34 глава

Звуки словно исчезли из мира. Давящая тишина нахлынула на меня ледяной волной. Я ощущал лишь неприятную сухость в ладонях и леденящую пустоту. Ушла. Она ушла. Тепло от ее ладони на моей щеке жгло холодную плоть лишь мгновение назад, но теперь и его нет. Я глянул в угол, где стоял он, виновник всего этого чёртового дерьма. Виновник ее гибели. Пустота будто среагировав на мой гнев, пустилась за ним, намереваясь сковать ледяным панцирем глупца и ее пассию, но не успела. Белой вспышкой взметнулась молния, оставив от пары лишь пепел и закоптившийся разлом в полу. Звука разряда я так же не услышал. Тут, прямо у моего лица возник из пепла синий огонёк и, метнувшись к окну, исчез в темноте ночи. Что-то потянуло меня за ним. Обратившись вороном, я полетел следом. Жуткое красное полнолуние озаряло неверным светом скрытые от посторонних глаз особняк и яблоневый сад. Где-то во тьме пышных лесных, уже, крон ухала сова. Блуждая среди деревьев, огонёк спешил прочь, к населенным районам. Следуя за ним около получаса, я опустился у окна дома, в которое, мгновенье назад, нырнул голубой огонек. Раздался детский плач. И удивлённые женские крики "Жива, это ошибка, была ошибка! Младенец жив! Жив!"

Опустившись до низших инстинктов, я разыскивал всех так или иначе связанных с младшим принцем, всех кого смог найти, но так и не вышел на него самого. Не зря аура старика показалась мне знакомой. Взволнованный я не смог вовремя сообразить, но теперь, когда в голове пустота, все как-то само собой встало на места. Откуда он знал, где искать Люце? Он в этом замешан? Зная любовь Сайре к изысканиям и опытам, я ни на минуту не сомневался в его причастности. Найти. Найти и убить. Я погряз по локоть в крови. И когда тьма давила так, что задыхался, я находил ту девочку. Ту, к которой привел меня огонёк ночью, когда я потерял её. Малышка не могла похвастаться завидной судьбой. Будучи уже четвёртой дочерью, а не долгожданным сыном, она скорее обрадовала родителей своей "смертью при рождении", нежели огорчила. Ее отдали в приют при церкви. Обладая бойким нравом и выраженным чувством справедливости,  девочка с детства получала нагоняй оплеухи как за себя так и за тех, кого стремилась защитить.
Однажды ночью, когда я поймал очередного, возможно связанного с Сайре человека, явились близнецы Малус. Не признав их, я кинулся, было, в бой, но знакомая фигура преградила мне путь. И я застыл.
- Аой?
Обойдя девушку с обеих сторон, близнецы встали перед ней, принимая истинное обличье. Один из них держал в руках небольшой сосуд. Я же, принявший уже боевую стойку, словно одеревенел. Подойдя ближе на ватных ногах, я трясущимися руками взял из рук братьев урну с ее прахом.
Пока я выслеживал Сайре, близнецы, наблюдавшие за нами и Люциусом с самого прибытия нашего во Францию, убедившись в верности цкаймы, приняли Аой к себе в услужение и отправили разыскать меня. Я не смог вернуться в тот особняк, а вот близнецы явно там побывали. Собрали прах Люце для меня, книги, которые могли быть полезны и кинжал, которым человек смог убить демона. Как оказалось, он был отлит из тантала, редкого металла, месторождений которого в Асии крайне мало. Однако, одно из них находилось нигде иначе как во Франции. Имея связи в церкви и оттого большие доходы, братья выкупили это и используя обширную сеть осведомителей и влияние все той же церкви, взяли под контроль или надзор все известные месторождения. Уже много лет Малус жили здесь, во Франции и прикидывались церковным чиновником и его помощником. Они "старели" и "уходили на покой" передавая свое влияние "юному помощнику", роль которого так же исполняли по очереди. Братья восстанавливали по памяти книги нашего племени, здесь пригодились и записи Люце, которые она передала Люциусу для создания того первого инфериона. Основной идеей их было сохранить тайны нашего племени, поэтому они придумывали всяческие гримуары, демонологии, оккультные техники, дабы водить за нос падших людей вроде Юдифи. Множество своих сочинений они нашли на полках в ее доме. Но кто же направил ее в правильное русло? Кто дал кинжал, способный ранить демона? Кто назвал истинные имена Люце и ее брата, известные лишь близким? Сайре подходил по всем пунктам. Хотя имя мог сказать и Люциус. Глупец. В ту ночь Люциус растерял последние гроши моего к нему уважения. Разбить сердце женщине всегда чревато, а если она фанатичка, так тут и думать нечего — жди беды. Заигравшись с девчонкой, он окончательно потерял контроль над ней. И вот во что это вылилось.

Я рассказал близнецам о Сайре все что знал, все наши встречи и работу в Куамодо, что смог вспомнить, все в деталях. А потом этот старик. Близнецы тоже не сомневались, что младший брат был причастен к гибели Люце.
Работая все чаще с близнецами, мне пришлось переехать в их поместье. Особняк церковных служителей был лишь отводом глаз. В одной из комнат был коридор, соединяющий его порталом с настоящим поместьем. Слуг Малус не имели. Точнее сказать, они были прежде, но после случая с Люце исчезли. Не хотелось думать, что близнецы от них избавились, ведь теперь им служила Аой. И бремя всех слуг легло на ее хрупкие плечи. Помимо содержания в чистоте "церковного" особняка, ведь именно там, в случае чего принимали посетителей близнецы, Аой занималась порядком и основного поместья. Разве что до сада у нее не доходили руки. К счастью, демонам необязательно спать каждую ночь. Достаточно нескольких часов в неделю, чтобы восстановить истраченные силы.
-Я ведь говорил, Аой, чистота-это не так критично, ты можешь вовсе не заходить в комнаты в которых никто не живёт. - Сигнум калиграфическим почерком выводил строки в очередной книге. Что это было история или миф меня не волновало. Аой поклонилась, но ничего не ответила. - Какая трудолюбивая служанка, за все время что живём здесь, не встречали такую. - проговорил он, глядя в книгу, - Ходят слухи, - продолжал парень немного помолчав, - это было выражение так или иначе связанное с близнецами Малус, что при жизни в Куамодо, что в Ямато и я, невольно, улыбнулся, выводя ровные столбцы иероглифов-братья сочли нужным выучить японский.
-Что такое, крылатик? - уже знаешь о чем пойдёт речь? - с улыбкой в голосе ответил Сигнум и я оторвал глаза от страницы.
-Я же просил так меня не звать, ваше высочество.
-А я просил не называть меня по титулу, эта привычка может подорвать многолетнее прикрытие созданное с большим трудом.
-Простите, господин Сигнум.
Демон перевел на меня взгляд.
-Все никак не привыкну к мысли, что ты так просто нас различаешь.-в глазах старшего из близнецов, как это часто бывало, горел сейчас огонёк озорства.
-Простите.
Парень вздохнул, как бы говоря "Эти твои извинения могут длиться бесконечно" и перешёл к делу:
-Ходят слухи, что чистокровые возвращаются спустя время.
Мое ошарашенное лицо явно позабавило принца, потому как его улыбка стала шире.
-Ходят слухи, -повторил он, начинать речь с этой фразы за многие годы контрабанды информацией явно стало их, близнецов, привычкой, - и часть этих сведений нашла косвенное подтверждение среди записей Люциуса и Юдифи и некоторых других, что наша сущность сродни душе человека, но не такая мощная. Не может перенестись как душа в ад или рай, если те, конечно, действительно существуют, а потому ищет пристанище в чем-то подобном себе. Например, в теле с кровью демона, - я открыл было рот, дабы возразить, но Сигнум повысил голос, не давая мне сказать, - Однако, наши тела как в Куамодо так и в Асии обращаются прахом после смерти. Встает вопрос, куда же стремится демоническая сущность, оказавшись на свободе? Будучи слабее человеческой души, она не может без дозволения человека занять его тело. Как нам известно, ёмы и исполины слабее чистокровных демонов, из-за "полукровия", однако так же обладают человеческой душой. Значит, и занять тело ёмы без разрешения владельца невозможно. Так что же остаётся? — Сигнум подпер подбородок ладонями, опираясь о столешницу.
-Пустое тело без души но с демонической кровью, - вслух рассудил я, - а ёмы обращаются в прах после смерти?
-Нет, - во все 32 улыбнулся Сигнум.

***

В тот день у Аой дошли руки и до сада. Когда я вернулся вечером в особняк, доложить о безуспешных поисках, взгляд мой то и дело падал в окно. Окна библиотеки, где мы с близнецами проводили большое количество свободного времени выходили в сад, и сейчас складывалось впечатление, будто там что-то горит. Продолжая разговор, я подошёл к окну и застыл. Красным заревом горел в саду ликорис. Паучья лилия. Цветок 900 имен. Цветок смерти. Цветок усопших. Что-то шевельнулось в моей памяти. Старый храм и девушка в юкате с ликорисом.
-Хиганбана.*(японское название ликориса)
-Корвус? Это ведь японский? Хиганбана? - спросил кто-то из близнецов.
-Кицунэгуса.*-на автомате бормотал я.
-Лисья трава? Это проверка?
Точно, лисья. Кицунэ. Инари-ками. Люце. Что-то защемило сердце, и я нахмурился. Почему сейчас? Почему-то я думал не о Люце, а о той кудрявой девчонке, вечно попадающей в неприятности. Цветок усопших.
-Простите, мне нужно кое-что проверить. Я пришлю записку если что. Это недолго. - В растерянных чувствах я переместился к приюту.
Я мгновенно узнал ее. Сейчас она выглядела иначе. Хоть лицо и отличалось от того, что я знал раньше, в глубине ее глаз горел давно знакомый мне, родной любимый огонь. Я словно увидел в ее глазах родную душу. Люце. Это точно была Люце. Ее аура. Она обернулась, будто почувствовав мой взгляд и пройдя пару шагов на неверных ногах, рухнула в мои объятья.