Записки няни-25 И снова о разводах...

       В дополнение к своей милашке Стеше, на вечер взяла второклашку  Иришку.  Она живет в соседнем доме,  что для меня очень удобно. Встречаю из школы, гуляем, делаем уроки, читаем книжки на ночь. Мама работает в магазине до десяти вечера.  Приехали из района, квартиру снимают. Отец девочки и сестра, а также бабушка  остались  в районном городке. Прониклась сразу, оплату беру минимальную. С девочкой пробую дружить, но развод родителей  обернулся для нее глубокой травмой.  Отогревать ее еще придется долго.  На контакт идет с трудом, да и я пока не задаю трудных вопросов, не проявляю строгости, если где-то не удается с ней договориться.
        Во время наших занятий уроками, звонят по очереди бабушка, сестра Настя и папа девочки. В их голосе я чувствую неподдельную любовь и беспокойство за дорогого  для них человечка. На их вопросы Ира отвечает односложно, а иногда затрудняется с ответом вообще.
- Ты хоть ужинала вообще, мышонок? – в голосе отца предательская нотка мужской слабости.
- Не помню…
- Как же Ира, мы ужинали полчаса назад, что ты такое говоришь - встреваю уже в разговор. 
      Потом понимаю и ужасаюсь тому, что   у девочки выключены автоматом все человеческие эмоции, и если их вернуть, она просто не выдержит. Ей самой все стало безразлично, потому что она в основном одна в этой на холодавшей, чужой квартире. Она хочет туда к своей семье, в свой привычный мир, к родным и друзьям и держится с трудом, чтобы не сорваться. Боже, как все хрупко в этом мире. Было чье то совершенное счастье  и вдруг разбилось вдребезги, не собрать осколков.  Жизнь изменилась в один час, в один день и уже ничего не  вернуть. Все теперь покалечены, если не мертвы  наполовину.
       У мамы уже есть любовник, ей не до того, что бы разобраться в душе бедного ребенка.  В холодильнике изо дня в день одни макароны, правда, есть еще колбаса, но ее и кошка не особо жалует.   Приношу что-то из дома, пытаясь разнообразить хотя бы ужин ребенка.  Ира ест неохотно, причина тому наверняка запрет  матери, либо не знает другой еды.  Расстраиваюсь еще больше.
       Между тем мое внутреннее состояние тоже подвергается проверке на «паршивость».  В первый день моя подопечная не пожелала ко мне подойти возле школы и протопала мимо, не обратив на меня никакого внимания, пришлось догонять. Она упорно не здоровается, никогда не благодарит меня за какие-то гостинцы или помощь, пока не знаю, что с этим делать, но уверена, мы договоримся и все наладиться. И ничего не надо, кроме любви и тепла, которого всем  так катастрофически  не хватает.