6. Путаница

Глава из повести "Под крылом Черного Ворона" 

Рюкзак набух быстро. В самом низу – две упаковки дробовых патронов двадцатого калибра. Несколько пар носков в целлофановом мешочке и две майки с длинными рукавами. Кулек со спичками, следующий – с сахаром, другой – с солью. Чай, кофе с сахаром, пять упаковок мази «Дета» от комаров.

Михаил достал листок, и внимательно стал просматривать, все ли уложил.
«Ага, топор забыл, нож, ложку, кружку. Что еще забыл? Что? Что? Леску с мормышками и консервы. Насколько ж я туда собрался, и туда ли вообще?»
Вытащив сотовый телефон, включил диктофон и на всякий случай решил переписать на бумагу рассказ Чижа, куда ему идти.

…Стакан коньяка процедил сквозь зубы. Горьковатая, обжигающая жидкость побежала по глотке, потихонечку опьяняя сознание. Да, Михаил понимал, что завтрашним утром он не составит компанию Чижу - ни морально, ни физически к этому ещё не готов. На улице духота, под тридцать градусов, не выдержит в лесу в такую погоду, поплывет, разденется, а это мошке только и нужно, растерзает его и с аппетитом скушает.
Еще раз посмотрел прогноз погоды на неделю по «ГизМетео». Через два дня ветерок поменяется на восточный, потом на северо-восточный, и придет обычное югорское лето – плюс десять - плюс пятнадцать градусов. А в июле немножко пожарче станет, но, может, на неделю – полторы.

Ополоснувшись под прохладным душем, лег в постель. Ни о чем не хотелось думать: выключить бы хоть на какое-то время свое сознание и отдохнуть душой от всякой кутерьмы. А разве это можно? Так ждал этого отпуска, так хотелось забросить в рюкзак все рабочие и домашние дела и оставить их там на месяц, уехав в отпуск. Сколько сейчас счастливчиков загорает на море, слушает щебет своих любимых женушек, мечтающих купить самые красивые туфли, сумочку, сапожки на осень. О чем только женщины не мечтают. И загорая, под это воркование, потягивать через трубочку холодное, ледяное пиво, закусывая его копченной… Нет, нет, лучше вяленой барабулькой, ну, может, ставридкой, а, может, даже жирнючим толстолобиком. Аж слюнки потекли.

Михаил приподнялся, посмотрел на стакан с недопитым коньяком, но его сейчас допивать и не хотелось. Лучше бы квасу сейчас! А он, кстати, стоит в дверце холодильника, «Очаковский» половина литровой бутылки. Точно, точно, и с трудом поднявшись, поплелся в кухню. Взглянув на часы, удивился - три с половиной утра. Это ж что выходит, во сне мечтал попить квасу? Смешно.

А сон даже после нескольких глотков холодной сладковатой газированной жидкости тянул к себе, назад, в свое сказочное царство.
Подушка была мокрой, Михаил перевернул её, взбив, лёг на нее затылком.

«А, может, все-таки попробовать? Чиж-то уже как три часа назад уехал. Туда ли, куда говорил? Ну что, рискнуть?»

Что-то тревожило. Да, несколько раз ему удавалось выходить из себя, «летать» из далекой командировки домой, смотреть состояние заболевшей дочери или жены, и – возвращаться заново в себя. В принципе и сейчас можно попробовать это сделать, в доме никого, далеко заполночь, навряд ли кто-то спугнет его тело, звонок, стук в дверь. Тело без души-то спит, оно глухое. Скорей всего, да.

«Боже Матушка, разреши мне выйти из своего тела и посмотреть товарища Владимира Чижа. Он точно знает, где сейчас находится Виктор, только скрывает от меня это. Но – зовет. И отец его весь изволновался, помоги мне, Матушка, выйти из себя и посмотреть на него? Боже Матушка, помоги мне найти Виктора! Аминь».

Перекрестился Михаил и, скинув с себя простынь, прикрыв глаза, начал расслабляться, снимая напряжение с мышц ног, рук, шеи. Попробовал выйти, получилось, но отправляться дальше боязно. Посмотрев на себя, распластавшегося на кровати, сверху, вернулся назад. Получилось. Еще раз вышел, поднялся повыше, каким Михаил маленьким стал. А если еще повыше подняться? О, и дом, в котором он живет, становится маленьким, теряется в массе таких же одинаковых коробочек. А вот лес не спит, деревья шепчутся между собой, речка тонкой ниткой прячется в их покрывалах. А вот и дорожка, как она светится под лунным светом и бежит себе, бежит. А вот еще речка, еще, еще, и… Чижа и искать ненужно было, стоит на самой вершине сопки, поправляет на себе рюкзак. Куда же ты пойдешь, Володя? Володя, а он крутит головой туда-сюда, то ли кого-то ищет, то ли...

И взметнулся ввысь Михаил, испугавшись Цэски, лезущей из любопытства к нему своим прохладным мокрым носом прямо в подбородок, аж холодом протянуло по всему телу.

…Открыл глаза и вздрогнул, это от занавески, взметнувшейся  от сквозняка открытой двери балкона, его обдало сырым воздухом, а в окно барабанит дождь.

Неужели все это ему только приснилось? Посмотрел на сотовый телефон, четыре часа пятнадцать минут. Ещё можно поспать! И укрывшись одеялом, удобнее положив голову на взбитую подушку, потихонечку начал проваливаться в сон.

…Но, она вошла к нему без звонка, как ветерок, заглянувший в открытую форточку. Присела рядом и не спускает своих глаз с Михаила. А он спокоен. Даже не показал своего испуга или удивления ей, ни глазами, ни лицом, ни телом. Ему и некогда её осматривать,  чтобы представить кто она такая, в каком возрасте, во что одета. Это опасно! Почему? Предчувствие? Глаза у нее стеклянные, серые, приближаются к тебе, а вылетевшая из них летучая мышь испугала - вздрогнул всем телом. И эта незнакомка улыбнулась ему, глазами.

- Кто ты? – прошептал он.

- Я? Время.

- Кто ты? – повторил Михаил.

- Я? Время, - и махнув рукой, обволокла Михаила серым, как её глаза, туманом.
Стерев с лица пелену, он до боли в глазах моргает, пытаясь очистить их и всмотреться в этот туман. Попробовал его стереть ладонью, словно протерев тряпкой стекло, и он исчез. Гостья перед ним, как огромная птица, опустила голову и громыхнула вороньим клёкотом, аж уши заложило. – Я время! - слышит он.

– Я время! - слышит он от тумана.

– Я время! – прошло эхом, отражающимся отовсюду.
И только теперь Михаил увидел женщину в длинной темной накидке, с глазами-пиками жалящими его тело. Мурашки по телу бегут, дрожь до костей доходит, и ни как он не может справиться с собой, удержать от тряски руки, ноги, тело.

- Забери его, - слышит он клекот из её уст.

- Как?

- Сам, - холодным воздухом окатило его шею, подмышки, и она махнула рукой. Пелена туманом заволокла его глаза, и как только ни протирал их Михаил, так ничего и не смог рассмотреть.

Ринулся бежать он из этого тумана, махая впереди руками, чтобы не стукнуться обо что-нибудь, то ускоряя бег, то останавливаясь, крадясь вперед. А эхо: «Я, время!», - все нагоняет его и толкает в спину, в затылок, обдавая кожу нестерпимо неприятным холодом, обволакивающим его все тело, голову, мозг…

Утреннее солнышко пустило несколько зайчиков к нему через окно. Они резвятся на стене, бегая сверху вниз, снизу вверх.

- Уже утро, просыпайся! – прошептал себе Михаил.
Но ему так не хотелось вставать, еще бы полежать, ни о чем не думая. Да и куда сейчас торопиться, пока у Витькиного отца не почистит сосуды, он не пойдет искать его сына-фантазера.

«Фантазера, - мотнул головой Михаил. - Но не мог же Витька сам изготовить тех шрифтов, то есть, клейм, иконы. Фантазер! Ну ладно, пусть даже им пятьдесят лет. А почему бы и нет. Кто-то бежал, к примеру, из Ивдельской тюрьмы сюда, на Север, или из Ямальских сталинских лагерей. Может такое быть? Может. А зачем ему тогда нужны были эти клейма? Килограмма четыре – пять весят. Ладно, километр их нести, но не сотни же, плюс другие припасы.

А, может, кто-то из Березова тащил? Из острога, в котором «птенец Петра» Александр Меншиков сидел со своим семейством? Хоть и говорят, что его во время ссылки лишили всего, но это был богатейший человек в мире. Только за границей в банках у него хранилось на три миллиона рублей больше Российской казны – девять миллионов, так что «прислуга», могла… Хотя в Березов, построенный со времен Ивана Грозного в ссылку отправлялись знатные бояре. Не бедные, значит. И скорее всего, икона, клейма - их богатство. Только доставлялось оно к ним не по рекам. Это точно, что на Иртыше, что на Оби стояли такие же остроги, как Березов на Сосьве, и просто так корабли, лодки не пропустят. Так что, скорее всего, по сухому пути шли. Зимой, когда болота заморожены, по оленьему пути. Скорее всего, так.
Блин, какие только глупости в голову ни лезут, и все они - мыльные пузыри, не больше. Ведь если уж Витька решил, что он какой-то древний город нашел, то, скорее всего, так и есть. И он цивилизованный, не стойбища хантов, манси, татар. Не его ли он описывал в своей книге «Город двух Солнц»? Интересно, где её продолжение хранит, или еще не сочинил? Но об этом я, наверное, скоро узнаю».
Михаил приподнялся и сел на кровати. Но мысли не отпускали его от себя, требовали все хорошенько обдумать. И это правильно, кому охота совать свою голову под топор палача.

«…Палача? А что не так? Лезь в лес и ищи то, не зная, где оно может быть. Чиж знает, где сейчас находится Виктор, или будет находиться через какое-то время, только конкретно об этом не говорит, а хитрит, водит меня за нос. Точно, точно, а когда учуял, что я равнодушен к делам Виктора, подсунул икону с клеймами, мол, Виктор нашел древний город.

Но, погоди-ка, погоди-ка, а, может, икона та и не золотая, а клейма – стертые типографские шрифты. Ну и… Что-то здесь не так. Да еще и колдовство какое-то появилось, которое... А может это вовсе и не колдовство, а просто какие-то ситуации сплелись вместе? Ну и что дальше? А я, как пацан, начал бегать вокруг забора дома, в котором живет Чиж, и наносить на него заговоры. Ну и ребенок, - вздохнул Михаил. – Да еще и черных археологов приплели к этому, которые якобы охотятся за Витькой и его выдуманным кладом или месторождением золота. Откуда оно здесь,  Миша? Что ни раскопка, то кроме глиняной посуды никогда и ничего не находили.

Да уж, чего только в голову твою, Михаил Михайлович, не лезет. Так стоит ли распутывать этот узел, а? Витька, что ж ты людей обманываешь, а? Сочинил роман про Родомира, что он нашел золотую гору, а люди верят в это и думают, что она на самом деле есть»…            

Вот и поговорил сам с собой, только настроение испортил. Михаил включил холодную воду и подставил голову под душ.       

- 2 –

Олег Шианов ждал его в борцовском зале вместе со своими воспитанниками, Сашкой и Лешкой Молодцовыми. И, несмотря на то, что этим мальчишкам-близнецам было всего-то по двенадцать лет, для Михаила, годившегося им в отцы, они были самыми лучшими друзьями. Олег, их тренер по самбо, бывший одноклассник, с ним Филиппов так и продолжал поддерживать хорошие отношения, а вот юные дзюдоисты…

С их отцом Сергеем Михаил познакомился, когда оба были избраны в депутаты городской Думы. Жизнь хорошенько потрепала обоих, поэтому они со злостью бросались на баррикады бюрократизма городских властей. В первую очередь их раздражало то, что в городе находились крупные и богатые предприятия, а бюджет муниципалитета был мизерным, не позволяющим  ремонтировать дороги, строить жилье, современные водоочистные и канализационные сооружения, менять прогнившие инженерные сети. Били во все колокола, требуя, чтобы в администрации работали специалисты, а не чьи-то ничего незнающие родственники. Статьи Михаила в окружной газете очень сильно раздражали некоторых городских и районных олигархов, и заставляли подчиняться.

Сергей тоже был не промах, возглавил в Думе планово-экономическую комиссию, и требовал не только соблюдения принятых программ развития, но и заставил администрацию проводить конкурсы в отборе строительных и ремонтных организаций. 
Первый год их работы, казалось, прошел впустую, а вот следующий дал те результаты, о которых только мечтали. Город на глазах ожил. В четырех микрорайонах началось строительство многоэтажных домов, на двух улицах приступили к ремонту инженерных сетей, закончены проектные работы по строительству водоочистных сооружений. И округ, в лице приглашенного губернатора, поклялся, что через три года югорчане будут пить чистую воду.
Чувство своей пользы захватывало, хотелось громко петь, кричать от радости, танцевать.  А вот Сергей Молодцов в последнее время что-то сдал, становился все грустнее и грустнее. Почему, об этом узнал Михаил, встретив его с сыновьями в детской поликлинике.

- У Сани признали острый гломерулонефрит, - с трудом прочитал с истории болезни сына старший Молодцов.

- И что врачи говорят? – спросил Михаил.

- Готовят меня к худшему.

- Тьфу, ты! – улыбнулся Михаил. – И ты в это веришь? Сколько Сане лет-то?

- Пять.

- Чем еще болеет?

- Да это грипп осложнение дал, - опустил глаза Сергей.

- Гломерулонефрит – это воспаление почечных клубочков. Это может произойти от той же простой ангины, когда в почки заносятся мертвые клетки слизистой оболочки дыхательных органов, - улыбаясь начал говорить Михаил. - Понятно? И почки нужно очищать!

Сергей несколько опешил.

- Да, да, папаша, не ныть, а очищать! – наставительно повторил свои слова Михаил.

- Как так?

- Да очень просто. Иди, покупай футбольный мяч и - на поляну со своими пацанами. И каждый день по часу-два игры. Тогда почки очистятся, и Саньке больше не потребуются никакие антибиотики, ни слезы папины с мамиными.

- Папа, а можно посмотреть, что там? - Дергал за подол пиджака Сергея его «больной» Сашка.

- О-о, ребята, - увидев, куда хочет зайти младший Молодцов, с радостью воскликнул Михаил, - так здесь же тренируются самые сильные мальчики на свете, - и, взяв за руку Сергея, повёл его в спорткомплекс, в борцовский зал.

Олег Шианов вел занятие по самообороне у взрослых мужчин. Они с ножами бросались на него, и юркий, маленький Олежка, юлой проскакивал у них под рукой, выбивал оружие и бросал «бандитов» на пол. Близнецы-малыши, увидев это, заворожено наблюдали за дерущимися взрослыми людьми и от удивления, или испуга вскрикивали, или наоборот - радовались победе маленького дяди над великанами.

- Папа, а можно я тоже буду таким? – прыгали перед Сергеем Санька с Лешкой.
А тот даже не знал, что им в ответ сказать. Это сделал тренер. Выйдя с ковра, Олег, вытерев пот с груди и лица полотенцем, пожал руку Михаилу и Сергею, и, присев, приобняв малышей, сказал:

- Ну, если будете хорошо тренироваться и не обижать своих друзей, то научу.

С тех пор в семью Молодцовых пришла радость, Санька вылечился. А Михаил стал своего рода крестным отцом мальчиков, постоянно рассказывая об успехах юных борцов в газетах. Они побеждали и в городских, и в районных соревнованиях, их увидели в области…

Вот и сейчас, идя к ним в гости, Михаил хотел написать статью о выздоровлении не только Саньки Молодцова, но и о его сверстниках, бывших инвалидах, вставших на ноги благодаря занятиям спортом, - Феде Марголине и Замире Каримове. Идея сделать этот материал родилась буквально час назад, когда Михаил дома места себе не находил, решая идти искать Виктора Воробьева, то есть, туда, не зная куда.
Первое, что невольно привлекло к себе внимание, это множество женщин, собравшихся у входа. Это несколько взволновало, Михаил прибавил шагу, и только уже у самого входа успокоился - на стене висело большое объявление о сеансах экстрасенса-гинеколога Авдии.

Вахтерша встретила Михаила с широкой улыбкой:

- Здравствуйте, Михаил Михайлович. Видите, мы теперь работаем, как больница.

- Да-да, - улыбнулся ей в ответ Михаил. – И как, были уже у нее?

- Нет еще, - прошептала Ирина Федоровна, - только заняла очередь. Но говорят, что она очень сильный экстрасенс, за минуту все рассказывает о болезнях и лечит.

- Здорово! – закивал головой Михаил и пошел дальше по длинному коридору спорткомплекса в борцовский зал.

- Стойте, - резкий женский вскрик, неожиданно прозвучавший сзади, несколько испугал журналиста. И, чувствуя, что этот окрик касается именно его, Михаил приостановился и с полуоборотом посмотрел назад.

К нему лицом стояла худощавая, невысокого роста черноволосая женщина, одетая в темно-синее длинное платье.

- Вы меня конечно извините! – громко сказала она и резко двинулась к нему навстречу. – Вы кто такой?

- Я? – невольно удивился этому вопросу Филиппов.

- Да-да, - подойдя вплотную к нему и глядя на него исподлобья, громко сказала она. – Вы, случайно, не экстрасенс?

- Да что вы говорите? – смутился Михаил и, посмотрев на сзади собравшихся женщин, глазевших на них из-за любопытства, улыбнулся.

- Так вы не ответили на мой вопрос! - жестко взяв Михаила за рукав, потащила его подальше от любопытных Авдия.

- Я журналист, нахожусь на работе, - попытался освободиться от руки экстрасенши Михаил.

- Не врите только! – резко снизив голос до громкого шепота, настаивала та. – Вы мне уже пятый раз попадаетесь в городе, у вас очень сильная аура!

- А я как-то вас и не замечал, - соврал Михаил, прокручивая в памяти встречу, похоже, с этой женщиной-колдуньей у дома Чижа, на перекрестке улицы Ленина и Механизаторов.

- То была не я, – словно читая мысли Михаила и до боли ущипнув кожу на его руке, прошептала Авдия. – То ты встречался с другой. Сила у тебя есть, вижу, и людям, слышала, помогаешь. Пойдем, - и, не отпуская руку, потащила его за собой к собравшимся женщинам. – Дайте пройти, не мешайте, - попросила она и ввела его в небольшой кабинет, где кроме двух стульев и стола ничего не было. На одном из стульев сидела старушка.

- Я вас так спокойно не отпущу, - продолжала говорить Авдия. – Почему вы не занимаетесь этим профессионально?

- Не хочу! – коротко ответил Михаил.

- И правильно! – поставила точку экстрасенша. – Посмотри меня! – не спуская своих глаз с Михаила, наставительно прошептала она.

- Что вас волнует? – не сдержавшись, выставив вперед обе руки, направляя тепло от них в сторону её тела. И, начав получать информацию, сказал, – Гланды!

- Это точно? – наморщив лоб, спросила Авдия.

- Это не рак, а всего лишь гланды.

- Фу-у! – с облегчением громко вздохнула экстрасенша.

- Извините, я очень тороплюсь, - извинился Михаил. – С удовольствием бы поговорил с вами…

- Не дадут, - легонько покачав головой, предупредила Михаила она. – Не лезь в то дело, в которое тебя тянут. Не лезь! Не по силам тебе. Убьют!

- Не понял, Авдия.

- Не лезь! – громко прошептала она.
Михаил с силой сдавил зубы, и, напрягая мышцы на скулах, посмотрел на женщину.

- Не лезь! - блеснули молнии из ее глаз. – Слеп ты. И пальцы ее слепы, и она слепа.

Михаил мотнул головой, словно пытаясь разложить по местам всю полученную информацию. Как непонятно она говорит.

- Кто она? Феодора?

- Нет, - замотала головой Авдия. – Не она это, а цыганка, в Серове нанятая ими. Пустая она.

- Феодора?

- Слеп ты, Ичель. Иди.
Михаил, перекрестившись, быстро вышел из комнаты. Пробившись через толпу женщин, пошел к выходу. У вахтерши резко остановился, посмотрел на неё, и только теперь понял, что Ирина Федоровна остановила его и с испугом на лице еще раз спросила:

- Михаил Михайлович, что она вам сказала?

- Кто?

- Да, Авдия. Ведь она выскочила к вам и повела вас к себе в кабинет. Что, заболели? Вы прямо темный весь.

- А-а, нет, нет, - попытался улыбнуться Михаил. – Так, о статье, думала, что я о ней буду писать, об этом и говорили. Сказала, что этого делать не нужно, мол, налоговая полиция и так ей покоя не дает.

- А-а! – широко открыв рот, закивала головой вахтерша.

- Вот тебе «а», - развел руками Михаил, - извините, Ирина Федоровна, ваша Авдия совсем сбила меня с мысли, я же к Шианову шел. Олег на месте?

- Да, да, - заулыбалась вахтерша, - я же вам уже говорила, что он сейчас с детской средней группой занимается.

- Вот и хорошо, - развернувшись, Михаил пошел по коридору назад, к борцовскому залу.
    
- 3 –

Вот как некрасиво все получилось. Думал написать о юных дзюдоистах статью, по дороге придумал вопросы, но разговор с Авдией  все изменил. Очень много новых вопросов появилось, связанных с той колдуньей, предупреждением не искать Виктора. Кто она? Ну, экстрасенс, раз. Неужели еще и ясновидящая? Да, да, вполне возможно. Она обладает большими знаниями, чем Михаил. Это прекрасно. Что дальше?

Михаил и не заметил, как вошел в борцовский зал. Дети облепили его гурьбой и, что-то рассказывая каждый о своем, повели к тренеру. Даже помогли ему снять туфли перед тем, как он ступил на татами. И началось.

Дети, как они прекрасны. Их честность, вранье, секреты, видны как на ладони. Они привыкли, что дядя Миша приходит к ним в гости как старший друг, афганец. Толком не понимая, что обозначает последнее слово, но видели, что оно в кругу взрослых вызывает почтение, а значит герой.

Ребята показали ему новый прием: ножницы. У детей он здорово получался, как и подсечка, выполняемая в стойке и с падением, бросок через себя, захват бедра и бросок. Зал наполнился, как улей, веселыми детскими криками, разговорами. Дети, встав по парам, по команде тренера начали выполнять хорошо ими уже изученные приемы. И он был рад за Олега, что он за эти долгие годы не изменил своему выбору и готовил борцов, как говорится, «с горшка».

А прием «ножницы» Михаилу так ни разу и не пригодились на соревнованиях. Зато, благодаря ему, он «нашел» и выучил назубок из разных положений свой «коронный» прием - заднюю подножку. Так что, может, и Феде Марголину, или Замиру Каримову эти «ножницы» подскажут шаг к какому-то своему приему, который станет их коронным.

Чайная церемония после окончания тренировки у Олега Шианова был традиционной. Чай пили все ребята, разгоряченные после схваток, не сходя с татами. Разговор тек сам по себе. Обычно Олег подводил итоги дня: у кого что получается хорошо, кому и над чем нужно поработать. Но сегодня у тренера в гостях был Михаил, и поэтому традиция несколько нарушилась. Ребята сидели друг против друга, разговаривая о чем-то своем, важном.

Олег был пока занят, заполнял журнал, а Михаил прислушивался к детским голосам, пытаясь слушать их разговоры. И он был когда-то таким же как они, и его тоже волновало интересное кино, какие-нибудь драки, гонки на велосипедах. А ребята нового поколения  фанаты компьютерных игр.

- А в «Герое» там знаешь, сколько войск можно собрать? Во! – развел руки в ширину Замир, о компьютерной игре рассказывая своим друзьям. – Там есть джины, черные драконы, големы, кошмары. А самые сильные из них - это черные драконы и архангелы. Там такие войны…

Но громче всех рассказывал историю другой мальчик, и его слушала основная часть борцов:

- Тот мужик в черной рубашке что-то сказал собаке и она сразу же кинулась на того дядьку. Понял! А ее хозяин на поводке ее не держал. А когда та умерла, тот мужик на него с  поводком кинулся, а мужик в черном, как дал ему ногой по скуле. Понял! Тот как покатится назад.

- Это у них сегодня главная история, - подсел поближе к Михаилу Олег. – Что-то произошло в парке и братья Мишка с Колькой Иванцовы это видели.

- Это о ком они? - поинтересовался Михаил.

- На вид это обычные люди разных возрастов. Появляются на короткое время в городе, на два-три дня, потом исчезают. Но то, что среди них есть спортсмены, владеющие единоборствами, это точно. В прошлом году, может, слышал, наших местных шестерок прижучили, в озеро у профилактория побросали? Нет? В отпуске был. Об этом месяца два весь город говорил. Это те же.

- А что, интересно, им нужно? – поддержал начатый разговор Михаил.

- Да как тебе сказать, интригу в городе держат, слухов много разных ходит. Наши фээсбешники говорят, что эти ребята археологи, - отпил чаю из пиалы Олег, - черные. Двое из них уже не раз были задержаны органами в Самарской, Брянской областях. Входят в Орден черных кладоискателей.

- Вроде что-то слышал об этом.

- Вот-вот, что человека не интересует, про то он и не слушает, - улыбнулся Олег.

- Согласен. А, может, что-нибудь расскажешь про них? - попросил Михаил.

- Да вон, слышал рассказ Замира?

- Ну, Олег, пацанятам только что-то в уши вложи, через пять минут из мухи слона сделают.

- Ну, может и так. Кого только у нас в городе не бывает. А что они ищут, вот в чем вопрос. Но мой знакомый об этом не рассказывает, видно, это дело находится в их разработке.

- Понятно, - вздохнул Михаил.

Но Олег, приложив указательный палец к губам, кивнул Михаилу головой, мол, давай пройдем в тренерскую комнату.

 У Олега в его маленьком кабинете, два на три, было всегда чисто. На столике несколько папок, на стенах развешаны фотографии сильнейших людей мира, среди них - черно-белые фото Ивана Поддубного и Ивана Заикина, Григория Кощеева и Владимира Турчинского… На полке, над столом книги о физкультуре и спорте. Этой библиотекой Олега не раз пользовался и сам Михаил. Но, что самое интересное, в кабинете ничего не говорило о самом его хозяине, мастере спорта по самбо и дзюдо, победителе многих Всероссийских турниров Олеге Шианове. Что говорить, человек скромный.

- Присаживайся, - выставив немножко вперед стул, сказал Олег, а сам умостился на край своего письменного стола. – Слухи прошли, что где-то здесь проходит золотая жила, и они ее ищут. Об этом говорил сынок Олухова. Ну, помнишь егеря хромого? Ну, вспомни, он до нас как-то на Окуневом озере докапывался, что мы ружья там прячем от него?

- А-а, - вспомнил старую историю Михаил. – Помню, помню. Так он, вроде, и сейчас жив.

- Да я не об этом. Говорят, он их не раз встречал на Конде в прошлом году, в заказнике. А через несколько месяцев в тех местах нашли двух человек пропавших. Ну, может, помнишь, ты же сам писал о них, о пропавших кооператорах.

- Так по версии, вроде бы, их медведь задрал.

- Задрал-то задрал, но на кой они ему были нужны, если там у него еды и так достаточно было в том году. Там голубики тьма, черники, брусники, лосей, бобров, оленей. Тьма, понимаешь? И ружья у них дома были оставлены, и рыбацкие снасти. Все. А того Вепря, ну, как его, э-э, черного кладоискателя, не раз у них в салоне видели. А продавцы говорили, что он и с хозяевами не раз покурить выходил, что-то такое им говорил, что те после этого курева с очень плохим настроением в магазин возвращались. Понимаешь?

- Олег, это твои домыслы или полицейских, которые у тебя тренируются?

- Не важно, - одернул на груди кимоно Шианов. – Они страшные люди. Так мне сказали фээсбешники, - и, придвинувшись поближе к уху Михаила, прошептал. – Слухи идут, что они чем-то связаны с невесткой мэра.

- Так, так, - о чем-то задумался Михаил.

- А про Балабанова, ну – этого, как его, Пантелеймоновича, слышал?

- Что?

- Ну что его кто-то хорошенько избил?

- А-а-а…

- Так может это именно их дело.

- Да, да. Олег, - Михаил встал со стула, - ты не пускай в свою голову лишних мыслей, так как они будут только мешать тебе работать. Ты лучше не лезь в темные дела, а продолжай свои.

- Так мне и Алексей,  фээсбешник, сказал, чтобы успокоился и не раздувал из свечи пожара. Это их работа, они и разберутся.

- Это правильно. Олег, ты когда в отпуск собираешься?   

- 4 -
Сколько потратил времени Михаил за компьютером, трудно сказать. Может час, может два, но об Авдии, которую сегодня встретил в спортзале, ни как об экстрасенсе, ни как о ведьме, ни как о ясновидящей он ничего не нашел. Везде, и в «опере», и в «гугле» он сталкивался с информацией о святом пророке Авдии, жившем в IХ веке до Рождества Христова. Этот человек был родом из селения Вифарама, близ Сихема, и служил домоправителем у нечестивого царя Израильского Ахава. В то время весь Израиль отвратился от Истинного Бога и стал приносить жертвы Ваалу. Но Авдий втайне неизменно служил Богу Авраама, Исаака и Иакова. Когда нечестивая и беспутная Иезавель, жена Ахава, истребляла всех пророков Господних, Авдий давал им приют и кормил.

Наследник Ахава царь Охозия послал три отряда, чтобы схватить святого пророка Илию. Один из этих отрядов возглавлял святой Авдий. По молитве святого Илии, два отряда были пожраны небесным огнем. Святого Авдия и его отряд Господь пощадил. С этого времени святой Авдий оставил воинскую службу и последовал за пророком Илией. Впоследствии он и сам получил дар пророчества. Богодухновенное творение святого Авдия – Книга пророчеств, занимает четвертое место в ряду книг Малых пророков. Она содержит предсказания о Церкви Новозаветной. Святой пророк Авдий погребен в Самарии.

Мысль о том, что Святой пророк Авдий мог сегодня вселиться в тело какой-нибудь экстрасенши, чтобы передать утреннюю весть Михаилу, словно холодной водой облила его. Михаил ощутил это по-настоящему, словно так и произошло, но когда отдышался и пришел в себя, первым делом потрогал на себе рубашку. Она была сухой. Да, такое мог придумать только психопат – сказку привести в быль. Хорошо сейчас никто его мысли не подслушивал, а то еще раз бы к нему приклеилась неприятная кличка, как тогда, после тяжелой контузии в Афганистане – «дурак», «шизоид».

«Фу-у-у ты, ну и мыслишки иногда лезут к тебе в голову, Михалыч, действительно, как у наркомана. Такого просто в жизни не бывает. Но откуда же ты, Авдия, знаешь мой псевдоним, Ичель? В принципе, даже лучшие друзья этого не знали, только мать с отцом, и то этому значения не придавали. Ну, а что говорить по этому поводу, это он Михаил Михайлович Филиппов хотел стать знаменитым на весь мир журналистом, как Василий Песков, Генрих Боровик или карикатуристы Кукрыниксы, и только писать правду. Ну, например, выступить с критической статьей о больнице, в которой гнилые полы, и никто из руководства на это не обращает внимания. Даже партийным боссам не до этого.

Тогда Михаил написал это письмо в районную газету, подписался Ичелиным. Но, вместо того, чтобы эту информацию хотя бы проверить, Михаила вызвали в райком комсомола и отругали за то, что он боится правды, вместо своей фамилии подписался какой-то вымышленной и получил предупреждение. И в школе обсудили это, даже на смех подняли и в стенгазете критиковали. Да, после этого Михаил обозлился на весь мир, а первая кличка, кем-то данная ему в школе – «графоман» - так и не привязалась к Филиппову. И не потому, что он мог хорошенько накостылять обидчику по мордам, а потому, что его любили ребята, он мог за любого из одноклассников вступиться на городской дискотеке, да и на соревнованиях по дзюдо, самбо не раз чемпионом становился.

С тех пор Михаил отложил этот псевдоним до наилучших времен. А они так и не настали, вернее – худшие времена, когда нужно было спрятаться под чужую фамилию. Михаил скинул с лица забрало и открыто писал в газетах фельетоны, критические статьи. В стране началась перестройка восьмидесятых, а потом еще круче - переход коммунистического государства в капиталистическое, демократическое. Можно было писать обо всем, и чем острее, тем круче.

«Ичеля» Михаил тоже не нашел в интернете, вернее, времени ему стало жалко, так как что на двадцатой странице «поиска» в интернете, что на сотой рассказывалось только о курортном турецком городе. Но Михаил помнит, что «Ичель» был священным человеком, очень принципиальным и отстаивающим правду, кажется, греческим.

Вот такие-то дела.

Михаил встал из-за компьютерного стола и направился в кухню. Очень хотелось чего-нибудь съесть, к примеру, овсянки.

Раздался звонок по мобильнику. Номер телефона был незнаком.

- Да, слушаю вас.

- Это Михаил Михайлович Филиппов? – раздался грубоватый с тяжелой одышкой голос незнакомца.

- Да, да.

- Это ты номер потерял? Так я его нашел – «С233НЛ».

- Ой, как здорово! – выразил радость Михаил. – А где вы его нашли, случайно не на дороге с озера Арантура?

- Да, да, - усмехнулись с той стороны трубки.

- Что с меня?

- Пять литров водки.

- Все будет. Как вас найти?

- Едь в поселок Пионерский. У железнодорожного переезда встретим… - закашлялся собеседник.

- Так уже поздно, - Михаил посмотрел на часы, висящие на стене, - 22:45, а если сейчас сяду за руль, то гаишник накажет не только за то, что выпивший, - соврал Филиппов, - а и за то, что еду без номера. И так, и так потеряю права. Давайте завтра. Буду трезв, номер сзади сниму и переставлю на перед машины и поеду. Никто не подкопается.

- Хорошо, - согласилась трубка. – В восемь вечера там же.

- Понял.

В ответ пошли короткие гудки.

«Во-от какая рыбка клюнула, - подумал про себя Михаил. – Скорей всего, пьянь. Скрутили и ждут объявления, а потом обмениваются».

- Капитан полиции Федоров, - сразу же откликнулся на звонок оперуполномоченный следственного отдела.

- Иван Петрович, это гражданин Филиппов Михаил Михайлович.

- А-а, здравствуйте. Что-то стряслось?

- Да нет, извините. Я, как вы просили, сразу решил позвонить вам. Ой, еще раз извините, только что позвонил какой-то мужчина и сказал, что нашел мой номер.

- О-о, так что-то поздновато, полторы недели прошло. И что вы ему сказали?

- Договорились завтра встретиться в восемь часов вечера на железнодорожном переезде в поселок Пионерский.

- А почему так поздно?

- Он предлагал сейчас это сделать, но что-то ёкнуло на душе. Вроде, договорились за пять литров водки. А вот когда спросил его, где он номер моей машины нашел, не на арантурской, случайно, дороге, тот сразу же согласился.

- Во-от как, а почему? – удивился полицейский.

- Так я на том озере, как и на той дороге, не был уже с год.

- Хм, ну ладно, Михаил Михайлович, хватит шутки шутить. Я вас понял. Номер сняли у вас напротив стадиона, и они не знали, что всё будет записано видео-регистратором с работающей машины напротив. Ну что ж, давайте завтра, перед тем как поедете за номером, все и обсудим.

- А если не получится, товарищ капитан?

- А что так?

- Ну, номер-то у меня уже новый стоит, заменил его, как вы знаете. У меня завтра командировка с утра или с обеда начнется, я же спецкор окружной газеты.

- А-а, понял, понял. Ну, тогда есть предложение оставить нам свою машину, и мы возьмем этого человека, поговорим с ним. Все-таки в этом месяце потеряно около сорока шести государственных номеров, четырнадцать автовладельцев думают, что их украли. В мае – пятьдесят два пропало номера, нашли, так сказать, двенадцать из них за пять литров водки, и все на железнодорожном переезде в поселок Пионерский торгуют ними. В этом месяце вы первый, так что выходит, это одни и те же люди.

- То есть, вы хотите сказать, что поедете туда на моей машине?

- Михаил Михайлович, мы работаем аккуратно, машину вашу не сломаем, брать будут этого человека обученные люди, и то только после того, как расплатимся. Так как, будете помогать следствию? Кстати, из этого может получиться у вас хорошая статья в газету.

- Да, да, да, - согласился Михаил. – Запишите телефонный номер этого человека. Да и еще, а если я буду находиться вне зоны действия телефона?

- Тогда так, давайте я к вам сейчас заеду, мне временно дадите свою симку, а когда приедете из своей командировки, получите ее назад. Да, и ключи от вашей машины заодно. Номер старый мы сохранили именно для этого случая.

- Хорошо, я вас жду, товарищ капитан, - согласился Михаил.

- 5 –

«Интересно девки пляшут, как говорил мой тесть, - подумал про себя Михаил, провожая капитана полиции. – И всё у него получится без кулаков и крови. А вдруг это и есть тот черный кладоискатель, как Авдия говорила. То есть не Авдия, а я. Этот договор, если они следят за мною, запутает их. Я утречком вызову такси, занесу в него огромную сумку, в которой будут рюкзак и ведро с распрыскивателем, и поеду в сторону огорода. Так. Ну, если никто за мной не привяжется, то вызову другое такси и поеду на объездную, где меня будет ждать Олег Шианов. Он-то и отвезет туда, где начнется мое путешествие.

Что-то напоминает мне это? А-а-а, операцию в Афганистане на Пагмане, когда наша дивизия выдвигалась туда малыми колоннами, чтобы запутать душманов. И получилось, взяли несколько крупнейших складов с минами и другими боеприпасами, душманской террористической литературой, с оружием и лекарствами. Удастся ли сейчас запутать свои следы?»

- Товарищ капитан, - неожиданно для себя окликнул садящегося в машину в гражданской одежде полицейского. - Можно вас еще задержать?

- Присаживайтесь, покатаемся, поговорим. Согласны? - Высунулся из машины капитан.
– Давайте обращаться друг к другу по имени. Меня зовут Алексей Борисович. Фамилию вы уже мою знаете, Фёдоров.