Глава 6. архангельск

АРХАНГЕЛЬСК
  А наш состав наполовину был забит свежезабритыми молоцами. Большинство парней были пьяны, встречались и особо буйные.
Именно такой "Головастик"- парниша с огромной башкой- оказался в моем купе. Он орал, матерился и изображал бывалого, кому море по колено. В конце концов он свалился с третьей, грузовой, полки своей тыквой прямо на столик, поломав его. А голове храпящего  новобранца- хоть бы хны!.. Такие беззаветные бойцы -самому злейшему врагу не по зубам!..
   ...Утром мы прибыли в Кандалакшу. Там находился сборно-распределительный пункт. Это оказалась резервация из нескольких строений, окруженных заборами с колючей проволокой. Сюда сьезжаются "покупатели" и развозят ребят по частям, в смысле, воинским частям, а ребятишек-то целиком...
Стали выкликать пофамильно. Меня назвал молодой офицер, задал несколько вопросов относительно образования. В итоге мое личное дело перекочевало в другую стопку и я вместо Североморска отправился в Архангельск.
Снова колыхался вагон поезда, но двигались мы уже на восток...
Я вспоминал институтских друзей, родных, прощание с мамой в Петелино, где я поставил вокруг могилы металлическую ограду, прощальный визит к дяде Васе и Улановым, вечер с музыкальными подружками...
Тот офицер, что расспрашивал меня в Кандалакше, на мой  вопрос, почему меня везут в Архангельск, ответил,что у меня слишком хорошая анкета, так как в стройбат Североморска поехали одни судимые... Но в Архангельске мне, дескать, будет лучше, так как их часть находится при аэродроме...
Посмотрим!
   Гарнизон, куда нас,человек 15 привезли, назывался Талаги. Это небольшой поселок гражданских и военных семей и две войсковые части, как вскоре мы узнали. Эти части были окружены высоченным забором с колючкой наверху, похоже, что ворота и КПП круглосуточно охранялись.
Нас привели в какой-то барак. Это одна из рот нашей части номер... Номер я вам не назову, хотя и отлично помню, он начинается на цифру "1" и заканчивается на "9"... Вдруг это и сегодня составляет военную тайну?!..
Время было уже позднее, после отбоя, потому, что в глубине барака, вернее, казармы, был уже выключен свет, а нас сгрудили у кабинета возле входа . И из этой темноты перепуганным новичкам какие-то грубые голоса предлагали отдать им меховую шапку или перчатки.
А вот и явно мне деловое предложение восточного разбойника:
Усатий! Ти чито, на курорт собрался?! Кидай сюда свой чумдан со шмотками!"
    Но подошедший прапорщик так на " стариков" гаркнул, что голоса сразу смолкли и из темноты послышался усиленный храп...
Да, встреча что надо! Как же нам дальше тут жить-служить?!..
   А что касается чумдана... Ну где в далеком далеке возьмешь нужный реквизит для концертов?..Платочки, шнурочки, раскладной столик?..

Тот крутой прапорщик оказался старшиной второй роты Моорой. Он придирчиво оглядел нас и подошел...ко мне:
А этот заросший дикообраз как затесался сюда? Гамза, на выход!
Из ближайшей каптерки вышел высокий солдат с конопушками на лице и ...  стал орудовать машинкой для стрижки так, что лучше бы он стриг овец... Позже Виталий Гамза станет моим армейским другом...
По вопросу прически. В военкомате Мурманска , ввиду того,что служить я буду год, разрешили оставить небольшие усы и волос на голове в сантиметр. Это для местного старшины показалось просто оскорблением Устава! "Ну и зверюга!"- подумал я о прапорщике. Тем более, что на наших глазах он поймал какого-то старослужащего, который хотел втихую проскочить в казарму:
Гусейнов! А ты где болтаешья?!
И залепил ему такой щелбан, что "черпак"( отслужил половину срока) улетел в храпящую тьму. Тьма заржала, как конюшня резвых скакунов...
...Моя голова вскоре напоминала биллиардный шар, что вызвало одобрение старшины и казармы...
Ну вот, на человека стал похож!..
   Но усы брить я не дал, вскочив с табурета и заорав,что мой папа грузин!
А я горячий эстонский парень! - сказал Моора, но усики мне оставили...
Нам стали раздавать форму военных строителей. Кому повезло- получил плюс минус свой размер и рост. Таких оказалось трое, включая меня. Остальные напялили штаны и гимнастерки примерно 60-го размера... И долго еще походили на клоунов...
Гражданские наряды мы слжили в особые мшки и сдали каптерщику Гамзе  на хранение. Обычно, по рассказам, ничего хорошего через два года в таких мешках не оставалось, потому во рванье все и приезжали. Из гражданки у нас забрали все, включая трусики,майки, носки и перчатки...
Я уже был наслышан об этой традиции. А выдали взамен все казенное, в том числе летние портянки. А морозы уже подступали! Как бы утеплиться? Мне помог член Политбюро товарищ Ю.В. Андропов, чей портрет оказался недалеко от моего спального места. Я под шумок закинул за него шерстяные толстые носки и перчатки... Что в ближайшие недели спасло меня от простуды...
Утром был подьем в шесть часов. Причем, сирена включалась на такую громкость, что все подскакивали как кузнечики. Затем зарядка на улице в брюках и без гимнастерок.
Сержант показал нам, после водных процедур, как нужно раздеваться и складывать форму, как заправлять постель и правильно строиться по росту. Это был азербайджанец. Он предупредил,что вечером во время отбоя будет засекаться время. Нужно уложиться в 45 секунд.
Отбой состоял из бесконечных отбоев и подьемов.
Мне повезло в том, что моя постель оказалась внизу, ибо на второй ярус лезть или прыгать оттуда -лишние секунды. Я единственный из новичков, кто уложился в норматив три раза подряд. Сержант разрешил мне спать, а остальные, особенно пятеро вновь прибывших армян, прыгали и бегали  часа два...
Нас стали вывозить на работу  в Архангельск. Город находился километрах в пятнадцати от гарнизона Талаги. Там мы работали на строительстве госпиталя: копали вручную траншеи, стоя в ледяной воде в своих кирзачах с летними портянками, таскали носилки без всяких перчаток, а лишь в брезентовых рукавицах, конопатили окна.
 Вскоре меня пригласили, как инженера, разобраться с грузовым лифтом. Он поступил некондиционно и с перепутанной документацией. Солдаты, которые передо мной занимались его монтажом, поставили все шиворот-навыворот и... демобилизовались.
Пару недель я пытался решить эту проблему, хотя не было ни инструментов, ни приборов. С умным видом я ходил возле лифта, смотрел в схемы... Это и спасло меня в начавшиеся холода от стояния в мерзлой воде. Да и пододетые втихую носки с перчатками тоже. Спасибо, товарищ Андропов!

   В один из морозных ноябрьских дней на плацу части мы приняли присягу. Тогда в первый и последний раз в жизни я держал в руках боевой оружие- автомат АК- 47.
И хотя процедура эта для многих была формальной, но для меня клятва верности Родине , обещание защищать ее стала событием.
Как жаль, что всего через каких-то 17 лет эту самую большую и могучую Родину все мы не сбережем!..

   ...А вскоре высокое начальство в лице подполковника-инженера Куприянова назначило меня механиком асфальто-бетонного завода, АБЗ.

   АБЗ находился совсем недалеко от нашей части. Он представлял из себя несколько  строений, из которых главная часть- цех, где в нужный момент производилась специальная смесь для взлетных полос аэродрома, расположенного неподалеку. Еще рядом находилась мастерская с кузней, различными станками. Там работали солдатики и гражданские. Наш цех АБЗ обслуживали солдаты нашей части и соседней. В обычное время они находились в теплом вагончике. Начальником завода оказался круглолицый доброжелательный гражданский специалист Иван Васильевич Кобин. Ему было примерно 38 лет. Его кабинет да и мой тоже состоял из избушки, где был обустроен электроподогрев при помощи "козла".
Иван Васильевич встретил меня очень приветливо. Он стал обьянять специфику завода, мои обязанности, дал для изучения кипу чертеюей,познакомил с подчиненными солдатами. Зимой завод асфальт не выпускал и находился на профилактике. Конвейер и техника была в исправности, поэтому особой работы не было, так, по мелочи. Так что мне сильно повезло и у меня появилось время.  Мы часто беседовали с Кобиным на самые разные темы.
Я вскоре записался в библиотеку, одну на две части. Она находилась при клубе. Библиотекарем оказалась молодая привлекательная женщина Татьяна, брюнетка, жена старлея из третьей роты... Мы с ней подружились, обсуждали книги, писателей.
Тут же, при библиотеке один новобранец Виктор из соседней части, педагог по образованию,  организовал кружок английского языка. И я посещал занятия, пока нашего учителя не перевели служить в другое место...
Тем временем  нас, молодое пополнение, перевели из временной  второй роты в первую. Тут командиром был старший лейтенант, которого старослужащие не особо слушались. А вот прапорщика Николаева и особенно замполита по фамилии Шрам они уважали. Он был строен, подтянут, даже франтоват. Форма его была хорошо подогнана, сапоги блестели, портупея из настоящей кожи поскрипывала. А командир роты, не стану называть фамилию по понятной причине, ходил как мешок, был одутловат и почти шаркал при ходьбе ногами...
Лейтенант Шрам Василий Васильевич начинал свою военную карьеру простым солдатом. Потом остался на сверхсрочную, окончил какие-то курсы и стал младшим лейтенантом. Женился на трескоедке- местной девушке-красавице. Жили они в Талагах, в одной из деревянных двухэтажек. Несколько раз я бывал у него дома впоследствии. Благодаря настойчивости и желанию, стал замполит лейтенантом. Я уверен, что сегодня этот амбициозный и деятельный военный с впечатляющей фамилией находится на генеральской пенсии...

...Шрам попросил меня помочь в выпуске стенгазеты. О чем речь! Вскоре газета висела на почетном месте. Я в свою очередь, предложил замполиту организовать новогодний концерт. Шрам обрадовался и прикрепил ко мне нескольких "добровольцев", которые не только никогда не выступали на сцене, но и не бывали в театрах! Поскольку проживали в аулах...Подошел и парень, мечтавший стать артистом. Это был Ваник Карапетян, по его словам ближайший родственник народного артиста Артема Карапетяна!
Мы репетировали в пустм клубе, благо ребят на это время освобождали от строевой поготовки, нарядов по кухне и политзанятий.
Процесс пошел!
...Концерт в роте прошел с невообразимым успехом! Он состоял, в основном, из смешных сценок. И пусть ребята со страха кое-где путали текст, не подавали репризы, но благодарная публика не замечала огрехов. Самые ударные номера дали мы с Ваником, например, классическую пантомиму "Статуя"... А когда Ваник в качестве Снегурочки появился из-за елки, поднялся невообразимый гогот...
В общем, нас признали и зауважали.
После концерта 23 февраля уже для всей части, где я поработал с подобными солдатскими талантами и из других рот, замполит части старший лейтенант Шершнев, предложил ввести меня, комсомольца, в состав членов комитета комсомола части, а заодно и в редколлегию стенгазеты части...
Жизнь стала налаживаться.

   Иван Васильевич часто отсутствовал и я стал не только писать письма своим, но и потихоньку сочинять стихи на тему увиденного в Армии. Так появились "Проводы", " На плацу", " Цветы", " Память о войне" и другие. Иван Васильевич каждое утро приносил в наш домик свежие газеты. И я узнал, что тут издается областная молодежная газета "Северный комсомолец". Туда я однажды и послал свои сочинения. И каково было мое удивление, когда довольно быстро мне пришел положительный ответ, написанный аж самим главным редактором Валерием Аушевым, а вскоре редакция прислала мне и номер с моей публикацией! Так я стал постоянным автором и одним из победителей литературного конкурса, посвященного 30-летию Победы.
Опять же, к слову.
В 1982 году мы познакомимся в Валерием Аушевым(литературный псевдоним Пылаев), отличным поэтом и доброжелательным человеком, лично. Это произойдет в Мурманске.

 Узнали о публикациях и в части. Да еще к этому времени мне за службу обьявил благодарность начальник штаба капитан Саблин(тоже довольно военная фамилия!).
Дело было утром 8 марта. В этот день мы не работали, а я попал в наряд- стоять на тумбочке. Это значит, при входе. И, если входят офицеры, докладывать им обстановку. Обычно доклады эти были маловразумительными и звучали, что называется, себе под нос, с кашей во рту...
Стою. Распахивается дверь и вместе с паром в казарму входит несколько офицеров из штаба во главе с могутным капитаном Саблиным...
Кричу во всю мощь, как положено:"Рота-а,смирно!!!"
Печатая шаг четко двигаюсь к офицерам:"Товарищ капитан! Первая рота готовится достойно встретить международный женский день! Больных и незаконно отсутствующих не имеется! Происшествий нет! Докладывает военный строитель, рядовой Калинин!
Саблин и свита просто очумели от такого четкого и громкого, образцового  доклада. Капитан только и  сказал : " Вольно!", после чего проверяющие удалились...
И вот за этот доклад я получил вскоре по приказу командира части благодарность, обьявленную во всеуслышание на общем построении. После чего я гаркнул положенное : " Служу Советскому Союзу!"
   
   Надо сказать, что у тумбочки я оказался за весь год всего один раз.
Тут я, помнится, в начале службы, засыпал от усталости, стоя во время краткого обогрева после обеда и перед новым выходом на улицу... В саму казарму нас днем не пускали...Поспишь как слон, стоя, привалившмсь спиной к стене, минут 15-20 и становилось полегче...
 И один раз за год я был в наряде по кухне- полночи чистил с ребятами картошку...По плацу маршировал тоже только в самом начале, запевая "Не плачь, девчонка, пройдут дожди!"

...Вскоре часть нашей первой роты перевели на срочный обьект. Толи на остроев Колгуев, толи на Новую Землю... В итоге, мы с Ваником опять оказались во владениях старшины второй роты Мооры. Кто бы мог подумать, но мы с этим "горячим эстонским парнем" Яном Иоханнесовичем станем первейшими друзьями. Командира тут тоже не особо чтили. Всем заправлял старшина. Если кто-то из" стариков" не слушался , в дело приходил знаменитый щелбан!..
По инициативе замполита части, меня вскоре избрали замкомсорга части. Мы частенько пропесочивали лодырей, пьяниц и самовольщиков. Самоволки здесь проходили так. Несколько старослужащих, получив зарплату(3.80,если рядовой или 10.80,если сержант) или перевод из дома, напивались, преодолевали 4-х метровый забор с колючкой и добирались до поселка с "химичками"- тунеядками легкого поведения, высланными " на химию", то есть, принудительные работы. Там все вместе опять напивались и бурно взаимодействовали по кроватям, пока их на горячем не накрывали патрули... Если загул, то есть,самоволка длилась не больше суток, то обходились расширением сознания на собрании или исключением из комсомола. Если сбегали дальше- был дальнейший отдых на губе-гауптвахте. Если уж солдатики  совсем обнаглевали или что-то непотребное совершали- неподчинение, рукоприкладство, нанесение телесных повреждений-поножовщина, тогда судили. При нас судили одного парня за подобные подвиги и дали четыре года дисбата- службе в дисциплинарном батальоне, который считался во много крат хуже тюрьмы!.
Такие происшествия в довольно мусорной среде военных строителей случались.
 
Была ли дедовщина?
Да, эта позорная традиция угнетать новеньких, процветала. Подходит амбал в умывальнике и, ни слова не говоря, забирает тюбик пасты или красивую расческу, мыло, футляр для зубной щетки. За столом эти деятели ничтоже сумняшись забирали себе масло, положенное каждому. Я часто в таком случае отдавал молодым свое... Заставляли новобранцев чистить вместо себя умывальники, казарму. Особенно неважно обстояли дела там, где в коллективе, как в третьей роте, большинство представляли не простые старослужащие, а жители южных республик, того же солнучного Ажербайджана. Хотя те же азиаты, если были в явном меньшинстве, -очень вежливые и дружелюбные ребята... Таковы были тогда печальные армейские  традиции.

 Но не все были изуверами, хулиганами, лодырями и нарушителями.  Были и те, кто нормально служил, умел и хотел работать, искал такую возможность. Многие ребята зарабатывали довольно неплохие деньги, поскольку не маялись дурью. Мне, как второму лицу завода на инженерной должности, кстати, тоже шел нормальный заработок. Я не только расчитался за всю амуницию, но и кое-что подкопил.

   Наступила весна. Пошло новое движение личного состава. Часть остатков второй роты увезли на остров Мудьюг.
Меня перевели на другой обьект-строительство жилого дома в аэропорту. Жаль было расставаться с уютным домиком, радушным Иваном Васильевичем. Но приказ есть приказ!
Мы с Ваником создали свою бригаду- монтажников-высотников. Помните фильм с Николаем Рыбниковым и Инной Макаровой:
"А мы- монтажники-высотники, да,
И с высоты вам шлем привет!"
   Весной, в такую чудную погоду, прятаться от теплого ветерка и яркого солнышка было бы негоже. Но все же, спасибо избушка, спасибо, Иван Василич, что  в суровую зиму вы обогревали меня и печкой, и морально!
Перефразируя очередной шлягер прошлого, скажу:
" Работа наша такая,
Работа наша простая,
Жила бы страна родная"..
Мы с товарищем перекрывали кирпичные стены очередного этажа дома бетонными перекрытиями. Не вручную, естественно, а при помощи строительного крана. Заделывали швы раствором бетона, чтоб не было никаких зазоров. Каменщики, выкладывавшие кирпичные стены, никуда не спешили, ведь солдат спит, а служба идет. Поэтому новый этаж вырастал очень медленно. Так что и здесь у меня имелось немало времени- для дружеских бесед, чтения и учебы!
Да-да, я поступил учиться в Заочный Университет искусств имени Крупской в Москве. На актерский факультет. Мне об этом заведении рассказали ребята из театральной студии в Архангельске, которую я время от времени навещал. Дело в том, что мой друг и старший товарищ старшина выдал мне постоянную увольнительную, чтоб не испрашивать каждый раз новую.
И я, узнав от ...Димы Вардосанидзе о существовании подобной студии, как и он стал посещать репетиции и занятия техникой речи, сцендвижением и актерским мастерством.
Дима Вардосанидзе. Обьясню, каким образом он оказался в Архангельске. Дело в том, что еще летом, когда я работал в штабе стройотрядов, наш грузинский князь решил поступать в Архангельский лесотехникум. Его учебный пункт находился в Кирове. Устные экзамены гуляка сдал самостоятельно, а сочинение за него написал... Один чуткий товарищ. Пользуясь слабым контролем за присутствием в аудитории абитуриентов посторонних лиц...А почерк у нас с ним был просто до невероятности похож. Сам бы он написал явную нелепицу, а уж про ошибки молчу, поскольку даже мое имя Демури писал с маленькой буквы и вот так: " игар"...
Короче, Дима поступил и той же осенью, вслед за мной перебрался в Архангельск. Потом каким-то образом, скорее всего, через наших девчат-музыканток, нашел меня...

   Снова забегу в будущее.
 Техникум Дима закончит и поедет работать в Кировскую область. Там в близости от Нижнего Ивкино, это грязелечебница местного масштаба, теперь проживала целомудренная Людочка с косой до пят. Он наконец добился ее руки, и они поженились. Женушка родила ему мигом  двоих детишек. А вскоре эта скромняга ...загуляла. Да так увлеченно, что , бросив работу, детей и  верного супруга- лесотехника, уехала с соблазнителем на мотоцикле в неизвестную даль...
Вскоре умирает старая мать Димы, кому его первая неофициальная жена подбросила первенца и молодой отец вынужден взять к себе третьего ребенка. На этом обретения счастливчика не заканчиваются. Вскоре та самая Люся, что потчевала нас в студенческой столовой, подкидывает ему четвертое дитя!
Об этом через несколько лет рассказал мне погрустневший и осунувшийся Дима, воспитывающий один четверых детей... Не зря он в холостячестве каждый вечер использовал для романтических встреч- чувствовал, что надо ловить момент, так как после уже не нарадуешься...
Вот такой юмор у судьбы-злодейки...

...Я стал посещать студию.Таким образом, я опять оказался в своей творческой стихии!
Хотел было привести в студию и Ваника Карапетяна, но с ним сьездили только раз, а потом ему увольнительных не давали...
Посетил я несколько раз и облдрамтеатр, солидный, с яркими артистами. Еще пару раз был, благодаря Диме, на концертах Северного хора. Там, среди красавиц-певуний была миниатюрная северная жемчужина Светочка, с которой завел амуры наш огненный грузин...

... Дом строился. Я выполнял задания преподавателей Университета и высылал их в Москву. Ваник тоже захотел учиться "на артиста"...
Но у него та же беда, что и у его южного собрата из Грузии: русский язык. А почерк вовсе непохож на мой! Короче, я написал ему вступительную работу. Ваник переписал со множеством ошибок. Я проверил, исправил. Ваник снова переписал. Ошибок поубавилось.. Я снова проверил. Друг-приятель, артист-заочник и монтажник-стропальщик снова переписал...
На мою беду Ваника Карапетяна приняли, посчитав действительно за племянника известного артиста... С этого момента учиться мне было вдвойне приятно: я делал работы за себя и за того армянского парня!..

   А пока о юбилейной весне в честь Победы -1975.
В масштабах Краснознаменного Северного флота был обьявлен смотр талантов в честь этого события... Поскольку к этому времени за мной твердо закрепилась репутация артиста номер один всего гарнизонаТалаги, то мне было приказано блеснуть!
Я ответил по-морскому, поскольку мы относились к флоту, - есть!
Я прошел, как автор-исполнитель несколько отборочныэ туров, исполняя свои военные стихи и номер со звукоимитацией.
 В нашем Политотделе уже читали мои публикации, поэтому я встретил не только одобрение публики в виде солдатских аудиторий, но и понимание жюри. Политуправление из всех ансамблей, музыкантов, танцоров выдвинуло в финал меня, поскольку зрители так дружно принимали выступление, так аплодировали военным стихам и смеялись над репризами, что прочие конкурсанты отошли в тень. Вызывали на бис несколько раз... В "Одной истории" я кое-что подкорректировал. Теперь, скажем, реприза о конкурсе моржей упоминала, что он проходил в проруби Северной Двины, откуда до сих пор не вынырнул... ефрейтор Пикшин...
Дело в том, что в Архангельске очень любят треску, пикшу и сайду. Местных жителей даже негласно именуют трескоедами...
Добавил еще кое-что, чтоб номер стал актуальнее...
В общем, солдатская и моряцкая масса была на моей стороне и я попал в финал! Представляете: стал финалистом всего огромного Северного флота!
И вот 28 мая(!!!) 1975 года. Город Северодвинск. ДК им. Ленинского комсомола. Огромный зал заполнен до отказа. Почти все в черном- это флотская форма. Из всех участников финала в зеленой форме лишь один артист, сами понимаете, кто именно. Сюда меня привез личный "адьютант"- благожелательный лейтенант Осипов, хормейстер из Политуправления...
Среди номеров интересные матросские  пляски, игра на редких азиатских инструментах в две струны, хоры, распевающие что-то вроде "Знают многие победы богатырь-народ" или " А волны и стонут и плачут и плещут на борт корабля", джигиты с кинжалами, прочие. Все масштабно, подогнанно, как свежие подворотнички... Но не звучит яркое поэтическое словно, не слышно здорового ободряющего смеха...
Виноват, уже звучит! Да еще как звучит!
Весь первый ряд- адмиралитет в золоте погон тоже смеется, забыв о своих высоких рангах и аплодирует. В итоге, я победитель в личном зачете и награжден именной Почетной Грамотой командующего флотом адмирала Егорова!

...Удивительны повороты и изгибы судьбы!
 28 мая( мой день рождения!) 1993 года на этой же сцене этого же города я стану Лауреатом Всероссийского конкурса артистов эстрады в жанре юмора и пародии! И снова  будут овации!
Спасибо, уважаемая Фортуна, за подобные подарки! Это то, ради чего стоит творить и вообще - жить!..

      ...Моя учеба продолжалась в усиленном темпе. Я высылал выполненные задания раньше срока. Проходил работу актера над собой, над своей ролью, логическое чтение, азы грима, прочие дисциплины... Преподаватели меня хвалили. И вот пришло задание- сыграть конкретную роль в спектакле из одного действия "Ночь перед рассветом". На выбор предлагалась любая роль из четырех: молодого подпольщика, девушки-его коллеги, старой хозяйки дома, где они скрываются и немецкого офицера, который их обнаруживает. Еще пара фашистских солдат без слов...Эти, конечно, не рассматривались как обьект перевоплощения...
Подпольщика молодого, а мне уже 26 лет,  играть не стоит. Девушку- тем паче. Бабусю я когда-то играл в школе, сам Вахтангов, на заре своей карьеры, говорят таким образом прославился... Но все же, я решил попробовать оказаться в шкуре врага всего Советского народа. Стать на короткое время оберлейтенантом...Сказано-сделано!
Придумал грим, усики уже были, чуть укоротил их под Адольфа, за щеки сунул по ореху, волосы расчесал на прямой пробор и смазал растительным маслом. Сварганил немецкие погоны, свастику, петлицы... В общем, фриц у меня вышел что надо, как и в фильме "Подвиг разведчика", когда тупые немцы бестолково  бегали и суетились, заслышав вой сигнализации и не замечали за шторой нашего героя, воплощенного Кадочниковым. Зрители обхохотались над моим херром официром, отзывы были хорошие. Я выслал их вместе с фото фрица. Оно чудом сохранилось в моих архивах...
В общем, я еще до увольнения успел успешно закончить курс с оценкой хорошо!

   ...Поразительно, но мне летом неожиданно предоставляют отпуск. Целых десять дней!
Это просто невероятно. Ведь даже тем, кто служит полный срок, то есть два года,  такого счастья практически не приваливало. Виной всему - конкурс и приказ адмирала.
Ну что ж, хочешь не хочешь, а надо собираться. Итак, самолет Архангельск-Москва, затем Москва-Киров. Прямого рейса тогда не было. И вот я в родном Кирове. Мой приезд удивляет многих.
Навещаю Тихомировых, институт, общежитие, редакции "Комсомольского племени" и "Кировской правды"... Дяди Васи в городе уже нет. Он развелся, оставив Музе квартиру и уехал в Казахстан с сослуживицей Розой. Он с ней и другими коллегами приходил ко мне в обдежитие несколько раз когда-то, еще до Армии. Помните историю с чачей?..
Навестил я и свой штаб, где мне неожиданно вручили... Почетную Грамоту ЦК ВЛКСМ за ударный труд во благо Студстроя!
Ребята сказали, что ждут меня после демобилизации, если я пожелаю!. Дни без подьемов и отбоев пролетели быстро.

 Снова я в Архангельске.
Город-порт и великий труженик по-своему красив. Он расположен на берегу Северной Двины. Ему я посвятил вскоре стихотворение "Обычный день". Мой однокашник Володя Русов работает здесь в проектном институте "Архангельскгражданпроект"...Я его неоднократно навещал. Работают в городе и другие однокашники- Шабалин и Бушуев.
Красив в Архангельске  драмтеатр, памятник Петру, набережная.
 Народ тут спокойный, основательный, несуетный.
Когда мы через годы будем здесь выступать, покажется, что концерт не получился- в зале необычно спокойно. Но администраторы обьяснили, что эти редкие аплодисменты-верх успеха! Такой у здешнего зрителя нордический темперамент!!!

   Не успел я вернуться из отпуска, как собщили мне одну важную новость. Многие призывники весеннего призыва, кто отслужили полных два года, демобилизованы. Освободилась должность секретаря комитета комсомола части и туда рекомендован-временно-я!  Вот те нате!
Один плюс есть- должность освобожденная. Это значит, что на стройку я уже не ходок. Ваник очень расстроился, что ему теперь придется монтажничать с другим партнером,  Серегой Родионовым, а главное- делать учебные работы самостоятельно. Но я не бросил друга в беде и продолжал ему помогать в учебе...
Кстати, этот дом, где мы покрыли четыре этажа, достроили по пятого уже без меня. И он стоит до сих пор! А то некоторые несознательные граждане болтали, что стройбат строит все так, что стены падают! Ничего подобного, мы с Инной в 1986 году, когда прилетели на выступления в Архангельски, видели мой бывший обьект- стоит как миленький и в нем живут люди!
Стоит этот дом. Течет электроэнергия по нашим ЛЭП, снуют в свинарнике свинки, освещенные нашими светильниками, работают зернотоки и школы. Все-таки строитель, гражданский или  военный, это созидатель для людей! Он также необходим, как и сеятель!..

Я втянулся в политработу. Собрания, заседания, стенгазета, прочее-разное. Моя подруга Татьяна перебралась поближе к нам, так как построили новую библиотеку. Мы с комсомольцами помогали ей переезжать. Муженек с рыжими усами хмурился, завидя меня, но ничего не говорил. А что он, комсомолец, скажет своему секретарю?!.
Обычный  шутк!

Мне успели обьявить еще несколько благодарностей, вручили две грамоты. Честно сказать, я ничего не просил.
"Ничего никогда не просите! Придут и сами дадут!"

Правда. Мне важнее было общение с Таней, дружба с Ваником, Гамзой, Мурманским парнишкой Серегой Родионовым и старшиной Моорой...
Сереге дослуживать еще год. Кстати, Родионов дал мне свой адрес, где проживали его родители. С отцом Николаем Михайловичем, отличным художником,  мы потом на гражданке подружимся. И он даже нарисует эмблему нашей эстрадной студии...

   ...Все, пришел приказ об увольнении. А приказы в  Советской Армии и на Флоте принято выполнять!
Я свято выполнил свой долг гражданина СССР - служить Советскому Союзу!
Прощайте, друзья-товарищи!
Прощай, гарнизон Талаги!
Разрешите идти?!..
( Окончание 6 главы. Продолжение следует.)