонками, и крепость, которую нужно было захватить, была совсем другой, толпой на неё не пойдёшь. У Саши с девушками уже давно установились серьезные отношения, а вот в его товарищах было ещё много мальчишества и внимание девочек они старались завоевать своеобразно.          
             Одним из горячо любимых всеми в советской стране праздников был Первомай, на который Саня обязательно приезжал домой. Официально он отмечался как день международной солидарности трудящихся, но для детей, молодёжи, это был праздник весны. Все в этот день радовались весне, солнцу, наслаждались атмосферой праздника. На первомайскую демонстрацию старались красиво одеться, обычно брали с собой детей, малыши сидели счастливые на папиных плечах, махали маленькими флажками.
            Парни шли своими группами, а девушки с близкими подружками. У многих ребят между двумя пальцами был привязана тонкая резинка, получалось что-то типа рогатки. Из бумажки скручивался маленький тугой рулончик, сгибался и этой штукой стреляли по прекрасным ножкам девочки, к которой испытывали симпатию. Брюк девушки не носили, на ногах были только недавно появившиеся тоненькие капроновые чулки, либо ничего не было, выстрел получался немного болезненный, девочки ойкали. Вот так ребята на первых порах выражали свои чувства и привлекали к себе внимание.
            В этом году, впервые после 1945 года, через целых двадцать лет, должен был состояться парад в День Победы. И хотя девятое мая объявили выходным днём, но Саша уехал в город, чтобы вместе с техникумом участвовать в праздничной демонстрации.
            
             Съехав с квартиры с пьяными оргиями, Саша второй курс жил в доме у простой русской женщины, тёти Дуси. Мама, нашедшая эту квартиру через своих знакомых, была спокойна, ведь хозяйка жила, как думала она, вдвоём с мужем. Но, как потом стал разбираться в таких делах Саша, дядя Федя был сожителем. Обычная женщина, полноватая, работавшая на заводе по рабочей профессии, Дуся обожала своего Федю, который был моложе её и довольно смазлив на вид.
            Получилось так, что мама зря была спокойна за сына, проживание в этой квартире чуть не лишило юношу невинности.
           Жил Федя с тётей Дусей только из-за жилья. Других причин просто не могло быть. Слащавый франт, приторный и льстивый, с большой залысиной и масляными глазками, считал, что достоин других женщин. Весь он был такой сытенький, упитанный, с гладкой, лоснящейся кожей на лице. А как же ему не быть таким, работал-то он в кондитерском цехе, «стоял на тортах». Тогда Саня первый раз близко познакомился с несуном, самым распространенным в СССР виде воришек. Федя постоянно носил с работы ликеры, коньяк, шоколад – всё, что не докладывал в свои сладкие творения.
          Тётя Дуся была добрая, приветливая женщина и Саше у неё жилось хорошо, да и до техникума было недалеко. Феде не нравилось, что тут ещё один человек шастает, Саша часто ловил его неприязненный взгляд, но мужик сам был "не при правах", поэтому терпел.
   
          Через некоторое время хозяйку надолго положили в больницу. Федя развернулся во всю: каждый вечер к нему стала приходить симпатичная молодая женщина, весёлая пухленькая блондинка, Наталья. Иногда она приходила чуть раньше любовника, переодевалась в халат, который при ходьбе открывал её красивые ноги, туманя юноше голову. Раза два Наталья заговаривала с Сашей, глядя на него весёлыми, смеющимися глазами.
          Однажды она пришла раньше, чем обычно, тихо постучалась к нему и вошла. В комнате из репродуктора лилась музыка, он готовился к занятиям, поэтому ничего не слышал. Подойдя сзади, Наталья обняла Сашу, скрестив руки у него на груди и уткнулась лицом в его густую, шикарную шевелюру, которую он носил тогда. Оторопевший, он медленно поднялся. Наталья отняла руки, Саша повернулся, теперь они стояли вплотную лицом друг к другу. Обхватив ладонями его лицо, она чуть наклонилась к нему и крепко, с тихим стоном, впилась ему в губы: этот юнец, по-видимому, ещё и не целованный даже, вызывал в ней какую-то странную страсть, доходившую до исступления. Она взяла находящегося в полусознательном состоянии Сашу за руку и повела в другую комнату, где стояла широкая кровать.
         Когда они остановились у края кровати, Саша судорожными пальцами схватился за верхнюю пуговицу её халата, но никак не мог расстегнуть. Она мягко отвела его руки и тихо сказала: «Раздевайся. Я сама». Скинув халат, под которым ничего не было, она смотрела, как Саша суетливо и очень медленно справляется со своей одеждой. Они легли, и у него было страстное желание наброситься на неё, но она всё шептала: «Не торопись, мой мальчик. Поласкай, погладь меня». Если бы он поддался своему юношескому порыву и не слушая молодой женщины, без долгих ласк и объятий овладел ею, в этот вечер он впервые познал бы женщину.
          Но им совсем немного не хватило времени. В комнату вошёл вернувшийся раньше с работы Федя, изумлению которого не было предела. ЕГО женщина, голая, лежала в объятиях этого сопляка, ненавистного ему. С громкой руганью он подскочил к ним, схватил Саню за руку и потащил из дома во двор. Наталья, накинув халат, побежала за ними крича: «Федя, он не виноват! Это я! Он не виноват!».
           Всякие попытки Саши вырваться были бесполезны. Здоровый бугай волок его словно щепку. Когда Федя уже стащил Сашу с крыльца дома и собирался расправиться с ним, Саша, с перепугу, схватил кирпич со сложенного рядом штабеля и треснул им изо всех сил по лысине Феди. Испустив крик боли, Федя свалился на землю, ухватив руками лысину, по которой текла кровь. Потом он сел на землю, достал носовой платок и прижал рану на рассеченной коже. Наталья помогла ему подняться и увела в дом, обрабатывать рану. Изумлённый Саша так и остался стоять во дворе. Потом он быстро собрался и уехал в гости к однокурснику Фариту, боясь оставаться дома с Федей.
            На следующий день Федя отправился в поликлинику. Травму, что с ним случилась, сложно объяснить как несчастный случай. Но Федя заявил врачам, а потом и вернувшейся тёте Дусе, что крышка погреба, упав, стукнула его по голове. В результате даже больничный лист получил. Об остальном Федя, конечно, благоразумно промолчал.
            Тётя Дуся решила расспросить Сашу. Неопытный подросток шестнадцати лет, честный комсомолец, всё рассказал, в том числе и про блондинку. Тётя Дуся устроила Феде скандал. Через некоторое время они помирились - полюбились и Федя поставил ультиматум: или квартирант съезжает, или он. Понятно, кого выбрало жаждущее любви сердце тети Дуси.
            На два оставшихся месяца учёбы курса Сашу приютил старший брат Фарита, Равиль, который жил с женой и двумя маленькими дочками в своём доме.

            Уже в мае ребята посёлка бегали на речку загорать и купаться, быстро чернели и  когда Саша приезжал из города, друзья подшучивали над ним:
- Опять в погребе загорал?
            В это лето, когда он две недели не приезжал из-за сдачи курсового, друзья встретили его не обычной шуткой, а неожиданной радостной новостью:
- Саня, у нас речку запрудили!
- Да вы чё? А плотина где?
- Там, где мы вброд обычно переходили, когда ходили в наш тайник на горе.
           Речка Самара у посёлка была мелковата, только в нескольких местах были ямы по полтора-два метра глубиной, там бултыхалось множество ребятишек, взбаламучивая воду, так что покупаться было особо негде. Сейчас реку перегородили высокой плотиной и образовался большой водоем, где можно было поплавать, понырять с обрыва. Радостные ребята и девчата теперь ещё больше времени проводили на речке. Друзьям не терпелось показать Сане поселковую «новинку».
- Идешь на пляж?
- Сейчас, только плавки возьму.

            Кроме плавок, купальника в те времена в селах ничего более не брали на пляж. Выйдя из воды все падали на чистый, горячий песок. Это была лучшая физиотерапия! Горячее степное солнце иногда так раскаляло песок, что идти по нему можно было только на толстокожих пятках. Ребята огрубевшими подошвами ног отгребали раскаленный верхний слой и лишь тогда тело могло выдержать жар песка. После купания полотенцами не вытирались. Про зонты от солнца не слышали, о вреде солнечных лучей никто тогда не говорил. Многие проводили на реке самое жаркое время дня (а когда же лазить в воду, как не в самое пекло?) и за лето успевали «облезть» разок - другой. Потом дома ворчащие бабушки обмазывали их простоквашей или сметаной. У кого кожа от природы была посмуглее, становились черными, как негры.
          Никаких укрытий для переодевания не было, парни использовали  специальные плавки для купания с тесемками с одного бока: их можно было снимать и одевать, не снимая трусов, «под трусы». Парень выходил из воды и одевал поверх плавок трусы, потом плавки снимались. Но обычно плавки высыхали, пока ребята играли в «ножички», в карты, гоняли по песку детский резиновый мяч. Волейбольный мяч был в те времена редкостью, поэтому и в волейбол зачастую играли этим же тяжелым резиновым мячом. Некоторые катались по воде на «баллоне» - резиновой камере колеса от грузового автомобиля, а то и трактора «Беларусь». Иметь такой было мечтой многих мальчишек. Сашина улица была последней перед большим полем в пойме реки, имела уклон в ту сторону и он видел, как счастливчик весело катил мимо их дома такую камеру.

           Друзья прошли свою улицу, спустились с горы, на которой они зимой лыжами укатывали снег, и вышли к широкому ровному полю покрытому невысокой травой. В общем-то в других условиях это был бы луг, заросшей богатой растительностью. Однако через поле утром и вечером проходили два больших сельских стада, весь день шли группы ребят на пляж, школьники гоняли на нём мяч. Только невероятная живучесть сорняков позволяла им хоть как-то расти в таких условиях. Однако они мстили людям за их попирание. Поле было покрыто низенькой травкой, очень коварной. И сейчас ребята с улыбкой наблюдали, как малышня босиком неестественно шагает через поле к реке, смотря под ноги, будто там что-то опасное, будто бы они боятся наступить на змею или тарантула. Иногда кто-то вскрикивал, ойкал, кто-то останавливался и какое-то время стоял на одной ноге, осматривая другую. И вдруг один, а иногда и несколько, закричав, бросались бежать через поле.
          Также и наши друзья раньше босиком преодолевали это чертово поле. На низенькой травке, росшей на поле, которое пересекали сейчас ребята, появлялись многочисленные семена: маленькие шары диаметром миллиметров пять, с торчащими во все стороны колючками такой же длины. Под степным палящим солнцем колючки очень быстро высыхали. Большая часть подростков поселка годков до одиннадцати все лето ходила босиком (обычно обувь не носили и в дожди, которые были тёплые), поэтому переходить поле приходилось на пятках, с их толстой огрубевшей кожей. Иногда и она не спасала, когда какая-то колючка оказывалась слишком длинной, либо паренек неудачно ступал на колючки и другой частью ступни. Тогда некоторые шли дальше, чертыхаясь, а другие, не выдерживая боли, останавливались, поднимали ногу и ругаясь старались вытащить колючку. Балансировка на одной пятке иногда заканчивалась тем, что подросток терял равновесие, всей ступней ступал на проклятые колючки и тогда уж, махнув на всё рукой, бежал с криком через луг к реке.   

             Пруд получился широким, плохо плавающий Саша не рискнул переплывать его, как другие ребята. Зато его умения хватало на игры в пятнашки на воде и главное, чтобы доплыть до большого острова, образовавшегося по середине пруда. На острове собиралось много ребят: загоравших, резавшихся в карты, играющих в «ножички».
            Приехавший на два дня в гости к Жоре Сашин однокурсник Фарит совсем не умел плавать и было интересно наблюдать, как он добирался до острова. Мало кто додумался бы до такого. Раздевшись, Фарит брал большой камень, поднимал над головой, входил в воду и шёл в направлении острова. Когда вода доходила до подбородка, он, глубоко вдохнув, скрывался под водой, спокойно шёл по дну и затем метров через пять из воды появлялась голова «подводника», также невозмутимо продолжающего свой путь к острову. Точь-в-точь, как в сказке Пушкина дядька Черномор выходит из воды. Возвращался подводник с острова таким же образом.
            Возможно потому, что это было необычно и смело, а может потому, что грозный Жора представил его ребятам как двоюродного брата, но никто не подшучивал над Фаритом.

           По окончании 2-го курса, перед летними каникулами, Саша позвал к себе в посёлок в гости Сергея Доронина, с которым очень сдружился.
_________________

(1)   Король умер. Да здравствует король! - фраза, которая произносится в некоторых странах при
провозглашении нового монарха.

(2)   В русском переводе – «Озорница», автор Альдо Конти.