Любовь размышления разновозрастного вертера

Александр Приймак

ЛЮБОВЬ
(Размышления разновозрастного «Вертера»)

«Любовь - это и
Умение ждать…»


; Из вступления в юношеский роман (недописанный):
Почему
- Почему без начала?
- Потому что любовь…
И потому же – без конца, что любовь…
(«Роман»)

Я сильнее многих, но не всегда, бывает, - мне кажется, будто я слабее всех. Конечно, так только кажется, но так бывает.
Немногие счастливее меня, ибо редко когда я чувствовал себя по-настоящему несвободным (см. К.Маркса), а если чувствовал, то конфликтовал с самой Любовью.
И вместе с тем, я Любил. И хочется, и нет порой ничего тяжелее прикосновений любви…

Любовь!
Я никогда не знал наверняка, любовь ли – то, что происходило между мной и «прекрасным полом».
Правда, было однажды – и довольно долго – идёшь домой – под утро уже…
Казалось бы, должен падать – без сна, и от утренней сырости коченеть: ведь именно предрассветный час наиболее холодный.
Но всё это – «по боку»… а ноги – словно зрячие, - не дают упасть. – Будто парят над кочками. А прийдя, падаешь в постель (лучше, если старший всезнающий брат уже, а точнее – ещё, - спит, он любит «оттянуться» в постели), и должен бы, но уже не можешь спать…
И встаёшь, и делаешь всё, что надо…
А из груди – будто разрывает поры щемящее-томящее весёлая мелодия, навеянная ночью:
И ты мудрее всех, - даже самых старших. И действительно, - нет задач, которые бы сейчас могли перед тобой устоять – ты «обмозговываешь», «выкорчёвываешь» их, расправляешься с ними так лихо, будто ты есмь Бог! Ну, хоть пол-Бога, - учитывая ночную подругу…
Но всё же – и это – миг даже в сравнении с твоей собственной жизнью.
И сколько даже в этом прекрасно несравнимо переживаемом чувстве и яда оставлено – недопонятости, недолюбленности, неполноты, да и просто – коварства, - всего тёмного, что, видимо, неизбежно на Земле – так же, как и любовь.
Очевидно всё же, что, если разочарование (а я, будучи отвергнут, буквально старел на глазах, и усыхал стручком, сам себе и родной матери (!) становясь противен…) происходит, то налицо – дисгармония: по нынешнему уровню развития (на сегодня) он и она друг-другу (ещё/уже) не подходят так, как должно подходить…
А как должно?
- Да именно же – гармонично – как две половинки некогда Богом расчленённого тела. Чтобы было главное сходство единой конфигурации единого тела – именно в слиянии двух половинок, могущих быть слитыми прочно именно вследствие наличия тесно подогнанных выступов-впадин, что также вполне понятно…
И должен над этим слитым воедино телом постоянно витать некий, не дающий отторгнуться, прежде самостоятельным, половинкам, дух, - подобно ковалентным электронам, или свободному электронному газу в металлах…
Но понятно, что дух этот во человецах – иной, и, слава Творцу, - более могучий и, в то же время, - более ранимый, почти эфемерный дух гармоничной любви, - который в глазах-желаньях, ловимых и тут же «переводимых» и исполняемых без слов – к обоюдному божественному восторгу – одним прикосновением едва ощутимым – рук, и даже, может, - не столь рук, сколь невидимых и эфемерных разрядов биополей, которые и способны вырабатывать «лишь только и всего» на Земле «всего лишь» - только два любящих друг-друга сердца!..
О, нега шёпота ресниц, о сладкий наклон божественной шеи с упрямой и гордой головкой, о бездна бесконечной в своей глубине и весь мир любящих глаз, - лучащихся как умытый майский день и как мерцающий звёздами космос, о голубиная готовность-воркование влюблённо приоткрываемых, растрескиваемых бутонами роз и тюльпанов – губ, о стеснённая радость груди,  и не раз судорожно и самопроизвольно подводимого от восторженной жажды любви и от её волненья – живот, и уходящее с родниковой покалывающей дрожью в пятки сердце – то падающее, то ещё больше порхающее и щебечущее – соловьём ли, или воркующее голубком, а то курлычущее жаворонком или рокочущее морем с его переливами-отливами – при одном лишь неудачном ответе – обратно в пятки, в живот, прочь…
Наверное, всё это вполне осознать можно не сразу, не от рождения (тогда всё это слишком близко – так близко, как молоко матери, и потому кажется, что это  в е ч н о!), и даже не в юности (юности ох как много дано, - так много, и так быстро – до поры – восстанавливаемо, что есть иллюзия ещё большего, чем вечность – то, что называют божественностью юности: я,- де, - всё могу, мне всё по плечу, потому что я – юн, силён, красив, умён и т.д. и т.п…), а много позже – после первых удачных, и, что не менее важно, - неудачных попыток любви, - когда появляется некая трезвость в собственной оценке себя, своей Я'кости, своей ценности, своей, если хотите, незавершённости, и невозможной-то быть завершённой без другого, взаимно-любящего тебя существа, то есть без истинной – гармоничной любви, которую ничто, самая распросамая гармоничная работа заменить не может. Хотя верно и то, что и без собственно работы нет любви, работа вроде бы и первична, но и без любви любая работа обречена гнить ржавой, никем не обласканной, железкой. Ибо работа – во имя любви, и затем – работа – самой любовью – о сколь же блаженна эта работа – любовью! Это уже и не работа вовсе, это – сама любовь, это её материализация, делание видимым её эфемерного начала! Вот  как надо понимать связь работа – любовь – работа.
Хотя тут же надо честно сказать, или напомнить, что для того, чтобы возникла эта гармония, - симфония симфоний, в исполнении двух инструментов – нежнейших, называемых Он и Она. Ох, какая же требуется подспудная, не за один день – месяц - год не прекращающаяся работа, вновь-таки - души, да и тела, конечно же, и ума – всей гармонии, именуемой Homo sapiens – человек разумный, высшее создание труда и мысли – отличное от всех иных существо на земле!
К иным же особям такое чувство, если и способно прийти, то лишь к старости, когда уместна пословица: «Если бы юность знала, а старость могла!»…
Потому,  – естественно и честно говоря, - человек и не мог наверняка сказать, что он любит в юности. Во-первых, можно ли так сказать – ещё не отдавая себе отчёта в том, что же это за чувство, а лишь смутно предчувствуя (в лучшем случае; если отринуть простое любопытство, поверхностное самоутверждение, мирские соблазны, т.п.) … А, во-вторых, что же мог успеть увидеть этот человек, - так ли уж много, чтобы сказать наверняка, - а уж навсегда – тем более (как хотелось бы в идеале). В-третьих, знает ли он сам - какова его любовь, - чего ждёт он от неё (и даже, если знает, что такое любовь вообще), если есть в душе идеал. Чаще всего, в подавляющем числе случаев – жизнь и идеал – «две большие разницы» - тогда что делать, что говорить, чтобы это отвечало Правде?
Отрицать не своё, и искать! Но где уверенность, что в этом случае  вообще найдешь: ведь человек, по определению, не идеален (иначе и первородного «греха» никогда бы не произошло, а «человеки» были бы всегда, легко просчитываемыми «стерильными» богами!).
А если снизить уровень притязаний, к недостижимому идеалу, то – насколько?
И где установить планку, границу – между притязаниями сердца, души, тела и мозга? Где? Насколько? Когда? «Проклятые» вопросы.
И отвечаешь на них лишь собственным «горбом», мозолями кровавыми и такими же слезами, хлопьями нервов – собственной души, невидимых миру, потрясений – очищающих, принижающих/возвышающих, - то есть ставящих всё на место, по предназначенным полочкам, раскладывающих – со временем, с годами душевного повзросления, с непростой судьбой, с любовями и «разбитыми корытами» душ, пряничными, ракушечными, пряничными, эфемерными замками, разрушаемыми и возводимыми одинаково неотвратимо, оставляя каждый раз хоть по песчинке мудрости душевной, иногда бросая милостиво пирожок, а то и целую коврижку – это уж смотря по усердию, по слезам, по силе ожидания, по умилённости души…
Значит ли это, что нет любви в молодости? Нет, конечно. Ибо, кто не выдаёт желаемое за действительное, кто честен перед собой и другим, тот и имеет наибольшую вероятность встретить её, - пусть не зная наверняка, но ощущая, без сомнений, больше других.
Хотя – да, - вполне оценить – сможет лишь позднее – тут-то и выяснится, что попало в сеть его души. Да и то сказать, что и сами «сети» - то могут с годами толи вырастать, то ли продырявливаться, наспех штопаться, и тем сужаться, а то и вовсе оставаться в разверзающихся прорехах – тут ли уж говорить о счастье - ин? де оно? Всё ушло, уплыло в прорехи!
Ну а в молодости, казалось бы, - всё в гениальности предвидения, в том числе и любви. Так – вроде бы должно бы…
Тот же Маркс и Дженни фон Вестфаллен, будучи 7 лет помолвлены, ждали другу друга. Она старше его на 6 лет. И вот – какая любовь (см. письма!). «Куча» детей, соски её груди трескаются от недоедания… Но слова их переписки – сама любовь и нега! Это – Любовь… Но…что бы делали Марксы (и так ли уж неправы были родители Дженни), если бы не Энгельс и его деньги?
Или тот же пример гения Льва Толстого - перед самой своей смертью (уже в дряхлом состоянии) ушёл от жены, некогда любимой, «кучи малой» детей (любимых также!) – ушёл ото всех…
Так что-с интуиция – и у великих осечки были, и переоценки ценностей также…
Что, впрочем, лишь подтверждает сказанное нами о более поздней и потому верной оценке любви и её ценности, и её истинности…
Ну и так далее мы уже говорили, что любовь эфемерна «на ощупь» (потому потными руками её лучше не щупать) и никаких гарантий (да и клятв, строго говоря) не признаёт, «охранных грамот» не выдаёт…
Сможешь – полюби,
Сможешь – удержи,
Сможешь – возрасти со временем, а не убудь её!..
Ну а не сможешь – никому не пеняй, сам, и только сам виноват во всём: не дорос, не дотрудился – душой, «оборзел», - обнаглел! (Ибо впрячь хотел в одну упряжку «коня и трепетную лань», - так не получится – соразмерь, что же тебе (сейчас/пока что…) дороже, и «езжай», да не дуйся потом – сам и дорогу, и упряжь выбирал!
Счастливого пути!
Озарений!
Счастья!
; Перечитал написанное юношей: а ведь верно!
Единственно, что можно бы добавить: а можно ли возвращаться к «предмету» уже бывшей/могшей быть – любви?
Молва отвечает однозначно: Нет, - никогда!
А я понял, что - да, - может.
«Только» для этого должно быть ещё больше оснований – из тех, что так небесталанно уже перечислил юный автор.
И да, - некуда правды деть – в таком «возвращении» во-первых, будет больше элемента так называемой «второй женитьбы» - то есть расчета. Но, во-вторых, шанс обрести Гармонию и в этом случае имеется.
Ибо вновь, Божьей милостью встретились двое, уже многое правильно(!) усвоившие (см. тест юноши). И, наконец, в-третьих: «Нет правила без исключений!» 
На сём – аминь!