Alogical Часть 12 Stand Up Петра Сергеевича

Петр Сергеевич вновь застыл на кончике иглы, которая являлась окончанием мира и всего сущего. Река справа падала с обрыва в пустоту, унося с собой ответственность, надежды, будущее, прошлое и настоящее. Слева внизу, на площадке у самого края стояла девушка необычайной красоты и кричала что-то ободряющее, но слова ее сдувало ветром в бездну. И все это было бессмысленно. Он смотрел в пустоту бесконечного небытия и желал в ней раствориться, но само желание тут же растворялось под воздействием бесконечности небытия, и он возвращался к началу, где желание только начинало формироваться. Время игралось с его сознанием как озорной ребенок с хрустальной фигуркой балерины, того и рискуя обронить и разбить в дребезги. Только он ловил себя на мысли, что тут приятно находиться, в этой неопределенности, как тут же низвергался в панический страх от неспособности определиться с конкретными ощущениями и решениями, а после возвращался обратно, к моменту своего рождения и вынужден был проходить весь свой жизненный путь заново, но не сходя с того места, в котором сейчас находился. Все это длилось мгновения, растягивающиеся в тысячелетия.

Облака в форме лебедей медленно выплывали из зада Артемия. Он подхватывал их и тут же макал, словно хлебные мякиши в напруженные самостоятельно лужи собственных мнений и помыслов. Затем закидывал в рот, быстро пережевывал, глотал, переваривал и с наслаждением выпускал новое облачко.

УАУ! – Воскликнул Петр Сергеевич. – Тема, привет! – помахал он тому, пролетающему далеко в небе. Но персонаж не ответил и надменно подняв подбородок, попукивая, уплыл прочь.

- Экая горделивая птица! – подумал Петр. Этот эпизод немного отрезвил его и порадовал, но ненадолго. Снова наступило отчаяние на горло оптимизму, тот немного поотбивался, попытался выйти из захвата, а потом забил и уснул крепким сном, оставив Петра наедине с какашками...

- Что? Какими еще какашками? – оторопел Петр Сергеевич и поднял ногу. – Блин, вляпался все-таки! – Снял ботинок и принялся счищать фекалии, обдумывая чьи они могут быть.
- Может мои? Да не, бред какой-то! – он сел на поребрик прямо возле входа в странный бар, откуда раздавались финальные аплодисменты, смех и одобрительные выкрики людей, которые покупали у бармена радость и пили ее шотами, один за другим. Рядом сел пузатый бородач в черной футболке, посмотрел на ботинок Петра и спросил:
- Что вляпался?
- Ну да… - скромно ответил Петя.
 - Вот и я… вляпался. На… – протянул он влажную салфетку. И скрылся в подземном переходе, жуя уже остывший кусок дрянной пиццы.
Петр Сергеевич оттер какашки со стопы и подумал. А зайду ка и я, попробую купить радость. А может они еще и смыслами торгуют?

В баре было людно, все улыбались и приветствовали друг друга, обнимали и угощали домыслами. Петр взял в баре бутылку со смыслом, сел на единственное свободное место у сцены, свет погас и представление началось!

На сцену вышел младенец. Абсолютно голый, но от того не капли не стесняющийся. И заговорил хриплым низким голосом:
- Бывало ли у вас такое, что лежишь в люльке, спишь, никого не трогаешь и вдруг мать начинает свою отвисшую пожухлую сиську совать вам под нос? А? Если бы я мог говорить, я бы ей крикнул в лицо: Эй, женщина, на дворе 21 век, дай мне сбалансированного питания из банки, над составом которого десятилетиями трудились лучшие ученые, где есть все необходимые витамины и минералы для моего развития и роста. И прекрати меня пичкать своей смесью из утреннего кофе, крылышек KFC с сырным соусом и бочкового нефильтрованного. Ёу!

- Какой грубый малыш. – подумал Петр Сергеевич, но на всякий случай поаплодировал, вместе с залом, залившимся диким хохотом и бурными овациями. Отпил из бутыли и вдруг увидел в словах малыша-комедианта некий смысл, легкая улыбка пробежала по его лицу. – Ух, ты! – вслух выразил он удивление…
 - Здорово! ДА? – сквозь бурю оваций прокричал ему на ухо сосед по столику, яростно отбивая себе ладони. – Это наш малыш-комедиант! А вот его мамка! Хочешь её?! – предложил он, указывая на беззубую женщину радостно хлопающую рядом.
- Ээээм, нет… Но спасибо! – отверг странное предложение Петр Сергеевич и продолжил смотреть шоу.

Тем временем на подиум вышел другой участник. Он был одет в темно зеленое грязное пальто, в зубах его тлела сигарета. Сутулясь и прихрамывая, он подошел к микрофону. Долго стоял молча, курил, потом допивал пиво в банке, достав её из глубокого кармана. Когда закончил это делать, медленно заговорил:
- Сет-ап…
 Зал тут же отозвался заинтересованным хором: Оооуууу?
 - Панчлайн… - закончил мысль артист.
 - Уааааахаха! – Восхищенно засмеялся зал.
  - Сетап! – выкрикнул внезапно тот. - Панчлайн! – не дожидаясь реакции зала на сетап, резко закончил он.

 Зал разорвался от смеха в клочья, кусок плоти прилетел Петру Сергеевичу прямо в лицо. На сцену плюхнулась оторвавшаяся чья-то жопа. Артист тут же склонился над ней и закричал прямо меж ягодиц:
 Сетап! Сетап! Сетааааааап!
 Внезапно одна из зрительниц вскочила со своего места и закричала: Осуждаю! Осуждаю! Безобразие! Что он себе позволяет?!!!
 - Да погоди ты, дура! – ответил ей выступающий – Вот тебе – Панчлаааайн!

 И зал окончательно лопнул, бурный поток из тел, бутылок, криков, оваций, эйфории и иных продуктов жизнедеятельности подхватил Петра Сергеевича и вынес на улицу. Он ухватился за фонарный столб и это его спасло. Поток направился в канализационные сливы и скрылся в подземном тоннеле сбив с ног выглядывающего из ливневки клоуна. Ошарашенный, он хлопал накрашенными глазами, осматривая заляпанный костюмчик и сплюнув чей-то палец, пошел в направлении прачечной, чертыхаясь и бормоча, что никогда больше не придет в этот «проклятый» бар.
- Ну вот, смысл не распробовал – подумал Петр, но бар уже закрылся. Одного глотка казалось невероятно мало, надо было срочно догнаться и он отправился по ночным улицам в поисках оного.

Петр Сергеевич бродил по улицам и заглядывал в лица прохожих. Хоть они были и разные, но из глаз каждого текли одинаковые на вкус слезы отчаянного поиска смысла. Тогда Петр понял, что у всех одни и те же проблемы и ответов тут нет. Он разочарованно привалился к мусорному баку чтобы вздремнуть, но только сон коснулся его руки, как из бака выскочил некто и закричал: Сигорни Уивер!!!
 Аа! – Испугался Петр – Что Сигорни Уивер?
 - Не проходила тут? – спросил некто.
 - Нет.  – ответил Петр.
 - Ну ок. – и залез обратно в бак.

 Дичь какая! Что за город – сказал раздосадовано Петр Сергеевич и вернулся на обрыв бесконечности, с которого все и начиналось.
Грустный и уставший он стоял там еще какое-то время. Потом еще постоял и еще. Ничего не происходило. Потом он еще постоял. Снова ничего. Так он и остался стоять и смотреть перед собой, уже не задавая ни вопросов, ни гадая ответы.
Прошло несколько часов. Устав стоять, он присел на кочку и стал сидеть. Но все также ничего не случилось. Тем временем наступила ночь. Река времени обмелела и обнажила разлинованное белое, ровное дно. Трава спряталась под землю, грунт свернулся в рулон и укатился вглубь материка. Небо закрылось до утра и пространство почернело, девушка слева тоже скрылась в лесу и лес скрылся в девушке, видимо схлопнувшись друг в друге оба объекта исчезли.

 И остался Петр Сергеевич сидеть на прозрачной тонкой поверхности в полной темноте, лишь небольшое свечение от небольших электронных часов наверху, где должно быть небо.
- Пфффрррррр – выдохнул со звуком сквозь сомкнутые губы Петр и продолжил сидеть. – Ну хоть какое-то разнообразие – то стоял, теперь посижу! Он продолжал сидеть. Ничего не происходило. Он еще посидел. И теперь все было по-прежнему.
– Забыл, чего жду. – посетовал сам себе Петр.
 - Ничего не жду вообще-то! – ответил тут же сам себе.
 - В смысле? А чего сидим?
 - Да просто видимо. Отдыхаем, расслабляемся.
 - А от чего отдыхаем?
 - Не важно, устал же от чего-то. Вот и отдыхаем.
 - Кажется в этом есть смысл.

Договорившись с самим собой, Петр наконец стал получать удовольствие, поняв, что главное задать вопрос, тогда и получишь ответ, а может и нет, а может и да, главное – что все это не важно. Смотришь вперед – продолжай смотреть, стоишь – стой, сидишь – сиди, устал – отдыхай, полон энергии – вперед на встречу приключениям!
- Ну а пока жду утра, щелкну пальцами и посмотрю, что будет. - Петр Сергеевич щелкнул пальцами и породил нечто разнообразное:
 Внезапно, куриная каша снялась в фильме Бондарчука, который деду не нравился из-за специфических красок, использованных в пищу автором постов на известном сайте, где страницы переворачивались, подражая книжным. Стандартные поклоны отвешивали люди своим оргазмам, чтобы не прикрытую фальшь сокрыть поглубже в зарослях программного кода и не трезветь никогда, быть старательными натирателями органов, отвечающих за страх и радость. Филолог разукрасил слова в разные цвета и насмехался над ними теперь, упрекал в несоответствии глаголов и неуместности междометий. Они смущенно прятались друг за другом, скрывались между зубами, организовывали группы под нёбом, обретали разум и самостоятельность, злились потихоньку и планировали план побега и формулировали причину дальнейшей мести зазнавшемуся филологу, решившему о себе высокие хвалебные постулаты.

 Ондулиновое покрытие хватало за руки проходящих мимо женщин, они не сопротивлялись, стояли спокойно пока то не отпустит, продолжая заниматься своими делами и потом продолжали свой путь. Одна дама чем-то особо приглянулось гибкому теплому, но упругому материалу и покрытие притянуло ее вплотную к себе, и медленно стало оборачивать собой во внутреннюю сторону, покрытую горячей ароматной слизью. Дама закатила глаза и блаженно улыбнувшись исчезла под покровом нежного, но настойчивого ондулина.

Петр Сергеевич тряхнул головой. Уже наступило утро. Текстуры вокруг вновь появились на каркасе мира. Река набирала скорость течения, но пока в обратную сторону. Девушка слева, потягиваясь ото сна закружилась в утреннем танце с певчими птичками, разминая связки чтобы кричать. Ну и все остальное возникло.
- Вот и здравствуй новый день – воодушевленно произнес Петр и продолжил смотреть вперед.