Последняя тайна

На каминной полке, пустовавшей так долго, что пыль успела сваляться в хлопья, внезапно появилась бумага, насаженная на заржавевший кинжал. Время обошлось с домом беспощадно: часы приказали долго жить ещё в прошлом столетии, шляпа была изъедена молью так, что, казалось, прикоснись к ней - и она истлеет в то же мгновение.  Лабораторные инструменты были проданы, хлыст куда-то пропал, а старая добрая трубка сломалась. Единственное, что осталось неизменным - так это ампулы. Только надпись"кокаин" сменилась на "морфий".

Ватсон аккуратно снял бумагу и ознакомился с содержимым.

Статус
Рядовой
Показываться
Музыка
Чувствительный
Заплакать
Инженер
Криминальный
Передать
Район

-Холмс! Я не верю своим глазам. Это что, новое дело?
Холмс, не смотря на то, что в комнате стояли жар и  духота сидел, закутавшись в плед. Череп стал абсолютно лысый. Орлиный нос загнулся крючком, кожа обвисла, сморщилась и пожелтела, покрывшись старческими пятнами. И только глаза - хоть и впали, но порой мерцали дерзким огнём, доказывая, что искра разума ещё не покинула это тело.
Ватсона время тоже не пощадило - усы поредели и стали белыми, словно лунь, появилась залысина, он женился во второй раз, домашние пирожки подарили ему лишний вес, одышку и все симптомы говорили о начинающемся диабете.
-Холмс, не притворяйтесь, что вы спите! Это что - дело?
-Фто? Фто вы говолите, Фатсон?
-Холмс, сколько раз вам говорить - вынимайте челюсть, когда засыпаете...  - подойдя к окну, он потянулся к верхней форточке и открыл её.
-Ватсон, что вы делаете? Я заболею!
-Вы заболеете, если не будете дышать свежим воздухом.
-Кислород - опаснейший из ядов. Вы только посмотрите, что он делает с железом! Разве я похож на железного человека, Ватсон?
-О, нет, не похожи.
-Так с чего вы взяли, что мне нужен кислород?
-Перестаньте ворчать, друг мой и одевайтесь.
-Зачем? Вы точно задумали извести меня до смерти. Запомните: квартира почившей миссис Хадсон достанется...

-Вашему племяннику, Джону... Сменили бы хоть раз пластинку. Двадцать лет одно и то же...
-Вы так говорите, словно мы женаты.
-Я в гораздо большей степени чувствую себя вашей женой, нежели супругом своей жены.
Холмс застыл.
-Холмс, Холмс, только не пытайтесь это переварить -  я же вас знаю - если вас заклинит, то до вечера.
-Подумаешь. Раньше вас клинило, причём каждые пять минут.
 -Не смешно.
-Полностью с вами согласен, Ватсон.

Собравшись, друзья вышли на улицу. Они решили прогуляться до Клайв стрит - хотя это и был бедный район, но здесь устраивали чудные ярмарки и разбивали блошиные рынки, где счастливчикам могла подвернуться действительно старинна вещь или даже полотно великого художника.
-Ну...
-Ну - что?
-Не хотите мне рассказать, откуда вдруг на полке взялась эта странная бумага с непонятными словами?
-Нет, не хочу.
-...
-Не надо на меня так смотреть. Я не хочу вам рассказывать о бумаге. Но хочу пригласить вас.
-Куда?
-Во Францию.
-Куда-куда?
-Что с вами, Ватсон? Если вы не заметили, столетняя война давно прошла.
-И вы хотите начать её вновь, да?
-Господь с вами, Ватсон... Никогда бы не подумал, что я похож на кровожадного тирана?
-Потому, что вы никогда не смотрели на себя со стороны.
-А почему я не смотрел на себя со стороны - знаете?
-Знаю. Потому, что у вас в ванной, как и во всём доме, нет зеркал.
-Именно! Ватсон, за прошедшие годы вы сделали невероятные успехи в дедукции!
-А вы... А вы... Холмс!
-Что?
-Что это за письмо?
-Ватсон, смотрите! -  Холмс поднял руку, указывая куда-то.
За живым, трепетным разговором друзья сами не заметили, как добрались до ярмарки. Погода была на удивление яркая и праздничная. Намедни выпал снег и мороз слегка щипал лицо. Яркое солнце создавало необычайно тёплую атмосферу - искрящийся снег весело играл переливами, кругом слышался смех, гул торговли, по улицам разносился тягучий аромат глинтвейна... Сама атмосфера даже самого чёрствого человека наполняла теплом и уютом, ощущением праздника, веселья и давно забытое чувство из детства со всею истовостью захватывало прохожего, заставляя верить, что ещё чуть-чуть, и вон там, за тем углом запутанных улиц тебя будет ожидать самое настоящее рождественское чудо.
-Холмс! Как же здорово, что мы выбрались из вашей берлоги! Разве это не чудо?
-Чудо будет, если я не слягу завтра с насморком или, того хуже - воспалением лёгких.
-Да ну вас...
-Ватсон, смотрите - вот, опять!
-Вы о чём?
-Так вы не увидели? Смотрите - малыш обчищает ротозеев, подобных вам. Ах, ловкач! Вы видели, видели?! - любого другого человека ярмарка восхитила бы до глубины души, так что ещё несколько дней он с умилением вспоминал бы царящее здесь веселье. Но Холмс пришёл в восторг от профессионализма вора-карманника. "Н-да, всё-таки китайцы неправы - в мире есть что-то постоянное. Например, Холмс...".
А малыш и вправду был хорош. Ему было лет 10-12 - не более. Чумазое лицо и проникновенные глаза делали его в глазах прохожих эдаким ангелочком бедняков. Он слёту врезался в прохожих, едва не сшибая их с ног и ловко выхватывал их портмоне или утаскивая карманные часы. Затем делал проникновенный взгляд, картавя извинялся, получал несколько центов или сладость и исчезал в поисках новой жертвы.
-Думаю, мой Брегет будет неплохой наживкой для нашего карася. Как вы думаете? - Холмс преобразился. В глазах задорно сверкали искры, на щеках появился румянец, а от сгорбленного старика не осталось и тени. Он потянулся в карман, громко высморкался и залихватски подмигнул Ватсону.
-Ну что, тряхнём стариной?
-Что, давно не посыпали песок на улицах?
-Ждите его на пересечении Карлайл и Флит-стрит.
-Не учите учёного.
-Ватсон, у вас маразм - вы же доктор, а не профессор.
Улыбнувшись, друзья разошлись - Ватсон скрылся в лабиринте близлежащих улиц, а Холмс, словно утлое судёнышко, окунулся в водоворот плывущей толпы. Он расстегну пальто - так, чтобы золотая цепочка часов была видна и доступна, а сам уставился на яркие лотки, переполненные всевозможными сладостями и подарками. Малыш не заставил себя долго ждать.
-Ой, пластите, дедушка.
-Боюсь, что я тебя не прощу.
-Ай! Больно! Пустит-те!
-А ну-ка, покажи, что у тебя за полами - он отвернул пальто и увидел, что ребёнок был, словно рождественская ёлка, украшен гирляндами из цепочек и часов.
-Ах ты старый... хлыч! - малыш взмахнул рукой. Холмс почувствовал острую боль и разжал руку. Воришка выскользнул и дал стрекача в направлении лабиринта улиц, где недавно скрылся Ватсон.
-Вот паскудник! - выругался Холмс - мальчишка ударил его шилом. По худой кисти с двух сторон текла тонкая полоска бледной старческой крови. - Ну, погоди у меня! - и старый Шерлок взяв след, устремился за своей добычей.
То ли воришка был обременён большим количеством награбленного и съеденного, то ли в этот день силы и вправду вернулись к Холмсу, но пару раз он едва не схватил свою цель. Впрочем, с каждым шагом силы покидали его. Воздуха не хватало, колени отказывались сгибаться. Немногочисленные прохожие с удивлением озирались на эту странную погоню. Чувствуя, что мальчишка вот-вот уйдёт - его фигура маячила уже в конце улицы, - он остановился и закричал:
-Ватсон! Ватсон, он уходит! Ват...
Мальчишка обернулся, думая, что к старику присоединился новый преследователь и со всего разбега влетел в вынырнувшего словно из-под земли Ватсона.
-Холмс, зачем так кричать? Вы же людей напугаете - улыбнувшись, он щёлкнул мальчишку по носу и схватил за воротник дырявого пальто. - Ну что, добегался?


Часть 2

-Так, что встали? - орал полисмен. -Кто свидетель?
-Я,  всё видела. Боже, какое несчастье...
-Детектив! У нас есть свидетель!
-Детектив Грегори Лестрейд младший. Вы видели, что случилось?
-Да, да, я видела... Боже, боже...
-Мадам, успокойтесь. Что случилось?
-Вот этот пожилой джентльмен бежал за мальчишкой. Ему, видимо, стало плохо - он остановился, схватился за стену. И позвал, видимо, своего товарища - того джентльмена с седыми усами. Он выскочил из-за поворота и схватил мальчика. Скорее всего - воришку. Иначе зачем вообще двум достопочтенным джентльменам гнаться за каким-то оборванцем?
-Резонно. И что было дальше?
-Дальше этот маль... Этот преступник выхватил пистолет и выстрелил несчастному джентльмену в живот. Он отпустил его и упал. Тот другой так и остался стоять у стены. Собственно, как и сейчас... Вот, собственно, и всё.
-Ясно. Спасибо вам большое, мадам. Констебль! Запишите данные. Мы должны будем вызвать вас в полицейский участок. Таков закон.
-Да-да, конечно, я понимаю.
Констебль вновь вернулся к женщине. А Лестрейд-младший подошёл к телу. Когда он услышал о происшествии, то не поверил своим ушам и тут же примчался на место происшествия. Люди, о которых ему столько рассказывал отец, были здесь - один сломленный, другой - погибший. Он с трепетом склонился и закрыл глаза Ватсону, на лице которого навеки запечатлелось удивление.
-Доктор, что с мистером Холмсом?
-Кататонический ступор. В принципе - ничего страшного. Но учитывая его возраст стоит на день-два отправить в больницу. У него есть родственники?
-Да. Я свяжусь с ними.


-А, сынок, уже вернулся? - Лестрейд старший царствовал над праздничным столом.
-Да, отпустили пораньше.
-Отлично, отлично. А вот твоей матушке не раз приходилось есть рождественского гуся в одиночестве - он трогательно прикоснулся к руке жены. - Кстати! Была у меня одна забавная история - и как раз о рождественском гусе. Если бы не я, Холмс никогда бы не раскрыл это дело! Ха-ха-ха-ха-ха! - у Лестрейда младшего кольнуло сердце. Он усмирил желание рассказать о случившемся и в сотый раз выслушал историю о героическом прошлом своего отца.



-Мне безумно жаль, что ваша помолвка расстроилась, да ещё при таких трагических обстоятельствах... Мисс  Элизабет Джон Ватсон, мистер Джон Макйрофт Холмс... Примите мои искренние соболезнования.
Элизабет плакала без остановки. Она уткнулась в твидовый лацкан Джона, её плечи дрожали от бесшумных слёз.

-Спасибо вам, Грегори.
-Кхм... Собственно, я вызвал вас не только для... Вызвал для того, чтобы задать несколько вопросов по поводу этого письма - Лестрейд положил листок с непонятным текстом и конверт на стол.
-Что это за письмо?
-Мы не знаем. Его держал в своих руках ваш дядя. В кармане его пальто был этот конверт. Письмо прислано из Сорбонны. Отправитель не указан. Вы знаете что это?
Майкрофт прошёлся глазами по списку слов, показал Элизабет. Та, подняв голову,  посмотрела на бумагу, покачала головой и снова упала на грудь жениха.
-Простите, детектив, нам это ни о чём не говорит. Дядя в целом был человеком замкнутым, особенно в последние годы. К тому же он очень давно не вёл никаких дел. Если бы такое произошло, то...
-Всё очень странно. Британия в долгу перед заслугами двух великих людей. И все обстоятельства говорят о том, что мы имеем дело с последней загадкой Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Я получил распоряжение лично от Майкрофта Холмса выяснить все обстоятельства этого дела. У меня заказан билет на завтрашний теплоход в Кале.
-Я поеду с вам - сказала внезапно Элизабет, оторвав голову.
-Дорогая, но...
-Джон! - несостоявшийся супруг уже знал подобный взгляд.
-Путешествие нелёгкое, дальнее.
-Я справлюсь, Джон. Я хочу знать. Хочу найти!
-Вы подвергаете себя, возможно смертельной опасности, мисс - сказал Лестрей под выразительным взглядом Джона.
-Мне не будет прощения, если я не найду убийцу отца и не выясню, за что с ним так поступили. Это мой долг. - Джон глубоко вздохнул.
-Грегори, раз уж мы тоже отправляемся на поиски - может, объединим усилия?
-Я отдам распоряжение, чтобы на всём пути зарезервировали три места.
-Благодарю вас.
-А что вы скажете мистеру Холмсу?
-Он очень слаб. Его выписали домой. Я нанял сиделку, которая будет присматривать за ним - сказал Джон.
В течение всего путешествия молодых людей не отпускало чувство того, что за ними кто-то следил. Они были людьми с крепкой психикой и понимали, что в целом это скорее всего - нервное. Но осадок остался. Их путь завершился в Сорбонне. Лестрейд предоставил в жандармерию документы по сотрудничеству, а затем отправился ректору университета. 



-Господа, я понял суть запроса. Чем мы можем вам помочь? - спросил ректор Сорбонны, господин Базиль, внимательно ознакомившись с документами.
-Письмо было отправлено отсюда. Значит, пользовались внутренним почтовым ящиком. Письмо было отправлено месяц тому назад. Возможно на пункте приёма писем будут помнить человека, отправившего это письмо. Но проверить стоит. Главное - может ли посторонний человек пройти на территорию университета?
-Парковая часть - да. Но кампус - исключено.
-Стало быть, нам придётся застрять. И надолго...
-Почему? - спросила Элизабет.
-Я думаю, единственный вариант - это сличить почерки всех студентов и преподавателей, кто был в это время в университете и выйти таким образом на того, кто отправлял письмо - сказал Джон. - Сорбонна - один из крупнейших университетов мира и здесь могло быть более тысячи студентов.
-А когда было отправлено письмо - спросил ректор
-В начале марта.
-Прекрасно! В это время у нас каникулы в самом разгаре. Студенты разъезжаются по домам. В общежитии остаётся не более 20-30 студентов. - ректор выглянул за дверь - Мадам Валлодон, будьте любезны, подготовьте список студентов и учителей, остававшихся в нашем общежитии в первой половине марта. Уведомите о том, что они должны подойти в кабинет для конференций на втором этаже. Заодно  распорядитесь чтобы его подготовили. Благодарю вас - затем он вернулся в кабинет - Ну, вот. Через четверть часа у вас будет список. Кабинет вам тоже подготовят. Часть студентов скорее всего на занятиях. Остальные прибудут. Но это займёт время. Когда всё будет готово, мадам Валлодон проводит вас. Могу ли я ещё чем-то быть полезным?
-Пожалуй, нет.
-В таком случае, pardonne-moi, много дел - ректор вернулся к своему столу и погрузился в работу.

Через пол часа команда из профессиональных и новоявленных детективов  сидела в кабинете и принимала первых студентов. Солнце, даром, что закатное, испепеляло комнату, заливая её через огромные окна.
-Жан, ты был в университете 12  марта?
-Да, мадам.
-Ты отправлял письма?
-Нет, мадам.
-Хорошо. Будь любезен, возьми листок и ручку. Я продиктую текст, а ты его запишешь.
-Не надо! - в распахнутых дверях стоял юноша лет 18-20.
-Простите, а вы, собственно, кто?
-Я же сказал - не надо этого всего. Это я отправил письмо. Иди, Жан.
-Послушайте, юноша...
-Да - и опустите шторы. Почему-то люди, приходя в этот зал не решаются этого делать...
Когда комнату окутала спасительная тень, юноша начал:

-Дело было так: у нас тут есть кружки по увлечениям. Я, например, увлекаюсь ботаникой - развожу тыкву и капусту - сказал студент с очень серьёзным видом. Не увидев реакции, он продолжил - И там же есть любители радиотехники, химии, литературы. Есть и любители головоломок. И вот как-то они получили головоломку, которую никто не мог разгадать. Они начали обращаться к другим ребятам. Головоломка была в виде мелодии. И они выходили планомерно, каждую неделю. Когда набрался достаточный материал, я увидел одну закономерность - все ноты брались только из первых четырёх октав. Это делает 28 нот, что определяет алфавиты нескольких стран мира. Путём подбора я определил, что это - английский язык. Расшифровать слова уже не составило труда - существительные, прилагательные, глаголы. Абсолютно хаотично. Я выписал их и отправил письмом.
-А откуда взяли адрес?
-Из журнала, где была опубликована головоломка. А вчера пришла посылка.
-Посылка  - Элизабет встрепенулась - Что там?
-Как я понимаю - монография человека, который занимался частным сыском.
-Так значит, он всё таки искал... - прошептал Лестрейд.

В это время двери открылись и вошла мадам Валлодон.
-Я прошу прощения. Тут к вам пришла депеша из Лондона. Адресована вам - Лестрейд вышел из-за стола и взял пакет.
-От Холмса.
-Открывайте же! - воскликнула Элизабет.

"Мои дорогие друзья. Я не мог оставить этот мир на произвол судьбы. Долгие годы я искал себе преемника и узнал о одном происшествии во Франции, где проявил себя этот молодой человек. У него чуткий ум и невероятное чутьё. Мальчик мой, юриспруденция - это замечательно. Но так скучно. Вы рождены для великих дел. И поверьте - мир нуждается в вас. Ибо зло не дремлет.
Засим должен откланяться, ибо мой друг, которого я невольно погубил, зовёт меня. Прощайте.
Ваш Ш.Х."

Лестрейд подошёл к студенту.
-Юноша, как вас зовут?
-Эркюль... Эркюль Пуаро.

Примечание: Шерлок Холмс родился в 1864 году. Пуаро умер в 1975 и в газете было сказано, что он умер в возрасте ста лет. Стало быть, он родился в 1875. Выходит, два великих детектива не могли не пересекаться и не знать друг друга. Но для этого рассказа я сделал Пуаро более молодым.