648. Хуторская чертовщина. Ночная жизнь

             В один из январских дней, что было ближе к крещенским купаниям, хуторской чёрт проснулся от того, что почувствовал,  в его комнате не просто зябко, а довольно холодно.
            Это не могло его насторожить, привыкший к комфорту, понимал, что произошли довольно скверные изменения.
          За стеной не было слышно грубой ругани барыни, а по этому поводу она обязательно бы закатила скандал, так в последние годы очень страдала от холода.
          Ни чего не поделаешь года берут своё, болезни прилипают что те болотные пиявки.
          У Злотазана даже проскочила одна  ужасающая мысль, а случаем барыня не того ли?
          Но быстро отогнал от себя эти глупые догадки и стал вдумчиво рассуждать.
         А это он умел и любил делать, припоминая недавно прошедшие события, сделал соответствующий вывод, что нашумевшие события наделали много шороха.
          Из чего следовало, что усадьбу настигли временные трудности, если даже и того хуже.
        Времечко тяжкое и не понятное, только и делай, что ожидай очередного подвоха.
           Вон вслед за сбежавшей служанкой Софьей, в одну из ночей тайком исчез поместный объездчик.
           Мало того, что этот сукин сын, Ахметка Сакуров, сбежал вместе с семьёй, так ещё увёл двух лучших лошадей с конюшни.
         Ну как лучших, из тех не многочисленных оставшихся лошадей, выбрал тех, что по резвее будут.
            То, что он собирался съехать, догадаться было легко, но на его приготовления ни кто толком не обратил своего внимание, а надо было проследить.
            Ведь что он устроил, прирезав двух своих овечек, устроил пиршество для приглашенных хуторян, угощал водкой, кормил мясом, весёлую устроил попойку.
          А позднем вечером, наведался в конюшню, споил дежурившего конюха и преспокойно увёл из под его спящего носа двух лошадей.
           Не приди к нему поутру опохмелится местная пьянь, так и знать бы, не знали, что он уже того, свалил со всем своим семейством в неизвестном направлении.
            
            Ахметка съехал, некоторые хуторские мужики вздохнули с облегчением, особенно те, кто был не чист на руку, не кому теперь охранять господское добро, вот и появилась возможность заняться хищениями.
        А чем ещё заниматься, когда не ясно и не понятно, что будет завтра, да и зачем надеяться на завтра, когда есть возможность подживиться сегодня, точнее сказать, этой ночью.
           О пропаже лошадей и таинственном исчезновении объездчика со всей его семьёй, доложили барыне, ожидая её громогласного недовольства и ругани, последующим наказанием дежурившего конюха.
          Но Анна Владимировна приняла это как должное, особо не расстраиваясь и не впадая в истерику, сказав только:
            -Хорошо. Я всё поняла.
             - Что ж поделать, времена такие настали.
                -Видно всему разумному пришёл конец.
     Хуторской чёрт знать не знал, и ведать не ведал, что Анна Владимировна в один из дней собрала у себя служанку Фаину, Викентия, сторожа Анисима, конторщика Николая и кухарку Валентину.
            Наказав тем на будущее время определенные обязанности, чтоб Фаина присматривала за домом со всем его скарбом, Викентию вообще всё управление поместьем, конторщику Николаю доверялось всё движимое и недвижимое имущество с правом частичной продажи, а кухарке съестные припасы со всем содержимым на кухне и в подвале.
          Каждому из них по отдельности, чтоб не вызывать зависти и не довольства, выдала по определенной сумме денег, в зачёт предстоящего исполнения обязанностей.
        Тех самых денег, что хранились в бронированном шкафу, привезённые от Владимира Кузьмича Семёном Мазякиным, в обмен на золотой эквивалент.
            А с чего так получилось, что хуторской чёрт не то чтобы  не заметил тайного исчезновения Анны Владимировны, у него даже не возникло подозрения, что подобное могло случиться у него под самым носом.
          Он был полностью уверен, что до той поры, пока в поместье ещё имеется в наличии живность и запасы зерна, помещица даже и не подумает покидать его.
           Но он ошибался, даже очень ошибался, а всему причиной являлась напряженная обстановка.
          Да и откуда это было знать Злотазану, когда он последние дни, только и делал, что предавался увеселительным развлечениям,  пьянствовал, устраивая дебоши со своими неугомонными приятелями, наводил страху на местное население, подстраивал скандалы, делал всё, что доставляло ему приятные удовольствия.
           А жизненная обстановка тем временем медленно накалялась, тлея  незаметным пламенем, набирая с каждым днём всё более высокую температуру, чтоб потом вспыхнуть  огненным смерчем.
        Народ везде разный, в одном месте наглый и не сдержанный, как скажем в той же самой станице, а вот в самом хуторе было некая выжидательная позиция, по самой простой причине, как бы чего дурного не вышло.
         Одним словом, побаивались, а как тут было не бояться, когда столько лет прожили под гнётом жестокой Паучихи, уж она – то приучила своими карающими методами сидеть смирно, чуть кто - то недовольный  приподнял свою голову, тут же мог её лишится.
          Уж лучше быть с головой и смиренным, чем без головы, но временно буйным.
         Подобная тактика давала шанс на выживание, пусть самое бедное, но выживание, можно подумать в других местах лучше было?
          Если бы оно так и было, то этот хутор давно бы на большую часть жителей давно бы разбежался.
          Но, нет же, живут себе и не особо рыпаются, значит в какой – то мере, такая жизнь их устраивает.
           Да и новые перемены ещё больше пугают хуторское крестьянство, коли так дело дальше пойдёт, то глядишь, в скором времени и самих погонят дикие горцы обратно в Россию.
          Да всякое теперь возможно, вон опять зашевелился лихой народец, балует грабежами да воровством.
        Что ни день, то одна новость страшнее другой, вон уже в одном поместье, что на Куме –речке, свои же крестьяне, подговоренные кем – то со стороны, сами возможно, до такого не додумались бы, собрались отобрать всё имущество своего помещика.
           Тот было запротивился, не согласившись мнением большинства крестьянства, попробовал отстоять своё имущество, но потерпел полный крах, мало того что самого убили, так ещё и семью его укокошили.
          Грабежи вообще входят в обиход как мода, то того ограбили, то этого, а то и вообще предали огню особо не уступчивого хозяина.
          Но ещё больше опасалась барыня своего хуторского народа, каждый второй непременно бы закопал бы её живьём.
            А тому были веские причины,  что делать, когда доброе слово не понимают, а когда одного да другого нерадивого хорошенько отхлестаешь, то другим это идёт в науку, смотришь, неделю другую держится полнейший порядок.
             Здесь больше не хотение, чем не умение, вот и приходилось сдерживать крестьянство на коротком поводке.
           А стоило только им почувствовать малейшее послабление, как из них полезла сволочная натура, того и гляди в одну из ночей зарежут.
             Злопамятный народ, хорошее к себе отношение быстро забывают, придавить бы их долговыми обязательствами, да так чтоб в одних подштанниках остались.
             Вот тогда бы и посмотрели на них, что они из себя представляют.
              Потеряли чувство уважения, поглядывают изподлобья своими злющими глазами, так и готовы устроить расправу.
          Видно не дадут в скором времени житья, припрутся всей толпой громить поместье, сами – то побоятся, а вот наусканые станичными большевиками, непременно отважатся устроить погром.
         Вот по этой самой причине Анна Владимировна и решилась уехать, второго разбойного нападения ей не пережить, так чего же ждать, когда ни сегодня, так завтра нагрянуть разбойники, чтоб поживиться её добром.

            Собрав всё самое ценное и оставив усадьбу с поместьем на надёжных людей, незаметно для всех в скором времени съехала.
         До поры до времени её отъезд держался в полной тайне, чтоб не вызывать в хуторском народе всплеск одобрительного  облегчения своей дальнейшей участи.
            Это уже потом  поговаривали, что в её охранении до самого прибытия во Владикавказ, оказывал содействие объездчик Ахмет со своей бандитской братией.
           А без этого уже нельзя было, на дорогах то и дело шныряли подозрительные личности в поисках своих жертв, отбирая не только имущество, но и саму жизнь, которая в данное время обесценилась, что те бумажные деньги.
         
              Как говориться, барыня уехала, ну и скатертью ей дорожка, а жизнь в усадьбе продолжалась, и  большей частью это происходило ночью.
             То и дело мелькали подозрительные тени, хотя сторож Анисим продолжал дотошно нести свою службу.
             Иногда по ночам поскрипывала боковая входная дверь усадебного дома, слышался приглушённый шёпот,  тихая топотня по коридору, после небольшого затишья, слышались те же самый шаги, но с явной прибавкой в весе.
            Здесь и дураку станет понятно, что несли кое - какие вещи на вынос из дома, как там говорят, кошка из дому – мыши в пляс?
           Чем опасны вот эти самые мыши?
          Так тем, что будут шурудить, пока всё не вытаскают, а взять в доме было чего.
         Пугануть бы их так, чтоб до смерти перепугались, как та старая прислужница Акулина у сундука в ночь нападения на усадьбу и убийство Кузьмы Ильича.
           Но рассуждая трезво, хуторской чёрт пришёл к выводу, что эти уже набрались достаточным количеством барахла, а случись с ними беда, придут другие, но более жадные.
            Так что получится замкнутый круг, чем больше будешь стараться избавиться от одних, как на смену им придут другие, если и попугивать, то ненавязчиво, напуская страха неведомого, этого люди боятся больше всего.
           К барским вещам Злотазан относился довольно сносно, его больше интересовало содержимое бронированного шкафа, хоть он всем своим нутром понимал, что барыня всё выгребла до последнего рубля, а с золотыми монетами вообще можно попрощаться навсегда, но его натуру гложила надежда, что там кое - чего могло остаться.
            
              Дождавшись поздней ночи и тайком выйдя из своей холодной комнаты, хуторской чёрт подошёл к дверям кабинета, немного постоял в нерешительности, затем потянул на себя ручку двери и что за чёрт, дверь оказалась запертой на ключ.
             Хорошенькое дельце, всё это происки Фаины, постаралась служанка запереть двери, надеясь, что туда ни кто не заберётся.
            Да забраться, если уж кому приспичит, можно и не открывая дверей и даже не заходя в дом, а просто влезть через окно.
            Но Злотазан и не собирался влезать через окно в кабинет, считая это ниже своего уважаемого достоинства, у него на этот счёт был свой план.
          Сложной универсальностью не обладали замки в дверях дома, достаточно было иметь пару слегка отличающихся ключей и без особого труда открыть любую дверь.
            Вот эти самые ключи и имелись у хуторского чёрта в комнате, оставалось только сходить за ними,  он уже собрался идти за ключами, как услышал голоса на боковом крылечке.
         Вскоре послышалось, как в замочную скважину вставляется ключ,  один поворот ключа, другой и вскоре откроется входная дверь, пришлось Злотазану в срочном порядке ретироваться к себе.
          Понимая, что входящие в коридор могут заметить, как за ним закрывается дверь, прошмыгнул далее  и скрылся за углом коридора выходящего к парадному входу.
            Выглядывая из – за угла и прикрывая лицо ладонью, чтоб случайный отблеск от его глаз не привлёк внимания ночных гостей, сквозь  щель пальцев стал вести наблюдение.
            Особо удивляться не пришлось, это Фаина с кухаркой Валентиной при свете керосинового фонаря, вошли в коридор, дойдя до двери в комнату покойного Кузьмы Ильича, в которую заселился с некоторых пор Злотазан, остановились.
            Фаина, достав ключ, вставила его в замочную скважину и попыталась провернуть, но ключ не проворачивался, на что служанка удивлённо произнесла:
                - Вот тебе и на.
                -Недавно же запирала двери, замок  закрылся очень даже легко.
                -Неужто сломался?
           - Да с чего ему ломаться, когда,  я как помню, аккуратно закрыла.
   - Да ты двери подёргай, замок может зажало, вот и не хочет открываться,
                посоветовала кухарка,
             -я так  всегда делаю, когда не удаётся открыть.
      Фаина взявшись за ручку, было собралась потрясти двери, но к её удивлению та с лёгкостью отворилась.
          - Не пойму?
                - Ведь же запирала на ключ, как только барыня съехала, так я все двери в доме по закрывала на замок.
           -Странное дело, уж явно попахивает чем – то подозрительным,
                с удивлением произнесла Фаина.
       -А окромя тебя, ещё есть у кого доступ в дом?
                Поинтересовалась Валентина.
        -Только у Викешки, ему барыня все дела по поместью доверила,
                объяснила служанка.
       - А чего тогда удивляешься, вот Викешка и побывал здесь, чёрт бы его побрал со всеми его потрохами.
       - У самого добра, что у того скупого еврея и всё мало ему.
             -Тянет и тянет из усадьбы к себе, тащит всё, что плохо лежит.
           - Хоть бы совесть по имел.
             - Ни куда ни будь забрался, а прямо в комнату Кузьмы Ильича, чего здесь выискивал, чего вынюхивал?
      - Верно, говоришь Валюшка, тащит, как бы себе пупок не надорвал.
           -Мог ведь и предупредить, что в дом заходил.
     -Ото ему надо с тобой советоваться, взял в тихую, что приглянулось и будь здоров, не знаю и не видел.
           -Это ты правильно мыслишь, пойди потом докажи брал или не брал.
             - Я наверное из твоей кухни переберусь обратно в дом, так будет надёжнее, да и сама сможешь у меня ночевать, вдвоём оно веселее и не так страшно.
           - А что, дельное предложение, чего мне туда сюда мотаться, поселимся в комнате барыни и заживём как господа.
         -Вот и сговорились, проходи в комнату, посмотрим, чего здесь нужного выбрать, не пропадать же добру.
            -Сами не возьмём, так другие воспользуются, чего ж терять, когда оно вот, бери и уноси.

21 – 23 сентябрь 2020г.